***
Подъезжая к зданию «Madness in hell», Хината продумывал версию для партии Акааши, стараясь учесть все аспекты их сегодняшнего разговора. Как оказалось, Кейджи вовсе не такой уж ̋ледяной принц ̋, коим его окрестили фанаты, просто надо немного постараться, чтобы его расшевелить. И, как ни странно, у рыжеволосого это вполне получилось. Начало, так сказать, положено, главное — его не испортить. Вот только, к огромному сожалению, далеко не все идет так, как мы хотим. Шоё подозрительно приподнял бровь, замечая на стоянке у штаба незнакомый внедорожник. Если он не ошибается, никто из группы не владеет подобными машинами. У них нежданный гость? Парень припарковывает автомобиль и, в последний раз взглянув на черный «рэндж ровер», заходит в здание. Уже подходя к комнате, в которой они с ребятами договорились встретиться, Хината удивленно приподнимает бровь, отчетливо слыша знакомый, громкий, веселый голос. Вот уж кого-кого, а его встретить здесь парень не ожидал... Вплотную подойдя к двери, Хината неслышно выдыхает, настраиваясь на еще несколько часов работы, и проходит в ярко освещенный дневным солнцем зал. Гул резко стихает, после чего, на него буквально напрыгивает мускулистая туша. ̶ Хината-кун! Наконец-то вернулся! ̶ Бокуто как всегда не сдерживает и упорно игнорирует недовольное шипение самого Шоё. Бедного менеджера лишь крепче прижимают к сильной груди, кажется, желая выдавить из юноши последние остатки кислорода. ̶ Да-да, Бокуто-сан, я тоже скучал, ̶ выдыхает парень, неловко похлопывая старшего по спине и стараясь отцепить его от себя. Котаро резко отстраняется, широко улыбаясь, глядит в глаза менеджера, после чего желает снова схватить парня в медвежьи объятия. Вот только Хината тоже не первый день с ним знаком, а потому легко уворачивается, непринужденной походкой направляясь к музыкантам. Те явно обескуражены увиденным, и смотрят на менеджера с вполне читаемым вопросом в глазах. ̶ Бокуто-сан, вы по делу заехали? ̶ Хината удобно устраивается в мягком кресле, проходясь равнодушным взглядом по надувшему губы мужчине (как дитя малое, честное слово). ̶ Меня вообще-то сюда эти пригласили, ̶ фыркает он, кивая в сторону музыкантов. Рыжеволосый вопросительно оглядывает парней. ̶ Позвольте все объяснить, ̶ Тецуро загораживает собой Котаро, который на это возмущенно фыркает, ̶ Дело в том, что Бокуто владеет собственной сетью магазинов музыкальной аппаратуры, которую уже на протяжении многих лет предоставляет нам, а Мия-кун сегодня выдал желание заменить кое-что, вот я позвонил Бок-куну, ̶ Куроо по-дружески приобнимает парня за шею, с легкой улыбкой смотря на менеджера. Хината коротко кивает. ̶ На самом деле мы уже все обсудили, поэтому можно возвращаться к работе, ̶ голос Кагеямы звучит несколько раздраженно, а сам парень бросает угрюмые взгляды на буквально светящегося Атсуму. ̶ Хэй, я ведь только пришел, ̶ беловолосый кидает обиженный взгляд на вокалиста, после моментально оказываясь рядом с Хинатой, ̶ Но я же могу посмотреть, как вы работаете? ̶ в янтарных глазах, кажется, сверкают тысячи звезд, и Хината, обреченно вздохнув, медленно кивает, стремительно покидая кресло, ведь Бокуто собирается вновь ̋обнять ̋ его. По дороге до студии музыканты пытались выведать у Котаро, когда это он успел так сдружиться с Хинатой. Но беловолосый, даром что болтун, усердно отмалчивался, хитро усмехаясь на мучения друзей. Прибыв на место назначения, Шоё занял прежнее место на диване, подхватывая со стола сделанные им и Акааши наработки, делая несколько грубоватых записей и передавая их подошедшему Кейджи. Тот пробегается быстрым взглядом по заметкам и усаживается рядом. Котаро с легким смешком наблюдает за ними, отходя к Куроо и Кагеяме, которые опять о чем-то спорят с Мией. ̶ А я тебе говорю, что если здесь сделать так, ̶ Тецуро что-то чиркает в блокноте гитариста, ̶ то будет гораздо лучше, ̶ брюнет упрямо смотрит