***
— Дима… Дим… — это было первое, что сказал Кузя. Позади была шестичасовая операция. Врачи буквально по кусочкам собирали кожу на руках, ногах и животе. Лицо, к счастью, пострадало меньше всего: максимум, что останется, — небольшой шрам. Кузя приподнялся, но со стоном рухнул обратно на подушку. Было больно, холодно и страшно, прямо как тогда, когда из-за угла выскочил тот ротвейлер и напал. От шума в палате проснулся задремавший Дима. Он уже второй день безвылазно сидел в этой палате — с тех пор, как Кузю перевели сюда из реанимации. Дима настолько выбился из сил, что задремал на соседней койке. — Дима… — Я здесь, мой хороший. — Мне холодно… Красавченко позвал медсестру. Она внимательно осмотрела больного, поменяла раствор в капельнице. Дима уже сбился со счета, сколько ему влили всего за эти двое суток. — Он жалуется на холод, — сообщил Дима. — Можно одеяло еще одно организовать? — Дождемся утра, хорошо? Дима кивнул и, терпеливо дождавшись окончания манипуляций, сел рядом. Он осторожно поправил одеяло со всех концов, надеясь, что Кузе станет теплее, и просидел рядом, пока тот снова не уснул. От обезболивающих у Вовы все еще туманилось сознание и он даже не почувствовал, как Дима гладит его плечо, целует руку, прежде чем окончательно погрузиться в лекарственный сон. Утром в палате стало оживленно. Дима еще ночью сообщил, что Кузе лучше и ребята во главе с Головановым зашли к нему перед работой. Больной уже не спал, даже успел немного поесть не без помощи медсестры. Дима же прикорнул на соседней койке после очередной бессонной ночи: за те два дня, что Кузя провел в состоянии бреда, Красавченко не сомкнул глаз и сейчас отдых требовался ему. — Здравствуй, Володя, — Голованов сел на стул, который занимал до этого Дима, — как ты себя чувствуешь? — Ничего, сойдет, — слабо ответил Вова. — Псина была злобная… — Мы заметили, — ответил Тимур. — Слушай, пока ты был в отключке, мы собаку ту отыскали. Кинолог с ней поработал и мы пришли к выводу, что сама она напасть не могла. Только по команде. Кто мог тебе так насолить? Кузя пожал здоровым плечом. Кому он мог помешать, он не имел ни малейшего представления. Дима вскочил, пока он дремал, краем уха слушал разговор и вспомнил, что, когда пытался оттащить пса от Вовы, случайно сорвал с шеи собаки подвеску, но в общей суматохе забыл об этом. А сейчас Красавченко рванул к вешалке, где висел его плащ. Порывшись в кармане, он вытащил медный медальон с телефоном владельца. Тимур хотел было набрать номер, как в помещение зашел немолодой мужчина. — Ну наконец-то, нашел! — сказал он. — Я хозяин Лорда. Дима хотел уже накинуться на мужчину с кулаками, но Тимур остановил, предложив послушать, что тот скажет. — Я правда не знаю, почему мой пес набросился на парня, меня не было рядом в момент нападения. Я не допустил бы подобного. Я готов оплатить все расходы на лечение, но, пожалуйста, не подавайте в суд. Если Лорда усыпят… — мужчина вдруг заплакал. — Это пес моего сына. Его не стало год назад, но Лорд за пять лет никогда не проявлял агрессии. — Кто тогда мог натравить пса на Вовчика? — спросил Тимур. — Анжела, моя супруга. Она тем вечером гуляла с ним, а когда вернулась, сказала, что Лорд сорвался с поводка. Я побежал его искать, но не нашел. Потом мне позвонили из спецпитомника и сообщили, что Лорд у них и что он сильно искусал молодого парня. Я узнал, кто пострадавший и где он лечится. Владимир, давайте договоримся: я оплачиваю все лекарства, операции, если они нужны, а вы не подаете в суд. Пожалуйста! — Пса натравили на Вову целенаправленно! — рявкнул Дима. — Именно! Лорд никогда не набросится на человека без команды! — Ладно. Мы не станем подавать в суд на вас, но я намерен выяснить, зачем ваша супруга натравила собаку на моего… — Дима резко замолчал, понимая, что из всей компании один Тимур знает о его отношениях с Кузей. — Нужно сейчас что-то? — поинтересовался мужчина. — Нет. — Дима заметно смягчился. — Пока все есть в больнице, но вот когда на амбулаторное переведут, наверное, понадобятся лекарства. Пока не загоняйтесь. Забирайте Лорда и следите, чтобы он больше ни на кого не нападал. Мужчина кивнул и покинул палату, оставив компанию. Голованов повернулся к ребятам. — Вы уверены, что правильно поступили? — Его жене все равно это с рук не сойдет, — ответил Дима. — Тем более я, кажется, знаю, кто это сделал. Красавченко быстро попрощался с Кузей и ушел, чтобы догнать мужчину. Дима нагнал его на парковке. — Извините, не хотел говорить при своем друге. Я могу пообщаться с вашей супругой? — Ну хорошо, если так нужно, поехали. Дима послушно сел в машину и вскоре она тронулась.***
