Беда Хонджуна или любовь всей его жизни Сон Минки.

— Минки, мать твою, — орет на всю квартиру Хонджун. — где мой питьевой йогурт? Я его вчера оставил в холодильнике, а утром его уже нет. — он быстрым шагом направляется в комнату, в которой сейчас сидит Сон. — Это был я, но я могу всё объяснить? Это для бездомных животных. Хонджун только с виду кажется милым, однако тронь то что ему принадлежит и скорее всего тебя будут собирать по всей Корее. Во всяком случае, так многие думают. Нет, не такой он уж и агрессивный, просто в криминалистике разбирается хорошо. Иногда милое лицо и то что он говорит пугает до чёртиков. Скажите кого не напугает человек, который с улыбкой на лице рассказывает о пытках инквизиции и кислотах, которыми можно растворить тело? Бывают случаи, когда Минки чуть ли не по стеночке ходит, это потому что старший не в духе. Хонджун не тиран, просто Минки любит видеть обычного Хонджуна, а не того кто иногда в нем просыпается. — Ты не прихуел часом? — он заходит в комнату и не видит младшего. Ким опускается на колени и заглядывает под их кровать. — Ты ебнулся? Вылезай сейчас же, а то быстро к своим животным присоединишься. — А что у тебя в руках? — с недоверием спрашивает Минки. — Ты так говоришь, будто бы я какой-то деспот и бью тебя за каждую провинность. — Ты сам говорил, что никогда не поздно начинать что-то новое. — Ещё раз ляпнешь подобную хуйню и я тебе по голове стукну. — Дотянешься? — ехидничает младший. — Блять. Пизда тебе. — Минки задел больную тему для старшего. Конечно Хонджун понимал, что это все шутки, но иногда они бывают некстати. Ким пытается ногами дотянуться до Минки. Их двуспальная кровать стояла у самой стены. То есть младший сейчас находится далеко, чтобы Хонджун смог до него дотянуться. В один момент его хватают за лодыжку. Мин тянет непонимающего старшего к себе и обнимает так крепко насколько это возможно. Потому что знает, что скорее всего Хонджун примет попытку его начать щекотать. А Минки ой как щекотки боится. Поэтому и руки за запястья хватает и прижимает так, чтобы тот не смог двигаться. — Фу, как тут пыльно. — на удивление младшего, Хонджун даже не стал сопротивляться. — Никогда не думал, что у нас настолько высокая кровать. — говорит Минки, укладывая голову на плечо Кима. — А помнишь как во время нашего первого секса, ты случайно упал с нее? — его пробирает на смех от воспоминаний. — Ничего смешного, у меня тогда нога затекла, а ещё когда упал, я ударился коленкой. — Нужно уборку устроить, а то как в свинарнике ей-богу. — Хонджун начинает отпалзывать к выходу. — Ага, сейчас ты захочешь одну комнату убрать, потом вторую, а потом весь дом драить будем. Я планировал провести выходные иначе. — вздыхает младший. — Если будешь нормально себя вести, то купим кучу вредной еды и будем смотреть Гравити Фолз. — Обещай, что дальше мультиков не уйдем, а то мне не очень хочется всю ночь прислушиваться к каждому шороху и спать при свете. — Это был всего лишь фильм, а ты после этого всю ночь молитвы читал. — Ты все слышал и не пытался меня успокоить? — Я слишком сильно хотел спать. — Мог хотя бы обнять. — брови Хонджуна поползли вверх. — В смысле? Я тебя обнял, а ты зачем-то руку скинул. — Я нервничал. — Так всё, я убирать кухню и ванную, на тебе гостиная и комната. — теперь уже старший окончательно вылез из-под кровати и направился к кухне. Минки уже сто раз проклял этот день, этот йогурт, эту кровать. Хоть ему и досталась самая лёгкая часть уборки, но уже вскоре ему это наскучило. В основном они обитали на кухне и в комнате, в гостиной они появлялись редко. Поэтому там только нужно было протереть пыль и вымыть полы. А вот их комната, это отдельный вид чудес абстракционизма. Младший убрал всё: перебрал вещи, грязные отправил в стирку, поменял постельное белье, дважды запутавшись в пододеяльнике, собрал весь крупный мусор, перебрал все на туалетном столике, помыл окно и зеркало, даже пыль вытер с люстры. Осталось единственное, мытьё пола. Изначально он не планировал мыть