Надежда на ложь

Эрен проснулся от мелодично тренькающего будильника. Он специально поставил этот звук ещё пару лет назад, чтоб не тревожить себя с утра пораньше дичайшими механическими воплями. Чувствовался приятный запах готовящегося завтрака, который доносился со стороны кухни. Эрен лениво побрёл туда и схватил приступ умиления, как только увидел, что Леви, стоя к нему спиной, раскладывает готовый омлет по тарелкам. На столе даже стояла чашка с тёмным крепким напитком – кофе. Он и подумать не мог, что когда-то в его квартире будет настолько уютно. Оказывается, для этого не нужна хорошая мебель, пушистые тёплые ковры и другие подобные вещи – достаточно нужного человека. Леви даже не дрогнул, когда Йегер подошёл к нему сзади и крепко обнял, целуя в шею. — Доброе утро. — Доброе, — мужчина беспечно улыбался при таких нежностях. — А себе кофе не сделал? — Предпочитаю чай. — он закончил с омлетом и развернулся к парню лицом, — Кстати, ты вообще чем питаешься? В холодильнике имелись только яйца да молоко, и то, похоже, это чудо, что они там были. Эрен, молча, отмахнулся рукой. Не говорить же ему, что обедает он в не самой лучшей кафешке рядом с работой, а в остальное время если и придётся, то перебивается купленной, уже готовой, пищей. — Ой, — спохватился парень, — У меня же только один стул. Раньше он не думал, что будет жалеть о том предмете мебели, быстро павшем в неравном бою. — Не против? — Леви уселся на колени парня. Для удобства Эрен обхватил его за талию и, не удержавшись, поцеловал мужчину. Это было лишь лёгкое мимолётное касание губ, но оно вдруг быстро переросло в нечто более страстное. Леви активно отвечал на поцелуй и даже осторожно прикусил язык Эрена, который нагло пощекотал его нёбо, коснувшись кончиком. —М-м-х, — парень не сразу смог оторваться, — Я так могу и опоздать. — Мы можем поторопиться, и тогда ты успеешь, — это было произнесено слишком соблазнительно, и требовалось немало усилий для отказа. На экране телефона, разблокированном чтоб посмотреть время, Эрен заметил пропущенные звонки и несколько сообщений от Амели, где она просила перезвонить ей сразу же, как он прочитает написанное. Улыбка пропала, и его лицо приобрело серьёзное выражение. Такие уведомления стали для него неожиданностью и вызывали покалывающее волнение. — Извини, нужно срочно позвонить. Раздалось лишь несколько гудков, и девушка тут же ответила: — Слушаю. — Это Эрен Йегер, следователь. Вы просили перезвонить. — Да-да, — затараторила она, — Я хочу вам кое-что показать при личной встрече. Кажется есть догадки... Зацепки, кто является убийцей Элизабет. Это очень срочно. Йегер почувствовал, как напряглось тело Аккермана; парень решил, будто мужчина расстроился из-за того, что им не удастся позавтракать вместе в нормальной обстановке, и ободряюще поцеловал в щёку. — Я могу заехать к вам, если будет удобно, Амели. Когда это можно сделать? — Да хоть сейчас. — Договорились, ждите. Он бросил трубку и начал в спешке есть омлет, а затем стремительно собираться. Йегер чувствовал себя прекрасно и бодро, но при взгляде на Аккермана испытал и вину за то, что ему приходится так быстро и внезапно его покинуть. В коридоре он перехватил проходящего рядом Леви, который тоже готовился уходить, и прижал к себе. — Я так рад, — произнёс парень. — Чему? — Всё вдруг так изменилось с твоим появлением. Не знаю... Не в силах совладать с этой окрыляющей радостью, он игриво чмокнул Аккермана в нос и хмыкнул от его недоумённого выражения лица. Леви кротко улыбнулся и потянулся за новым поцелуем, на ходу бросив фразу: — Лицо треснет от счастья. Кажется Йегер мог согласиться с этим утверждением– скулы и правда уже начинали побаливать с непривычки от столь большого количества улыбок за одно утро. Его руки скользнули под рубашку мужчины и огладили поясницу. —Кажется намечаются сдвиги в деле, хочу поскорее узнать кое-что. Тебя подвезти до дома? — Нет, я доберусь. Амели и правда потратила несколько часов на уборку: ещё чуть-чуть и квартиру бы ждал небольшой косметический ремонт. В её тревожности теперь есть плюс: тот бардак, который девушке было лень убрать несколько месяцев, теперь словно испарился. Отсутствие сна всё-таки сказалось на организме, и девушка почти уснула, когда услышала пищащий телефон, сразу прогнавший затягивающую дремоту. Она просидела некоторое время в ожидании, нервно покачивая ногой, поэтому буквально побежала ко входу в квартиру, когда услышала долгожданный звук дверного звонка. В нетерпении Амели впустила вошедшего следователя и сходу, без приветствия, начала рассказывать свою историю по пути на кухню, где