в глаза Атсуму. Тот сохраняет на лице выражение полного пренебрежения, всем своим видом высказывая нежелание слушать товарища. ̶ О Ками, Бокуто, хоть ты ему скажи, что здесь не стоит играть стандартным боем, ̶ желтоглазый почти хнычет, театрально вешаясь на друга и прикрывая лицо ладонью. Котаро, не церемонясь, выхватывает из рук возмущенного музыканта тетрадь, пробегаясь взглядом по многочисленным строчкам, большинство коих зачеркнуто. «Видимо, творческий процесс в самом разгаре» ̶ усмехается про себя беловолосый. ̶ Честно говоря, я не особо в этом разбираюсь, ̶ неловко трет он затылок, после что-то вспоминая и оборачиваясь к беседующим менеджеру и Кейджи, к которым недавно присоединился Кенма, ̶ Хината-кун, а сыграй-ка им эту композицию. На несколько мгновений в помещении воцаряется непроницаемая тишина. Музыканты недоверчиво переводят глаза с Бокуто на Шоё, не зная, как комментировать этот выпад беловолосого. Менеджер одаривает парня нечитаемым взглядом, после чего нарушает молчание резким: «Нет». По венам рыжеволосого разливается неприятное покалывающее чувство, а удары сердца слишком сильно отдают в голову, вынуждая парня напряженно потереть виски в надежде унять нарастающую боль. Пальцы чуть подрагивают, и Хината несколько раз сжимает руки в кулаки, стараясь вернуть контроль над непослушными конечностями. Черт, ну, вот зачем? Котаро, широко раскрыв глаза, смотрит на него, только сейчас понимая, что сказал, где и в чьем присутствии. Он неожиданно сжимается под холодным взглядом кареглазого, отворачиваясь к парням и натягивая улыбку: ̶ Забудьте, если подумать, то Куроо-бро действительно прав, ̶ Бокуто меняет тему, стараясь переключить внимание музыкантов, вот только даже он видит, что зря, ̶ Фингерстайл здесь будет звучать куда лучше, а за основу, думаю, можно взять твою парию из ̋An ordinary extinction ̋, ̶ Тобио и Тецуро наконец фокусируют свое внимание на словах желтоглазого, в то время как Атсуму явно пребывает не в этом мире, неотрывно пялясь на менеджера уже достаточно долго, ̶ Прием, я вообще-то для тебя стараюсь, ̶ Бокуто несколько раз щелкает пальцами перед глазами гитариста, вынуждая того все же взглянуть на себя. ̶ Да, думаю, да, ̶ слова звучат крайне отстраненно, и беловолосый вовсе не верит, что Мия слушал его, ̶ Ох, прости, я немного задумался, ̶ он неловко чешет затылок, взлохмачивая блондинистые волосы. Атсуму кидает последний взгляд на все еще напряженного менеджера и полностью разворачивается к ним, натягивая привычную уверенную ухмылку, ̶ Даже если я и соглашусь на это, придется внести серьезные изменения в ту партию, она ведь лишь отчасти совпадает по мелодии, ̶ парень театрально почесывает подбородок, прикрывая глаза. Идея ребят действительно была неплоха, но, вместе с тем, она и достаточно сложна в исполнении. Эх, была бы у него хоть какая-то основа … Поток мыслей прервала музыка. Даже не так, это не просто музыка — это было, в чем Мия нуждался именно сейчас. Блондин обернулся и взглянул на играющего на гитаре Кейджи. Глаза полуприкрыты, губы сжаты в тонкую полоску, и вся его поза выдает полную сосредоточенность. Это превосходно. Мелодия одновременно плавная, не такая резкая, как обычно, но при этом живая, в некоторых моментах даже взбудораженная. И она будто … другая. Странная, непохожая ни на что ранее, но именно такая, какая должна быть. Мия во все глаза смотрит на Акааши, который отыграв, вернулся на свое место, с улыбкой о чем-то беседуя с менеджером. ̶ Случается же, ̶ слегка удивленно хмыкнул Куроо, невзначай толкая его плечом, ̶ И ты не отставай, ̶ лицо барабанщика украсила лукавая ухмылка. Мия не сдержал ответной усмешки и перевел взгляд на второго гитариста. Тот разговаривал с Кенмой и Хинатой, иногда что-то чиркая в блокноте и при этом не переставая улыбаться. Рыжеволосый выглядел совершенно умиротворенно. Он изредка делал замечания и сам брал в руки