под кроватью, но с Хонджуном он не первый год живёт и знает, что тот скорее всего полезет проверять чистоту там где нашел грязь. А если убирал Минки, то что процентов проверки не избежать. Он окунает тряпку в мутную воду и готовиться залезть в низ. — Едрить колотить, — ругается Минки, когда случайно бьётся макушкой об деревянную доску. — капец, возьму с Хонджуна доплату за травмы во время работы. — он быстро протирает дальнюю часть пространства и возвращается назад. Вновь окунает тряпку и снова лезет, на этот раз уже не полностью. Он прогибается в пояснице чтобы удобнее было мыть. Все было хорошо пока он не ощутил резкий шлепок по ягодице. Он неожиданности он рефлекторно пытается выпрямиться и вновь ударяется головой об перекладину. — Ты там живой? — взволновано спрашивает старший, оглаживая рукой по месту удара на ягодице. Хонджун слышит протяжный стон боли. Значит живой. — Зачем ты это сделал? — спрашивает Минки, держась рукой за голову. — Прости я не думал, что ты так отреагируешь. — он берёт в руки голову младшего, наклоняет на себя, начинает легонько целовать ушибленное место. — С тебя штраф за травму. — говорит в плечо Мин. — Ладно, что хочешь? — Домоешь пол? — Если бы ты головой не ударился, я бы даже слушать не стал. А пока иди собирайся, нам ещё продуктов нужно купить. — Может завтра? — Может завтра проведем весь день дома перед рабочей неделей? — Вот умеешь же ты уговаривать. *** — В смысле уже пятый час? — удивляется Минки. — Может кому-то стоило быстрее одеваться? — вопросом на вопрос отвечает Хонджун. — А кто из нас двоих кинул все мои вещи в стирку? — Ты вообще-то их в стирку и отнес. Вообще хватить ныть тащи пакеты. — старший достает большие пакеты с продуктами из машины. — Не могу, у меня голова болит. — начинает драматизировать Мин. — А жопа у тебя не болит? — Кстати о жопе, у меня синяк остался. Будь со мной нежнее в следующий раз. Я тебе не наложница в гареме. — Конечно, ты не наложница, а моя личная стриптизерша и проститутка. — он улыбается во все тридцать два зуба и лезет к щёчкам Минки. — Давай, золотце, помогай мне, а то наказан будешь. — он оставляет лёгкий чмок в губы и берет два пакета. — А какое наказание? — А зачем? — Может я его хочу. — ухмыляется младший. — Хочешь на диване спать? Отлично значит сегодня спим раздельно. — он ухмыляется в ответ. — Вот блин, я думал что-то грубое будет. Например, порку устроишь. — разочарованно отвечает Минки. — Я так понимаю, твои мазохистские наклонности тебе спокойно жить не дают. Устрою тебе порку только попроси. — он говорит это, скрываясь за дверями в подъезд. Благо жили они на первом этаже и тащить тяжести пришлось недолго. *** Как и обещал старший. Они лежат и смотрят Гравити Фолз. Куча вредной еды в виде газировки снеков, двух пицц и разных сладостей стояли на полу около кровати и ждали своего часа. Минки лежал на груди Хонджуна и смотрел в экран ноутбука. Хонджун тоже смотрел то на мультик, то на макушку младшего. Чтобы про него не говорили, но Минки он любит. Даже сильно. Сон единственный человек, ради которой Хонджун сделает все что необходимо для его счастья. Хотя угождать кому-то не в его принципах, но ради самого дорогого человека можно и принципы послать. Минки буквально собрал Хонджуна по частям после всего дерьма, которое произошло в жизни старшего. Он не оставил его даже, когда под угрозой была собственная репутация. Не оставил, даже когда ему родители поставили ультиматум: либо мы, либо тот пидор. Хонджун дал себе слово, что не позволит себе причинить душевную боль этому человеку, и не позволит это сделать другим. — Блин, хён, прости. — сразу извиняется Минки. Он только что пролил питьевой йогурт на Хонджуна. — Я сейчас за салфетками. — Сон Минки! — с серьезным лицом говорит Ким. — Д-да? — от этого взгляда стало немного не по себе. Хонджун садится и берет лицо младшего в свои руки. — Я люблю тебя. — он целует губы младшего, на вкус они как йогурт с вишней. — И я тебя. — младший руками обвивает шею старшего и целует в щёку.