один из трёх стульев был занят большой папкой для листов бумаги формата А2. С такими обычно ходят художники, дизайнеры или архитекторы. Девушка торопилась и даже не предложила ни чаю, ни кофе или хотя бы воды; но следователь точно так же испытывающий нетерпение, не обратил внимания на все несоблюдения приличий, которые в данный момент его тоже нисколько не волновали. Если то, что хочет показать Амели, будет чем-то существенным, то это приведёт к начинающейся погоне за убийцей. Такие моменты в работе Эрен и любил– не задержание преступника, а именно сам процесс поиска. Йегер мог бы, ничуть не отрицая, с уверенностью сказать, что чувствует превосходство, когда начинает наступать противнику на пятки. Именно противнику, а не обвиняемому, преступнику или убийце; так как работа сейчас для него стала игровым полем, где будет только один победитель. — Элизабет всегда любила рисовать и однажды вступила в художественный кружок, в котором состояла последние два года. Вчера я встретила её наставницу, — девушка продиктовала её имя и номер, а Эрен записал для случая если понадобится подтверждение слов Амели, —И она долго делилась своими переживаниями по поводу смерти Элизабет, а потом даже упомянула, что иногда посматривает на её работы и не может поверить в произошедшее. Мне захотелось взять эти работы к себе домой, и наставница радушно согласилась, вручив мне эту папку, — Амели коснулась ладонью обсуждаемого предмета, — Я открыла её только ночью, поэтому и не позвонила раньше, но... Девушка начала копошиться в папке и достала целую кипу работ. — Она и правда замечательно рисовала. Я осматривала каждый рисунок и набросок, а потом увидела это. Не сразу, но мне в голову пришла мысль о том, что этот парень очень важен, не зря же она его изобразила. Я не видела его раньше. Амели протянула пару листов бумаги заинтересованому следователю. Он твёрдой недрогнувшей рукой взял их, хотя внутри него всё клокотало от волнения; и даже дыхание на короткий промежуток времени затаилось. На бумаге и правда было детально нарисовано чьё-то лицо с разных ракурсов и с различными эмоциями. То обманчиво молодое лицо, которое Йегер хотел видеть постоянно: стальные узкие глаза; жёсткие губы, которые иногда складывались в игривую или ироническую улыбку; чёрные прямые волосы, вызывающие у парня желание дотронуться до них. Сомнений не было, на бумаге изображены несколько портретов Леви Аккермана. Овладей Эреном злость, радость, разочарование или грусть, то он справился бы с ними; но сейчас почувствовал нечто глубокое и тяжёлое, коснувшиеся не только его эмоций, но и будто бы всего, что окружает — чувство утраты ударило по Йегеру, выбив весь воздух из лёгких. «Нет, она была мне совсем не интересна, и я не обращал на неё внимания», — вспоминал Эрен серьёзный голос Леви и его слова об Элизабет, когда только впервые с ним встретился. «Почему он так сказал о ней, если девушка даже нарисовала его?» — Этого не может быть... — он не мог перестать вглядываться в работы. — Что? — растерянно спросила Амели. — Кхм... То есть этот... парень не может оказаться преступником только потому, что Элизабет его нарисовала когда-то. Это не доказательство. — Так вы и узнайте об этом! Она мне ничего не говорила об этих рисунках, не показывала, хранила в художественном кружке в шкафу; скрывала так же, как скрывала информацию о парне, который возможно и убил её. Это же ваша задача, найти его и убедиться, что он не причастен или же доказать обратное! — Хорошо, Амели, — собравшись, ответил ей Эрен, — Мы найдём его. Спасибо, вы нам очень помогли. Я заберу портреты? Эрен сидел в машине, смотрел на ненавистные портреты, которые ему хотелось сейчас же уничтожить; и всё никак не мог собраться с мыслями: «Может она нарисовала его втихую... Может он просто нравился ей... Они же всё-таки работали вместе». Но помимо этих размышлений настойчиво появлялись и слова других людей. ...Ханджи удерживает пинцетом клок чёрных волос и говорит: «Естественный чёрный цвет». Прямо как у Леви... ...Жан с Армином говорят о том, какую пафосную кличку дать убийце: «Чистоплюй? Привередник? Уборщик?». И как же идеально чисто было в квартире у Аккермана... ...Леви отвечает на вопрос Эрена о камерах видеонаблюдения:«Мне жаль, но записи хранятся лишь день, а потом удаляются. Их просто нет.»