ручку, выслушивая согласие со стороны. Невнятно фыркнув, кареглазый неожиданно отстранился от стола, закатывая надоевшие рукава рубашки. Акааши и Козуме перевели на менеджера недоумевающий взгляд. Хината достал из кармана, заранее взятую из дома, резинку и собрал волосы в низкий хвост, таким образом полностью открывая лицо. Несколько непослушных прядей выпали из прически, эстетично обрамляя красивое лицо. Острые скулы казались еще острее, а чуть-видные веснушки стали заметно выделяться на загорелой коже. Красивый. Вероятно, именно так думали музыканты, всего на мгновение заглядевшиеся на менеджера.***
̶ Я устал, ̶ Тецуро грузно свалился на диван в общей комнате, как-то не обращая внимание на возмущенные возгласы товарищей. Они закончили лишь спустя шесть часов, следственно, на улице уже начало темнеть, а ноги грозили сломаться при любом неловком движении. ̶ Не ты один, ̶ Козуме, не церемонясь, улегся поперек друга, точно также игнорируя откровенный скулеж последнего. Благодаря Хинате он полностью завершил работу над своей партией, и к тому же показал ему наброски для новых. Рыжеволосый практически ничего не исправлял, лишь в нескольких местах привнес некоторые новшества. Кенма с немым восхищением слушал кареглазого, поражаясь невероятному объему знаний, ведь Хината оказался еще интереснее, чем могло быть. Слушать менеджера было действительно интересно. Шоё знал много, вправду много, и то, о чем он говорил не было просто теорией — понятно, что все это парень познавал в процессе практики и, видимо, далеко не всегда легкой. За его плечами стояли годы этой самой практики, и сейчас он мог вполне спокойно рассуждать на совершенно разные темы, благодаря чему, несомненно, еще больше располагал к себе. ̶ Вы все хорошо сегодня потрудились, ̶ Хината устало плюхнулся в кресло, разминая затекшие мышцы. Волосы уже довольно сильно растрепались, и он небрежно стянул резинку, запихивая ее в карман. Длинные пальцы зарылись в рыжие пряди, взлохмачивая и не особо стараясь придать должный вид — все равно бесполезно. Он лениво откинул голову на спинку дивана, отчего локоны полностью открыли его лицо, умиротворенное и даже довольное. Мия и Кагеяма заняли средний диван, краем глаза наблюдая за Кейджи, провожающим назойливого Бокуто, который никак не желал уходить. О Ками, все эти адские шесть часов Котаро только и делал, что надоедал своими странными шуточками на пару с Куроо, который в присутствии друга становился просто невыносимым. Честное слово, если бы Хината на них пару раз не шикнул, то терпение лопнуло бы спустя минут пятнадцать и тогда... ̶ Завтра встречаемся в это же время? ̶ Акааши устало облокотился о стену, складывая руки на груди и про себя улыбаясь с урчания Тецуро, на котором все еще лежал Кенма. Менеджер тихо угукнул в ответ, после принимая сидячее положение и проверяя мобильник. Пора бы уже домой собираться. Хината еще раз взлохматил рыжую копну, совершенно не замечая пристальных взглядов музыкантов, и направился к двери. ̶ Всем спасибо за работу, до завтра, ̶ на мгновение показалось, будто лицо парня озарила мягкая улыбка, но тот так быстро покинул помещение, что оставалось лишь гадать, а показалось ли. В зале повисла тишина. Но она была уже не такая, как раньше. Сейчас вовсе не возникало ощущения неловкости и желания поскорее смыться, оставляя товарищей. Это было странно, но приятно. Словно, так и должно быть … всегда. Тецуро хмыкнул своим мыслям, наконец принимая нормальное положение под недовольное ворчание Козуме, который уже успел привыкнуть к мягкой подушке в его лице. Он ленивым взглядом прошелся по музыкантам, с удовольствием отмечая полную безмятежность между ними. Они были действительно вымотаны. Но довольны. Как ни странно, сегодня каждый из них получил дозу внимания от Хинаты. Менеджер старался взаимодействовать со всеми, и это получалось прекрасно. Вернее, получалось бы, если бы некоторые