«24 октября…»
Кинув взгляд на наручные часы с двенадцатью стрелками (смотрелись они странно, и, похоже только она умела определять по ним врямя), взмахом палочки переправила на:«25 октября 1944 года»
Ниже написав:«Без изменений. Ничего нового не узнала, так как она снова не обьявилась»
С минуту Лани помедлила, всматриваясь в темноту пришкольного двора и небольших краешков озера и Запретного леса. Уже начав собирать вещи в сумку, услышала тихий скрип входной двери. Быстрее мозгов сработали рефлексы. Лани тут же загнала шарики света обратно в палочку, в спешке потушила свечи и стала ждать. Шаги были тихими, но по ним точно можно было определить, насколько человек близко. Входную дверь и основной коридор с кабинками и окном отделяет только маленький поворот и если «пришелец» решит пройти чуть дальше, то ей конец. Теперь её, конечно, не выдаёт свет, но тёмный силуэт на фоне ветрового окна будет вполне заметен. Но вот проблема: спуститься она тоже не может, иначе наделает шуму, что точно привлечёт внимание «пришельца». Оставалось только сидеть, молиться Мерлину и всем известным богам, чтобы ей попался не очень щепетильный или любопытный староста, на крайний случай, кто-то из своих. Как она поняла, что это староста? Уже больше полуночи, отбой в десять тридцать. Обычно в это время они совершают обход, не забывая заглянуть в закрытые помещения и мелкие закоулки, в которых мало кто и днём-то ходит. И вот один из них решил проверить уже как два года закрытый женский туалет на втором этаже именно в тот момент, когда Лани находилась внутри. Вот будет везение, если это какая-нибудь младшекурсница Когтевранака! Можно будет заговорить ей зубы фразами:«Ну мы же свои, а своих не сдают»
«Ты хочешь, чтобы наш факультет победил и получил кубок? Да? Я тоже!»
Шаги, вопреки её мольбам, продолжали своё приближение, в один момент резко остановившись. Судя по звуку, где-то рядом с колонной раковин. Лани уже практически вжалась в откос окна, пытаясь чуть ли не слиться с ним. Если этот староста пройдёт ещё пару шагов, то точно конец. На удивление девушки, после короткой паузы шаги начали отдаляться. Выдохнув, Лани начала аккуратно спускаться. Именно тогда, когда она почти коснулась ногой кафеля, из той самой кабинки, которую Лани так настойчиво сверлила взглядом, послышались булькающие и хлюпающие звуки. В тот момент, как голос подбегающего к ней старосты произнёс: «Люмос!» (свет огонька на кончике палочки слепил глаза, настолько он был ярок), дверь кабинки открылась нараспашку и из унитаза на них посыпались брызги воды, словно внутри был мощный фонтан. Из самого унитаза, под аккомпанемент из грохота стульчака, вскрика испуганной девушки и злого возгласа: «Мерлин её прокляни!», вылетела призрачно-светящаяся тень полной девочки лет четырнадцати с очками в круглой оправе и двумя хвостиками. Лани, совсем забыв о старосте, воскликнула: — Миртл?! Девочка-призрак окинула взглядом промокшую парочку и, задержав его на старосте, уже пытающимся выслушивать одежду, с тихим смешком произнесла: — Что, Реддл, после водных процедур выглядишь не так идеально, как обычно? Услышав фамилию, Лани удивлённо посмотрела сначала на призрака, потом на старосту. Обычно всегда опрятный, хоть и в поношенной мантии, со старыми учебниками, но прилежный ученик и заслуженный староста школы, Том Реддл, сейчас стоял по-щиколотки в воде с ещё не до конца высушенной одеждой, мокрыми волосами, которые он тщетно пытался уложить и по-настоящему злым взглядом, ощутимым даже через призму безразличия, коей он прикрывался. На колкость он ничего не ответил, сняв с себя мантию, стал прослушивать. Повезло