вернуться

      Ямато впервые видит кого-то такого. Вообще, их знакомят на весьма странной ноте: сообщая о их скором браке. Катакури выглядит... никак. Ему, в целом, кажется, абсолютно все равно за кого его выдают или кто за него выйдет. Ямато пожимает плечами, не смотрит на отца, как обычно, зато смотрит на Шарлотту Линлин, она странная и неприятная, но Ямато абсолютно плевать.       — И твоя дочь должна будет... — слышит он её голос.       — Мой сын, — поправляет Кайдо, не меняясь в лице, Ямато ухмыляется, Катакури все также непреклонен, что даже чуть-чуть расстраивает.       — Твой сын должен будет выйти за моего. Это наконец свяжет нас, понимаешь?       — Пойдём, Линлин, нам нужно многое обсудить с нашей последней встречи, — Кайдо уводит Шарлотту, оставляя детей наедине.       Ямато вздыхает, слушает доносящиеся причитания отца и закатывает глаза, отец просто доконал со всех сторон. Яма терпеть его не может, когда он становится таким, но сейчас есть повод уйти и парень этим пользуется. Хватает Шарлотту за предплечье и тянет за собой, тот неохотно идёт, останавливает Ямато, молча вопрошая.       — Ты хочешь слушать ворчание дедов? Лично я — нет, поэтому идём, покажу чего, — Ямато хитро улыбается, хватает Шарлотту сильнее и ведёт за собой, — Лицо у тебя хмурое, безэмоциональное, бесит, щас будем исправлять. Как тебя зовут-то, кстати? Я Ямато.       — Катакури, — он произносит ровно так, как будто и не говорит вовсе. Тихо. Ровно.       Ямато ведёт его в свои покои, опасаясь, как бы кто не заметил, но, думается ему, никому вовсе дела нет. У Ямато есть мечи и булавы всяческих форм, ему их зачем-то складируют здесь, но почему бы и нет? Вещи-то в хозяйстве нужные.       Ямато забирается босыми ногами в свою постель, ходит по ней и что-то рыщет, а вокруг бардак, Катакури стоит у дверного косяка и ничего не понимает.       — НАШЁЛ! — Ямато громкий, ему нравится кричать. Он достаёт одну побрякушку, сделанную из ракушек и серебра. — Держи, это тебе, на удачу.       — Мне удача не...       — Бла, бла, ничего не знаю, — Ямато распахивает полы кимоно в стороны, обнажая грудь в бинтах, Катакури тушуется и кутается в шарф плотнее. — Эй, смотри, — Ямато тычет себе в грудь и показывает такую же побрякушку на шее. — Кольца я не люблю, а вот на шею даже ничего, раз уж нас придётся жениться. Это ведь неизбежно.       Катакури хмыкает. Ему определённо нравится этот пацан. Да, для Катакури Ямато все ещё пацан. Сколько ему? Лет 20?       — Мне 28, не бурчи себе под нос, а спрашивай прямо, — Ямато пожимает плечами. Катакури хмурится.       Они ходят днем по всем тайным приключенческим местам Ямато, Ямато показывает все свои боевые шрамы, рассказывает историю каждого и показывает подробно.       — Давай сразимся? Скука смертная тут в одиночку деревья пилить, пойдём.       Они дрались. Ямато сразу поменялся в лице, стоило только поединку начаться: улыбка исчезла, на лицо наползла зловещая ухмылка и Катакури действительно впервые восхитился. Он красивый, когда серьёзный и готовый кого-то убить. Наверное, он в целом красивый. Ямато.       Ямато сидит на его груди, согнув ноги в коленях и поставив их по бокам от шеи Катакури. Ямато снова улыбается, придерживает искалеченной рукой свое оружие. Катакури восхищён.       На следующий день пора возвращаться, Катакури старпом и даже его будущий жених не повод остаться. Катакури не очень хочет обратно. Ему хочется побольше послушать этого забавного, который, к слову, стоит рядом и болтает о техниках, о ненависти к отцу, ещё о чем-то, Катакури невольно упустил нить повествования. Шарлотта старший наклоняется к уху Ямато, приспускает свой шарф, щекочет им щеки и шею, шепчет громко:       — В следующий раз... я привезу тебе сладостей, — Ямато краснеет, но тут же ухмыляется.       — А лучше мяса и хорошей драки.       Катакури желает поскорее вернуться.