***
Даже не учитывая сверхъестественную составляющую, все соседи Минхо оказались довольно уникальны. Доккэби Со Чанбин на первый взгляд может показаться пугающим, но на самом деле он большой добряк, который становится опасным только тогда, когда речь заходит о защите его маленькой названной семьи или его работе по наказанию зла и поощрению добра. Как правило, он отправляет злых духов обратно в ад или вознаграждает живых за добрые дела различными способами. Иногда он даёт Минхо конфетку, чем тот тайно гордится — с тех пор, как посетил старую библиотеку дальше по улице, чтобы разузнать, что это значит (убедиться, что его не проклянут или что-то в этом роде). Ли Феликс Ёнбок — несмотря на то, что его имя намекает на дракона, — фея. Если быть точнее, фейри благосклонности. Феликс — олицетворение чистого солнечного света и счастливый владелец пекарни на первом этаже их дома. Хотя у него добрая душа, его защитный инстинкт довольно силён, и он с подозрением относится к незнакомцам (что доказано первыми днями пребывания Минхо в доме). Но теперь ему, кажется, нравится присутствие Минхо. Возможно, Феликс слишком сильно любит скиншип. Как ни странно, среди них есть настоящий дракон — Хан Джисон, Имуги. Или, другими словами, дракон удачи, хотя и младшего рода, поскольку родился без рогов. (Не позволяйте ему услышать, как вы называете его «маленьким драконом», он попытается сразиться с вами. И, возможно, проиграет, но это печальное зрелище, ясно? Оставьте его в покое.) Как узнал Минхо, Джисон дерзкий, громкий и уверен во всем, что делает. Правда почему-то он всё ещё стереотипно замкнут. Как ходячее противоречие, Джисон упорно трудится, чтобы стать хорошим драконом удачи, беспомощно надеясь, что его рога когда-нибудь наконец отрастут и наделят его всей силой и предназначением. Кроме того, Джисон — любезный официант в пекарне Феликса. Следующими в списке сверхъестественных соседей Минхо идут две девятихвостые лисы. Ещё не имея всех хвостов, Хван Хёнджин и Ян Чонин оба являются потомками Кумихо. Однако они довольно наивны и являются очень озорными существами, которые демонстрируют как свою неприязнь, так и привязанность различными шалостями и поддразниваниями. Пока Чонин является одним из тех, кто наслаждается, когда его беспокоят больше, чем беспокоит он сам, Хёнджин, как правило, любит провоцировать прежде всего Минхо, до тех пор, пока тот хоть как-то не ответит. Эти две лисы, как правило, противоположны во многих вещах, не оставляя места для клише. Видимо, это в природе Кумихо — проявлять привязанность игривостью. Так или иначе Минхо попадает в предпочтения обоих лис, — он отлично умеет беспокоить и отлично умеет волноваться, — и что же с ним стало? Вздох. И последнее, но не менее важное: оборотни. Ким Сынмин — первый из соседей, с кем Минхо подружился с тех пор, как тот вызвался показать ему окрестности, когда он только переехал. Сынмин очень организован, структурирован и обычно ведет себя тихо, большую часть времени являясь при этом очень вежливым щенком. Прямо как щенок он любит играть с мячами, ну, в бейсбол, и с любопытством изучает криминалистику в университете. Минхо должен признать, что у него потрясающий голос. Он тоже подрабатывает официантом в пекарне. Честно говоря, раньше Минхо находил его милым, но сейчас тому слишком нравится его дразнить. Похоже, у него пунктик на то, чтобы нервировать Минхо и — тьфу! — делать друзей врагами! Вот и всё! Ах, и Бан Кристофер Чан. Минхо хотел бы сказать, что Чан — альфа этой стаи, но каждый раз, когда Минхо упоминает что-то, имеющее отношение к клише альфы, беты или омеги, Чана коробит так сильно, что Минхо становится плохо, хотя Чан никогда не говорит ничего, чтобы его остановить. Но да, Чан — лидер этой труппы из семи человек, — теперь восьми, если Минхо считает себя, ну, если он вообще считается, — и Чан был очень приветлив. Во время первой их встречи после того, как Минхо согласился стать арендатором, Чан сказал ему: — Я действительно хотел бы, чтобы ты присоединился к нам, потому что я думаю, что твоё место среди нас. И как бы глупо это ни было и как бы холодно ни вёл себя Минхо, его сердце дало слабину от этой тёплой улыбки и ещё больше — от маленьких тёплых слов. Золотое сердце, сильные защитные инстинкты и логический склад ума, который, вероятно, страдает легкой формой бессонницы и, по-видимому, постоянно бодрствует… это и есть Бан Чан. Минхо часто видит его на втором этаже или внизу в пекарне — Чан всегда над чем-то работает, что-то организовывает, делает, заботится обо всём и о людях… и все же он всегда рядом — утром, когда Минхо уходит на работу, вечером, когда Минхо возвращается домой, и ночью, когда Минхо выходит из своей комнаты, чтобы перекусить или выпить стакан воды. На лице Чана всегда появляется приветливая улыбка, когда он встречает Минхо. Прошло всего пять месяцев с тех пор, как Минхо начал жить здесь, знакомясь с каждым из своих семи мифических соседей по комнате и узнавая больше как о человеческом мире, так и о сверхъестественном (которые на самом деле все равно являются одним и тем же). Это оказалось приятно и на удивление несложно для такого легкого на подъём человека, как Ли Минхо._______________
Сегодня он возвращается домой довольно поздно. Честно говоря, его рабочая нагрузка в офисе сегодня была огромной. Кто-то случайно испортил теги важных файлов одного проекта, что привело к потере данных и поврежденному коду. Их начальник поручил Минхо решить проблему, поскольку он, по всей видимости, единственный способный в этом проклятом офисе. Перевод из Сеула обратно в Кимпхо по приглашению, похоже, создал ему определенную репутацию, хотя он воспользовался возможностью получить новую работу только для того, чтобы вернуться в родной город, поближе к своей семье. Что ж, он должен был сделать это максимум за два дня и поэтому решил, что лучше всего закончить всё за один день, чтобы его завтрашний выходной не был так ужасно нарушен. Хотя подобное случается не в первый раз, но впервые на его новом месте. Кроме того, вчера вечером он допоздна смотрел фильмы с Хёнджином и Джисоном. Просто сейчас действительно неподходящее время. Сейчас ночь, и он устал. Всё, что он хочет, — это рухнуть в постель. Хорошо, что выходные начинаются завтра. Тишина и темнота приветствуют его, когда он заходит в дом. Включив свет в прихожей на первом этаже, он снимает ботинки и аккуратно ставит их на полку для обуви, а затем бесшумно идет через квартиру на кухню. Перед тем, как пойти в свою комнату, он просто возьмёт бутылку воды и быстро