Вечные чувства

Вечные чувства

- Я ищу одну очень важную вещь, – говорит мне молодой солдат. Мы в погибшем мире. Когда я заснула, то очутилась сразу здесь. Не люблю такие сны, когда оказываешься там, где вовсе не нужно быть. Сидим на темной земле, которая слабо мерцает от единственной далекой звезды. Все остальные звезды давно погасли, осталась только одна. Солдат сказал мне, что это его звезда. Он одет в военную форму, такой я раньше никогда не видела. Красный мундир, расшитый золотыми нитями. На голове высокая синяя шапка с разноцветным пером. А на черных брюках по бокам золотистые полосы. На поясе сабля в узорчатых ножнах. Если бы здесь светило солнце, то форма смотрелась гораздо лучше. - Мне очень нужна эта вещь, – помолчав, говорит он. – Ты поможешь мне найти важную вещь? - Помочь? – переспрашиваю я. Хотя в этом мире уже никого не осталось, даже теней, которые с удовольствие полакомились бы моей жизнью, лучше все равно здесь не задерживаться. - Да, – говорит он. – Раз ты пришла, значит, ты можешь мне помочь. Он встает на ноги и протягивает мне руку. Я чувствую холодную сухость его пальцев, поднимаюсь с земли. Он, не отпуская моей руки, тянет за собой. - А что ты ищешь? – спрашиваю я. Здесь тихо не слышно даже звука шагов, только наши голоса, которые кажутся мне очень громкими. - Важную вещь, – словно ребенку объясняет мне солдат. - И как выглядит эта важная вещь? – чуть усмехаюсь я. - Это медальон, – отвечает солдат, внимательно оглядываясь по сторонам. – Я подарил его моей возлюбленной. Я обязан его найти, уже много лет я скитаюсь по миру в его поисках. Знаешь, она была очень красивой, моя Мадлен… Он замолчал, подняв голову к темному беззвездному небу. Тяжко вздохнул, словно ему не двадцать, а все девяносто. - Когда последний раз спал ночью, уже и не помню. Да и какая тут ночь, когда ни утра, ни дня не видишь. Только вот устану от ходьбы долгой, прилягу на землю родную, да все спрашиваю темное небо: «Зачем ты с миром так? За что его покарало?» Нет мне ответа, может небо и само не знает? Был мир, и нет его. Много времени прошло, а все вспоминаю, не найти покоя. Помню, встретились мы в саду, вокруг розы цветут, и тут моя Мадлен выглядывает. Тогда она конечно еще не была моей, но как увидел ее, так сразу понял, что отпустить не смогу. Ах, какая она у меня красавица, глаза карие, волосы, словно эта ночь, черные. Я сначала подумал, что привиделось мне. А она засмеялась, смотрит, как я весь смущенный стою. Так и познакомились. Помню, однажды, сбежали с бала и вдвоем танцевали в саду. Светила луна, мерцали звезды и мы кружились под музыку, что еле слышно доносилась из зала. Казалось, что мы одни в целом мире. Но вот пришло утро, и музыка стала стихать. Окончился бал, пора было расставаться. Рассвет всегда приходит нежданно, когда его совсем не ждешь и не торопишь. Ах, как же я не хотел тогда отпускать мою Мадлен. А она словно птичка выпорхнула из моих объятий. Хотели уже свадьбу сыграть, жизнь решила по-другому. Война началась, вроде далеко, а вот она, стоит у порога. Думал на свадьбу, а получилось на прощанье. Пришло время отправляться в путь. Все рыдают, а моя Мадлен и слезинки не проронила. Стоит, медальон в руках сжимает. Губы бледные как мел, в глазах тоска такая, что и с места не сдвинуться. А идти надо, как же иначе. Позор на всю семью, коль сын дома прячется. Крепко обнял ее на прощание, уже идти собрался, а она как вцепится в меня и отпускать не хочет. «Что же ты делаешь?» – говорю ей. А она только всхлипывает, хочет что-то сказать, но слова вымолвить не может. Говорю: « Ты жди меня, тогда я обязательно вернусь. Только