же ей вместо младшекурсницы-Когтевранки встретиться со старостой школы, так ещё и обязательно со Слизеринцем! Лани же совершенно не беспокоил её внешний вид. Она быстро взяла свои вещи, кое-как запихала в сумку и, перекинув её через плечо, хлюпающими шагами направилась к выходу. Когда до заветной двери оставалось не больше шести футов, её окликнул голос Слизеринца: — Не думай, если Миртл устроила здесь полескотню, я забуду про тебя. Вслед за окликом послышались те же хлюпающие шаги, что и у Лани, только громче. Не глядя назад, она уже чувствовала на себе прицел чужой палочки. — Сделаешь ещё хоть шаг, и я доставлю тебя к Диппету в виде статуэтки, не способной ни двигаться, ни говорить. Едва заметным движением палочки Лани невербальным заклятьем «Колорум», изменяет цвет своего галстука с синего с бронзой на изумрудно-зелёный с серебром. После перекрашивания девушка медленно поворачивается, стараясь не смотреть Реддлу в глаза. Уже много лет по школе про него ходят самые разные слухи. И если хоть доля того, что она слышала, правда, то ей не хотелось бы даже пересекаться с ним, не то что говорить. На лице парня появилась усмешка: — Брось, Лейк, заканчивай этот цирк. Лани снова взмахнула палочкой и на этот раз уже вслух произнесла заклинание: — Фините. Галстук принял изначальную, сине-бронзовую расцветку. Девушку немного удивило то, что Реддл знал её фамилию. Хотя, семья Лани считается одним из странных и «кривых» отростков в их семейном древе. И об этом «отростке» немало кому известно. К примеру, она единственный член семьи, поступивший на какой-либо факультет, кроме Слизерина. И, естественно, о ней Реддлу рассказал никто другой, как её дорогой троюродный братишка, крутящийся вокруг него волчком в старостате. — Так-то лучше. Теперь скажи мне, что ты тут делала? Ухмылка исчезает с его лица, заменяясь безразличным выражением, из-под маски которого всё же проглядывается истинное любопытство. Не дожидаясь ответа, Реддл сам начал выдвигать версии, которые Лани лишь оставалось опровергать, либо соглашаться. — Не думаю, что ты просто заблудилась и случайным образом оказалась здесь. Об этом свидетельствуют вещи, которые ты так спешно собирала, верно? — Да, — желания как-то врать не было. — Значит, ты находилась здесь какое-то время до моего прихода. Что делала? Миртл, всё это время с интересом наблюдающая за их диалогом с вершины колонны раковин, затараторила: — Следила! Она следит за мной! Караулит меня почти каждый день, сидя на этом подоконнике! Сидит и ждёт! Парень повернулся к призраку и спокойной интонацией переспросил: — Следит за тобой? — Да, — буркнула Миртл. — Я была тут из-за проекта. Проекта по ЗоТИ, — в обсуждении того, что она тут делала, нужно вставить и свои пять кнатов, — Мне не совсем понятно, почему это так волнует тебя? — Если ученик находится после отбоя вне своей гостинной, мне, как старосте, необходимо выяснить по какой причине. По нему видно, что эта фраза — стандартная процедура, не имеющая никакого значения. Реддл быстро меняет тему: — И что же это за проект, требующий нахождения в полночь после отбоя в закрытом женском туалете, населённом лишь девочкой-призраком? — издевательским тоном произнёс староста. — Верно подметил! Здесь обычно бывает только Миртл. Идеальное место, чтобы расспросить её для проекта без лишних ушей и глаз. Его тема: «Пивидения, призраки и полтергейсты: сходства и различия», — название девушка произносила словно мантру, заученную и проговоренную уже не раз, и не одному человеку. — Ясно, — Реддл всё ещё не опускал палочки. Во второй раз обернувшись к призраку, староста повелительным