Семейка Эйтиз

— Это Чхве Донгу, ему четырнадцать лет, он будет жить и тренироваться вместе с вами. Одновременное «здравствуйте» эхом пронеслось по гостиной. Обе стороны настороженно смотрели друг на друга, не понимая, что делать дальше. — Решите, в чьей комнате он будет жить. Расписание Донгу я скину, как только оно будет готово. Хонджун, отвечаешь за него, как за остальных. — Да, хён, — поклонился менеджеру лидер группы. — Ваше расписание остается в силе. Позаботьтесь о Донгу. — Хорошо, хён, — отозвались мемберы немного в разнобой. Менеджер ушел, оставляя их наедине. Хонджун со стоном опустился на диван и спрятал лицо в ладонях. — А можно это как-то само решится? — раздался его приглушенный голос. — Я не знаю, что делать с детьми. — Не паникуй, это уже не такой уж маленький ребенок, к горшку точно приучен, — похлопал его по плечу Уён. — Донгу, как получилось, что тебя поселили с нами? — Так решили старшие, — дернул плечиком мальчик. — Сказали, что я многому научусь. Сан и Уён переглянулись, Юнхо широко улыбнулся, Ёсан прикрыл глаза ладонью, Чонхо изобразил какой-то жест, понятный только своим, Сонхва сердито цыкнул на веселящихся мемберов, Хонджун хрюкнул в ладони, сдерживая смех. — Научишься, это точно, — выстонал лидер. — Так, ладно, — он резко встал, взлохматил волосы. — Сан, следи за речью и не забывай одеваться, Уён — за руками. Остальные, надеюсь, тоже будут вести себя прилично и не позориться. Кто берет его в свою комнату? — А разве дети не должны жить с родителями? — невинно поинтересовался Ёсан. — Нет, — замотал головой Хонджун, делая большие глаза. — Нет? — поджал губы, чтобы не смеяться, Сонхва. — Нет! Тогда я переезжаю в студию! — Зачем такие жертвы, хён, Донгу может подселиться к нам. Где двое, там и трое. Мы свои кровати сдвинем, будет достаточно места, — взял удар на себя Юнхо. — Сан поделится игрушками, — фыркнул Чонхо. — А чего это ты распоряжаешься моими вещами? Своими делись! — возмутился Сан. — Кто готовит на него завтрак? — Уён! — дружно ткнули все пальцами в парня. — Почему я?! — Ты единственный, кто не отправит его в больничку сразу, — вздохнул Хонджун. Вот удружили им с этим пацаном. Будто и так мало детей на его голову. — Я узнаю про его денежный лимит. Донгу, тебе надо в школу? — Да, хён, — кивнул мальчик. Все это время он молча наблюдал за спорящими парнями, не смея вставить слова. Он смотрел несколько видео на ю-тубе про эту группу, но не предполагал, что в кадре они шумят не для развлечения публики, а наоборот сдерживаются. — Так, быстро разбежались по местам. Кто идет в ванную? — Так Ёсан уже занял, — хихикнул Юнхо. — Тогда вы идите искать место для третьей кровати, а Уён с Чонхо на кухню. — Мы же договорились, что каждый готовит завтрак для себя, — возмутился Уён. — А Донгу прикажешь питаться чипсами и колой? — зло прищурился Хонджун. — Я помогу с завтраком, а ты иди собираться, — направился в сторону кухни Сонхва. — Спасибо, мамочка, что не бросаешь нас, — дурашливо потерся головой о плечо Сонхва Уён, за что тут же получил по заднице от Сана. — Донгу, пошли, покажу, где ты будешь жить, — подхватил сумку мальчика Юнхо и повел в комнату. Завтрак прошел в традиционно оживленной атмосфере. Про Донгу, устроившегося на уголке стола, благополучно забыли через пять минут, возвращаясь к привычной манере общения. Несмотря на сумбур и суету, к положенному времени все собрались и высыпали из общежития к машине. — Где Донгу? — пересчитал подопечных менеджер. — Был тут, — заозирался Хонджун. Сонхва быстро набрал код на двери, Донгу нашелся с той стороны. — Как так получилось?! — возмутился менеджер, моментально краснея. — Извините, аджосси Хичхан, — склонил голову Донгу. — Я замешкался и не успел за всеми. — Тебе следует быть расторопнее, — пожурил его менеджер и распахнул дверцу машины. — Я буду стараться, — поклонился Донгу, сжимаясь под множеством направленных на него взглядов. После очередных съемок в общежитие вернулись под вечер, уставшие и голодные. Заказанная по дороге еда должна была вот-вот подъехать, и парни рассосались по общежитию мыться и переодеваться в домашнее. Одновременно с доставкой менеджер привез из школы Донгу, вручил его обалдевшему Сану, расплатился за еду и уехал по делам. — Как прошел день? — вежливо поинтересовался юноша. Ему не терпелось быстрее приступить к еде, и он то и дело посматривал в сторону кухни, где уже ждали остальные. — Спасибо, хён, хорошо, — поклонился Донгу и замер. — Тебе помочь раздеться? — Сан отставил пакеты и присел перед мальчиком, намереваясь помочь снять обувь. — Спасибо, хён, я могу позаботиться о себе сам, — попятился Донгу, упираясь спиной в дверь. — Как скажешь, — отступил Сан, не понимая, что делать дальше. Мальчик не нуждался в его помощи, но и бросить его одного было как-то неправильно. Выручил Уён. — И чего вы здесь зависли? Сан, неси сумки на кухню, а то сейчас все сюда припрутся и будет у нас завтрак на траве, в смысле в коридоре на полу. Я не хочу тут есть. Донгу, вешай куртку вон на те крючки. Достанешь? Молодец. Кеды в стойку, а то Сонхва обноется, что обувь раскидали, не порядок. Он в любом случае будет ворчать, что всюду срач и грязищща, не пугайся, это его нормальное состояние. Сан, дошедший уже до лестницы, ведущей наверх, к комнатам и кухне, сделал большие глаза, предупреждая, что обсуждаемый объект совсем близко. Уёна дети не пугали, потому что дома бегал маленький брат, и он умел с ним обращаться. Донгу был уже не малыш, и Уён не видел смысла с ним нянчиться. Он пока вообще не понимал, зачем им пхнули этого пацана, но решения руководства не обсуждались. — Умойся и бегом на кухню, а то все без тебя съедят, — велел Уён, сворачивая на запах. Во время еды все по очереди пытались расспросить Донгу о его жизни и планах, но он отвечал односложно и поглядывал из-под длинной челки, как затравленный зверек, явно не радуясь такому вниманию. Выяснилось, что трейни он стал шесть месяцев назад, пройдя прослушивание, жил в общежитии с другими трейни, а потом его перевели сюда. — А ты душа компании, — хохотнул Уён и стащил кусочек курицы у Ёсана, за что получил изумленный взгляд от Ёсана и подзатыльник от Чонхо. — Хён, макне совсем от рук отбился! — пожаловался Уён и потер голову. — Чонхо, ты из него последний ум не выбей, — нахмурился для вида Хонджун. — Что это вдруг «последний»? — возмутился Уён. — Сонхва хён, меня обижают! — А ты не лазь по чужим тарелкам, — не поддался на жалобный тон Сонхва и забрал у Хонджуна овощи. — А сам-то! — возмутился Уён. — Это не воровство, а спасение, — многозначительно поднял палочки Сонхва и забрал еще кусочек. — Спасение кого? — с легкой улыбкой поинтересовался Ёсан. — Хонджуна от овощей и овощей от мусорного ведра, — торжественно перечислил Сонхва, загибая пальцы, и все рассмеялись. После еды начало клонить в сон, и парни разбрелись кто куда, чтобы немного вздремнуть. Только Сонхва остался сортировать оставшийся мусор, да Донгу так и сидел за столом тихой мышкой. — Ты можешь помочь мне или пойти делать уроки, — не выдержал молчаливого напряжения Сонхва. — Я помогу, хён, — тут же откликнулся мальчик, покидая свое место. Вдвоем они быстро закончили уборку, убрали пакеты в кладовку, вымыли руки. Донгу все делал молча, всем своим видом показывая, что не намерен говорить. — Если тебе что-то понадобится, обращайся ко мне или любому мемберу, тебе помогут. — Сонхва попытался поймать взгляд мальчика, но не преуспел. — Спасибо, хён, мне ничего не надо, — потупился Донгу. — Хорошо, иди к себе. Через час менеджер привез для Донгу матрас, который как раз поместился у стены. Постельное белье, подушка и одеяло нашлись в общежитии. Донгу забрался на свое место, обложился книгами, и его больше никто не видел и не слышал до самого утра. Следующий день не слишком отличался от предыдущего, разве что съемка закончилась раньше и к шестнадцати часам все были в общежитии. И Донгу в том числе. — В пять собираемся в репетиционном зале, — заглянул в расписание Хонджун. — Хён, дай выдохнуть! — возмутился