I hate you, I love you

      Кенма сидел за праздничным столом в своем доме в префектуре Мияги и наблюдал за тем, как Бокуто оживленно спорит о чем-то с Куроо и, кажется, снова по работе, а Акааши улюлюкает с его сыном, которому недавно исполнилось два года, и который так увлеченно показывает тому свои раскраски, рассказывая что-то нескладное на своем, но Кейджи внимательно слушает и кивает на каждое слово. Ячи поставила торт со свечами на стол, а все гости повернулись в сторону Кенмы.       — Ну, загадывай желание! — воскликнула Ячи, любуясь на свое творение, над которым она весь день колдовала на кухне. Все же жизнь в доме семьи из высшего общества накладывала отпечаток. Прислуга научила ее готовить, причем некоторые блюда были чуть ли не ресторанного уровня.       — Тенма, пойдешь задувать свечки вместе с папой? — спросил Тецуро, замечая горящие глаза сына при виде свечей, вытаскивая его из детского стульчика и передавая Кенме.       — Ну, что же нам с тобой загадать? — спросил Кенма, конечно же не надеясь услышать что-то в ответ, а скорее спрашивая самого себя.       Он и правда задумался. В свои двадцать три у него было почти все.       У него была любимая работа и руководящая должность в крупной компании, которую Кенма смог вывести на новый уровень за то время, как стал генеральным директором. Это было прямо его, он горел этим, так как всегда мечтал иметь свое дело такого масштаба. В этом ему очень сильно помогла Ячи, которая в свободное время от школы могла посидеть с сыном и дать ему поработать. А еще он был безумно рад, что стал инвестором для общего дела Куроо и Бокуто, потому что «такой талант придумывать подобные махинации, проникать в какие угодно структуры, подделывать что угодно и как угодно, не должен пропадать зря». Парни открыли свое юридическое агентство для помощи людям, попавшим в неприятные ситуации с членами высшего общества. На удивление, клиентов оказалось достаточно много, поэтому инвестиции окупились сполна, а Кенма был просто рад, что любимое дело есть не только у него, но и у Куроо.       У него был свой дом, который они с Куроо смогли очень уютно обустроить, как только доход омеги от работы начал расти. Они даже купили еще одну машину, потому что на машине Куроо передвигаться поначалу было небезопасно, ведь ее могли вычислить.       У него был любимый сын который рос просто прекрасным ребенком, очень послушным жизнерадостным мальчиком, кроме тех дней, когда он устраивал своим родителям истерики на всю ночь, но таких ночей было в их жизни не так уж и много. Наутро он уже снова им улыбался своей лучезарной улыбкой и смеялся, когда Тецуро хлопал себя по лбу каждый раз, когда тот размазывал кашу по лицу, волосам, стулу и по кофте своего папы.       У него была сестра, которая стала почти как родная. За время беременности Кенмы он проникся к малышке Ячи, у которой была столь непростая судьба, и которая была взрослая не по годам, но все еще оставалась таким ребенком, недолюбленным ребенком. И омеге так захотелось дать ей эту любовь в благодарность за поддержку, которую она оказала и ему, и брату в такое непростое для всех них время. Кенма удочерил девочку, не без помощи Бокуто, конечно, но под фамилией Куроо оставаться ей было небезопасно. Он устроил ее в прекрасную школу, где она нашла себе друзей, а еще ходила на кулинарные курсы. У нее явно был талант к готовке, который не хотелось зарывать на их кухне.       И наконец, у него был любимый муж. Да Кенма все-таки согласился выйти за него замуж, правда под предлогом того, что Тецуро, как и Ячи, нужна новая фамилия, чтобы можно было не бояться выходить из дома и показывать свой паспорт. Все же пара остерегалась, что альфу все еще могут вычислить по фамилии.       — Козуме Тецуро, это даже звучит странно, — ныл альфа, когда Кенма первый раз высказал ему мысль о смене фамилии. — Я всегда был Куроо, это уже часть меня!       — Для меня ты им всегда и останешься, — улыбнулся он. — Зато тебе сейчас выпадает блестящий шанс все-таки сделать меня своим мужем, а иначе как еще ты возьмешь мою фамилию?       — Это значит «да»? Это значит, что ты согласен на мое предложение? — с горящими глазами прокричал Куроо, смотря на парня, не отрываясь.       — Отвечу тебе в ЗАГСЕ, — промурлыкал он, оставляя Куроо в полнейшем непонимании.       — И когда его спросили, согласен ли он стать мужем Куроо Тецуро, тот ответил искреннее «Да», чем вызвал шквал эмоций со стороны альфы, который тут же запрыгал на месте, потом подскочил к омеге, приподнял его и начал кружить. Работница, которая их расписывала, наморщила лоб, не понимая, почему тот так радуется, ведь у них свадьба, и вряд ли жених ответил бы по-другому, но ей было не понять этих двоих. Если бы только она знала, через что они прошли, она бы посмотрела на них с пониманием.       Кенма снова улыбнулся, предаваясь воспоминаниям того дня. И желание как-то само пришло ему на ум в этот момент:       «Засыпать и просыпаться рядом с ним всегда, и никогда не разочароваться в своем «Да».       Спустя неделю после дня рождения Кенмы Куроо задерживался на работе, поэтому омега благополучно уложил Тенму в его комнате, пожелал спокойной ночи Ячи и отправился к себе в спальню, чтобы тоже лечь и забыться крепким сном. Он принял душ, полистал ленту в соц сетях, в надежде убить время в ожидании Тецуро, но потом сдался, откинулся на подушках, глубоко вдохнул и попытался расслабиться, как вдруг в прихожей послышался шум. Кенма подумал, что это альфа наконец-то вернулся домой и не придал этому значения. Дверь в его спальню отворилась и кто-то явно прошел внутрь, но в кровать ложиться не спешил.       — Ну чего ты там возишься, иди уже ко мне, — сладко протянул омега, но в ответ послышалось… ничего. Только звенящая тишина и чье-то тяжелое дыхание, от которого спина покрылась мурашками.       Кенма резко приподнялся на локтях, вглядываясь в темноту. Он отчетливо видел темный силуэт мужчины, который стоял у двери и не двигался. В темноте лишь только пара черных глаз сверкала каким-то недобрым блеском.       — Куроо? — напряженно проговорил омега, с каждой секундой сомневаясь все больше в том, что перед ним стоит Тецуро, а не какой-то чужак. Вдруг фигура тронулась с места, а Кенма вздрогнул и уже хотел вскрикнуть, как в следующую секунду мужчина навис сверху, и резко зажал ему рот рукой, расположив вторую руку на горле Козуме. Он так и оцепенел в таком положении, не в силах пошевелиться.       — Твой ненаглядный сегодня не придет. Вместо него буду я, — басом проговорил он. — Только попробуй пискнуть, и я живого места от тебя не оставлю.       Альфа медленно убрал руку с лица омеги, однако шею освобождать из хватки цепких пальцев не собирался.       — Кто ты? — пролепетал омега. — Что тебе нужно от меня?       — О, я рад, что ты спросил, — оскалился тот. — Я пришел, чтобы тебя наказать.       — За что? Я ничего не сделал, — прошептал омега.       — Как это, за что? Не ты ли обвел вокруг пальца одну очень уважаемую семью? Этими самыми ручонками, — на этих словах мужчина вцепился в руку Козуме, заводя ее наверх и крепко прижимая к подушке. Затем он достал из заднего кармана наручники и быстро закрепил их на запястье у омеги, цепляя второй конец за прутья кровати. — А это для того, чтоб ты не сбежал, как сбежал тогда из больницы, прихватив с собой чужого ребенка.       — Я не сделал ничего того, о чем ты сейчас говоришь! Это меня пытались обмануть! Меня! — Кенма повысил голос, но тут же снова почувствовал, как его грубо заткнули ладонью.       — И Куроо своего ты нарочно соблазнил, чтобы родить от него, а потом жить на его деньги припеваючи. Видимо, ты слишком хорош в постели, раз он так легко повелся на тебя. Проделаешь со мной то же самое? — томно прошептал альфа на ухо, все еще придерживая одной рукой рот, а второй крепко прижимая свободную руку Козуме, которую он попытался пустить в ход, но был явно слабее и потерпел крах. — Твой любимый очень разозлится, когда узнает, что я с тобой сделал. А если ты будешь вести себя хорошо и тихо, то я буду нежен, обещаю.       Альфа оставил мокрый поцелуй на шее Кенмы, потом второй, третий. Он прижал омегу своим телом так, что тот не мог помочь себе ногами, не мог вырваться или ударить.       — Тебе будет хорошо, — проговорил он. — Я займу твой ротик ненадолго?       Мужчина убрал руку и прильнул к губам омеги, начиная настойчиво и грубо его целовать. Поначалу он получал в ответ только мычания и сдавленные крики, но затем освободившаяся рука проникла под футболку Козуме и стала ласкать сосок, а голос сопротивления сменили приглушенные стоны.       — Так и знал, что ты просто похотливая шлюшка. Ты так быстро сдался, я разочарован.       Альфа сжал щеки омеги пальцами и смотрел на него сверху вниз, пожирая глазами. Затем он отстранился и резким движением сорвал с Кенмы шорты.       — Не надо, — жалобно простонал он и предпринял попытку вырваться, но снова был придавлен к кровати еще сильнее.       — Что? Не обманывай меня. Я вижу, какой ты мокрый, я вижу, как ты хочешь меня внутри! Ты хочешь меня внутри? Отвечай!       — Не хочу, — робко проговорил Козуме.       — Неужели?       Альфа снова прижал омегу своим телом к кровати, обводя пальцами дырочку, а затем толкаясь внутрь, заставляя омегу вскрикнуть.       — Я сказал, чтобы ты был тихим, — процедил он сквозь зубы и снова наклонился для поцелуя, но омега тут же сильно до крови прикусил его губу, отчего мужчина простонал и отстранился, бросая яростный взгляд на Козуме. Он снова завел руку назад, но на этот раз достал оттуда пистолет и приставил к подбородку омеги.       — Брыкаться удумал? Думаю, это тебя отрезвит.       Кенма зажмурился, нервно сглотнул, прикусил губу и повернул голову в сторону.       — Куда? На меня смотри, — рявкнул альфа, разворачивая его лицо на себя. — Будь хорошим мальчиком, и тогда я не буду стрелять. Дай мне с тобой поиграть.       Он отложил пушку и снова впился в губы омеги, больно прикусывая их в ответ, снова опуская руку вниз и начиная двигать пальцами внутри Кенмы. Он делал это медленно, тщательно натирая самую чувствительную точку, толкаясь внутрь и вынимая пальцы полностью до тех пор, пока дыхание омеги не стало тяжелым, шумным, а бедра не начали двигаться навстречу пальцам, пытаясь насадиться как можно глубже. Альфа резко вытащил пальцы из омеги, встречаясь с его непонимающими глазами, которые стали в два раза больше не то от желания, не то от страха, и расплылся в довольной улыбке.       — Я спрошу еще раз. Ты хочешь меня внутри?       — Хочу, — тихо проговорил Кенма.       — Ах ты похотливый омежка. Готов отдаться первому встречному ради хорошего траха? Проси меня. Умоляй.       — Прошу, возьми меня, мой господин.       Альфа громко рассмеялся, а потом одним движением перевернул омегу на живот, приподнимая его за бедра так, чтобы он оказался на четвереньках. Он провел рукой по своему твердому члену от головки до основания и обратно, а затем приставил его к дырочке омеги, проводя по колечку. Кенма дернулся, пытаясь насадиться на член альфы, но тот отстранился назад и вцепился рукой в его волосы сильно оттягивая назад.       — Ты такой непослушный. Здесь я решаю, когда трахнуть тебя, — прорычал он прямо над ним, а потом резким движением вошел в омегу полностью, на что с его губ сорвался протяжный стон. Альфа начал двигаться. Сначала плавно и медленно, каждый раз заходя все глубже, затем наращивая темп, двигаясь все быстрее и быстрее. Кенма стонал все громче, дышал прерывистее и когда был уже на пределе, а оргазм был готов настигнуть его в следующую секунду, мужчина вдруг резко вышел из него.       — Нет, не останавливайся! Дай мне кончить, прошу! — простонал Кенма, но альфа лишь усмехнулся и продолжать не собирался. Тогда Кенма решил помочь себе сам свободной рукой, которую тут же перехватили и завели назад за спину.       — Я, кажется, не разрешал тебе кончать. Плохой омега. За это ты будешь наказан.       Рука мужчины со звуком опустилась на ягодицу омеги, оставляя после себя красный отпечаток, но тот молчал, боясь разозлить его еще больше. Альфа снова резко вошел в омегу, начиная силой насаживать его на себя, все еще держа его руку за спиной, а затем наклонился и шепнул:       — Это тебе за непослушание, — на этих словах он вонзил свои зубы в шею омеги, оставляя там отметину, получая лишь всхлипы в ответ. — Как думаешь, что альфа сделает с тобой, когда узнает, что я перебил его метку?       — Дай… мне… кончить, — пролепетал Кенма, еле удерживая себя на коленях, так как тело дрожало и отяжелело под весом партнера и волной приближающегося оргазма, который мог оборваться также, как предыдущий, если он что-то сделает неверно. Альфа ускорился еще больше, и уже в следующее мгновение тело Кенмы содрогнулось от спазма, а затем обессиленно упало на кровать.       В ушах звенело, подушечки пальцев будто кололо десятками иголок, руки все еще подрагивали, а на лице застыла улыбка. Запястье наконец-то освободилось от наручников, а чужие сильные руки притянули к себе, сжимая в объятиях.       — Как ты, все хорошо? — спросил Куроо, поглаживая Кенму по волосам.       — Это было божественно, — с трудом проговорил Кенма, все еще не отойдя от оргазма.       — Какой ты у меня все-таки извращуга оказался.       — Ну как же, осознание того, что твой парень бывший член Высшего общества, которое проворачивает грязные делишки, похищает людей, имеет кучу денег, власть и влияние, а теперь на него еще и объявлена охота на весь Токио, ужасно заводит.       — Но я ведь не такой, — смутился Тецуро и, кажется, даже немного оскорбился. — Я никогда не был похож на них.       — Не такой, но спальня, это как раз то место, где можно пофантазировать. И почему мы раньше так не делали? Признайся, тебе ведь тоже понравилось, хотя сначала ты не оценил мою идею насчет ролевых игр.       Куроо усмехнулся, вспоминая события пятиминутной давности и расплылся в довольной улыбке.       — Понравилось, кроме того момента, когда ты укусил меня за губу, — промурлыкал он, нежно целуя лицо Козуме. — В следующий раз возьмешь меня в заложники ты.       — Договорились, — посмеялся омега, а потом посерьезнел. — Кстати, а где ты взял пистолет? Я успел реально испугаться.       — У Тенмы отобрал.       — Что?! — Кенма резко приподнялся, с глазами, полными шока смотря на мужа, а потом хватая пластмассовый пистолет с подушки и крутя его в руках. — Блять, я в темноте подумал, что он настоящий! И откуда у нашего сына пистолет? Мы с детства приучаем его к жестокости, какие мы плохие родители!       — И это он еще не знает, в какой момент и для чего мы его использовали.       — Заткнись! — крикнул Кенма пихая Тецуро, а потом снова пристраиваясь у того под боком. — Мне так хорошо, когда ты рядом.       — Потерпи пять минуток без меня, я принесу воды, а то от этих игр в горле пересохло, — сказал Куроо, приподнимаясь, но тут же был остановлен за запястье и встретился с тревожным взглядом омеги. — Что такое?       — Не уходи… Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептал Кенма, а его тело начинало трясти. Он не понимал такую реакцию организма, но волнение почему-то нарастало, не давая разжать пальцы и отпустить альфу от себя хотя бы на шаг.       — Глупыш, неужели ты думаешь, что в наш дом может и правда кто-то забраться? — усмехнулся альфа.       — Нет, просто мне не по себе без тебя.       — Ладно, вот умру от жажды, будешь знать.       Куроо вернулся в постель и снова прижал Кенму к себе, а тот уткнулся носом ему в шею, обнимая за ребра. Ему стало так хорошо. Странно, ведь ничего необычного не происходило, но он чувствовал такую эйфорию просто от одного лишь прикосновения альфы. Метка на шее приятно пульсировала и грела теплом. Кенма вспомнил, что испытывал похожие приливы, когда долго не видел Куроо во время беременности, а потом он приходил, как лучик света и дарил свои феромоны и долгожданное чувство облегчения. Козуме уже был на грани между сном и реальностью, поэтому лишь отбросил свои мысли о возможной беременности, так как давно принимал таблетки, списав это на обычное совпадение и послевкусие от хорошего секса, а дальше тело так расслабило, что он сразу же уснул крепким сном.       На следующий день Кенма вспомнил то, о чем думал перед сном, и все же решил сделать тест на беременность скорее для собственного успокоения, но тот на удивление показал две полоски. Врач подтвердил шесть недель беременности. А дальше все как в тумане: радость Куроо, постоянные дела, воспитание сына, дом, работа, магазины, хлопоты. Беременность пролетела так быстро, что омега и глазом не успел моргнуть, как оказался в родильном отделении. Всего каких-то пара часов отделяла его от встречи с дочерью, как вдруг… Резкая боль, отслойка плаценты, операционная, морфий, писк мониторов и кромешная тьма.       Козуме открыл глаза и осмотрелся. Он попытался приподняться, но острая боль пронзила его в районе живота, парализовав в таком положении. Он запаниковал, но потом нашел глазами Куроо, который стоял в палате к нему спиной и держал ребенка на руках.       — Куроо, — слабо протянул Кенма, на что тот обернулся.       — О, ты уже проснулся? — спросил он.       — Как она? — сразу же задал вопрос омега. Ему нужно было убедиться в том, что с малышкой все хорошо.       — Прекрасно. Она так похожа на свою мать.       — Что? — Кенма вытаращил глаза на альфу, пытаясь понять, что значили его слова, как вдруг дверь в палату открылась, и на пороге появилась Юкина. — А она что тут делает? — закричал он.       — Ну вот мы и встретились снова, — сказала она своим противным сладким голоском, заходя внутрь.       Кенма хотел было снова подняться, но не смог, тело его не слушалось. А тем временем девушка подошла прямо к Куроо и чмокнула его в щеку:       — Ну здравствуй, любимый муж.       — Что все это значит? — пролепетал Кенма, а слезы покатились из глаз. Шрам на животе горел огнем, но в груди было больнее от осознания, что сейчас происходит.       — Спасибо, что родил нам дочь, — подал голос Тецуро. — Ты был отличным суррогатным омегой. Юкина долго не могла забеременеть, а потом все кончилось замершей беременностью, вот мы и подумали, что нам нужен тот, кто сможет выносить нашего ребенка. У тебя ведь получилось забеременеть нашим сыном с первого раза тогда после ночи в клубе, и мы решили, что второй раз ты залетишь также быстро.       — В каком клубе, что ты несешь?       — Милая, видимо он еще под воздействием транквилизаторов, поэтому не совсем понимает о чем речь. Я объясню тебе. Я усыпил тебя и подсадил в твой живот оплодотворенную яйцеклетку Юкины.       — Нет! Это моя дочь! Ты ее не заберешь! — Кенма собрал все силы, чтобы встать, но тут же оказался на полу, сворачиваясь калачиком от боли.       