не стали тянуть одеяло на себя, потому что «Хината-сан, как думаете, это будет хорошо звучать?». Да, примерно на этом моменте пришлось задуматься. Раньше никто, кроме самих музыкантов, не участвовал в создании песни, полностью доверяя (читай: сваливая работу) им. Видеть рядом чужого человека было довольно необычно, но вместе с тем интересно и, возможно, приятно. Хината выкладывал все, что знал и, что могло пригодиться. Пускай, он не обладал столь обширными знаниями в области ударных инструментов, как, например, в струнных или клавишных, но, тем не менее, кое-что из его размышлений определенно стоило взять на заметку и использовать. Куроо, сам того не замечая, смотрел на него. Украдкой, невзначай разглядывал, замечая такие же взгляды друзей. Вероятно, и ему, и остальным пока нужно было время, чтобы привыкнуть к Шоё, такому холодному, но при этом доброму. К тому же, вопросы, вызванные уже не одним происшествием с его непосредственным участием, никуда не делись. Их становилось только больше. И самый главный из них:Кто же, на самом деле, такой, этот Хината Шоё?
***
Хината морально готовился к этому разговору. Позвонить стоило еще тогда, сразу после возвращения, но, честно говоря, прибыв домой, единственное, чего действительно хотелось — спать. Поэтому сейчас он стоит у себя на балконе, держа в руке телефон с открытым контактом Удая Тенмы. Желания говорить как-такового нет, как и гарантии, что Тенма возьмет трубку. Но … Что-то подсказывает, что это необходимо сделать. Хината привык доверять своей интуиции, так что нажимает на злосчастную кнопку вызова и прикладывает телефон к уху. Вслушиваясь в длинные гудки, парень уже хочет сбросить, как на том конце провода доносится такое знакомое: «Сколько зим, Шоё-кун». Рыжеволосый всего на мгновение замирает, глупо раскрыв рот и хлопая глазами. Слова резко испаряются из головы, оставляя после себя раздражающую пустоту. Шоё нервно сглатывает, стараясь вернуть себе самообладание, и слышит приглушенный смешок Удая. ̶ Я уж было подумал, что совсем для тебя пустым местом стал, ̶ хмыкает темноволосый. Грусть отчетливо слышится в его голосе, и Хината сильно прикусывает губу, сдерживая себя, чтобы не закричать прямо в трубку. Нет. Все совсем не так, Шоё вовсе не забыл его, и Удай не стал для него пустым местом. Тенма всегда был для него очень близким человеком, а сейчас чуть ли не единственным, кто знает … всё. ̶ Знаешь, я и сам хотел позвонить тебе сегодня, ̶ голос темноволосого тихий, но вполне различимый, ̶ Боялся только, что ты как всегда проигнорируешь, ̶ он мрачно усмехается, и Хината чувствует, как болезненно сжимается его собственное сердце. Руки чуть подрагивают, а в глазах начинает щипать. ̶ Прости, ̶ из глотки вырывается какой-то отчаянный шепот, и парень уже не пытается сдерживать слезы, ̶ Умоляю, прости, Тенма-сан, ̶ до Удая доносится громкий всхлип. Соленые капли быстро стекают по румяным щекам, падают на сложенные ладони и высыхают, оставляя неприятную стянутость. Хината совершенно не сдерживает себя, ревет навзрыд, громко, не беспокоясь, что кто-то увидит. Вероятно, это впервые за долгое время, когда он дает волю слезам. Последний раз он плакал, как не смешно, но тоже Тенме. Когда рассказывал о ней … ̶ Шоё-кун, прошу не надо, ̶ Хината неверяще смотрит перед собой. Ему показалось, или Удай тоже … ̶ Черт, я звонил тебе, чтобы по душам поговорить, а не нюни распускать, ̶ не показалось. Тенма тоже плачет, не так открыто, как он сам, но все же. Шоё криво улыбается, чувствуя странное тепло в груди. Значит, он тоже, тоже чувствовал эту невообразимую пустоту внутри, когда они перестали общаться. Все чувствовал, понимал, но все не трогал, осознавая, в каком Хината состоянии. Все понимал и терпел, превозмогая боль … ради него. ̶ А ты крутой, Тенма-сан, ̶ Шоё выдает облегченный смешок, слыша с той стороны удивленный возглас. ̶ Боже, Шоё, ты меня точно в