— Анжела? — спросил Дима, переступив порог чужой квартиры. — Дима? Как ты… — Значит, это ты натравила собаку на Вовку, да? Около года назад девушка была фигуранткой одного из дел и даже начала встречаться с Кузей, но тот узнал, что она замужем, и сразу прекратил все отношения. Анжела несколько раз появлялась в его жизни, пока однажды Кузя не пригрозил рассказать все ее мужу. Эту историю Дима и рассказал мужчине, которого, как он выяснил, звали Вадимом. — Ты хотела убить его? — в гневе спросил новый знакомый. — Отвечай! — Нет, не убить. Я хотела его просто изуродовать… чтобы ни одна девушка на него больше не посмотрела. Хотела кислотой сначала, но не нашла ее, пришлось так. Он очень некрасиво поступил и должен был за это ответить. Кому он теперь такой нужен? — рассмеялась женщина в лицо мужчинам. — Я вызываю полицию… — пробормотал Вадим, доставая телефон. Дима мог бы и сам отвезти, но он торопился к Кузе. Пусть лучше вызывают на дачу показаний как положено. Дождавшись, пока Анжелу увезут, Дима вернулся в больницу. Вова дремал, пока медленно капалась кровь, постепенно восполняя большую потерю. Красавченко бесшумно взял стул и сел рядом с кроватью, но Кузя все равно проснулся. — Привет, — слабо улыбнулся он. — Как ты, родной? — спросил Дима, наклоняясь и целуя Вову в щеку. — Дим, что с моим лицом? — внезапно спросил Кузя. Дима боялся этого вопроса, хотя доктор пообещал, что рубец на лице останется совсем небольшой, да и в принципе лицо не сильно пострадало, но сейчас оно выглядело не лучшим образом. — Выглядит оно ужасно, но доктор сказал, что все заживет. Правда. Так что у этой твари не получилось тебя изуродовать. — Вот на нее я бы и не подумал. Я был уверен, что нападение случайное. — Ничего, она пойдет под суд. А хозяин пса оказался нормальным человеком. Оплатит все твое лечение. Кузя слабо кивнул. Он уже почти не помнил дневного разговора, но понимал, что не сможет лишить человека любимой собаки. Отец-кинолог ему еще в детстве сказал, что не бывает плохих собак, бывают плохие хозяева. Вадим не был плохим хозяином, а вот Анжела…Прошло две недели
— Проходи, ложись. — Дима указал на кровать, затем, когда Кузя улегся, — укрыл его ноги клетчатым пледом. Лечение было еще не закончено. Рваные раны заживали очень медленно и все еще причиняли боль, но тем не менее Вова чувствовал себя хорошо. Он вполне мог восстанавливаться дома, периодически приезжая в больницу на перевязки, и соблюдать постельный режим, пока не заживет рана на ноге. Дима все время, пока Кузя лежал в больнице, почти не отходил от него. После работы обязательно заезжал к Вове, привозил поесть, по возможности вывозил на прогулки. Иногда получалось, что выходной совпадал с кем-то из ребят и Дима приходил вместе с ними, но чаще, конечно, они приходили по отдельности, поэтому тумбочка Кузи буквально ломилась от фруктов, которые приносили друзья. Часть приходилось раздавать медсестрам. Тимур и Дима, которые неплохо готовили, часто приносили что-то из домашнего. — Ну что, устроился? — спросил Дима, садясь рядом. — Тебе бы отдохнуть не мешало. Доктор говорил, что ты плохо спишь. — Врет, — ответил Кузя, но заметно клевал носом. Дима накрыл его одеялом и устроился рядом. Он понимал, что пройдет еще много времени, прежде чем Кузя полностью поправится, так как раны были очень серьезными и глубокими, из-за чего заживать они будут долго. Но Красавченко был не из тех, кто мог бы бросить любимого человека в сложное время. Тот пес, что покусал Кузю, был тому доказательством.