поужинает, может быть, остальные оставили ему что-нибудь с ужина. Если это не что-то странное, вроде того говорящего зелёного бульона, который Феликс приготовил в прошлый раз, то он может съесть что угодно. К сожалению, холодильник не предлагает Минхо ничего ценного, поэтому у него есть выбор либо быстро приготовить рамён, либо сделать бутерброды. Ну, он слишком устал, чтобы что-то делать. Быстрый бутерброд и затем спать. Так будет лучше всего. Выложив все ингредиенты (цельнозерновой хлеб, испечённый милым Феликсом, помидоры, огурец, сливочный сыр и сосиски), он приступает к работе. Всё или ничего, он хочет хотя бы солидный бутерброд. — Эй, ты поздно вернулся домой, — голос Чана прямо у него за спиной почти напугал Минхо настолько, что он ослабил хватку на своём ноже, пока резал помидор. Чан только посмеивается, когда Минхо бросает на него нерешительный взгляд через плечо. — Прости, я не хотел напугать тебя, Минхо. — У меня есть нож, и я не боюсь им пользоваться, — угрожающе замечает Минхо, доедая помидор и нарезая несколько кусочков огурца, чтобы положить его на свой бутерброд. — Знаю, — на лице Чана появляется весёлая улыбка, он подходит и встает рядом, прислонившись боком к стойке, наблюдая, как Минхо готовит свой бутерброд. Честно говоря, человек с кухонным ножом, вероятно, выглядит для оборотня очень смешно и совсем не угрожающе, но как бы то ни было, это совсем не означает, что Минхо несерьезен. Голос Чана становится немного мягче, когда он смотрит на Минхо, останавливаясь на его глазах. — С тобой всё в порядке? Мы волновались, так как ты никогда не приходил так поздно, и ты не отвечал на наши звонки. — Мм, я в порядке. Просто очень устал на работе, — Минхо не может сдержать зевок, как только произносит эти слова. — Произошло недоразумение, и мне пришлось позаботиться об этом сверхурочно. Извини, я пропустил твой звонок. Даже не проверял ещё телефон. — Хм, я сказал детям, что могло произойти что-то такое, — Чан успокаивающе кладет руку ему на плечо и сжимает. — Хочешь, я наполню тебе ванну? Минхо уже шатается на ногах от того, насколько устал, глаза едва открываются, когда он наконец собирает свой бутерброд. Вот почему он не зацикливается на том, что рука Чана задерживается на его плече, видимо, поддерживая его. Прикосновение ощущается приятно. Минхо откусывает от бутерброда и поворачивается к Чану. Он отрицательно качает головой. В любом случае Минхо не очень любит ванну. — Я бы заснул в ней. Так что я просто поем и брошусь в постель. Легкий смех. Насколько же небеса благоволят Чану, посылая ему такой ангельский смех? — Знаешь, если ты уснешь в ванне, я могу просто отнести тебя в кровать, — телу Минхо, по-видимому, хватило энергии, чтобы залить его щеки румянцем от слов Чана. К счастью, забота Чана достаточно велика, чтобы не указывать ему на это. — Но я понимаю, вижу, что ты нуждаешься во сне больше всего на свете. Хорошо отдохни, ладно? Подождите минутку. Минхо хмурится из-за лицемерия. — Эй, хён. Ты тоже не спишь. Ты всегда бодрствуешь в такие поздние часы. Почему? Когда ты спишь? — если бы Минхо был в лучшем состоянии, он, вероятно, не сказал бы что-то такое… по сути грубое. Они всё же не настолько близки. Чан оказался застигнут врасплох прямотой слов Минхо. — А, — говорит он, положив руку на затылок и глядя вниз. — Я просто… я чувствую себя беспокойно. Не могу так легко заснуть. Я не знаю. Но с приближением полнолуния я всё равно всегда чувствую себя напряжённей, чем обычно. Я хотел подождать, пока ты не вернешься домой, просто чтобы убедиться, что все в безопасности. — Ты всегда так много работаешь и заботишься о каждом. Знаешь, тебе больше всех нужен отдых, — на обычный упрёк надувшегося Минхо Чан просто опускает голову ещё больше. Если бы его волчьи уши были видны, они, вероятно, были бы опущены в печали. Минхо впервые видит Чана таким. — Ты так же должен заботиться и о себе, Чан-хён. Сонному Минхо не нравится, как пристыжено выглядит Чан, поэтому он делает то, что сделал бы любой (возможно). Он достает ещё одну сосиску из упаковки на кухонном столе и сует её Чану в рот. Чан моргает, глядя на него широко раскрытыми глазами, сосиска во рту остается на месте только благодаря руке Минхо. Это выглядит забавно, но Минхо слишком серьёзно относится к этому, чтобы смеяться. — Ешь, — приказывает Минхо, хотя его голос тих, а глаза прищурены прежде всего в отчаянной попытке не закрыться, а не чтобы ими сверкать. — А потом тоже иди спать. Хорошо? — на робкий кивок Чана Минхо улыбается. — И спасибо, что ждал меня. На этот раз Чан с улыбкой и лёгким румянцем опускает голову, берёт сосиску из руки Минхо и откусывает. Если бы Минхо был не таким сонным, он, вероятно, подразнил бы Чана за это или был бы смущен своим собственным поведением. Но, увы, он засовывает в рот остаток бутерброда, а затем убирает кухонный стол. Чан находится прямо возле него, совсем рядом, просто наблюдая за ним с той ужасно мягкой улыбкой, которая так часто появляется на его лице, когда он думает, что никто за ним не наблюдает. На этот раз он выглядит расслабленным. Опущенный взгляд смягчается, будто он хочет заснуть прямо здесь, с Минхо. И глаза Минхо тоже находят его. Может быть, он также улыбается Чану. Знаете, он слишком хочет спать, чтобы знать наверняка. Короткое ночное мгновение наполнено теплом._________________
Минхо просыпается от суматохи в доме. Звуки, приглушаемые дверью его спальни, всё же беспокоят такого чутко спящего человека, как он. Он стонет, натягивая одеяло на голову и прячась как от шума, так и от солнца, проникающего сквозь занавески. — Чан-хён! В гостиной снова демоническая сущность! Ещё снизу раздаётся раздражённый голос Хёнджина. Слышен приглушенный спор, смутно напоминающий спор Чанбина и Джисона. С очередным стоном Минхо вылезает из-под одеяла. Как второй по старшинству — по крайней мере, насколько ему известно — он должен проверить, что происходит, верно? Чанбин тоже уже внизу, но опять же, демоническая сущность, вероятно, снова здесь из-за Чанбина. Когда Минхо во всем своём сонном утреннем величии ковыляет в гостиную, там в центре комнаты парит темная бесформенная фигура со светящимися красными глазами. Похоже, она ждёт, когда Чанбин и Джисон перестанут спорить. — О, Минхо-хён, — а, вот и Хёнджин, всё ещё раздраженный ситуацией. Прямо у входа в гостиную, на безопасном расстоянии от демонического присутствия. — Не подходи к этой штуке слишком близко, иначе она захватит твоё человеческое тело. Это так заботливо с его стороны. — Ха, — Минхо издал болезненный