Уён. — Это ты хореографу скажи, — развел руки Хонджун. — Он будет к пяти, чтоб все были готовы. — И мелкий? — не мог угомониться Уён. — Да, Донгу тоже идет с нами. Донгу, покажешь, что умеешь? — Я постараюсь изо всех сил, хён, — поклонился мальчик, чуть не стукнувшись лбом об стол, за которым ели. К назначенному времени в зале собрались без опозданий. Всем было интересно, что же такого умеет мальчишка, что его перевели жить с группой. Не замену же Минги готовят? Он для этого слишком мал. — Донгу, можешь показать какую-нибудь хореографию на твой выбор? — подвел его к компьютеру Хонджун. — Вот это знаю, — ткнул мальчик пальцем в нужную строчку. — О, хорошо, — одобрительно кивнул Хонджун и запустил трек. Донгу вышел на середину зала, закрыл глаза и совершенно преобразился, погружаясь в танец. От зажатости не осталось и следа. Одобрительный гул и аплодисменты вернули его в реальность, заставляя сгорбиться в поклоне и быстро отвернуться от зеркала. — Ты очень грациозен, у тебя отличная пластика, четкие движения, чувствуется потенциал, — похвалил Хонджун. — Если ты будешь продолжать усердно работать, то добьешься многого. — Спасибо, сонбэ, — поклонился Донгу и ушел в угол студии. — Можешь немного отдохнуть и присоединиться к нам. Мы разучиваем новую хореографию, — улыбнулся ему Юнхо. Пришел преподаватель и мемберы сосредоточились на танце. Новая хореография давалась тяжело, то один, то другой ошибались, репетировали каждый свою партию и все разом, два часа пролетели незаметно. В семь вечера хореограф попрощался со всеми и ушел, а парни продолжили тренироваться самостоятельно. В конце концов все выдохлись и растянулись на полу. Донгу увидел в углу зала упаковку воды, отнес каждому по бутылке. — О, вода, спасибо, Донгу, — неслось со всех сторон. — Ты что-нибудь запомнил? — поинтересовался Хонджун. Он наблюдал за мальчиком все время и некоторые моменты его поведения казались странными. — Да, сонбэ, я запомнил все движения. — Ты имеешь в виду какую-то партию? — Нет. Я помню все партии. — Можешь встать вместо кого-то? — с интересом привстал Сан. — Да, — просто ответил Донгу. — Вставай вместо Чонхо, — указал на одного из парней Хонджун, на случай если Донгу еще не помнит всех по именам. Со скрипом и стонами остальные тоже поднялись, вытирая футболками пот со лбов. Донгу занял правильную позицию, Чонхо сел управлять музыкой и понеслось. Охваченные азартом, мемберы уступали Донгу одну партию за другой, с изумлением наблюдая, как он безошибочно воспроизводит все движения. — Донгу, это потрясающе! — выразил общее мнение Сан. — Единственный недостаток, это то, что ты не держишь зрительный контакт, — указал Юнхо. — Ты должен смотреть на себя в зеркале, а потом и в камеру. Вряд ли тебе никто не говорил об этом. Попробуй. Я буду снимать, а ты смотри на меня, пока танцуешь. — Не заставляйте меня, хён, — умоляюще прошептал Донгу, опуская голову и горбясь. — Ты должен попробовать. Если намерен посвятить жизнь выступлению на сцене, тебе следует преодолеть боязнь камеры, — присел перед ним Сонхва. — Я очень старался. — Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени? — Я надеялся, что смогу, но даже зеркало делает меня тревожным. Я не могу смотреть на себя, не могу смотреть в чужие глаза и черный глаз камеры делает меня слабым. Мне придется заняться чем-то другим. Я не смогу стать айдолом. — Как много грустных слов, — присел рядом Уён. — Думаю, нам пора пойти заказать еды и отдохнуть. Мы хорошо поработали сегодня. Пойдешь в душ первым? — Да. — Давай, бегом. Чистое полотенце в шкафчике под раковиной. Едва Донгу закрыл за собой дверь репетиционного зала, Хонджун собрал «военный совет». — Как вам мелкий? — Талантливый, красивый, только странный, — высказал общее мнение Чонхо. — Я говорил с менеджером, пытался понять зачем Донгу выдали именно нам. Так вот у компании на него большие планы. — Если мы его починим, — проницательно закончил Уён. — Почему мы, а не психолог или психоаналитик? Это их работа, — заметил Ёсан. — Ты сколько ходил к психологу? — ткнул его в коленку Уён. — Полгода где-то. А что? — Помогло? — Ну… — Я и так скажу, что нет. — Помогло. Я же тут, — смутился Ёсан. — И у меня тараканы поменьше. — Тут у каждого можно таких тараканов найти, что психолог удавится с горя, — хихикнул Уён. — Вот не надо на меня смотреть! — взвился Сан. — Вон, уже усы показались, — заржал Уён и тут же полез обниматься, утешая надувшегося друга. — Как понимаю, попросить забрать от нас мелкого мы не можем, — задумчиво рассуждал Сонхва. — Если не мы, то — никто. И квалифицированно помочь мы ему не можем, у нас такого образования нет. Значит… — Нам его дали, чтобы он учился. Вот пусть и учится, — хрустнул пальцами Чонхо. — Радуешься, что больше не макне? — улыбнулся Юнхо. — А можно все это решится как-то без меня, а я пойду в студию, напишу вам новую песню? — простонал Хонджун, утыкаясь лбом в плечо Сонхва. — Ты идешь спать, и это не обсуждается, — слегка щелкнул его по затылку Сонхва. — Парни, нас же не зря зовут семьей, вот и давайте представим, что Донгу… младший брат, — предложил Сан. — Если каждый возьмет на себя немного заботы о нем, то это не будет сложно. — Если он примет твою заботу, — подпортил розовые замки о семейном счастье Уён. — Ну, сколько примет, — поставил точку в разговоре Хонджун. — Чонхо, с тебя заказ ужина. — Особые пожелания есть? Или пицца? — тут же приступил к выполнению задания Чонхо. Разговор повернул на обсуждение еды, а Донгу тихо побежал к ванной. Донгу не был глупым, он был, действительно, очень талантливым и миловидным, и прекрасно знал о своих «особенностях», которые мешали двигаться дальше. Врожденная тревожность наложилась на жесткое воспитание и получилось, что он вот-вот мог лишиться мечты своей жизни. Выбрав карьеру айдола, Донгу не мог работать на камеру. Пока дело касалось узкого круга людей, готовых простить ему косяки, делая скидку на возраст и неопытность, дела шли относительно неплохо, когда дошло до первой серьезной фотосессии и съемки командной работы — все полетело в тартарары. Менеджер долго его распекал, потом попробовали еще раз, ему стало плохо, съемки отменили, вызвали скорую, на следующий день отвели к директору, тот послушал извинения и прочие формальные заверения, что это больше не повторится, велел идти к себе, а через неделю неизвестности и маеты отправил в другое общежитие к давно сложившейся группе. В первый момент, когда Донгу поставили перед парнями, он был, как никогда, близок к позору. Живот скрутило так, что выступили слезы. Но для самих парней он оказался не менее волнующим сюрпризом, и никто не заметил его состояния, ударившись в собственную панику. А потом немного отлегло, потому что про него забыли. Донгу и раньше этим пользовался. Если тихо сидеть в углу, то о тебе быстро забывают и не трогают, можно спокойно погружаться в собственные мысли. Первая репетиция Донгу понравилась. Проверяя пределы его возможностей, ребята и сами выкладывались по полной, и от этого в крови закипал азарт. В какие-то мгновения он даже забывал о зеркале на стене, стараясь думать, что это не он там отражается, а кто-то другой, более талантливый и раскованный. Его второе Я, рвущееся на сцену. Была еще причина, по которой Донгу очень хотел попробовать добиться большего именно с этими парнями. С первой минуты они отнеслись к нему настороженно, но без враждебности. В школе и в общежитии трейни, ему мгновенно клеили ярлык «дурачок» или «больной», дразнили и издевались. Учителя выговаривали за неумение открыто смотреть в глаза, а у него каждый раз начинался приступ паники, завершавшийся, в лучшем случае, в туалете. Тут его предложили сразу «усыновить». Фраза «позаботьтесь о нем» оказалась не формальной. Это было странно и непривычно. Так бывает? Даже родители не утруждали себя этим. Донгу выключил воду и завернулся в полотенце, закрыл лицо ладонью и посмотрел на себя в зеркало сквозь щелочку меж пальцами. — Дайте мне шанс, я буду очень стараться, — пообещал он сам себе и