жди». А она тихо так говорит мне: «Сон я видела. Не встретимся больше, ни на этом свете, ни на том». Так и расстались. Солдат резко оборвал рассказ. Отрывисто вздохнул. Его бледные руки задрожали, дрожали тонкие красивые губы. Я посмотрела на него внимательно, но, ни одной слезинки не было в его глазах, темных и потухших. - Как вспомню, так сердце, словно тупым ножом режут. Прошла моя юность не на балах, а в походных палатках. Не знаю, как тогда выжил. Моих товарищей одного за другим, словно траву высокую скашивали. Все дороги уже исходили, все тропки, а война все продолжается. Нет ей края, нет конца. Полмира так прошли, где только не бывали. А однажды совсем худо пришлось. По всему полю тела валяются. Осталось нас пятеро, а враги все подступают. И ведь такие же юнцы, а не монстры. Тоже дома мамка с папкой ждут, да подруга или невеста. Ранили в левую руку. Я упал в грязь - не жив, не мертв. Так никто и не заметил, подумали видно, что порешили уже. Очнулся в госпитале. Рук, ног не чувствую, пошевелиться не могу. Думал, что того, вернут домой калекой. А нет, спросонья показалось. Врач сказал, что повезло мне, что в рубахе родился. С того сражения я один только жив остался. Погоревали мы тогда над павшими товарищами, а дальше следующий бой. А то что раненный, так ведь правая рука цела. Целый день рубились, пот ручьем бежит, солнце палит нещадно, уже по мертвым телам ходить приходится. А то и по живым кто разберет в этой суматохе? Если один раз упал, больше не встанешь. Тяжело, больно, и страх в душе шевелится, как червяк поганый. Но нужно держаться, нужно выстоять бой, иначе враги поймут, что мы не воины, а дети слабые, тогда и не видать победы. Нельзя слабину перед ворогами показывать. Так и пролетают недели, днем кровь и пот глаза застилают, а ночью раны зализываем. Что собаки недорезанные. Одно радует, там, в лагерях во вражеских, тоже не пируют и не радуются. Казалось нам тогда, что вот она победа, что еще чуть-чуть осталось. Тогда будем мы ликовать, тогда-то будет у нас праздник. Вернемся домой, где любимые ждут. Я тоже так думал, мою Мадлен вспоминал, а вместе с ней и слова ее прощальные, что в памяти остались и в сердце затаились. Права моя Мадлен оказалась. В этой страшной войне никому не суждено было победить. Ничего о том дне не помню. Открыл я глаза, опомнился, в себя маленько пришел, а вокруг только черная земля. Остался я здесь один. Звезды погасли, тени ушли, ветер не гоняет черный песок. Чувствуешь, как дышать тяжело? Скоро и воздух исчезнет. А потом и вовсе ничего не останется. Но пока этого не произошло, нужно обязательно найти медальон. Дальше мы шагали молча. А что тут можешь сказать? Это только в кино у всех находятся правильные слова. В жизни ты просто тупо топчешься рядом с чужим горем. - Как же ты выжил? – спросила я. – Говоришь много времени уже прошло. - Не знаю, – ответил солдат. – Верно, и правда в рубашке родился. Смотри, звезда исчезла. Я посмотрела туда, куда указывал молодой солдат. Звезды не было. Виднелось только черное полотно небес, которое в незримой границе сливалось с такой же черной землей. Видимо глаза уже привыкли к темноте, потому что даже сейчас я могла видеть солдата. - Так и получается, что ночь светлей дня происходит. - Почему дня? Может сейчас ночь? – засомневалась я. - Ты забыла, что это моя звезда, – покачал головой солдат. – Мы с ней уже давно знакомы. Раньше я не знал, что это моя звезда, потому что их было очень много, но теперь остался только я и звезда. Моя звезда появляется ночью. - Все равно не понимаю, – пожала я плечами. Только солдат видел доказательство того, что сейчас