Юкина подошла к корчившемуся от боли омеге и прошептала:       — И Тенму мы у тебя тоже забираем. Прощай.       После этих слов пара вышла из палаты, оставив омегу одного. Козуме не помнил себя от горя. Оказывается все, что было с ним, было неправдой? Галлюцинации? Иллюзия? Или может он сошел с ума? Он пытался вспомнить последние три года жизни с Куроо, но не смог. В его памяти не осталось ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть слова Юки. Он поднес к лицу руку, где еще сегодня утром было обручальное кольцо, но там было пусто. Омега взвыл, колотя кулаками пол. Его жизнь разрушилась в одночасье, и вчерашняя сказка вдруг оказалась кошмаром наяву.       Он перебирал руками, чтобы доползти до окна, схватился за батарею и смог приподняться. Он распахнул настежь ставни и вскарабкался на подоконник. Еще секунда и он освободится от этого ужаса…       — Кенма! Кенма, открой глаза! — кричал Тецуро, тряся за плечо омегу, который истошно орал уже целую минуту, не переставая.       — Что? — вздрогнул он, резко садясь на кровати, а потом увидел лицо Куроо и отскочил от него к самому краю.       — Хей, ты чего? Ты так весь дом перебудишь. Тебе плохой сон приснился? Да ты весь дрожишь.       Кенма сидел, обняв себя руками, и тяжело дышал, смотря в одну точку. Сон был настолько правдоподобным, что это пугало. Противное тошнотворное послевкусие никак не хотело уходить, а на альфу было почему-то больно смотреть, так что его помощь сейчас скорее была во вред.       — Мне… мне надо освежиться, — промямлил он и сорвался в ванную, с грохотом закрывая за собой дверь.       Он умывал лицо снова и снова. Ледяная вода обжигала кожу, но легче почему-то не становилось. Ком тошноты застрял в горле, не давая нормально вдохнуть, голова шла кругом, причем настолько, что в какой-то момент пришлось сесть, чтобы не грохнуться на кафельный пол.       — Да что со мной? — прошептал Кенма, смотря на дрожащие руки. Теперь ему снова захотелось оказаться в объятиях альфы. Омега снова вспомнил свои мысли перед там, как засыпал и открыл ящик под раковиной, доставая оттуда тест. — Да быть такого не может, — сказал он себе под нос, вскрывая упаковку.       Время будто остановилось и тянулось со скоростью улитки. Кенма так сильно вцепился острыми пальцами в кожу головы, что в какой-то момент даже тихо вскрикнул и одернул руку. Он вскочил, чтобы посмотреть в зеркале, не поранил ли он себя в эмоциональном порыве. Когда он убедился, что крови нет, он снова опустил глаза на тест и…       — Нет. Нет! НЕТ! — прокричал Кенма, обессиленно падая на пол и начиная рыдать без остановки.       Он так плакал, что даже не заметил, как кто-то настойчиво стучит в дверь, а теперь, кажется, ее уже ломает. Альфа наконец пробрался внутрь и бросился к партнеру, не понимая, что произошло.       — Да что случилось? Скажи, не молчи! — отчаянно проговорил он, беря лицо омеги в свои ладони и с тревогой смотря в заплаканные красные глаза.       — Я беременный, Куроо… — прошептал тот, убирая одну руку от лица и вкладывая в нее тест. Альфа несколько секунд смотрел на него, пытаясь переварить услышанное, а потом весь просиял.       — Это… это же прекрасно! У нас снова будет малыш! Но почему ты плачешь?       — Мне приснилось, что я родил ребенка тебе и Юкине, как суррогатный омега, а потом вы забрали его и Тенму и выкинули меня, как какой-то мусор, — с каждым словом голос все больше походил на писк, а когда он договорил, он уронил лицо на руки, снова заливаясь слезами с содроганием.       Куроо был в полном шоке. Он даже не знал, как его успокоить, что сказать, ведь сон был настолько абсурдным, что кажется не нуждался в опровержении, но это только в его понимании. Он подсел к Козуме поближе прямо на пол, а потом пересадил омегу к себе на колени, как делал довольно часто, когда тот был беременным в первый раз. Он нежно обвил его руками, крепко прижимая к груди и поглаживая по голове.       — Мой маленький, да как же я могу тебя выбросить? Ты ведь все, что у меня есть. Я ведь поставил на кон все, чтобы быть с тобой и ни разу не пожалел. Я бы очень хотел, чтобы ты раз и навсегда забыл тот период, когда ты так страдал из-за меня. С другой стороны, без него я никогда бы не понял, как сильно я тебя люблю, и как не хочу тебя потерять снова, ведь однажды я уже сделал это, когда ушел. Больше я так никогда не поступлю. Неужели ты думаешь, что я променяю тебя, человека, за которого я готов и жизнь свою отдать, на кого-то еще? Ты каждый день делаешь меня счастливым, ты подарил мне сына, а теперь родишь мне второго, или дочку, а лучше сразу двоих, и я стану счастлив еще больше.       — Я просто так испугался, что все повторится опять, — пролепетал Кенма, вцепившись в руку альфы.       — Я обещаю, эту беременность ты запомнишь, как нечто светлое и радостное, где не будет места слезам, грусти, страданиям и боли. Я все для тебя сделаю, разве что только родить не смогу.       Кенма усмехнулся этим словам, а Куроо выдохнул, ведь тот наконец чему-то улыбнулся и перестал сжимать до боли его ладонь, а еще расслабился у того на руках.       — Пойдем в кроватку, тебе нужно отдохнуть. А я буду охранять твой сон, чтобы никакие Юкины туда не пробрались. И чего ты вообще вспомнил про нее.       Кенма немного помолчал, а потом ответил:       — Это все наши игры. Видимо наложили отпечаток на беременный мозг.       — Ну все, с этого момента будем заниматься сексом только под классическую музыку на шелковых простынях, — отшутился Куроо и тут же получил кулаком в грудь.       Как и обещал альфа, остаток ночи Кенма проспал крепким сном, проснувшись ближе к обеду. Куроо решил дать ему выспаться в выходной, поэтому утром встал пораньше, чтобы накормить всех завтраком и занять Тенму до пробуждения Козуме. Когда он показался в столовой, сонно потирая глаза, все сидели за столом и обедали.       — А вот и спящая красавица, — ухмыльнулась Ячи. — Ночью спать надо, а не… — девушка не стала договаривать, потому что сразу же рассмеялась в голос от покрасневшего лица Кенмы, который встал как вкопанный на полпути, потупив глаза.       — Тебе могу пожелать того же, — ответил он, наконец выйдя из транса и присаживаясь за стол, попутно целуя сына в макушку, который тихонько сидел и жевал печенье. — Сколько печенья он уже съел? — тут же включил он строгого папашу. — Ты опять дал ему сладкое вперед?       — Ну что ты, сначала он съел целую тарелку супа, а это так, десерт, — успокоил его Куроо.       — Три штуки, — сразу же сдала его с потрохами Ячи.       — А не много ли? — поднял бровь Кенма.       — Нет, ему нужно хорошо кушать, чтобы стать большим и сильным старшим братом нашему малышу.       На этой фразу все резко застыли, даже Тенма, хотя он не особо понял смысл сказанного, а просто повторял за взрослыми.       — Что? — подала голос Ячи. — Это что, мне теперь с двумя надо будет сидеть? Вы мне и за первого то не платите! Я в этом не участвую, — надулась она.       — Ну эй, из тебя вышла прекрасная тетя! Да, милый? — Куроо приобнял сестру за плечи, улыбаясь от уха до уха.       — Да, спасибо тебе большое, без тебя бы мы и правда не справились. Но не волнуйся, мы не собираемся вешать детей полностью на тебя, — заверил ее омега.       — Ой да кого ты обманываешь? Ладно, только ради тебя. Тецу, только давай ты ни на ком больше не будешь жениться, как в тот раз. Хватит с меня этой любви и ненависти.       — Я свой выбор сделал, — уверенно ответил альфа, обнимая Кенму сзади. — И это навсегда.