могилу сведешь, ̶ рыжеволосый тихонько хихикает, с улыбкой слушая такой же ответный смех. Слезы перестаю стекать непрерывным потоком, и кареглазый утирает последнюю влагу на красных щеках. На душе становится чуть легче. ̶ Ну, а теперь рассказывай, как жизнь молодая, ̶ голос Удая слегка хрипит, он прокашливается. ̶ Все как обычно. Два месяца назад вернулся из заграницы, а на днях подписал контракт с одной группой, ̶ на губы ложится мягкая, усталая улыбка. Хината втягивает ночной воздух, ощущая приятный запах чуть морозной свежести. Все же не стоит забывать, что на дворе всего лишь апрель. ̶ Мгм, а как насчет личной жизни? ̶ Шоё достаточно хорошо знает эти чуть лукавые нотки в голосе наставника. Тенма всегда начинает использовать свои чары обольщения, чтобы выведать нужную ему информацию. Как жаль, что Хината не ведется на такое лет с пятнадцати. ̶ Что ты имеешь ввиду? ̶ парень нарочно игнорирует недовольное фырканье в ответ, не сдерживая легкой ухмылки. ̶ О Ками, ты встречаешься с кем-то или нет? ̶ рыжеволосый почти давится воздухом. Да уж, Удай порой бывает настойчивым. Но Хината ведь тоже не лыком деланный, так почему бы не поиздеваться над другом (тем более, что подзатыльника в случае чего ожидать не придется). ̶ А если и да, то что? ̶ он отвечает вопросом на вопрос, наслаждаясь откровенным шоком темноволосого, который, судя по протяжному молчанию, на мгновение покинул этот мир. Или готовит убийство. ̶ Шоё-кун, ты же шутишь, да? ̶ в голосе слышится то ли надежда, то ли раздражение. Рыжеволосый растягивает губы в широкой ухмылке, откровенно наслаждаясь состоянием, до которого он довел Тенму. Все же редко представляется возможность лицезреть такие эмоции на вечно усмехающемся и бесяче-спокойном лице. Хоть и через телефон. ̶ Ну, я же вполне самостоятельный, обеспеченный молодой человек, так почему бы мне не вступить в отношения? ̶ кареглазый делает максимально равнодушный голос, лишь сильнее скалясь от наступившей на той стороне тишины. Удай молчит достаточно долго, и парень даже напрягается, думая, а не переборщил ли он. Ведь темноволосый всегда весьма странно относился к подобным темам, когда дело касалось Хинаты. Так что, кто знает, как отреагирует обычно спокойный Тенма на его выходку. ̶ Знаешь, ̶ по спине пробегает табун мурашек, Шоё не в силах определить, что испытывает парень на том конце провода, но отчетливый холодок в его тоне заставляет поежиться, ̶ Если бы я не был с тобой знаком так долго, то действительно купился бы на этот дешевый блеф, ̶ слышится легкий смешок, но даже он кажется совсем не добрым. На губы ложится слегка нервная улыбка, когда собеседник продолжает, заставляя парня неосознанно вытянуться по струнке, ̶ Вот только, Шоё-кун, мне не нравятся такие шутки, ты же знаешь. О да, Хината знает. Он, наверное, никогда не забудет, как бедная девушка из параллельного класса, пригласившая его пообедать вместе, убежала в страхе, стоило из неоткуда появиться Удаю в образе ̋опасного бандита ̋. И хотя Хината после этого попросил старшего не влезать, тот словно проигнорировал эту просьбу, сваливая каждый раз на желание провести время с любимым кохаем (разумеется, Шоё не поверил, но промолчал, потому что, в некоторой степени, был ему благодарен за это). Рыжеволосый шумно выдыхает, стряхивая пелену воспоминаний и подставляя лицо легкому ветерку. Ну, хоть что-то с годами не меняется. ̶̶ Как ты понял? ̶ вопрос звучит непринужденно, и Шоё удобнее складывает руки перед собой, любуясь таким привычным пейзажем ночного Токио. Красиво. ̶ Шоё-кун, я же сказал, я знаю тебя слишком давно, чтобы так просто повестись на твою уловку. В ответ звучит недоверчивый хмык, и кареглазый хитро прищуривает глаза, почти видя довольное лицо друга. ̶ К тому же, ты настолько помешенный трудоголик, что вряд ли бы нашел время для отношений, ̶ подобное издевательство вовсе не задевает, ведь парень и сам все прекрасно