тоном произнёс: — Миртл, можешь уйти ненадолго, — опредив всякие прерикания, отрезал: — Это не просьба. Дождавшись, пока шум канализационных труб, по которым Миртл передвигалась, утихнет, Реддл уже хотел начать свой расспрос, как его остановил вопрос девушки: — Для чего Миртл было уходить? Речь же всё равно пойдёт о ней, её присутствие было бы кстати. С коротким смешком, староста ответил вопросом на вопрос: — Давно следишь за ней? — Несколько недель. — Так вот, Лейк, за такой срок впору было бы узнать, что разговоры о смерти сильно затрагивают саму Миртл, а мне не нужен ещё один инцедент с затоплением первого и второго этажей, — он выдержал небольшую паузу.— Так, мы отвлеклись от темы. — С чего бы? Речь ведь шла и будет идти о Миртл, так? — Слишком. Много. Вопросов, — от его расстановки стало неприятно. Реддл приблизился, сократив расстояние между ними до шага. Палочка по-прежнему покоилась у него в руке, теперь же она упиралась Лани в грудь. Кончик был горячим, кажется ещё чуть-чуть, и он прожжёт дыру в рубашке. — Значит так: говорить будешь только тогда, когда нужно. Уяснила? Вместо желаемого: «пошёл ты к гиппогрифу под хвост!», Лани согласно кивнула. — Вот и хорошо, — неясно, как на лице, только недавно искажённом раздражением и злобой вдруг появилась распологающая улыбка, — Не буду тянуть: что ты знаешь? — Рубрика: «Вопросом на вопрос». С чего я должна отвечать, если даже не знаю, для чего будет использована полученная информация? — По-моему, Лейк, на табличке: «За особые заслуги перед школой» выгравировано не твоё, а моё имя, так что, сомнений доверить мне эту информацию у тебя не должно возникать. — Не должны, но возникли. За доли секунды на лице Реддла происходили невероятные изменения. Пропала располагающая улыбка, снова злость и раздражение, потом безмятежное спокойствие. Он отошёл от Лани на пару шагов, убрав палочку с груди, но по-прежнему не опуская (на рубашке остался небольшой прожженный след). — Два года назад, по школе ходили слухи о «наследнике Слизерина», который якобы открыл Тайную комнату и, выпустив оттуда неведомое зло, убил с его помощью одного из учеников. Школа на грани закрытия. Преступник не найден… Резко перебив Реддла, Лани продолжила монотонным тоном рассказчика, изо дня в день поведывающего одну и ту же историю: — И тут выходишь на сцену ты: Бедный, но талантливый, прекрасный староста факультета и школы, Том Реддл, великодушно согласившийся отыскать человека, выпустившего на волю «великий ужас Слизерина» и, найдя таки Гриффиндорца с «неведомым чудищем», сдаешь Диппету с Министерством. Знаем. — Но ты, похоже, по ходу своего пересказа забыла упомянуть, что тот самый убитый — и есть Миртл. И для того, чтобы отыскать виновного, мне потребовалось много часов упрашивать её рассказать, как именно она умерла. Собрав крупицы информации в единое целое, я добился своей цели. Всё два года я сомневался, что нашёл нужного человека. За это время единственной, кому стала интересна Миртл, была ты. Из этого можно сделать вывод: либо тебе итересно то, что с ней произошло и ты хочешь это исследовать, либо же ты вновь возвратившийся на место своего преступления убийца, желающий выяснить, не разболтала ли Миртл какую-нибудь информацию, что привела бы меня тогда не к Хагриду, а к тебе. Так что, перед тем как сделать вывод, я снова спрашиваю: Что ты узнала? Знаете то чувство, когда вы ощущаете, что либо вам нагло врут, либо что-то конкретно не договаривают? Оно не покидает Лани на протяжении всего разговора. Но на этот раз она не стала брыкаться, решив больше не затягивать этот диалог. Баллы с неё по-любому снимут, а