отвернулся, чувствуя облегчение. Поджал губы, вновь повернулся к зеркалу и уставился на свое отражение, тут же отмечая, как зачастило сердце и перехватило дыхание. Мысленно досчитал до трех и окончательно отвернулся. За ужином Сан попытался приобнять Донгу в качестве поддержки, но тот так дернулся, уходя от прикосновения, что это не могло остаться незамеченным. — Чонхо, твой побратим, — усмехнулся Сан и вернулся на свое место. — Вам волю дай, затискаете. Никакого понятия о личном пространстве, — спокойно ответил Чонхо. — А может мне не хватает тактильного контакта! — возмутился Сан. — Чего ж ты молчал? — широко улыбнулся Юнхо и сгреб его в медвежьи объятья. Придушенный Сан забрыкался, Уён кинулся ему на помощь, в пылу борьбы они чуть не перевернули стол, Сонхва успел поймать одну из тарелок, чьи-то палочки упали на пол. Хонджун, призывая к порядку, стукнул кулаком по столу с такой силой, что опрокинулись два стакана с соком, а Донгу едва успел поймать свой. Сладкие струйки потекли на пол и колени мемберов, что вызвало новый всплеск эмоций и суету. — Пошли отсюда, а то заставят убирать, — подергал Донгу за рукав Ёсан и тихо направился на выход. Донгу не боялся уборки, но не стал обсуждать приказ старшего и тихо выскользнул следом. — Хёны не будут ругаться, что мы ушли? — обернулся на шум Донгу. — На тебя точно не будут, а я переживу. Иди к себе и ложись спать, завтра рано вставать. — Завтра нет школы, выходной, — почему-то шепотом сказал Донгу, хотя его не услышали бы, даже если бы он решил закричать. Ругань на кухне переросла в веселье, и шум стоял едва ли не сильнее, чем был. — У кого выходной, а у нас вокал, английский и репетиция. И твое расписание совпадает с нашим. Выходным может быть воскресенье, если не произойдет ничего непредвиденного. Чем ты займешься в свободное время? — Мне надо заниматься. Я не очень успешен в учебе, — ссутулился Донгу. — С математикой можешь подходить ко мне, английский к Хонджуну или Сану. Литература тоже к Хонджуну, только его сложно застать дома. Чонхо не так давно закончил школу, наверняка что-то помнит. — А с чем может помочь Уён? — Ну, у него много талантов, — зарделся Ёсан. — Только не в учебе. Недавно выяснилось, что он хорош в спорте. А вообще он очень упорный. Танцы и японский — это к Юнхо, а к Сонхва лучше лишний раз не лезть, тут же найдет тебе работу, — рассмеялся юноша и похлопал Донгу по плечу. — Тяжело всегда быть вместе? — Тут, как на подводной лодке, никуда не уйдешь, поэтому все стараются уживаться друг с другом мирно. — Мирно? — с сомнением протянул Донгу. Несколько минут назад он видел обратное. — Когда шумно, это значит все хорошо. Вот когда Хонджун по-настоящему злится, тогда тихо, — раскрыл секрет Ёсан. — И что он сделает с тем, кто его разозлил? — Будет долго и нудно читать нотации. А ты что подумал? — Нет, ничего, — мотнул головой Донгу. — Иди отдыхай, — подтолкнул его в сторону комнаты Ёсан. — Ёсан-а, вернись и убери за собой! — раздался голос Сонхва. Ёсан подмигнул Донгу, посмотревшему на него по-птичьи одним глазом, и развернулся к кухне: — Иду! Первые решения нашлись на следующий день. На репетицию пришли парни подтанцовки, оценили способности Донгу по достоинству и подарили ему шляпу. Обычную черную шляпу с полями, которую можно было надвинуть достаточно низко, чтобы не видеть своего лица в зеркале. Это не убирало проблему, но значительно облегчало процесс тренировки. — Братан, если не захочешь продвигаться айдолом, приходи к нам в агентство, точно возьмут, мы подтвердим, что ты крут, — высказал общее мнение один из танцоров. Донгу смутился от такого внимания, спрятался за «своих», попадая в объятия Сана. — Спасибо, сонбэним, я запомню, — пробормотал едва слышно, каменея в чужих руках. Танцоры ушли, Сан отпустил, парни вяло передвигались по залу, наводя порядок, а Донгу все стоял на месте, не в силах пошевелиться. — Тук-тук, дома кто есть? — приподнял край шляпы Ёсан. — Устал? Пошли тайное место покажу, где можно одному посидеть. Если не занято, конечно. Донгу пошел следом, молча глядя на темные задники ношенных Ёсановых кроссовок. По себе знал, что какой бы не была обувь, от танцев снашивалась мгновенно. Они пришли в конец коридора к узкому окошку, спрятанному за кадкой с развесистым растением. На широком подоконнике лежали две подушки, позволявшие устроиться с комфортом. За окном рос высокий густой куст, прятавший от чужих глаз. — С улицы тебя не видно, из коридора тоже. Если ищут, то тут проверяют в первую очередь. Но обычно сперва зовут. Лучше откликаться. — Хорошо, хён. — Отдыхай, — улыбнулся ему Ёсан и ушел, оставляя в одиночестве. Скорее всего он тут же уснул, удобно устроившись в уголке, потому что, когда открыл глаза, за окном было совсем темно и шел дождь. Света в доме тоже не было, только в темноте светились контуры выключателей и розеток. В животе бурчало, и он тихонько пробрался на кухню, надеясь найти что-то из еды, вошел и остановился, понимая, что его еды тут нет, а брать чужую он не будет. Не спрашивая разрешения, из глаз брызнули слезы. Донгу уже хотел налить себе хотя бы воды, когда за спиной раздались шаги. По-кошачьи мягко вошел Юнхо, помахал рукой, приветствуя, направился к холодильнику. — Ты видел, мы тут твою долю отдельно положили? У всех наклеены бумажки с именами, легко разобраться. — Он присмотрелся к одним каракулям, к другим… Мемберы не заморачивались каллиграфией, подписывая свои пакеты и бутылки. Только имя Донгу значилось четкими буквами. — Узнаю почерк Ёсана, школьный отличник, — улыбнулся Юнхо и протянул Донгу контейнер с едой. — С микроволновкой разберешься? Смотри. Не успел Донгу начать паниковать, как Юнхо принялся объяснять куда нажимать. Они молча ели при свете телефона. Юнхо параллельно смотрел какие-то видео, подпевая и пританцовывая. Вернее, обозначал пение и движения, при этом не переставая энергично жевать. — Хён, ты всегда работаешь? — Ставим хореографию новой песне, пытаюсь придумать что-то необычное. — А можно послушать саму песню? Юнхо покопался в памяти телефона и включил трэк. Донгу закрыл глаза и позволил телу двигаться, как подсказывает музыка. Под конец, правда, чуть не врезался в стену, но его мягко подстраховали. — Ты завтра сможешь это повторить? Или сейчас запишем? Только свет придется включать. — Завтра повторю. Я запомнил, — вернулся к столу Донгу, тут же утыкаясь в еду, чтобы скрыть накатившее смущение. — Мне бы так уметь, — без тени издевки вздохнул Юнхо. — Донгу, а как ты прошел прослушивание? Вообще… это же должно быть безумно сложно в наш бизнес с такими проблемами… По тебе видно, что сложно. Тело выдает. — С самого детства я любил ходить в масках. Сперва сам делал из бумаги, клеил липкой лентой к голове, потом мама стала покупать готовые. Любимая — Человек Паук. У нее прорезей для глаз нет, вставлена сетка. Меня по врачам много водили. Сказали проблема в голове, а это дело темное. Может пройти, может не пройти. Давали таблетки, только от них было хуже и отменили. На прослушивание я тоже в маске приходил, вроде как сценический образ. — А как же в школе? Там маску не разрешат. — В школе можно ни на кого не смотреть. Это просто, — отложил палочки Донгу. — А как же друзья? У тебя в школе есть друг? — Это лишнее. Можно и так, — резко завершил разговор мальчик, ушел к раковине и несколько минут яростно намывал руки. Юнхо тоже доел, сунул пустые упаковки в мусорный пакет, подождал, когда Донгу закончит. — Пошли спать. Сан там, небось, уже все одеяла себе стащил, обниматься. — Он любит всех трогать, — согласился Донгу. — Для него это важно. Уже все привыкли. — А если кому-то не нравится? — Чонхо не нравится. К нему никто и не лезет. Надо — сам придет. Они тихонько зашли в комнату, забрались на свои кровати. Сан и правда собрал вокруг себя все подушки и одеяла, образовывая гнездо, но едва почувствовал рядом Юнхо, тут же перебрался ему под бок, обнимая руками и ногами. Утром Юнхо дразнил Сана маленькой обезьянкой, шутил про всякие смущающие вещи, заставляя Донгу прятаться с головой