понимает. Вот только, Тенма всегда любил над ним смеяться, ̶ Да и ни один нормальный человек не согласился бы встречаться с такой ледышкой. Хината слышит с той стороны легкий ехидный смех, и на лице тоже расплывается улыбка. Вот только, вовсе не веселая. Как не странно, но один все же нашелся … ̶ У самого-то как дела? ̶ Шоё игнорирует еле-слышное хихиканье друга. ̶ Не жалуюсь, веду мирный образ жизни обеспеченного холостяка, временами запираюсь у себя в студии и творю, а на выходных разделяю на пару со своим одиночеством бутылочку вина, ведь ты совершенно не желаешь вспоминать про любимого семпая, ̶ звучит почти обиженно, и Хината готов поклясться, что этот самый семпай сейчас демонстративно надувает губы. Какое разочарование, что он находится в другом конце города и не видит этого. ̶ А про ученика своего не хочешь рассказать? ̶ почти невзначай спрашивает Шоё, не сдерживая смешка, когда Тенма пораженно замирает. ̶ Заметил значит, ̶ Удай усмехается, в который раз в своей жизни удивляясь невероятной наблюдательности друга, ̶ Ну, он так-то обычный парень, хотя нет, все же он слегка необычный. Как исполнитель, он весьма хорош, но как человек — слишком замкнутый. ̶ Я в принципе удивлен, что ты взялся кого-то обучать. На моей памяти ты никогда не занимался подобным, ̶ становится даже интересно. Насколько же этот парень хорош, раз сам Удай Тенма решил взять его в ученики? ̶ Верно, но моим любимым кохаем всегда был и остаешься только ты, ̶ почти мурлычет темноволосый, отчего щеки наливаются еле-видным румянцем, а на губы ложится глупая улыбка. Хината прикрывает лицо ладонью, словно пытаясь скрыть его от того, кто точно не увидит. Не увидит, но представит во всех красках, а от того и несдержанно прыснет в трубку. ̶ Боже, Шоё-кун, готов поспорить, твои милые щечки сейчас налились розовым румянцем, и ты как всегда закрываешь личико рукой … ̶ Заткнись, ты невыносим, ̶ в ответ доносится громкий смех, и рыжеволосый не сдерживает собственной усмешки, слушая непрекращающийся гогот друга. Как же ему этого не хватало. ̶ Кстати, как там Кейджи-кун? ̶ Удай наконец успокаивается, хотя легкая дрожь в голосе все же присутствует. ̶ Встреча с тобой его не на шутку воодушевила, ̶ и даже несмотря на якобы небрежный хмык, который доносится от парня, Шоё почти видит загоревшийся интерес в темных глазах, а потому не удерживает себя от продолжения, ̶ Ну, так что, освободишь в своем мега-загруженном графике место для еще одного ученика? ̶ Только если с этим учеником будет приходить его замечательный менеджер, ̶ буквально пропевает Тенма, на что кареглазый обреченно вздыхает. ̶ Обещаю, будет время я к тебе загляну. ̶ Хорошо, но помни, ты обещал, ̶ Хината на это понятливо хмыкает. Ненадолго повисает немая тишина, дающая им время все обдумать. ̶ Ну, а теперь вернемся к нашим баранам, ̶ весело щебечет Удай, и Шоё почти жалеет об этом звонке, многострадально задирая голову к небу, ̶ Возвращайся ко мне. О Ками, прошло три года, пройдет, наверное, десять лет, а песня у него все одна и та же. ̶ Тенма-сан, я сколько раз тебе уже говорил, что не могу, ̶ слова звучат почти обреченно, но в противовес этому на лице расплывается легкая усмешка. К сожалению, наполненная вовсе не весельем, ̶ К тому же, ты и сам давно завершил свою карьеру музыканта, а от моего прихода вряд ли что-то изменится … ̶ Ошибаешься, ̶ привычно игривые нотки в голосе сменяются неподдельной серьезностью, от чего Хината удивленно приподнимает бровь, не понимая столь неожиданной смены настроения друга, ̶ Если бы ты вернулся ко мне, то уже не в роли менеджера, ̶ сердце пропускает несколько ударов, потому что рыжеволосый знает, что скажет Тенма. От этого становится и тепло, и больно, ̶ А в роли моего партнера. Черт, это слишком … Ха, просто слишком. Шоё выдыхает через нос, сильно сжимая зубы и ощущая напряжение во всем теле. В груди все скручивается в один колючий