смешок, возвращая взгляд на демоническую сущность. Ох, мать твою, оно смотрит прямо на него. Черта с два. Минхо чувствует, как его рот дёргается в гримасе. Тёплая рука слегка касается его поясницы, другая дотрагивается до его плеча, от чего у него по спине пробегают мурашки, а затем Чан проходит мимо него, направляясь к троим в центре гостиной. Как оказалось, это была неудавшаяся шалость Джисона, который хотел призвать дух лягушек только для того, чтобы напугать Хёнджина и Сынмина (где бы он ни был, скорее всего, с Феликсом). Вот вам и малый дракон, который не может принести удачи без рогов, поэтому такие мелочи могут легко превратиться в несчастье, отсюда и демоническая сущность посреди их гостиной (всё ещё смотрящая на Минхо, тьфу). Чан строгий, но добрый и терпеливый. «Должно быть, трудно быть лидером группы сверхъестественных существ», — так думает Минхо, наблюдая, как Чан отчитывает Чанбина и Джисона за их легкомысленные действия и приказывает им немедленно отправить демона обратно в ад. На последней части Хёнджин подталкивает Минхо к кухне, где они решают приготовить для всех завтрак, пока суматоха в гостиной медленно стихает (буквально).__________________
После завтрака со всеми восьмерыми Минхо возвращается в свою спальню. Возможно, он ещё поваляется в кровати, потому что ещё довольно рано. Для чего ещё нужны выходные, если не для полноценного отдыха после такой тяжелой недели? Особенно после вчера, чёрт. Кроме того, он склонен к беспокойному сну, поэтому чувствует, что ему нужны дополнительные часы сна. Но всё же, заползая в постель и снова закутываясь, он может признать, как приятно было позавтракать с кем-то и всегда возвращаться домой к тому, кто его ждет. Его старая квартира в Сеуле не обладала такой сердечной теплотой для него. Несмотря на поздний час и пропущенные звонки, кто-то достаточно заботится о нём для того, чтобы дождаться его, и для него всегда найдется место за кухонным столом. Чан всегда рядом, готовый встретить Минхо дома, и Минхо думает, что он тоже хотел бы сделать это, может быть, когда-нибудь. Просто чтобы как-нибудь отплатить тем же. Они ещё не настолько близки, у них не так много возможностей сблизиться, но Минхо думает, что уже может считать Чана своим другом после этого. Не забывайте, что вне зависимости от того, сколько демонических сущностей попадает в их жилище, остальные семь прекрасно справляются с обеспечением безопасности своего дома (а тем самым и Минхо). Минхо с улыбкой закрывает глаза. Тук-тук. Серьезно? Вздохнув, Минхо переворачивается на спину и открывает глаза, уставившись в потолок. Его тон ровный и усталый: — Войдите. Дверь открывается, показывая Чана. Ох? — Эй, — он неловко останавливается в дверном проёме. Он выглядит уставшим, как и за завтраком, но у Минхо не было возможности спросить, так как Чан исчез вскоре после того, как закончил есть. — Прости, что побеспокоил тебя снова, я просто хотел поговорить с тобой, если ты не против. Минхо подскочил на кровати и сел, его глаза расширились при виде неожиданного, но, безусловно, желанного гостя. — Хён! — он спохватывается, прочищает горло и уже гораздо спокойнее пытается снова. — Хён. Всё в порядке. Что-то случилось? — Минхо даже похлопывает по свободному месту на кровати рядом с собой, чтобы Чан сел. Чан кивает, закрывает за собой дверь и присаживается на кровать Минхо. Он встревожен и неуклюж, но, как только их взгляды снова встречаются, Чан, кажется, собирается с мыслями. — Прости за это утро. Это уже второй раз, когда тебе приходится быть так близко к демонической сущности, и я знаю, насколько это опасно для людей, поэтому я постараюсь изучить более прочные барьеры. Хёнджин и Чонин поставят их сегодня вечером и позаботятся о том, чтобы полностью блокировать любую враждебную энергию, даже если это будет призыв. После этого не должно быть- — Чанни-хен, — перебивает Минхо и слегка улыбается, непринужденно кладя руку на плечо Чана, как тот сделал прошлой ночью. — Расслабься, я не против. В этот раз я даже не видел процесса экзорцизма, но даже если бы и увидел, то всё не так уж плохо. Однако спасибо за дополнительные барьеры. После этого напряжение, кажется, медленно покидает тело Чана. — Конечно. Ты уверен? Минхо усмехается. — Да, у меня есть коллега-демон на работе, так что я думаю, что буду в порядке, несмотря на то, что демонические сущности пялятся на меня и тут, и там, — глаза Чана округляются при этих словах. Но боже, это всего лишь шутка. Его коллега просто придурок и, насколько ему известно, очень даже человек. Минхо позволяет своей руке упасть с плеча Чана, чтобы вместо этого подтолкнуть его руку своим указательным пальцем, глазами следя за движением. Как будто этот парень позволил бы кому-то в этом доме пострадать. — Ты всё равно здесь, чтобы защищать меня, верно? — «Меня? Минхо, ты в своём уме?!» — бормочет он, осознав, что сказал, и в панике поднимает голову. — Я… я имею в виду нас, ты защищаешь нас… — Да, я буду защищать тебя, — Чан нежно смотрит на него, его улыбка тёплая. Он звучит так искренне, что это заставляет Минхо замолчать; он даже не может смотреть Чану в глаза, чувствуя, как кровь приливает к его лицу и ушам. Слова Чана наполнены тихой привязанностью. — Рассчитывай на меня, хорошо? Чан принимает его, и Чан будет его защищать… Какой нехороший человек! Сердце Минхо разбито. Знаете, что самое худшее? Чан, вероятно, имеет в виду каждое слово, которое произносит, просто потому что у него золотое сердце. Минхо должен его поблагодарить. — Чан-хён, я… я благодарен… ох? Чан-хён? — как забавно, Чан, кажется, почти задремал, вздрагивая при звуке своего имени. Его взгляд фокусируется на Минхо, веки явно хотят снова закрыться. Минхо посмеивается над тем, как мило он выглядит, когда смущен. Тем лучше для Минхо, теперь не нужно стесняться благодарить. Может, вместо этого он сможет приготовить что-нибудь для Чана позже. — Хён, тебе лучше отдохнуть. — Верно… — Чан улыбается ему, глаза закрываются от того, насколько яркая его улыбка, несмотря на то, каким усталым он выглядит. — Тебе тоже, да? Им обоим это нужно. Минхо кивает и игриво подталкивает Чана к его кровати. — Иди спать! Чан смеется, но он определенно слушается. Возможно, они встретятся во сне.____________________________