под одеяло и оттуда слушать подозрительную возню и сопение. Через маленькую щелочку Донгу все же подсмотрел, что они делали. Оказалось, что застилали кровати, не забывая пихаться и мешать друг другу. — Ванна свободна! — заглянул Уён. В этот момент Сан пытался повалить на спину стоящего на коленях Юнхо, но тот занял устойчивое положение и не поддавался. Заинтересованный Уён подошел поближе и тут же был захвачен в плен. Уже застеленные кровати вновь перевернули, Юнхо чуть не свалился на притаившегося Донгу, удержался, сел на краю, перегораживая обзор и выдохнул смущенное «фу-у-у-у». В этот момент вошел Сонхва, открыл рот, чтобы что-то сказать, увидел происходящее на кровати, покраснел, но не отвернулся, а влажно облизал пересохшие губы. Дверь вновь распахнулась, заглянул растрепанный Хонджун, замер, постепенно распахивая глаза все шире, прикрыл их рукой и развернулся на выход, тут же утыкаясь в Ёсана. — О, групповушка, — довольно улыбнулся юноша, приобнимая Хонджуна, спрятавшего пылающее лицо у него на плече. — Хён, что ты так всегда реагируешь? Будто в первый раз увидел. У нас фанмитинг скоро, они репетируют. Пойдем я тебе кофе налью, чайник уже вскипел. — Сонхва хён, свечку принести? — раздался от двери насмешливый голос Чонхо. — Зачем? — не понял Сонхва, так и не оторвав взгляда от происходящего на кровати. — Подержишь, если «репетиция» слишком далеко зайдет, — заржал Чонхо, поймал игрушечного медведя, которым в него метнул Сан, обнял игрушку с дурашливым лицом, поцеловал в вышитый нос, сунул в руки Сонхва и вышел. — А ничего, что у вас ребенок в комнате? — вновь заглянул Хонджун. — Ему ничего не видно, я слежу, — помахал рукой Юнхо. — Хёны, завтрак! — заорал с кухни Чонхо. Всё, что происходило, тут же прекратилось, народ потянулся на запах еды, только Сан остался в комнате поправлять разоренные кровати. Донгу выбрался из-под одеяла, схватил одежду, отвернулся к стене и принялся быстро переодеваться из пижамы. Случайный взгляд на губы Сана и ранее слышанные непонятные звуки сложились в голове, заставляя покраснеть. — Фу, — едва слышно выдохнул мальчик. Сан замер, обернулся, посмотрел на него через плечо и вдруг заржал до слез. — Мелкий, ты такой милаха. Тебе надо научиться делать эгьё. Фанатки будут кипятком ссать от восторга. — Я не могу смотреть в камеру, — рассердился Донгу. — Но, на меня-то ты сейчас смотришь, — дернул бровью Сан. Возмущенный мыслью, что зная о его дефекте ему так нагло предлагают совершенно неисполнимые вещи, Донгу не заметил, как уперся в Сана злым взглядом. И только когда осознал, схватился за грудь, не в силах сделать вдох. — Хэй, ты что? Парни, мелкому плохо, врача! Врач не понадобился, но шороху он навел. От менеджера ради профилактики досталось всем. От Хонджуна — Сану и Уёну. Донгу казнил себя сам, зажимаясь пуще прежнего. А вечером Юнхо позвал его в гостиную к большому телевизору, играть на приставке. И Донгу согласился, потому что игра была классная, он давно такую хотел. Иногда кто-нибудь подходил поболеть или перекинутся с Юнхо парой слов, но больше смотрели издалека на увлеченно гоняющего по треку Донгу. Утро выходного началось с того, что Донгу растолкали и велели быстро собираться, поели, загрузились в микроавтобус и поехали. Донгу не спрашивал куда они направляются, остальные подозрительно молчали, а потом и вообще уснули. Рефлекс — в машине надо спать, чтобы набраться энергии перед предстоящей деятельностью. Донгу тоже уснул, а когда проснулся, они уже были на месте. — Гоночный трэк? — не удержался он от восторга. — Мы давно хотели попробовать что-то такое экстремальное, решили, почему бы не сегодня, — встал рядом Хонджун. Сопровождающий провел их в гараж, познакомил с инструктором, показал болиды. — Я — зрителем, — тут же заявил Сонхва. — Юнхо тоже не влезет в эту коробочку, — хохотнул Сан. — Таких, как ты, двоих можно запихнуть, — не остался в долгу Юнхо. Донгу катался с инструктором на большом болиде, а потом им всем показали другую трассу и смешные машины, состоящие из колес, сиденья, руля и рамы усиления. На картах гоняли все, только Сонхва не поддался на уговоры, а снимал все на телефон. Сперва Донгу тыкался во все стороны и постоянно куда-то врезался, потом к нему пересел Сан, и все завертелось с дикой скоростью. Врезаться стали еще чаще, но это уже было не случайно, а намеренно, под крепкие выражения, которых никто не стеснялся, хоть Сонхва и грозил им кулаком. Запикать столько ругательств будет сложно. На обратном пути все спали как убитые. Донгу насмеялся до боли в животе, но никому не жаловался. Это была приятная боль. Впервые в жизни ему было без оглядки весело и легко. Дома пообедали и расползлись по комнатам. Только Хонджун ушел в студию, да Сонхва бродил по дому со шваброй и влажными салфетками. Донгу вспомнил, что завтра в школу, тяжело вздохнул и побрел в гостиную. Там был стол, за которым можно писать, и никого, кому мог бы мешать. Его соседи по комнате решили использовать остаток дня для сна. Кто знает, когда выдастся следующий выходной. Судя по расписанию — не скоро. Выполняя одно задание за другим, Донгу откладывал математику до последнего. Когда все учебники и тетради завтрашнего дня уже были уложены в рюкзак, на столе остался только сборник задач и одна тетрадка. Зачем ему математика? Лучше бы теорию музыки ввели, всяко полезнее. Найдя заданные номера, он вчитался в одну задачу, в другую, и понял, что сегодня ему спать не грозит. Открыл учебник на странице с темой, углубился в чтение. Почти час ушел на то, чтобы понять, что он ничего не понимает. Хлопнула дверь, из комнаты выполз взлохмаченный Ёсан, сходил в туалет, умылся, и только тогда увидел лежащего на сложенных перед собой руках Донгу. — Эй, Гу, все нормально? — Да, хён, — с тяжелым вздохом поднял голову мальчик и с ненавистью уставился на глупые цифры. — Математика? Чего не позвал? — Ты спал. — Это все Чонхо с Уёном виноваты. Зажали с двух сторон и… А чего это у тебя уши краснеют? Думаешь мы тоже, как Усаны утром? Мечты-мечты. Уён исключительно с Саном целуется, остальных только троллит. А у Чонхо вообще девчонка есть. Так что никаких «фу» мне с ними не обламывается. Только целомудренный сон в дружеских объятьях. Да и Усаны, они… так… цирк сплошной. Они дальше поцелуев и не заходили ни разу. Уён бы обязательно похвастался, он язык за зубами не умеет держать. Зачем я это все тебе рассказываю? Чтобы не выдумывал лишнего. — Хорошо, хён. — Так, что у тебя за тема? — Дроби. — О, это легко. Вот смотри, нас восемь человек, а команда одна, значит одна целая. — Вас семеро. — Минги сейчас нет. Как он вернется, так будет восемь. Пока ты восьмой. Так вот каждый из нас одна часть из восьми, значит одна восьмая. Если мы встанем парами, то будет четыре пары. Это уже одна четвертая. — Хён. — А? — А ты встал бы со мною в пару? — Зачем? — Не важно. — Ну, не скажи. Это всегда важно. Разве Юнхо уже не «встал» с тобой в пару? — Юнхо хён добрый, — согласился Донгу. — А ты красивый. — Такой родился, — смутился Ёсан. — Стоп, это ты меня от математики отвлекаешь? Нет уж, давай решать твои дроби, а на душевные темы потом поговорим. И они решали. Ёсан оказался спокойным учителем. Не ругался, даже когда Донгу совсем откровенно тупил. В итоге они потратили час на три задания, и теорию подтянули. — Откуда ты так хорошо знаешь математику, Ёсан хён? — Мама — учитель математики. Так что я ее впитал с молоком, — улыбнулся Ёсан. — Все, пойдем поедим что-нибудь, — поднялся он с пола, размял затекшие ноги. — В следующий раз быстрее получится, вот увидишь. Донгу убирал книги в сумку и отчаянно верил, что именно так и будет. Утро понедельника, как и положено, принесло суету и неизбежную поездку в школу. Менеджер Хичкан предупредил, что заедет сразу после уроков, сто раз напомнил, чтобы Донгу был прилежен и не копался, а сразу после звонка выходил на стоянку. — Хорошо, аджосси, — как заведенный кланялся Донгу и вздохнул свободнее только когда машина менеджера скрылась за поворотом. Стоило войти в класс, как