вот поведут ли к директору — спорный вопрос. — Известно мне не больше чем остальным или тебе. Основное уже знаешь. Но вытянув-таки из Миртл пару слов я выяснила, что последним, что она видела было, по её словам: «Два огромных светящися жёлтых глаза» И дальше, уже основываясь на официальной информации (по-которой, из слов Хагрида, его «питомцем» был акромантул) и этих, можно сделать вывод: либо это был какой-то необычный вид акромантула, либо же не Хагридово чудище убило Миртл. — На чём ещё основывается твоя вторая догадка? — было видно, что Реддл слегка напряжён, но причину понять не получалось. — Это всеволишь моё предпо- Лани не договорила, второй раз за эту ночь послышался скрип входной двери туалета. Реддл сделал движение рукой, призывая к молчанию. Сам же он, развернувшись, вышел на встречу к вошедшему. Лани незаметно прошмыгнула в одну из кабинок и, прикрыла дверь, оставив лишь маленькую щелку. Из части туалета, находившийся до колонны раковин раздавались голоса: Реддла и неизвестного парня, похоже, тоже старосты. — Том? Ты здесь один? Ты, вроде бы, должен был уже закончить свой обход? — по интонации было понятно, что парень порядком удивлён. — Решил немного задержаться. Пройтись по второму кругу. В такое время не помешало бы, — Лани была готова поопладировать Реддлу за такую чистую игру. — Ты здесь всё проверил? Я слышал голоса… — Это Миртл. Я с ней беседовал. Спрашивал, не заходил ли сюда кто-нибудь ещё сегодня, — выдерживая небольшую паузу, Реддл добавил, — Сказала, что нет. — Хорошо, я пойду. Меня сменит Блэр. Спокойной ночи. — И тебе, Эшби. Звук закрывающейся двери и удаляющихся шагов говорил о том, что опасность миновала. Лани вышла из своего укрытия, краем глаза заметив что-то на подоконнике. Подойдя, увидела, что это блокнот с вложенным в него прыткопишущим. Запихнула его в сумку с мыслью, что в прошлый раз в спешке забыла положить. — Мы ещё не закончили, Лейк. Девушка не заметила шагов старосты, и, когда тот обратился к ней, слегка вздрогнула. Парень, не придав этому значения, посмотрел на часы, маггловские и довольно дешевые. — Патрулирование заканчивается через тридцать минут. Думаю, отвести тебя успею. Удивлённо подняв брови и про себя решив позже поинтересоваться, чем же она заслужила бланосклонность «змея», девушка уже хотела начать возникать, но её возмущение перекрыл вопрос: — А если нас увидят? Ты-то посреди коридора в час ночи — обычное дело. — Притворюсь, что наткнулся на тебя только сейчас, и сдам превому попавшемуся старосте или профессору. Всё, что смогла выдавить из себя Лани в ответ на это было саркастичное: — Мило. Реддл приоткрыл входную дверь, высунулся и, оглядевшись, сказал: — Чисто, — сделав подзывающее движение, тихо произнёс, — Пошли. Они вышли в тёмный, освещенный только несколькими факелами, пустой коридор. Впереди Реддл, шаг в шаг за ним — Лани, нервно сжимая ремень сумки. Пока проходили коридор, она вспоминала, кто такой этот Эшби. Староста Пуффендуя, на курс младше её. Вроде как полукровка, насчёт этого ходит парочка слухов. Его встретить не светило, гостиная Пуффендуйцев находиться в погребе на первом этаже вместе с кухней, а им нужно было подняться наверх, на самую высокую башню. Лани уже хотела спросить у Реддла, знает ли он, куда нужно идти, как её опередили фразой: — Стой, — и, вытянув перед ней руку как перегородку, он достал из кармана мантии палочку.