Что-то изменилось между ними. Между Чаном и Минхо. Минхо не уверен, что именно, но это подозрительно. Может быть, все эти сверхъестественные вещи наконец добрались и до него. Несмотря на то, что он уже шесть месяцев живет здесь, Минхо должен признать, что никогда не прилагал особых усилий, чтобы сблизиться со своими соседями. Он не старается изо всех сил проводить с ними время, но и не избегает их, так что это своего рода естественное подвешенное состояние. Он осведомлен о причинах их действий, не выходя при этом за рамки дозволенного, и, как уже упоминалось, склонен казаться довольно спокойным перед лицом сверхъестественных происшествий. Иногда они ужинают или завтракают все вместе, но Минхо особо не вмешивается в дела остальных, за исключением ночи кино или когда они случайно сталкиваются, будь то в доме, внизу в пекарне или где-то ещё. Это дружеская дистанция, и они, кажется, полюбили его, этого для Минхо достаточно. Но что-то всё-таки изменилось. Минхо обнаруживает, что чаще ищет своих соседей, приходя посидеть в гостиной или на кухне вместо своей спальни или вместо того, чтобы проводить время на улице. Кто-то всегда рядом и готов сделать его поиск компании успешным. Чаще всего Чан. Однажды Чан объяснил, что ему нравится сидеть в их общих комнатах внизу, потому что он любит наблюдать, как другие проводят свой день и знать, что происходит в доме — ну, знаете, как сторожевой пёс семьи. Не то чтобы Минхо жалуется, на самом деле это облегчает поиск Чана, позволяя сделать это без лишней суеты. Хорошо. Возможно, чаще всего Минхо ищет именно Чана. Заткнись. Не говори ему. Вздох. — Минхо, я чем-то тебя расстроил? — внезапно спрашивает Чан со своего места на диване, глядя поверх ноутбука, лежащего на его коленях. — Ты все время оглядываешься на меня и вздыхаешь. Минхо, сидевший здесь последний час, скрестив ноги на ковре перед телевизором (он даже не включен), повернулся к Чану спиной и откинулся на диван. Слушайте, он не расстроен; он думал о том, как начать разговор, и спокойное выражение его лица выглядит так, будто весь мир — его враг, поэтому его задумчивое лицо иногда выглядит ещё хуже. Всегда было так, он ничего не может с этим поделать. Чан все равно был занят работой в своем ноутбуке, поэтому Минхо довольствовался тем, что просто сидел здесь с ним в тишине, проверяя Чана, посматривая на него через своё плечо. А что вы хотите, чтобы он сказал? Минхо высоко задирает подбородок и не оглядывается. — Я просто хотел посидеть здесь. И ты просто случайно оказался здесь же. Чан фыркает, словно знает больше. — Значит ты хочешь, чтобы я ушел? — он определенно дразнит Минхо. Какая наглость… — Нет, тебе разрешено быть здесь. Ты ведь тоже живешь тут, всё в порядке, — Минхо остается сильным, решительно прикрывая глаза. Он не может потерпеть поражение от оборотня, почуявшего его блеф. Минхо предпочел бы сидеть на улице под дождем, чем открыто признать, что нуждается в компании. Боже, он едва может признаться в этом самому себе. Дайте ему передохнуть. Раздаётся ещё один смешок и затем какой-то шорох. Минхо открывает глаза. С ноутбуком в руке Чан плюхается на пол рядом с ним. Их плечи и колени легко соприкасаются, прижимаясь друг к другу. На лице Чана появляется ухмылка, он бросает на Минхо понимающий взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на работе в своем ноутбуке. Минхо чувствует, как тепло ползет по лицу и сосредотачивается в груди, когда он смотрит на Чана. Похоже, Чан услышал его невысказанный призыв, молча согласившись подсесть ближе. Минхо задумчиво моргает, прежде чем осторожно прижимается боком к Чану, наблюдая, как он просматривает документы для пекарни. Сделав ещё один осторожный вдох, он медленно опускает голову на плечо Чана, разглядывая его пальцы, порхающие над клавиатурой. Откуда взялась эта потребность быть ближе, Минхо не знает. Он не уверен в том, что творит. Просто делает то, что хочет сделать прямо сейчас. Как же хорошо. Когда он проверяет Чана на предмет того, можно ли ему находиться так близко, на лице Чана покоится легкая улыбка. Минхо прижимается ближе, утыкаясь носом и улыбаясь про себя._________________________
В течение следующих недель Минхо замечает новые изменения. Во-первых, теперь у Чана появилось больше энергии. Несмотря на то, что его постоянное приветливое, но занятое присутствие дома не изменилось, мешки под глазами, кажется, стали светлее, а движения более уверенными. Он даже будто бы в хорошем настроении. Во-вторых, Минхо сам чувствует себя… счастливее и легче. Возможно, разыгравшийся тактильный голод был утолён тем, что превратилось в их привычку: то, как часто Минхо весьма своеобразно ищет присутствия Чана, обычно заканчивается тем, что Чан видит его насквозь и дает ему то, о чём он никогда не попросит вслух, — дружескую компанию. (Или, может быть, он просто хочет Чана.) Даже воздух вокруг них изменился. — Джисон, ты выпускаешь в воздух что-то странное. Прекрати, — Сынмин скривился, со вздохом опуская руку с мочалкой. Он приземляется на мокрую плитку пола в ванной. Джисон только хнычет в ответ. — Чувак, я ничего не могу с этим поделать! Я становлюсь чувствительным, когда приходит время масштабной чистки! И Минхо-хён дотронулся до моей шеи, ты знаешь, как… — Уже всё. Извини, в таком случае я не буду массировать тебе шею, — перебивает Минхо, весело закатывая глаза. — Просто позволь нам сделать нашу работу и помочь тебе почиститься, Джисони. — Ты можешь прикоснуться ко мне там, вообще-то это приятно. Но это заставляет меня отпустить себя… Сынмин громко стонет, похлопывая и потирая мочалкой по хвосту, заставляя Джисона стараться сдержать всхлип. — Прекрати уже болтать. Твой запах становится всё более возбужденным, чем больше ты болтаешь, так что заткнись. Мы с Минхо-хёном провоняем твоими флюидами, извращенец. В данный момент Минхо и Сынмин помогают Джисону чистить и полировать чешую на его хвосте в одной из ванных комнат. Чистка чешуи хвоста Имуги — это занятие, заменяющее поклонение дракону, призванное пробуждать его энергию дважды в год; они делают это, поскольку у Джисона нет ни рогов, ни храма, ни почитателей в такое современное время, как сейчас. Массаж чешуи на хвосте и шее дракона, кажется, возбуждает их, если розовые щёки Джисона и выделение какого-то особого аромата могут служить показателем — этого не было ни в одной из книг, которые Минхо прочитал в библиотеке. Чешуйки правда красивые, чёрного цвета с радужным отливом, лучше всего видным, когда свет падает прямо на них. Какая прекрасная возможность полюбоваться редким зрелищем. Сегодня он смог уйти с работы намного раньше из-за того, что ранее отработал сверхурочно. Как только он вернулся домой, Джисон попросил его о помощи, ну и как Минхо мог сказать «нет»? Интересно было увидеть, как Джисон наполовину превратился, в плавках с торчащим из дырки