Приоритеты

Знаете каково это? Мучаться от жажды того что нельзя более пробовать? Словно самостоятельно перекрыть канал по которому течёт живая вода. Кто бы отказался от теплой сладкой патоки которая пульсирует по чужим сосудам обогащая организм кислородом. Пить её из ещё не остывших трупов, не помогало полноценно, лишь отдаляло ломку. И то, не каждый труп помогал перекрыть голод. Он знал что будет в итоге. В том итоге когда он не выдержит. Вонзится в чужую шею. Стоит ему вспороть кожу, он сразу же сомкнет рот на ране. Наслаждаясь тем как приятен вкус, не замечая как угасает жизнь в глазах жертвы. А после держать на рука остывающее тело, баюкать его в своих руках и наслаждаться медовым послевкусием. Он желал этого. Он чувствовал как приближается к слому внутри этого подземного обьекта. Люди вокруг были практически здоровы, если не учитывать факт того, что каждого из них пичкали наркотиками для улучшения работы. Но он не спешил. Знал, знал, что стоит сорваться — его посадят в клетку как и многих других. Будут ставить эксперименты. Пытаться понять природу. И, рано или поздно, подчинят себе. Он не желает этого. Но на его руках однажды оказывается нечто до ужаса неправильное. Оно не ело. Оно умирало, тихо, незаметно даже для него. Такое теплое тело не могло обладать холодной кровью мертвецов. Однако, его сворачивало в отвращении, когда собственные алые глаза встречались с глубоким синим. Словно он умер и существовал лишь из-за собственного упрямства. Даже их глава обладал более живым взглядом, несмотря на то, что кровью не обладал. Он не желает пить его кровь, он желает узнать каковы на вкус его плоть, слезы, глаза, внутренние органы в конце концов. И он ждёт пока тот сам придёт к нему в руки. Хочется узнать как долго упрямство будет держать его на плаву. Попробовать его удалось невероятно быстро. Он умер от лап чудища, в заключении которых они были обязаны учавствовать. Останков было не много, но сердце полное крови осталось нетронутым. Когда никто не видел он проглотил его, целиком, не желая ни делится, ни показывать свою природу на чужих глазах. Вкус был сладким и в тоже время наполненным терпкости. Обычная кровь, обычного сердца, он не почувтвовал отличий, кроме одного. Она было чище. Не было притарного наркотического вкуса. Этот человек почти не питался вместе со всеми, вполне ясно что в нем было бы меньше наркотиков, но… Что бы их не было вовсе? Слишком интересно. {ERROR… launching the protocol TT2} Поробовать его удалось не скоро. За время его ожидания они успели даже сьехаться. Человек перевязывал раны, которые не удалось востановить из-за неисправности регенеративных устроиств. Терпкий запах крови разносился по комнате не хуже духов одной девушки из их отдела. Человек с раздражением откинул окровавленные ленты в сторону когда рана открылась вновь. Швы явно накладывали на скорую руку в условиях тотального хаоса. Это бьет по его несколько перфекционной душе. Он не удерживается от маленькой хитрости. Вкус уже холодной крови оставшийся на руках терпкий и до жути знакомый. Он так мимолетен, что понять подобные мысли до конца невозможно. Однако это вкусно. Человек умирает вскоре после этого. Распластанный в лепешку под силой одного из испытаний. Он жалеет, что не сможет попробовать его снова. {ERROR… launching the protocol TT2} Попробовать его удается слишком внезапно. Человек сам подходит и просит убить его. Это кажется неправильным и в тоже время… он в восхищении. Прийти в руки существа которое на твоих глазах упивалось кровью мертвых созданий. Это стоит многого. Убить его как остальных не хочется. Нет, он хочет поиграть, медленно наслаждаться кровью «мертвеца». Раз ему выпала возможность спустя так много лет, он не желает упускать ее. Начинает потихоньку, кусая ладонь, только что бы попробовать стоит ли игра свеч. Теплая кровь, которая льется в горло кажется знакомой. Оставляя рану открытой он смотрит в глаза паренька, что смотрит с вопросом. Там человеческое любопытство борется с чем-то другим. Он наслаждается таким вниманием к своей персоне. Вкус был прекрасен. Чист, не загрязнен наркотиками или вредными привычками. Он почувствовал, как сладкая кровь наполнила его рот, что заставило его тихо застонать. Он отстранился, не скоро, облизывая губы он не осознавал, насколько сильным был его укус. Он тихо засмеялся, все еще облизывая рот, не в силах успокоиться. — «Восхитительно.» — прошептал он человеку, который дрожал не то от боли не то от двухсмысленности такой интонации. Медленно, почти нежно, он облизал кровоточащую рану, только чтобы впиться в нее вновь. То как человек кричал в агонии от разрывания его кожи и мяса зубами кровопийцы… Слишком громко, но ему понравилось. Кусочек за кусочком, поедать его, не давая ниточке жизни оборваться. Пока сердце билось и качало кровь, его вкус был восхитителен. Но как и всему до этого, пиру было суждено закончиться. Вместе с последним вздохом тело прекратило свои движения, сердце прекратило сокращаться, а кожа похолодела, но последнее скорее всего из-за того что он был полностью обескровлен. {ERROR… launching the protocol TT2} Снова вкус крови. {ERROR… launching the protocol TT2} Его улыбка кажется неправильной, стоит вместо обескровливания, начать душить собственными руками. {ERROR… launching the protocol TT2} Ему не хочется видеть как этот упертый человек становится фаршем в руках очередного монстра. {ERROR… launching the protocol TT2} Он испытывает жажду когда смотрит на худого человека с синими глазами. Но эта жажда странная. Неправильная, он это чувствует. Их поселяют в одной комнате. Клыки режет от влечения. Хочется связать и насильно сделать что-то новое. Впечатление найти человека в ванной с ножевым ранением отзывается болью в сознании. Внутреннее чудовище отзывается искренним недовольством, но не тем к которому он привык. {ERROR… launching the protocol TT2} Знаете каково это? Мучаться от жажды того что нельзя более пробовать? Словно самостоятельно перекрыть канал по которому течёт живая вода. Кто бы отказался от теплой сладкой патоки которая пульсирует по чужим сосудам обогащая организм кислородом. Он тоже, но… Приоритеты изменились. Он хочет взглянуть как долго этот человек сможет выжить на одном упрямстве.