— Не шевелись. Девушка почувствовала, что её стукнули палочкой по макушке и возникло странное ощущение, будто на голове разбили яйцо. Это ощущение растекалось от головы к конечностям. Посмотрев на своё тело, Лани увидела лишь каменную стену и плитку пола. Она буквально стала человеком-хамелеоном, принимающим вид всего, что находится рядом с ним. Опять, остановив всякие расспросы, староста коротко пояснил: — Дезиллюминационные чары, — Реддл убрал палочку, немного закатив рукав своей мантии, оголяя кисть с длинными, тонкими пальцами, — Дай руку. Лани подумала, что ей послышалось. Но, когда эта фраза прозвучала во второй раз, уже с большей долью раздражения, отпираться не имело смысла. Найдя его руку, Лани хотела переплести пальцы, чтобы было удобней держаться, но у Реддла на этот счёт было другое мнение. Он одернул руку, схватив девушку за запястье. Лани недовольно шикнула, про себя проклиная стальную хватку старосты. — Скажи «спасибо», за то, что не сидишь сейчас в кабинете у директора вместе с деканом и не оправдываешься Диппету о причине своего поступка. — Тогда ты в этой картине — довольный староста, сдавший очередного «нарушителя покоя» в лапы строгого декана и не менее строгого директора, которые должны назначить несчастному соответствующее наказание. Ответа на выпад не последовало, но хватка на запястье стала крепче. На удивление, за всё время, пока они петляли по коридорам до того, как подошли ко входу в башню, им встретилась всего лишь парочка гриффиндорских старост, которые весьма сдержанно отнеслись ко встрече со Слизеринцем и ограничились лишь косыми взглядами и приветственными кивками. Когда они прошли уже несколько пролётов винтовой лестницы, Реддл отпустил запястье Лани, пропуская вперёд. Он снова стукнул палочкой девушке по затылку, волна ощущения от чар постепенно отхлынивала. Когда её тело стало полностью осязаемым, Лани спросила: — Доведёшь меня до самого входа? — Я должен удостовериться, что ты дойдёшь до своей гостинной и войдёшь внутрь. Если я оставлю тебя на середине лестничной площадки, то не смогу точно убедиться, что ты не повернёшь назад и не вернёшься обратно, — опять стандартная процедурная фраза. — Ясно. Дальнейший свой подъем продолжили в полном молчании. И лишь когда до заветной двери остался один лестничный пролёт, Лани задумчиво произнесла: — Интересно, если дать тебе послушать входной вопрос, ты на него ответишь? — С чего бы я должен не ответить верно? — У гостинной Когтеврана пароля-то и нет с расчётом на то, что ответить на входной вопрос может только Когтевранец. Но никто не знает о очередях из первокурсников возле входа, не способных уже больше часа найти верный ответ, — впервые за всё время, пока они находились наедине, она позволила себе улыбнуться. Улыбка была скованной, но искренней. Вышли на маленький мостик, соединяющий две башни, одна из которых — гостинная и спальни Когтеврана. Лани уверенным шагом подошла к деревянной панели, смутно напоминающей дверь с молотом в виде орлиной головы. Постучала. Молот ожил и, заговорив женским голосом (который принадлежал Кандиде Когтевран), задал вопрос: — Сеющий страх сам подвержен страху? Подумав немного, Лани ответила: — Тот, кого многие бояться, должен сам бояться многих. Сзади послышался комментарий: — Коротко и ясно. Услышав правильный ответ, молот снова принял обычный вид, а дверь отворилась. Девушка придержала её рукой. — Что, даже ничего не скажешь? — на лице девушки появилась слабая усмешка. — Иди уже, Лейк, — раздражение в голосе — вечный атрибут Реддла. Когда дверь почти закрылась, с стороны входа прозвучала фраза, брошенная как бы невзначай: — Кстати, минус пятьдесят очков Когтеврану. Лана повернулась, желая взглядом выжечь это лицо с самодовольной ухмылкой, но вход уже был закрыт. Девушка со силой пнула дверь ногой и быстрым шагом направилась в свою спальню.