в них хвостом. Участки блестящей чешуи покрыли его плечи, шею, щеки и другие случайные части тела. И Имуги явно прихорашивается от уделяемого ему внимания. Восхитительно. Это похоже на то, как на прошлой неделе Чонин полностью превратился в маленького белого лиса с тремя хвостами и пробрался в комнату Минхо, где удобно устроился на его коленях, чтобы вздремнуть, пока Минхо читал книгу. — Благодаря мне другие драконы не тронут тебя, — гордо усмехается Джисон, слегка покачивая хвостом из стороны в сторону. — Теперь ты мой! Сынмин просто качает головой и снова легонько шлёпает Джисона мочалкой по хвосту. — Не только драконы. Ты разозлишь моего парня. Я уже злюсь от того, что пахну этим. Джисон дуется. — Всё равно Феликс знает о том, что пришло время чистки… не будь таким занудой. «Сынминни~, не будь занудой~…» — размышляет Минхо, сосредоточившись на бережной очистке, когда Сынмин просто с любовью качает на них головой. Всё, что Минхо чувствует в густом тумане ванной, — это особый клубничный драконий шампунь и лёгкий привкус мёда. Может быть, этот медовый аромат исходит от Джисона. Он даже ничего, так что Минхо догадывается, что это какой-то территориальный инстинкт, на что тут жаловаться.____________________
Чан возвращается с мифического заседания городского совета около обеда. Как один из лидеров оборотней этого городского округа, он был приглашён высказать своё мнение вместе с другими лидерами города. Он никогда не бывал на более бесполезной встрече, чем эта. Некоторым лидерам пришлось взять с собой новообращенных вампиров и оборотней для инструктажа, и, конечно же, началась драка, в которую Чану пришлось вмешаться, чтобы остановить хаос. Он получил пару синяков и напряжение в теле, но, по крайней мере, теперь всё позади. Что есть, то есть, и, как обычно, совету очень понравились пирожные Феликса, которые Чан принес с собой. Из-за усталости, давящей на его плечи, всё, чего он хочет, — это найти Минхо и прижаться к нему. Но сначала он примет душ в их маленькой ванной, позволяя своим больным мышцам расслабиться под горячей водой. Кто знает, сколько ароматов он наверняка принёс на себе за свой насыщенный событиями день? С домашним спокойствием, омывающим его как горячая вода, Чан осознаёт, что чувствует, как потребность в компании Минхо кипит в нём с каждым днём всё больше и больше. И хотя он хочет от Минхо большего, он уже счастлив, что Минхо проводил его сегодня утром с яркой улыбкой, такая улыбка была на лицах обоих. Теперь, после напряженного дня, он желает, чтобы появился Минхо и сказал ему, какую хорошую работу он проделал. Но в любой другой день всё так же. Каждый раз, как Минхо уходит, Чан уже скучает по нему. К сожалению, он знает, что в это время Минхо всё ещё на работе. В воздухе нет его свежего запаха. С того самого момента, как они впервые встретились, Чан заметил, как сильно ему нравится запах Минхо. Расслабляющий и успокаивающий, очень отчетливое сочетание лаванды, свежего океанского бриза и чего-то очень похожего на Ли Минхо. Один только его естественный запах уже указывал на чистоту души. Несмотря на холодную и спокойную манеру поведения Минхо, Чан продолжает замечать, насколько мягок на самом деле его характер; трудно этого не понять, когда Минхо продолжает заботиться об импровизированной семье Чана и даже проявлять заботу о нём самом. Он принял Минхо с самого начала, у него было хорошее предчувствие на счёт него, но особенно приятно было видеть, как его обычно осторожные члены стаи так быстро привыкли к Минхо. (И глаза Минхо всегда так нежно сияют.) Минхо, который накрывает Чонина одеялом, когда тот засыпает в гостиной, или позволяет ему спать на нём в облике маленького лиса — это очень уязвимое состояние и, следовательно, огромный знак доверия. Минхо, который знает, как идеально подыграть озорным шалостям Хёнджина, а также знает, как утешить его, когда ему нужно, чтобы кто-то подержал его за руку после стрессовых контактов с людьми — Хёнджин не очень любит людей, но Минхо стал исключением. Минхо прекрасно знает, как справляться с импульсивной личностью и капризами Джисона, похоже, бессознательно излучая умиротворение для Джисона своим присутствием даже в плохие дни; волнение покидает его тело в тот же момент, как Минхо оказывается рядом, успокаивая его в считанные секунды. Даже Чанбин, который обычно враждебно относится к незнакомцам, быстро оказался очарован Минхо и демонстрирует это, время от времени давая ему конфеты — очень гоблинский способ показать привязанность, наряду с безжалостными взаимными поддразниваниями. И Феликс, которому раньше не нравилось его имя, теперь расслабляется в объятиях Минхо, когда они обнимаются, и Минхо нежно называет его Ёнбокки вместо Феликса. Будучи с ним мягким и игривым или вместе готовя и пробуя новые рецепты, Минхо с открытым сердцем слушает все слова Феликса, а Феликс любит делиться с ним всеми своими мыслями. И, конечно, Сынмин, такой же оборотень, как и Чан, разделял то же внутреннее чувство, что и он, — в конце концов, именно Сынмин, будучи официантом в их пекарне, первым заговорил с бабушкой Минхо, которая является одним из их очень преданных клиентов. В тот момент они почувствовали потребность в восьмом члене их стаи, что-то вроде шестого чувства, взывающего ко всем семерым из них. Бабушка Минхо рассказала Сынмину о Минхо, которому нужно было новое жильё, так как он возвращался в Гимпо, и что-то внутри подсказало Сынмину, что это и есть восьмой кусочек головоломки, которого им не доставало всё это время. Сынмин пригласил Минхо, показал ему дом и окрестности и с энтузиазмом рассказал остальным о Минхо незадолго до того, как представил их друг другу. Ах, Сынмин хорошо заботится о Минхо, и наоборот, но они дразнят друг друга, как кошка с собакой (какая ирония: Минхо, кажется, иногда ведет себя как кот). После душа Чан идёт на кухню. — Чанни-хён, — приветствует его Феликс за кухонным столом, но улыбка сходит с его лица, сменяясь обеспокоенным удивлением. — Черт, кто-то пытался драться с тобой? — по-видимому, у него обеденный перерыв от работы в пекарне, и он перекусывает, смотря YouTube, если приостановленное ASMR-видео и отброшенные наушники у его смартфона о чём-то говорят. Чан наливает себе стакан воды, расправляя плечо, прежде чем сделать глоток. — Нет, просто несколько новичков, — вздыхает он. — Я бы хотел, чтобы вампиры и оборотни появлялись так же просто, как любой другой вид, и только так, но нет, мы можем укусить кого-нибудь, а затем получить худший случай полового созревания монстра, о котором