ком, от чего становится физически больно дышать. Парень пару раз глубоко выдыхает, стараясь вернуть контроль над не слушающимся организмом. Он почти чувствует напряжение его друга, который не говорит ни слова, видимо, догадываясь, о его состоянии. Гаденыш. ̶ Никогда, ̶ получается слишком холодно, потому даже сам Хината не узнает себя, ̶ Ни с тобой, ни с кем бы то ни было. ̶ Шоё, послушай, ты же сам понимаешь, что вместе мы бы не просто стали мега-популярными — мы бы разнесли эту чертову музыкальную индустрию! Да мы бы разъебали весь шоу-бизнес! ̶ Тенма срывается на крик, а Хинате, кажется, сейчас сердце пробьет ребра, выскочив из тесной грудной клетки. Парень знает, что Удай прав — вместе они бы действительно добились небывалых высот, таких, что их имена светились на вывесках журналов и телеэкранах не один десяток лет, их музыка звучала и после смерти, а их самих возносили бы в ранг богов. ̶ Прошу, давай закроем тему, ̶ голос чуть подрагивает, плечи устало опускаются, и рыжеволосый, пройдя в комнату, грузно валится на кровать. Наверное, больше всего на свете Шоё хотел бы ответить Удаю «Да». Еще тогда, три года назад, когда, закончив университет и вернувшись в Японию, они подписали контракт. Всего один год, проведенный рука об руку, но сколько же воспоминаний. Благодаря темноволосому Хината смог ненадолго вернуться в беззаботное прошлое, и он был несказанно признателен старшему, вот только, увы, прошлого не воротишь. А хвататься за короткие отголоски давно ушедших дней надоело. Хотя, скорее не надоело — это просто стало приносить нестерпимую боль. Такую, что алкоголем не смыть, а забыть невозможно. Поэтому, единственным найденным выходом стал побег. От всего: друзей, близких, реальности и … самого себя. Шоё мало над чем раскаивается в своей жизни, но об этом успел пожалеть не раз, и, вероятно, будет это делать до конца жизни. Но, представься ему второй шанс, он бы поступил иначе? Кто знает … ̶ Ладно, прости, ̶ Удай тяжело выдыхает, понимая, что явно перегнул палку. Он ведь почти и забыл, почему друг противится, ̶ Шоё-кун, ̶ он зовет его еле-слышно, сбавляя громкость голоса практически до минимальной. Кареглазый тихо мычит в ответ, давая понять, что слушает. ̶ Как там Нацу-чан? ̶ слова даются непросто, Хината это прекрасно слышит и горестно усмехается. Да уж, за сегодняшний вечер он испытал больше эмоций, чем, вероятно, за несколько лет. ̶ Все также, врачи говорят, что состояние стабильное, но шансов на ее пробуждение крайне мало, ̶ голос опускается почти до хрипа, к горлу подступает тошнотворный ком, но рыжеволосый не дает вырваться ни единому всхлипу — хватит на сегодня. ̶ Ты давно к ней ездил? ̶ Два месяца назад, в конце этой недели сяду на самолет. ̶ А, может, мне стоит тоже, ̶ договорить Тенме не дает неожиданно суровый голос друга: ̶ Нет, ты не обязан, ̶ оправдание звучит крайне нелепо, но темноглазый давно научился читать между строк. ̶ Понятно, не знаю, можно ли вообще такое тебе говорить, но передавай ей привет, ̶ Удай громко зевает, заставляя Шоё взглянуть на время. Ох, они засиделись, пора бы заканчивать. ̶ Хорошо, спокойной ночи, Тенма-сан, ̶ Хината давит из себя неуверенную улыбку, надеясь поскорее окунуться в глубокий сон. ̶ И тебе спокойной ночи, Шоё-кун, ̶ кареглазый уже хочет нажать на кнопку сброса звонка, как темноволосый продолжает: ̶ Надеюсь, вскоре мы вновь встретимся, ̶ быстро бросает Удай, прежде чем самостоятельно оборвать звонок. Хината не долго смотрит на мобильник в своей руке, после убирая его на прикроватную тумбочку. На губах застывает еле-заметная улыбка, и парень блаженно закрывает глаза, проваливаясь в глубокий сон. На душе стало гораздо легче. В это время Тенма также лежит на своей кровати. На губы ложится легкая тень улыбки, и парень удобнее закутывается в одеяло. «Люблю тебя, Шоё-кун» ̶ последнее, что мелькает в мыслях, прежде чем Удай погружается в долгий сон.