тут же пристал Бансок. — Привет, какашка, тебя все еще не выгнали из трейни? Жалкий уродец. Кто захочет смотреть на такого, как ты? — Отвали. — И что ты мне сделаешь? Ты же даже в глаза не смеешь посмотреть, — заржал Бансок и толкнул Донгу так, что тот ударился бедром о край парты. Донгу закусил губу и пошел грудью на обидчика. Ну, и что, что он не может смотреть в глаза, где у соперника нос, он отлично представляет. Бансок попятился, споткнулся через собственный портфель, упал на задницу и разревелся, собирая вокруг себя толпу сочувствующих. — Донгу? Опять? Марш к директору! — раздался над ухом голос так невовремя вошедшего в класс учителя. Приди он на пять минут раньше и Бансок не стал бы задираться. Подхватив рюкзак с книгами, Донгу поплелся к кабинету директора под свист и улюлюкание. В классе его не любили и изводили за стремление учиться на айдола. Стоя у директорского кабинета, он с тоской думал, что ему всего четырнадцать и ходить в школу еще ой как долго. В качестве наказания назначили мыть коридор, и вместо того, чтобы бежать на стоянку, пришлось возить тяжелой тряпкой по полу. Естественно, когда он вышел из здания, менеджер уже нарезал круги у входа с весьма недовольным видом. — Бегом! Мы должны быть в студии, а ты устраиваешь разборки с одноклассниками. Тоже мне звезда нашелся. В твоем положении следует молчать и терпеть! Ко всему прочему, студия оказалась не звукозаписывающей, как тайно надеялся мальчик, а фотостудией. Худший из худших кошмаров. И что за день такой? Толкнув Донгу в объятия Сана, менеджер умчался по своим делам. — Плохой день? — поинтересовался Сан у черной макушки. — Отвратительный, — не стал скрывать Донгу. — У нас есть разные закуски. Сладкое или острое? — Я бы поел мяса. — Мясо будет дома, обещаю, — рассмеялся Сан и потрепал Донгу по голове. Подошел Уён, повис на Сане со спины, тоже потрепал Донгу по голове. — Мелкий, как жизнь? — Уже лучше, — все еще не отлипая от Сана, буркнул Донгу и сам смутился своих слов. — Ты сильно к Сани не жмись, он мой, — постучал пальцем, как клювом, по голове мальчика Уён. Донгу отпрянул, покраснел, как рак. — Да, я… Я никогда… — Не пугай ребенка, — фыркнул Сан и попытался притянуть Донгу обратно, но тот не поддался. — Вот пришел, все испортил, — толкнул плечом Уёна. Тот сразу сделал вид, что ему страшно больно и пошел жаловаться Сонхва, который только закончил сниматься. Сан поплелся следом. Донгу проводил их растерянным взглядом и вздрогнул от прикосновения к плечу. — Плюнь на них, пошли, — улыбнулся Ёсан. В белой одежде, с полным макияжем и укладкой, он выглядел настолько обалденно, что Донгу забыл обо всем на свете. — Стилистка хотела посмотреть тебя в нашем концепте, даже одежду по размеру подобрала. — Я не могу, — остановился Донгу. — Чего? Штаны другие надеть или рубашку? — Фотографироваться. Я все испорчу и зря потрачу чужое время. — А я сказал, что ты будешь позировать? Посмотреть одежду, может немного макияж. Я рядом буду. Коллективку еще час ждать, не меньше. Идем? Или едешь домой и не морочишь никому голову? Мемберы говорили, что Ёсан — это прямолинейность. Теперь Донгу убедился в этом на себе. — Я все сделаю, хён. — Так бы сразу, — улыбнулся Ёсан и повел его между снующих туда-сюда людей, раскрылатившихся осветительных приборов и змеистых проводов. Одежда оказалась приятной на ощупь и удобной, а макияж позволили делать с закрытыми глазами. Донгу мельком взглянул на себя в зеркало и обомлел. — Быть тебе вижуалом, — хохотнул Ёсан. — Финальная фея и минимум слов. — У тебя мало слов? — Я работаю над тем, чтобы их было больше. Откуда-то сбоку вырулил жующий Юнхо с пакетом в руках. Его догнала девушка из персонала, вручила парикмахерскую накидку. Юнхо уставился непонимающе, откуда-то заорал Уён: — Юнхо, надень слюнявчик! — Придурок, — беззлобно проворчал Юнхо и накинул черную ткань. — Донгу, отлично выглядишь. А ты видел какие вон там гироскутеры? Нам разрешили покататься. Идем? Гироскутеры стояли в углу студии. Пол и стены были затянуты зеленой тканью, полукругом стояла техника, отражатели, софиты и прочие необходимые для хорошей съемки вещи. Лениво прохаживались работники, что-то регулировали и переустанавливали. По зеленому полу рассекали Сан и Уён, то сплетая из траекторий движения косу, то тараня друг друга, проверяя, кто не выдержит и свернет первым. В сторонке Хонджун и Чонхо помогали длинноногому Сонхва удержать равновесие на ускользающем гироскутере. Сонхва балансировал с большими от страха глазами, но молчал, впиваясь до побелевших пальцев в плечи друзей. — Какой тебе нравится? — указал на гироскутеры у стены Ёсан. — Красный. — Хороший выбор. Тогда мой белый. Ты пробовал кататься раньше? — Нет, но я не вижу сложности, — глядя на резвящихся Усанов, поставил ногу на подножку Донгу. — Главное — почувствовать управление. Сперва скутер рвано дергался в разные стороны, несколько раз приходилось спрыгивать на ходу, чтобы не упасть, но потом он приноровился, уверенно ехал по прямой, плавно разворачивался по большому кругу, не обращая внимания, что у камер наметилось подозрительное движение и Ёсан вооружился фотоаппаратом. Сан и Уён переезжали с места на место, стараясь не мешать, но быстро забыли об осторожности и вновь принялись гоняться друг за другом, втянув в игру и Донгу. Иногда Юнхо махал яркой пачкой, которую держал в руках, и Донгу на мгновение ловил его взглядом, чтобы тут же сосредоточиться на дальнейшем движении. Детская игрушка веселила и вызывала прилив адреналина не хуже гонок. — Спасибо, снято! Голос фотографа перекрыл фоновый шум, Донгу дернулся и чуть не полетел носом. Его тут же поймали с двух сторон под руки и поставили на землю. — Есть что выбрать? — спросил Сан у Юнхо, уставившегося в компьютер через плечо фотографа. — Есть. Отлично получилось. Донгу, ты — просто космос! Сердце мальчика пустилось вскачь. Его все это время снимали… С другой стороны, уже поздно паниковать. Съемка закончена и все получилось. — Получилось, — отрешенно повторил Донгу, пытаясь осознать, что же произошло. — Серьезно? — Иди, посмотри, — махнул ему Юнхо. Снимки и правда были восхитительными. Камеры поймали его в самые разные моменты, передали настроение и позы, а еще взгляд. — У тебя красивые глаза, не прячь их так усердно, — улыбнулся фотограф. Донгу не смог ничего ответить, чувствуя, как заходится сердце и тело покрывается противным потом. — Тю-тю-тю, отставить панику, — раздался над ухом голос Сана. Ёсан придвинул складной стул, Сонхва сунул в руки стакан с холодным напитком, кто-то помассировал плечи, растер уши, заставляя их гореть, но именно это помогло, паника постепенно отступила, осталась усталость. — Пошли, я знаю где здесь можно поспать, — легко хлопнул его по плечу Хонджун. — Мне ты никогда не показывал свои тайные места, — наигранно надул губы Сонхва. — Тебе, хён, еще работать и работать, — обломал его Хонджун. — И некоторые тайные места не показывают друзьям, переходи на другой уровень, — поиграл он бровью и приобнял Донгу за талию, намекая на что-то, понятное только своим. Парни дружно заржали, уши Донгу покраснели еще сильнее. Лидер знал о чем говорил. Среди декораций нашлось местечко, где можно было удобно сесть, облокотившись на мягкие кубы, и спать. Или наблюдать за процессом съемки. До конца рабочего дня Догну успел поспать, поесть, еще немного покататься на гироскутере и даже поснимать на камеру Юнхо, не замечая, что снимают и его. Дома уроки и спать, утром опять ненавистная школа. — Донгу, сегодня я отвезу тебя, — крутанул ключи от машины менеджера на пальце Юнхо. Они подъехали к самому входу в школу, Юнхо вышел из машины, чтобы сказать Донгу пару слов на прощанье, и тут его, разумеется, узнали. Девчонки достали смартфоны, делая сотню фото и галдя наперебой. Парни смотрели кто с недоверием, кто с интересом, а Юнхо профессионально попозировал несколько секунд и отвернулся к Донгу. — Меня теперь совсем со свету сживут, — тяжело вздохнул мальчик. — Не думаю. У тебя появилось много поклонниц и