нужно позаботиться, — чтобы подчеркнуть этот прискорбный факт, он снова вздыхает, и затем опустошает стакан воды. Губы Феликса сочувственно надуваются: — Резвиться — гораздо веселее… но даже это может доставить проблемы, — он оживляется, ухмыляясь. — Я доволен нашей восьмеркой прямо сейчас! Всё прекрасно, не нужно это разрушать. Что ж, приятно слышать. Чан улыбается. — Конечно. Мне тоже с вами хорошо. — Давай всё же ускорим выздоровление, — Феликс встает со своего места за кухонным столом и хлопает в ладоши, создавая в воздухе вокруг них пудровые искорки, останавливаясь перед Чаном, который просто пожимает плечами и позволяет этому произойти. Феликс пускает немного блестящей силы на синяки на его лице. — Обычные побочные эффекты включают сонливость и помутнение рассудка, так что иди отдыхать, бро! — Будет сделано, доктор! — подыгрывает Чан, ухмыляясь и отдавая честь. Он оставляет пустой стакан в раковине — чтобы Сынмин или Минхо потом его не ругали — и затем поднимается наверх. Тем, что он делает дальше, он не сильно гордится, но это единственный способ действительно быстро и отлично отдохнуть, по-настоящему поспать. В первый раз, когда он так поступил, он по сонной случайности зашёл не в ту комнату, но каждый раз после этого… к его стыду, каждый следующий раз был нарочным. Хотя он знает, что Минхо всё равно нет дома, Чан дважды стучит, на всякий случай, и затем толкает дверь. Пускай это не сам Минхо, в спальне достаточно его запаха, чтобы Чан уже почувствовал себя немного лучше. Просто вздремнуть. Всего 30 минут. Может, час. Минхо в любом случае не вернется домой до вечера, а Чан просто хочет немного успокоиться — запах Минхо (или это сам Минхо?) всегда оказывал на него такое влияние, и Чан только недавно осознал, насколько далеко распространяется это влияние. Когда Минхо нет, его комната служит заменой, там на кровати сохраняются самые стойкие следы присутствия Минхо. (Что бы ни значили эти чувства, Чан может подумать об этом в другой раз.) В сочетании с дополнительной дозой лечебной волшебной пыли он уже чувствует, как комфорт крепкого сна подкрадывается к нему, а стресс медленно покидает его тело. Чан сворачивается клубочком на кровати. Расслабляющий и успокаивающий, очень отчетливое сочетание лаванды, свежего океанского бриза и чего-то очень похожего на Ли Минхо.___________________________
Через полтора часа чистка чешуи хвоста Имуги заканчивается. Джисон радостно благодарит их и отправляется вздремнуть в свою спальню, а Сынмин уходит в пекарню, чтобы помочь Феликсу и заступить на свою смену официантом. Сначала Минхо хотел посмотреть, сможет ли он найти Чана для ещё одного косвенного сеанса объятий, но его надежды рушатся, когда всё, что он обнаруживает, — это Чанбин, Хёнджин и Чонин, борющиеся за пульт от телевизора в гостиной. Он оставляет их с этим наедине. Этим утром Чан ушёл из дома, чтобы пойти на какое-то сверхъестественное заседание городского совета (у него было причудливое название, которое Минхо не запомнил и, вероятно, даже не сможет произнести), но разве он не должен был уже вернуться? Хм, возможно, завтра Минхо придется идти на работу без своей обычной дозы Чана… Эй! Минхо, ты независимый человек. Ты видел его сегодня утром и даже попрощался с ним. Не будь навязчивым. Возьми себя в руки! Он поднимается по лестнице в свою спальню (остановившись всего на секунду у двери спальни Чана, но не обращайте на это внимания!). Но когда он открывает дверь, то останавливается, приоткрыв рот. Смущенно нахмурившись, он отступает в коридор, чтобы убедиться, что это его комната (как будто мебели и всего остального недостаточно для идентификации), а затем, ещё более растерянный, он делает шаг в комнату и закрывает за собой дверь. Чан. Чан с пушистым хвостом и… собачьими ушами. Нет, с волчьими. Спящий. Спит на кровати Минхо, свернувшись калачиком на одеяле. Даже не под одеялом, черт возьми, просто поверх простыней. Он что, хочет простудиться? Минхо должен уложить его и… Нет, погодите! Минхо, почему Чан вообще спит на твоей кровати? (Эти… собачьи… ох, волчьи уши и хвост… Они выглядят мило. Чан милый.) Минхо отчаянно трясёт головой, пытаясь избавиться от ненужных мыслей. Осторожно и медленно он подходит к кровати, чтобы рассмотреть вблизи. На скуле Чана исчезает синяк, — что-то случилось? — но в остальном он выглядит так, будто находится в безопасном мире грёз. Весь свернулся клубочком, прижав хвост к телу. Минхо никогда не видел полный оборот Чана в оборотня, только эту частично трансформированную форму один или два раза на краткий миг, и не из-за отсутствия любопытства. Мех оборотня, казалось, сделан из вьющихся оттенков коричневого. Кудрявый оборотень, это так мило! Минхо хочет прижаться и начать гладить… Хм. Не отвлекайся. Может, лучше не будить Чана. Честно говоря, Минхо рад, что Чан вообще спит, все и их бабушка — да, даже бабушка Минхо — знают, что Чану нужно отдыхать. Итак… что Минхо теперь делать? Просто… подождать, пока Чан проснется? Минхо решает просто сесть на кровать, ну, это его собственная кровать, так что он может это сделать, верно? Он всё равно хотел провести время с Чаном, так что всё нормально. Может быть, у оборотней есть особое чутьё на то, что кто-то их любит и хочет быть с ними. Минхо вздрагивает от своих мыслей. На случай, если кто-то любит? Он действительно только что об этом подумал, ага. Оу. О нет. Минхо, ты бедная пропащая чертова душа. Как будто небеса недостаточно подшутили над Минхо, например, позволяя ему испытывать чувства к оборотню? Он… он что, теперь фурри? Внезапно у Минхо в кармане звонит телефон. Приходи и посмотри на меня сейчас, в любое время. Я сделаю так, чтобы это выглядело, выглядело так просто. Приходи и посмотри на меня сейчас, везде, где угодно. Паникую, но собираюсь сделать это так просто. Ох, уважаемая случайная айдол-группа, о которой он никогда не слышал, нет ничего простого. Ни черта. Чан зашевелился. Глаза медленно моргают, открываясь, он явно пытается определить, стоит ли просыпаться, но уже слишком поздно. В следующую секунду он подскакивает, глядя широко раскрытыми глазами на Минхо, а затем в панике удирает, пока… Бум! Чан приземляется на пол с другой стороны кровати, болезненно скуля. Минхо съеживается, но не двигается дальше. — Ты в порядке? — у него всё ещё экзистенциальный кризис любви в голове, но он берет трубку. — Привет? — это его бабушка. В этот момент она могла бы сама оказаться каким-то сверхъестественным существом, втягивая его в подобные ситуации. — А… Да, бабушка… Ага. Нет, я не… Да, я сейчас с