... «Почему я тогда сразу ему поверил?» Йегер, наконец, завёл машину и поехал в «Bandit bar», где Леви сейчас точно не должно быть, ведь сегодня у него ночная смена. Уборщик, а по совместительству и человек выполняющий обязанности охранника, сидел за своим рабочим столом в маленькой комнате, где места хватало только для стола с компьютером и стула. Он безмятежно раскладывал пасьянс, когда внутрь без стука ворвался незнакомый парень, ошарашив работника. Вошедший поспешил объясниться, но выглядел крайне тревожным и обеспокоенным: — Меня зовут Эрен Йегер, я следователь. У вас раньше работала Элизабет Хейли, вы же наверняка знаете, что произошло, — он сразу же налетел на уборщика-охранника, который, как минимум, был крайне удивлён такому внезапному появлению, — Есть ли хоть какие-то записи с камер, когда девушка ещё работала здесь? Охранник смерил его взглядом и, скрестил руки на груди, откинулся на спину стула, показывая этой позой всё своё недовольство. — Ты лучше ответь, какое право имеешь так врываться? — он усмехнулся с отвращением, — С чего это я вообще должен отвечать, а? Во взгляде Йегера промелькнула злость и он, сдерживаясь, сжал кулаки. — Слушай, мужик. Просто ответь, есть ли записи? — Так ты бы ещё позже заявился. Нет их, мы всё удаляем почти сразу. Почесал нос и отвёл взгляд – врёт. Следователь молниеносно оказался рядом с ним и схватил за рубашку, угрожающе нависая над мужиком. — Кому ты врёшь, бл..? Показывай содержимое компьютера сейчас же. — Я не... —Живо! — Да смотри! — он вырвался и нервно поправил воротник. В компьютере действительно ничего не было, не считая двухдневных записей. — Нет ничего. А теперь убирайся, — в голосе мужика промелькнули истерические нотки, а лоб покрылся испариной. — Я же знаю ты что-то скрываешь... — Эрен постоянно ловил его пытающийся ускользнуть взгляд, — Ты же не хочешь получить срок за препятствие расследованию дела или же за сокрытие преступника? Парень наклонился к ящику в столе. Заперто. — Ты, малец, совсем из ума выжил? — Открывай! — У меня нет ключа, он всегда был закрыт, — дрожащий голос. — Не откроешь ключом, будешь выгрызать зубами. Я жду, или вызываю наряд. Будь благоразумен: открой, и я уйду спокойно, никому ничего не сказав. Недоохранник мялся секунду, и всё-таки достал маленький ключ из кармана штанов. Не попав в прорезь с первой попытки из-за дрожащих рук, он всё же потом смог открыть замок. В ящике лежало несколько дисков. — Здесь есть записи с Элизабет? — Да... — Включай тот, что нужен. И я всё равно потом заберу всё это, мало ли что ты ещё утаиваешь. Мужик встал со своего места, чтоб его занял Эрен и отошёл в сторону. На экране появилась картинка: кладовая или подсобка, что-то вроде этого. — Начальство просило установить там незаметную камеру для выслеживания воров, никто кроме меня не знал о ней... Нужно немного перемотать,— мужик неуверенно топтался на месте и смотрел в пол. Вскоре на экране начало что-то происходить. В кладовую зашёл Леви и взял в руки несколько лимонов, а в этот момент к нему со спины подошла девушка и ущипнула за бок. Это Элизабет. Мужчина подскочил и, положив лимоны обратно, укоризненно скрестил руки. Девушка, нисколько не испуганная, этой серьёзной позицией, подошла ближе и поцеловала Аккермана. Он нисколько не сопротивлялся, а в дальнейшем перехватил её руки и прижал лицом к стене, при этом ещё и задирая юбку Элизабет. Дальше Эрен не стал смотреть. Он перевёл взгляд на охранника. «Вот же грёбаный извращенец. Не избавился от записи даже после смерти девушки». У него возникло желание сделать хоть что-то, приносящее проблемы для этого низкого человека. Но парень, помня о недавно данном обещании, ничего ему не сказал и ушёл, молча прихватив оставшиеся записи. Сдержанные эмоции накатили с новой силой, когда парень сел в машину. Эрен ничего не видел из-за смутной пелены злости, полностью охватившей его тело, и от безысходности стал бить руками по твёрдому рулю машины, не чувствуя боли, пока они полностью не занемели. Он схватился за голову и старался глубоко дышать, считая каждый вдох и выдох. Плохой способ для сдерживания гнева. «Это может быть просто совпадением. Он не сказал мне о ней тогда, потому что... Я всё ещё пытаюсь оправдать его? Теперь он главный подозреваемый». Дверь в участок шумно открылась. Эрен только сейчас осознал, что практически бежал сюда и теперь не мог выровнять дыхание. Петра, сидящая за стойкой, на которую следователь даже не взглянул, удивлённо посмотрела на него. Ей ещё не приходилось видеть его таким: он всегда приветствовал её при встрече и уж точно никогда не вваливался в двери, шумно дыша, и с блуждающим яростным взглядом. Парень напрямую следовал в кабинет Эрвина Смита, держа в руках портреты и диски с записями. Он опять же без стука открыл дверь, и начальник вопросительно посмотрел на него, застыв с поднесённой ко рту чашкой кофе. — Смит, нужно поговорить.