защитниц, — улыбнулся Юнхо. — Посмотри, кажется я смазал макияж справа. — Нет, все в порядке. — Ну, и отлично. Шагай, учись. Постарайся никуда не вляпаться, у нас репетиция на большой сцене, ты тоже должен быть. Один из танцоров потянул ногу, ты в замене. — Почему я? — удивился и запаниковал Донгу. — Потому что, — растрепал ему волосы Юнхо, помахал собравшейся вокруг публике и сел за руль. — Не задерживайся, это важная репетиция, — повторил громко, чтобы все слышали. — Будет кто приставать, говори сразу Сану, он разберется. — Сан-и! Пусть приедет Сан! — завизжали девчонки и замахали руками. Донгу вздохнул и решительно направился в класс. До начала урока оставалось три минуты. Юнхо оказался прав. Если кто из парней и смотрел волком, девчонки вились вокруг, таскали закуски и забрасывали вопросами. Донгу не знал, что можно рассказывать, а чего нельзя, уровень секретности в творческой среде оказался не хуже, чем на военной базе, поэтому отделывался общими словами, но, кажется, одноклассницам этого было вполне достаточно. На репетиции Донгу дали посмотреть видео предыдущего прогона, и он заменил выбывшего танцора, будто всегда занимал это место. А в камеры подтанцовке смотреть не полагается, можно не волноваться. Уроки делали всей компанией во время перерыва. Ёсан помогал, остальные больше мешали, травили байки и ржали, но в итоге все было сделано. Донгу сам не понял, как так получилось. Ужинали дома. Донгу точно помнил, что ел, а потом оказалось, что он спит между Саном и Юнхо в их общей комнате. Тихонько выбравшись из чужих объятий, Донгу сбегал в туалет и лег на свой матрас. Проснулся от смешков и шушуканья. — Я выиграл, с тебя обед. Я сразу сказал, что он проснется и уйдет к себе, — хихикал в ладонь Юнхо. — Вот не лежалось ему, — с досадой стукнул подушку Сан. Донгу натянул одеяло на лицо и замер. Ему не хотелось сердить или подставлять Сана, но и Юнхо тоже. И вообще, он не знал, что они поспорили! — Мелкий, а ты вставать сегодня не будешь? Школа ждет, — позвал его Юнхо. — Простите меня, — вскочил вместе с одеялом Донгу и принялся кланяться. — За что? — удивился Сан. — Он все слышал, — покрутил пальцами Юнхо. — Не заморачивайся, Донгу, мы все время на что-нибудь спорим. И я всегда выигрываю, потому что я везунчик. — Зазнайка! Высшие силы покарают тебя! — швырнул в него подушкой Сан. Юнхо увернулся, и подушка прилетела в лицо Хонждуна, так неудачно, или наоборот, вовремя, заглянувшего в комнату. — Твою мать! Вы умеете вести себя нормально? — возмутился лидер, потер нос и с раздражением швырнул подушку обратно. — Как ни зайдешь к вам, вечно какой-то цирк. — Раз знаешь, готовься заранее, — улыбнулся Юнхо. — Шлем, нагрудник… — поддержал Сан. — Да ну вас, дураки, — надул губы Хонджун. — Я их на завтрак пришел звать, а они… Сонхва, твои дети опять балуются! — заорал в коридор. — Почему, как балуются, так мои, а когда побеждают — твои? — донесся возмущенный голос Сонхва. — Скажу Чонхо и он вас отшлепает, — мстительно пообещал Хонджун и вышел из комнаты. — Чонхо — это серьезно, — покачал головой Юнхо. — Да, — переглянулись между собой парни, посмотрели на испуганную мордашку Донгу и заржали. — Тебе стоит расслабиться, а то опять приступ словишь, — посоветовал Сан. Донгу сел на кровать и привалился спиной к стене. Жить в такой компании было весело, но сложно. Никогда не поймешь, где серьезный разговор, а где шутки. Какой-нибудь знак подавали бы что ли. День за днем прошло две недели, забитые занятиями и тренировками под завязку. Медленно, но верно Донгу учился преодолевать себя, а окружающие учились работать с его особенностями. Был бы смысл возиться, но первая фотосессия вызвала фурор в сети. Настойчивые поклонницы требовали новый контент с восхитительным трейни, и не желали ничего слышать о том, что он еще учится и неизвестно дебютирует ли. Перед сном Донгу устраивался между Саном и Юнхо, заходил на официальный сайт компании, где выкладывали его фото, и читал комментарии. Делать это в одиночку не решался, вдруг хейтеры набежали, страшно же. Однако пока все было более менее спокойно. Залетных недоброжелателей фанатки заклевывали на подлете, не давая им шанса. — Они просят новые фото, — упавшим голосом сообщил Донгу. — Они всегда просят, — не удивился Сан. — Давай сделаем. В чем проблема? — хрумкая воздушным рисом в разноцветной глазури, дернул плечом Юнхо. Каждые десять секунд он клал сладкий комочек в рот Донгу, и тот, приспособившись к ритму, ждал следующей порции, как галчонок. — В танцевальном зале или в школьном коридоре? — язвительно поинтересовался мальчик. — При правильном подходе где угодно можно селфи сделать. Лишь бы света хватало, — не согласился Сан. — Вон Юнхо выложил пару фоток после тренировки, так эйтини все восторженные смайлики потратили. — Разве смайлики могут закончиться? — удивился Донгу. — Если мы все по фотке без верха выложим, то точно закончатся, — засмеялся Сан. — Кстати, в понедельник будем шоу снимать. Ты тоже участвуешь, — вспомнил Юнхо. — Ой, нет, — сполз ниже Донгу, прячась под одеяло с головой. — Зачем ты ему сказал? А как же эффект неожиданности? — упрекнул друга Сан. — Тут неожиданность не прокатит. Мы выезжаем в семь и снимаемся два дня. К такому надо быть готовым заранее. И я знаю, как подготовиться. — Как? — хором спросили Донгу и Сан. — А вот это секрет, завтра узнаете, — улыбнулся Юнхо и потушил ночник со своей стороны. Донгу быстро перебрался к стенке. Юнхо спал спокойно, а вот Сан танцевал даже во сне. Подготовкой Юнхо оказалась расстановка камер по всему дому, в тренировочном зале и вокальной комнате. Все они были выключены, но Донгу потребовалось время, чтобы просто перестать дергаться от самого факта наличия их поблескивающих глаз. Иногда, когда никто не видел, Донгу брал в руки какую-нибудь камеру и представлял, что делает селфи, улыбался и складывал сердечко из пальцев. С зеркалами он так и не дружил, а вот отражение в оконном стекле поздней ночью оказалось не настолько пугающим. Перед ним он и тренировал мимику и позы, благо насмотрелся, как это делают другие. То, что он считал природным обаянием, оказалось результатом многочасовых тренировок. Особенно эгьё, к которому относились, как к неизбежному злу. Только Уён всегда милашничал от души, нарочно раздражая Сана и Хонджуна своими кривляньями и мультяшным голоском. В день тех самых съемок встали в три утра, а некоторые и не успели лечь с прошлого дня. Сонные тыкались по общаге, собирали какие-то мелочи в сумки не открывая глаз. В машине уснули, едва тронулись. Шоу обещало быть игровое, а оказалось чуть ли не на выживание. Утром, пока гримировались, поливал дождь. Солнышко выглянуло только к обеду, когда они успели отснять несколько игр внутри дома, построенного в национальном стиле. Игры были тоже старинные и Донгу понял, зачем Хонджун заставлял их каждый вечер изучать правила и играть во что-то новое, вернее, старое. Дальше снимались на улице и в момент промокли от травы и деревьев. Сушились фенами, один сожгли. На ветру все-равно было холодно, но парни относились к этому спокойно, вспоминая еще более экстремальные съемки. Донгу героически терпел, хоть замерз до синевы. Теплая куртка была дома, а тонкая не грела. — Мелкий, иди сюда, — позвал Уён. — Да, хён. Без предисловий Уён распахнул свою куртку и обнял со спины. — Преимущества одежды большого размера, — тепло хохотнул в макушку. — Ты чего молчишь, что совсем замерз? А если заболеешь? Где твоя куртка? — Дома. — Понятно. Сонхва хён! — Уён заорал так, что Донгу чуть не оглох на одно ухо. — Что тебе? — Мамаша, что же вы так плохо смотрите за детьми? Тут ребенок раздетый мерзнет, а ты ничего не делаешь. — Почему раздетый? — не понял Сонхва. — Потому что к нам его привезли в ветровке, а сгонять к нему домой за курткой никто не догадался. — Черт. — Отлично смотритесь, — возник рядом Чонхо с фотоаппаратом. — Так и вижу заголовки: «Уён нашел потерянного сына!», «Семья воссоединена!» — А ничего, что у нас разница в возрасте для этого маловата? — зло прищурился