Чан-хёном. Два настороженных волчьих уха выглядывают из-за его кровати, прежде чем снова опускаются от стыда, когда показывается грустное выражение лица Чана, наблюдающего, как Минхо разговаривает по телефону. Он будто уже извиняется одним своим взглядом, буквально на коленях. Минхо всеми силами пытается не ворковать при виде этого милого зрелища, закрывая глаза и отворачиваясь, чтобы нормально послушать бабушку. — Нет, я… я думаю, я могу спросить его… Да… Ага… Окей… Хорошо, спасибо, что позвонила, бабушка. Люблю тебя, увидимся… Ага, пока. Звонок завершается. Как раз по поводу ужина у бабушки и дедушки, куда он должен пригласить своих соседей по дому. Достаточно ли места в их квартире для этой беспорядочной компании? Не то чтобы это сейчас важно. Как бабушке Минхо всегда удается ставить его в такие ситуации? Минхо моргает, глядя на экран своего смартфона в течение трёх секунд, прежде чем положить его на тумбочку рядом с собой. А затем он медленно поворачивается к Чану. Опираясь подбородком на матрас, пока пушистые волчьи уши всё ещё вплотную прижаты к его волосам, Чан смотрит на него извиняющимися щенячьими глазами и вау, это что, очередное тихое волчье поскуливание исходит от него? Он отводит глаза единственный раз, но Минхо продолжает смотреть на него — ни за что в жизни Минхо не начнёт этот разговор; в любом случае Чан более хорош в ведении диалога, чем он — а затем он поднимает подбородок с матраса, чтобы нормально посмотреть на Минхо всё ещё грустным взглядом. — Могу я сесть на кровать? Не то, что Минхо ожидал услышать, но: — Конечно. Чан не отрывает глаз от Минхо, пока медленно заползает обратно на кровать, вероятно, отслеживая любую реакцию, но Минхо старательно сохраняет невозмутимое лицо. Наконец-то ему пригодилась его спокойная сучья мордашка. В любом случае он понятия не имеет, что сказать или сделать. Кто, черт возьми, был бы готов к такой ситуации? — Мне очень жаль, — начинает Чан, снова избегая его взгляда. Пауза. Вздох. — Мне действительно жаль. У меня нет оправдания своему поведению. Честно говоря, Минхо даже не злится. Он искренне рад, что Чан немного отдохнул, и не возражает против того, чтобы его друг спал на его кровати столько, сколько ему нужно, но, увы… он только что осознал, что влюблен в этого оборотня, так что… Минхо не чувствует, что может сказать что-то ещё, кроме: — Всё в порядке, я… — он останавливается, замечая внезапное изменение в выражении лица Чана. Чан хмурится, принюхивается к воздуху и пододвигается ближе к Минхо. — Минхо, это странно, — глаза Минхо расширяются от того, как близко Чан оказался, чтобы обнюхать Минхо, его шею! — Ты не пахнешь… как ты. Неудивительно, что я не заметил твоего появления, — его нос нежно щекочет чувствительную шею Минхо. — В такой близости твой запах проникает, но… твой естественный запах перекрывается… — он замолкает, по какой-то причине звуча немного расстроенным. Святое дерьмо, Минхо попадёт в рай прямо здесь. Не от смерти от руки оборотня, нет, Чан и мухи не обидит. Наверное. Сердце Минхо просто выскочит из груди от их внезапной близости. Пока Чан продолжает искать на его теле запахи так близко, хотя и так нежно и едва дотрагиваясь, за исключением того, что его нос слегка касается кожи Минхо то здесь, то там, Минхо продолжает отклоняться назад. Он будто разрывается между тем, как ему это нравится, и чувством чрезвычайного ошеломления. Щекотно, как от искорок. Жар ползет по его коже, и краска разливается по всему телу, Минхо едва может мыслить ясно. А затем он полностью теряет силу в руках и падает на спину. Сердце Минхо бьётся в горле, и он думает, что его собственное человеческое поскуливание звучит более жалко, чем у любой собаки. Естественно следуя за телом Минхо, Чан парит над ним, лицом возвращаясь к шее в поисках запахов. Это то место, где запах наиболее выражен? Если Минхо верно помнит уроки биологии, то… о да, нет, ах, верхняя часть туловища и шея, вероятно, наиболее подходящий выбор для поиска запаха. Минхо глубоко вздыхает. Ему нужен перерыв, иначе он действительно воспламенится на месте. — Э-эй, Ча… — горячее, влажное и медленное прикосновение к его шее. Язык Чана. — Нннн! Услышав свой пронзительный (очень смущающий) стон, Минхо закрывает рот рукой, но Чан уже останавливается. Или наконец? Чан поднимает голову, встречаясь глазами с Минхо. Теперь его взгляд кажется не таким сонным, он будто вышел из транса поиска запаха. Кажется, он наконец понял, что сделал, но… он продолжает смотреть в глаза Минхо, будто пытается увидеть больше, чем то, что находится на поверхности. (Как будто этого недостаточно, ага.) Минхо только сглатывает, сжимая руки в кулаки на груди, когда смотрит в ответ… он хочет сказать «уверенно», но это было бы ложью — всё его тело пылает от… от предвкушения. Ого, Минхо, приоритеты. — Мне очень жаль, — снова говорит Чан самым неловким, но каким-то образом вежливым тоном, который возможен. — Ты хочешь, чтобы я ушёл? На что получает немедленное «нет» от Минхо, часто моргающего и качающего головой так, будто это поможет ему прояснить мысли. — Нет. Но. Ох. Ч-что, эм-м, что это было? С тобой всё в порядке? Это оборотничьи штучки? Находя Минхо слишком милым, Чан смеётся и откидывается назад, садясь на корточки. Мгновение назад он был грустен и виноват, так что же его сейчас так развеселило? Глупый ты оборотень! Обиженный и всё ещё пылающий, Минхо смотрит в потолок, пока Чан говорит. — Прости, думаю, что волшебная пыль Ликса немного ослабила мои внутренние ограничения. Твой запах такой… Позволь мне просто признаться, ладно? Мне этого не хватало, — Чан вздыхает и с дрожащей улыбкой проводит рукой по волосам. Ну вот, не будь таким самоуверенным, когда Минхо всё ещё в беспорядке! — Я скучал по тебе, Минхо. Сегодня был такой напряженный день, и я просто хотел немного вздремнуть… но, понимаешь, мне тяжело расслабиться в одиночестве, поэтому я иногда прихожу сюда. — Хм? — Минхо мгновенно садится, тупо глядя на красивое лицо Чана. — Что ты имеешь в виду? Румянец заливает щеки Чана; это заставляет Минхо чувствовать себя немного самодовольно и гораздо лучше в силу своей застенчивости. Чан прикусывает нижнюю губу, хмуря брови, беспокоясь о реакции Минхо, но, тем не менее, он честен. — Минхо, твой запах такой… он оказывает на меня очень успокаивающее и расслабляющее влияние. Наверное, на всех тут, но я почувствовал тягу к тебе с самого начала. Ту, что становится всё более и более сильной с каждой минутой, которую мы проводим вместе. Ощущение твоего присутствия рядом успокаивает меня, — Чан