был день. Но если учесть, что с определением времени суток в погибшем мире было довольно сложно, пришлось согласиться. - Тебе и не понять. Лучше никогда не понимать, что такое остаться одному в целом мире… - Фред! Наконец-то! Я уже начала бояться, что ты не придешь, – послышался звонкий девичий голос. – Ты же у меня такой копуша. - Моя прекрасная Мадлен, – впервые за наше знакомство улыбнулся солдат, обнимая девушку за тонкую талию. – Как же я рад, что ты меня дождалась. Я так спешил к тебе, но ты права, я ужасный копуша. В глаза ударил яркий свет, что после окружающей темноты мне пришлось ненадолго зажмуриться. Я оказалась в небольшой комнате, залитой солнечными лучами. Окно, занавешенное светло-розовой легкой и прозрачной муслиновой занавеской, выходило в сад с белыми и желтыми розами. Около зеркала стояла девушка с прекрасными черными волосами и любовалась медальоном в виде цветка. Она, то подносила его к лицу, то вытягивала руку и смотрела на солнечные лучи, которые отражались от блестящих граней. Облокотившись на комод с довольной улыбкой, стоял солдат. - Фред, какой он красивый! – воскликнула девушка, обнимая парня. Внезапно она отстранилась и приуныла. – А у меня нет для тебя подарка. - Ничего страшного, – сказал Фред, притягивая девушку обратно и страстно целуя в пухлые губы. - Ну, что творишь! – отмахнулась от него девушка. – Родители еще увидят. Подожди минутку Девушка выпорхнула из комнаты. Думаю, что это были их воспоминания, их прошлое, когда мир еще был жив. Когда солнце еще освещало небосвод, а солдат, которого звали Фред, еще не был знаком со своей звездой. - Вот, надеюсь, брат не обидится. - Смеешься? – нахмурился парень, уставившись на оловянного солдатика в красном мундире и высокой синей шапке с разноцветным пером. – Я что, ребенок? Меня же засмеют! - Не упрямься, – заулыбалась Мадлен, потершись щекой о ладонь своего возлюбленного. – Пожалуйста, возьми подарок. Все-таки не на прогулку, на войну провожаю. Возьми, мне так будет спокойней. Иначе, когда ты вернешься домой, твоя прекрасная Мадлен от постоянного беспокойства превратится в ужасную старуху! - Ты мне еще и угрожаешь?! – притворно разозлился Фред и попытался схватить девушку, но та успела отскочить от него. - А вот, будешь знать! – Мадлен скорчила смешную рожицу и звонко рассмеялась, кружась по комнате и уворачиваясь от парня. На одном из поворотов, выписываемых этой парочкой, девушка задела локтем настольную лампу с цветным абажуром, которая тут же упала на пол, расколовшись на несколько крупных осколков. Из коридора послышался ворчливый голос. Девушка и солдат переглянулись и поспешили вылезти в сад через окно, шикая друг на друга и сдавленно хихикая. На этом воспоминания стали блекнуть и тускнеть, словно картина, на которую разлили воду. Вновь воцарилась звенящая тишина. Солдата и девушки не было, только медальон и оловянный солдатик сверкнув на прощание, превратились в пыль. Врушка Мадлен, говорила, что они больше не встретятся! Я еще немного походила по Междумирью, покинув погибший мир и заприметив незнакомую тропинку. Но все время думала о Фреде и Мадлен. О том, насколько сильной должна была быть их любовь, что в безделушках, когда-то подаренных на прощанье, даже после гибели мира, когда девушка и солдат давно исчезли, сохранились воспоминания о былых чувствах. А потом я вспомнила про звезду. Неужели она и правда была последней? Мне стало интересно, погасла она или нет, ведь солдат говорил, что это его звезда. Я долго искала заветную тропу, но дороги в погибший мир больше не было. И поэтому мне пришлось проснуться, так и не узнав этой тайны.