Уён и прижал к себе Донгу еще крепче, чтобы тот не думал сбежать. — Ничего, публике на это без разницы, никто не будет проверять. Им жареные факты подавай, остальное не важно. — Ма-а-ам, макне совсем наглость потерял! — внезапно заныл Уён, дрожа губой и делая несчастное лицо. Только что он взглядом убивал и через мгновение уже готов разрыдаться от обиды. Донгу никак не мог привыкнуть к его артистизму и постоянно велся, в отличие от других. — Дети, ша, — фыркнул Сонхва, улыбаясь самыми уголками губ. — Я спрошу у стафф, может что найдут теплое. Или будем греть по очереди. — Спасибо, мне уже тепло, — пискнул Донгу. — Пятьдесят тысяч вон и я готов распахнуть объятья, — сделал вид, что расстегивается Чонхо. — Вот же акула капитализма, — заржал Сан. — Продолжаем! — раздалось со стороны съемочной площадки. Уён отпустил Донгу и тот сразу пожалел об этом. Теперь ветер казался еще холоднее, чем раньше. Если бы им не пришлось танцевать, точно замерз бы окончательно. Ночевать оставили в том же доме, выдав матрасы, подушки и одеяла. Ужинали в компании менеджера. Укладывались под съемку, а как только выключили последнюю камеру, Сан тут же взял подушку и ушел к Уёну, уже пристроившемуся к Ёсану под бок по старой дружбе. Юнхо уснул с блаженной улыбкой, едва вытянулся во весь рост. Хонджун укрыл его еще и своим одеялом, чтобы ноги не торчали, и ушел к Сонхва. Донгу долго вертелся, пытаясь согреться, но то ли сквозняки были слишком сильными, то ли он чересчур устал, сон не шел. Стало немного обидно, что никто о нем не вспомнил и не позвал к себе. Сан предпочел воспользоваться редким случаем и пообниматься с Уёном всласть, остальные тоже расположились соответственно внутренним предпочтениям. Можно было пойти к Юнхо, он не прогонит, даже не заметит, но… Донгу завернулся в одеяло и сел. Опять он никому не нужен. Конечно, небось уже спят и видят, когда его переведут обратно к другим трейни. — Хэй, мелкий, хватит себя накручивать, бери подушку и ползи сюда, — зашевелился кто-то в темноте. Донгу присмотрелся и с удивлением понял, что слух его не подвел, зовет Чонхо. — Спасибо, хён, все нормально, — попытался отказаться Донгу. Он еще помнил про пятьдесят тысяч вон и избирательность в прикосновениях. У самого Донгу недавно будто что-то сломалось внутри. Насколько он раньше сторонился чужих рук, настолько желал их теперь. Психолог называл это как-то научно, но легче от этого не становилось. В глаза чужим он так и не смотрел открыто, кое-как справлялся с тренировками перед зеркалом, камер стеснялся, но уже не до истерики, фотографироваться почти нравилось, а объятья воспринимались, как признание необходимости его существования. — Иди, я не кусаюсь, — хохотнул Чонхо. — Подумай обо мне, холодно же. Они долго приспосабливались друг к другу, будто два несовпадающих паззла, наконец пригрелись и затихли, погружаясь в бархатную черноту. «М-м-м, милота», — первое, что услышал Донгу, еще толком не проснувшись. Почувствовал шевеление под щекой, оказалось, что он лежит не на подушке, а на чужой руке, распахнул глаза и успел увидеть, как Чонхо грозит кому-то кулаком и накрывает их одеялом с головой. — Задолбали прикалываться, — пробормотал в волосы, обнял крепче и тут же вырубился, судя по ровному дыханию. Поспать им не дали. Едва Донгу начал проваливаться в сон, пришел менеджер и началась подготовка к съемочному дню. Прошло около двух месяцев с момента смены места жительства, когда Донгу вызвали к директору. Стало страшно, что его вернут обратно к трейни. Жизнь только начала налаживаться, подтянул учебу, пережил первые фото и видеосъемки, перестал дергаться от весьма разнообразного и неоднозначного поведения мемберов, настроил кучу планов на будущее, а тут бац, и все рухнет. Нет, он не согласен. Едва войдя в кабинет и поздоровавшись, как полагается, Донгу глубоко вдохнул, зажмурился и высказал все, что так мучило и пугало. Окончание речи сопровождала тишина. Тут он испугался еще больше. Если он наговорил лишнего и директор рассердился, то его вообще могут выгнать из компании, а это равносильно смерти. Прослушиваться куда-то еще и начинать все с начала не было никакого желания и сил. Наплевав на приличия, Донгу поднял голову и посмотрел директору в лицо долго и внимательно. А потом внезапно, он сам не понял, как так вышло, мило сложил губы, как это делал Уён и жалобным голосом попросил: — Не переводите меня к трейни, пожалуйста. Я буду работать еще больше, только позвольте дальше жить с мемберами. Несколько секунд лицо директора оставалось непроницаемым, Донгу успел попрощаться с жизнью, и тут мужчина рассмеялся. — Не ожидал, честно, — промакивая глаза платком и немного успокоившись, сказал он. — Великолепно! Уёну купишь от меня кофе. Заслужил. — Да, аджосси, — поклонился Донгу. Ему еще ничего не сказали о цели вызова, но на душе стало гораздо легче. — Я вызвал тебя сказать, что тебе следует возобновить тренировки со своей будущей группой, старыми и новыми трейни. — Новыми? — Да, сам познакомишься. Расписание тебе даст менеджер Хичхан. Жить будешь, где живешь. Я говорил с мальчиками, они просили не забирать тебя. Вы с Юнхо работаете над хореографией новых песен? — Да, аджосси, он учит меня, как разбивать ее на разное число танцоров и учитывать много разных факторов. Я не предполагал, что это целая наука. — Это хорошо, продолжайте. И старательней занимайся вокалом. Тебе придется не только танцевать. — Хорошо, аджосси. — Все, иди. Все, что я хотел, я увидел. Работай усерднее. — Да, аджосси, — глубоко поклонился Донгу и выскочил за дверь, тут же попадая в руки Ёсана. — Ой, а ты тут как? — удивился Донгу. — Моральная поддержка и контроль ситуации, — деловито сообщил юноша. — Как прошло? — У меня будет новое расписание, жить оставили с вами, — коротко доложил обстановку Донгу. — Отлично, мы к тебе привыкли, мелкий, — похлопал его по плечу Ёсан и уткнулся в телефон. — Хон утомил вопросами, позвони ему, а то он от беспокойства ногти начнет грызть. — Хорошо, хён, — улыбнулся Донгу, представив себе Хонджуна, обкусывающего дорогущий маникюр. По закону жанра спокойное течение жизни обязано нарушить несчастье. Донгу ожидал его от встречи со старыми и новыми трейни. Они не виделись довольно давно, а нового вокалиста он не видел никогда, и боялся напороться на самодовольного выскочку, кичащегося своим голосом. У Чонхо был уникальный голос и физическая сила, но заносчивостью он не страдал, зная за собой много других косяков. Да и положение макне сбивало спесь. Не всегда, но чаще всего. Реальность приятно удивила. Во-первых, рэпер, который его регулярно доставал, ушел в другую компанию, освободив место миловидному вокалисту. Во-вторых, парни ему обрадовались. Окружили и принялись расспрашивать наперебой. За все прошедшее время Донгу даже не подумал позвонить или написать кому-то из трейни, и они следили за его успехами через официальные сайты и поглядывая издалека. Все же общежития у них были в соседних домах. — Ты — хитрюга! Скрывал, что так классно позируешь для фото, — прижал кулаки к груди Вонги. — И как тебе жить со звездами? — поинтересовался Мёнсу. — Теперь я твой сосед по комнате… когда вернешься, — тихо сообщил новый мальчик. — Меня зовут Донгу, я танцор, мне четырнадцать, — протянул ему руку Донгу. — Меня зовут Юён, вокалист, тоже четырнадцать. — О, называйте, когда у кого день рождения, — улыбнулся Мёнсу, самый старший из всех. Оказалось, что Донгу старше на целых четыре месяца. — С макне определились. А я стану лидером, — выпятил грудь Мёнсу. — Папа? — фыркнул Донгу, вспомнив роли старших в группе. — Почему папа? — Лидер должен заботиться обо всем и за всех отвечать. Ты готов? — Кто бы за него самого ответил, — закатил глаза Вонги. — Ты претендуешь на роль лидера? — напрягся Мёнсу, глядя на Донгу. Выдержать прямой взгляд было сложно, но уже не так, как раньше. Не дожидаясь, пока станет плохо, Донгу улыбнулся и мотнул головой, легально уходя от положения «глаза в глаза». — Нет уж, мне нравится быть ребенком, это приятно. Все