делает глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Однажды я был так напряжен, и моя голова была настолько забита мыслями, что я случайно зашёл в твою комнату вместо своей, и твой запах притянул и удержал меня здесь. Короче, я остался. Я заснул на твоей кровати. — Это не в первый раз? — шепчет Минхо. Почему он шепчет? Он не знает, он просто не хочет разрушить ту уязвимость, которую Чан показывает прямо сейчас. — Нет… уже несколько недель, прости… первый раз был случайностью, но каждый раз после этого я искал тебя, не находил и потом вместо этого спал на твоей кровати. Ты всегда говоришь мне отдохнуть и сделать перерыв, но я могу делать это хорошо, только когда… — Чан опускает голову, пряча лицо в ладонях. Волчьи уши отражают его чувства, слегка подергиваясь, когда он тихо продолжает приглушенным голосом. — Я чувствую себя в полной безопасности и покое, когда ты здесь со мной. Как бы невинно это ни звучало, очевидно странно быть настолько очарованным запахом своего друга/соседа, но опять же, Минхо — как бы невероятно глупо это ни звучало — некоторое время чувствует то же самое в отношении Чана. За исключением сильного запаха, потому что, как вы знаете, Минхо не оборотень. Просто жалкий человек, влюбившийся в одного из них. Проклятье. Может быть, сегодня для них обоих просто день осознания. — Чанни-хён… — Минхо берёт руки Чана в свои, бережно, чтобы не напугать его и увидеть его лицо. Снова эти щенячьи глаза, встречающиеся с его собственными. Минхо лукаво усмехается. — Если я чувствую к тебе то же самое, это делает меня твоей омегой? Лицо Чана мгновенно перекашивается в глубоком отвращении, и он решительно качает головой, очевидно, всё ещё не в том состоянии, чтобы отчитать Минхо за весь тот бред с альфа-омегой, которую он продолжает проецировать на Чана. Эта динамика стаи ненастоящая, об этом Минхо догадывается по выражению лица Чана. Ему по-прежнему забавно, но выражение лица Чана жёсткое. — Нет, вовсе нет. Даже не называй меня другим словом, я не смогу справиться с этим сегодня. Неа. Минхо дуется, чтобы ещё подразнить его, но Чан внезапно снова оживляется, — его пушистые уши насторожены, это так мило, — нежно переплетая их пальцы. Хвост начинает вилять позади него, это почти заставляет Минхо засмеяться. — Подожди, Минхо. Ты чувствуешь то же самое? Ты чувствуешь мой запах? Ох, дорогой. — Хм, не так хорошо, как ты, наверное, можешь, но ты приятно пахнешь, и мне нравится отдыхать с тобой… — говорит Минхо так непринужденно, как только может, учитывая, что его лицо и тело горят. Он подозревает, что его пальцы, возможно, дрожат в нежной хватке Чана, поэтому немного сжимает их, чтобы успокоиться. — Как я пахну для тебя? — Расслабляющее и успокаивающее, очень отчетливое сочетание лаванды, свежего океанского бриза и чего-то очень похожего на… Ли Минхо, — улыбка Чана мягкая и тёплая, уязвимая, когда он приближается к Минхо. — Что напоминает мой запах тебе? Запах Чана… Привкус сахара. Возможно, карамель. Аромат наслаждения присутствием друг друга, если есть такая возможность. Лёгкие и аккуратные прикосновения. У них ещё не было совместной зимы, но Минхо думает, что Чан пахнет, как момент, когда холодный зимний воздух сменяется на пороге на уютный домашний. Ах, есть более короткий способ описать это. И это не только запах. — Ты… ты как будто возвращаешься домой, — признается Минхо дрожащим и мягким, но все же уверенным голосом, глядя на Чана. — Я скучаю по тебе, когда тебя нет рядом, и я всегда с нетерпением жду возможности рассказать тебе о своём дне, услышать о твоём, поговорить о чём угодно или просто посидеть с тобой в тишине. Пока ты со мной, мне легче. Я… я чувствую себя дома. — Дома… — повторяет Чан, словно пробуя это слово на вкус. Снова появляется та мягкая загадочная улыбка, но теперь он открыто делится ею с Минхо. — Могу я поприветствовать тебя поцелуем? Минхо смеется над этой наглостью, но его сердце всё равно трепещет, и ещё сильнее, когда хихиканье Чана присоединяется к его смеху. Минхо кивает и практически набрасывается на Чана, заставляя его упасть на спину и поймать Минхо за талию с удивленным ворчанием. С самодовольной улыбкой Минхо ложится на него, располагая бёдра по обе стороны от бёдер Чана, одна рука лежит на его груди, чувствуя учащённое сердцебиение, а другая служит поддержкой, чтобы наклониться над оборотнем. Такое чувство, что только сейчас он получил ключи от своего дома. — Поцелуй меня, волчонок. Терпеливый и удивлённый, Чан смотрит на него так, будто чувствует то же самое, если не больше. Собрав всю свою смелость и волнение, Минхо наклоняется и прижимается губами в тот же самый момент, как Чан наклоняется ему навстречу. Простое соприкосновение губ. Затем ещё. И ещё. А потом это превращается в нечто большее, превращается в более глубокое, превращается в: — Ближе, Минхо. Они уже так близко, уже вместе. Язык Минхо исследует рот Чана ещё до того, как у Чана появится шанс захотеть чего-то ещё. Влажное скольжение губ и языков, позволяющее рукам свободно изучать Чана под собой, пока Чан удерживает его за талию, потирая большими пальцами кожу там, где задрались огромный кардиган и футболка Минхо. Голос Чана хрипит, когда они отстраняются друг от друга, чтобы вдохнуть. Их глаза затуманены, но Минхо не может посмотреть в них, иначе будет скулить ещё больше, поэтому он путешествует по шее Чана поцелуями-бабочками в качестве расплаты за прежние поиски Чана. — Позволь мне вернуть твой запах, Минхо. Минхо посмеивается над этой просьбой, вспоминая, что запах Имуги, вероятно, всё ещё остаётся на его теле, как и жаловался Сынмин. Неужели это ревность? Как забавно. Он смутно припоминает, как читал об оборотнях, почуявших своих любимых, и пробует. — Чан-хён… ты хочешь, чтобы я был твоим? Ты хочешь, чтобы твой запах полностью покрывал мой? В одно мгновение Минхо оказывается под Чаном, чья улыбка на этот раз тёмная, а карие глаза на секунду сверкают золотом. Минхо зачарован, затаив дыхание. Он цепляется руками за рубашку Чана, чувствуя слабость в конечностях. Он позволяет тёплой руке Чана обхватить его лицо так нежно, что это заставляет его дрожать так же, как и его сердце. — Я просто хочу тебя, Минхо. Я люблю тебя. Это нормально? — Ага, — Минхо чувствует себя наполненным любовью, слезливым и беззащитным, но он может признать это. — Я тоже тебя люблю. (Спать вместе может быть романтично.) Возможно, переезд к семи сверхъестественным существам был не самым мудрым решением для человека, но, безусловно, это лучшее решение, которое когда-либо принимал Минхо.