тебя любят и балуют. — Меня что-то никто не бежит баловать, — расстроился Юён. — Пошли, поедим мороженое после занятий, — предложил Донгу. — А нас возьмете? — состроил просительную мордашку Вонги. — Если за себя платите сами, — помахал рукой Донгу. — Дружба дружбой, а денежки любят счет. — Угу, банковский, — фыркнул Мёнсу. — Так и скажи, что ты на мели. — Это коммерческая тайна, — развернулся в сторону класса Донгу, схватил за руку Юёна, переглянулся с ним и вдруг крикнул: — Кто последний, тот коровья какашка! Пока старшие соображали, что произошло, младшие убежали далеко вперед. — Его точно не подменили инопланетяне? — глядя то в спину Донгу, то на Мёнсу, спросил Вонги. — Даже не знаю, — задумчиво произнес Мёнсу и пошел следом. Теперь Донгу тренировался на два дома, плюс школа. Иногда голова шла кругом. После полуночи кто-нибудь из группы просто забирал его посреди затянувшегося занятия, кормил и заталкивал в ванную, запрещая закрывать дверь на замок. Это была не блажь, а необходимая предосторожность. Донгу несколько раз засыпал под теплой водой, а однажды вообще устроил потоп, случайно заткнув слив пяткой. Так что теперь за ним бдили по очереди. Чаще всего эта повинность доставалась Ёсану и Чонхо, как самым молчаливым и устойчивым. В процессе подготовки ко сну Донгу продолжал фонтанировать идеями, и менее выдержанные мемберы принимались обсуждать интересные варианты, а Юнхо с Ходжуном еще и проверять на практике. В итоге не спал никто. Когда Донгу зависал с трейни, Сонхва вызванивал и ждал его до победного, чтобы с непрерывными причитаниями накормить и уложить спать. Его никто не заставлял, но пока все «дети» не оказывались в своих кроватях, сердце старшего было не на месте. Даже случайно уснув, он просыпался от кошмаров. Ходжун, которому не нравилось состояние хёна, зазвал Донгу к себе и очень доходчиво объяснил, что его недисциплинированность влияет на работоспособность других мемберов. Две недели Донгу приходил домой не позже двадцати двух, а потом вдруг пропал. До полуночи ему названивали все по очереди, потом позвонили менеджеру и тот присоединился к поискам. Кто догадался сходить в общежитие к трейни? Ёсан. Быстро оделся и бегом припустил к соседнему дому. С другой стороны к подъезду приближался Гихи — менеджер трейни. — Доброй ночи, аджосси Гихи, — поклонился Ёсан. — Вы не в курсе, где Донгу? Ушел на занятия по вокалу, домой вовремя не вернулся, трубку не берет. — Когда я уходил, он с другими трейни перешел в танцевальный зал. Не представляю, что у них могло случиться. Он набрал код на двери, вошел в темный коридор. Быстро разулся и широким шагом направился к комнатам. Ёсан подумал и поднялся на второй этаж, где располагался репетиционный зал, распахнул дверь и остановился. — Охо, — выдохнул насмешливо и тут же достал телефон. Множество снимков полетело в общий чат группы, ведь все ждали новостей и волновались. Вошел мистер Гихи. — Я нашел их телефоны в раздевалке. А самих мальчиков… Ёсан посторонился, позволяя увидеть милую картину. Все четверо спали прямо на полу, словно семейка котят или щенков, устроив головы друг на друге и обняв, что подвернулось под руку. — Все их ищут, а они спят! — возмутился менеджер. — Аджосси Гоху, если вы не против, давайте оставим их в покое. Я сам много раз ночевал в танцевальном зале, падая от усталости. Теперь это ценное воспоминание о тех временах. Пусть у них оно тоже будет. Менеджер несколько раз перевел взгляд с мальчиков на Ёсана, раздумывая над его словами, улыбнулся, кивнул и пошел к выходу. — Ты Хичхан хёну написал, что все нормально? — Да, и видеоподтверждение отправил. — Тогда спокойной ночи. — Спокойной ночи. На рассвете Донгу тихо пробрался домой, сходя с ума от волненья. На телефоне значилось столько неотвеченных звонков, что, если за каждый получит по щелбану, голова расколется, как орех. Он не собирался никого подводить, просто они репетировали до упаду. Случайно получилось, что не в переносном смысле, а в прямом. Теперь ему было ужасно стыдно и одновременно обидно, что все спят, а не встречают у двери. Его не было всю ночь, а никто и в ус не дует. Раздевшись в темноте, он первым делом направился на кухню к холодильнику, открыл и замер. К полке был прилеплен листок бумаги, на котором коллажем красовались фотографии из зала. На одном фото мемберы пририсовали трейни кошачьи ушки и усы, что делало всю компанию еще больше похожей на спящих котят. Теперь было понятно, почему его сейчас никто не искал. Нашли уже, сфоткали и поглумились, гадкие. Ладно, он им еще это припомнит. Надо выяснить, кто это сделал и пару фоток взять. Там, где они с Юёном получились лучше всего. На память. После той ночевки на полу, Донгу решил, что будет оставаться в своем общежитии в те дни, когда там поздние тренировки. Потом заболел Юён и Донгу остался за ним ухаживать. Потом им дали новую песню. Вторую, третью… Начали готовить преддебютное шоу… — Последние вещи забрал? — заглянул в шкаф Сан, где Донгу выделяли полку. — Пижаму оставил. На случай, если соскучится и придет ночевать, — потер нос Сонхва. — Вот не говори, что ты собрался реветь, — стараясь звучать уверенно, ненатурально возмутился Сан. Сонхва смахнул предательскую слезу и вымученно улыбнулся. — Я успел к нему привыкнуть. — Все успели, — не стал отрицать Сан. — Но мы же рядом. И пароль на двери тот же. Захочет — прибежит. — А если не захочет? — Значит заставим, — обнял Сан своего расчувствовавшегося хёна. — Нельзя игнорировать старших. — Они к дебюту готовятся, им не до нас. — А ты к камбэку не готовишься? — Мы всегда к чему-нибудь готовимся. Это обычно. А у них все будет впервые. — Если пятого найдут. Джун сказал, что четверкой их не выпустят. Они теряются на сцене. Будет шоу с отборочным туром. Мы в жюри, кстати. — Откуда ты знаешь? — Менеджер проговорился. — Повеселимся. — А то. Найдем для нашей мелкотни подходящую команду. Спустя месяц в кабинете директора. — Это Чон Бонхван. Будущий главный вокалист. — Я помню это имя, — подался вперед Хонджун, протянул руку. — Мы слушали твои записи и были впечатлены. Худенький кареглазый мальчик испуганно глянул из-под длинной челки, и дотронулся ледяными пальцами до ладони старшего, кланяясь, будто заведенный. — Так вот. Он станет главным вокалистом, если за два месяца вы избавите его от страха сцены, — не скрывая восхищения от собственной идеи, заявил директор. — Опять?! — повернулся к нему Хонджун, распахивая глаза. — Всего за два месяца?! — не удержался от восклицания Сонхва. — Целых два месяца, — старательно донося до капризных мемберов свою щедрость повторил директор. — А потом мы начнем снимать шоу. И если вы не поторопитесь, он не сможет удержаться до финала, а я не намерен терять такой голос из-за каких-то пустяков. — А как же наше расписание? — спросил Уён. — Остается вашим. С Донгу же вы как-то совмещали. И рекламный тур закончен, вы молодцы, продажи нового диска растут. Будет премия. — Точно будет? — засомневался Ёсан. — Сколько? Десять процентов от продаж? — перешел к цифрам Чонхо. — Все будет, как только дебютирует новая группа, в составе которой должен быть Бонхван. — Это не честно! — Это шантаж! Возмущенные выкрики посыпались со всех сторон. Уже готов был завязаться спор, когда в мгновение тишины Ёсан подошел к подрагивающему от напряжения мальчику и спросил: — А ты хочешь дебютировать в нашей компании? Все замолчали и уставились на Бонхвана, нервно ломающего пальцы. — Да, — еле слышно выдохнул тот. — Я буду стараться изо всех сил, вы не пожалеете. Позаботьтесь обо мне. — Берем? — обернулся к мемберам Ёсан. — Берем, — закивали головами парни. — Хорошо, но это не честно, — сдался Хонджун. — Сонхва, мамочка, поздравляю, у нас будет еще один ребенок. — Мы с тобой дома поговорим, папаша, — прошипел сквозь зубы Сонхва, не переставая улыбаться. — И это должна быть моя реплика. Бонхван уставился на них удивленными глазами, а остальные заржали, разбивая неловкое напряжение привычным хаосом. Раз назвались семьей, значит могут случиться дети. Правда же?