Ожидание вечности

Геморрой имеет свойство приходить оттуда, откуда меньше всего ждешь. В этот раз отличились кровавые драконы. История стара, как мир — супруге кровавого главы вскочил бес в ребро, и она полезла на молодого парнишку, едва успевшего доучиться в их клановой учебке. Да и боги бы с ними, это ж драконы, одним больше в гнезде, одним меньше — такая ерунда. Живите и радуйтесь. Ан нет, глава осерчал и вместо того, чтобы прихватить молодого горячего паренька в собственное гнездо, бабахнул по нему в сердцах собственной силушкой. Убить не убил, но последствия вышли весьма плачевные — паренек получил что-то наподобие инсульта и стал всеобщим «котиком». Выполнял приказы, как робот или бионик старых моделей, то есть буквально, без единого отклонения. Без приказа даже в туалет не ходил, что весьма чревато. И так как в клане кровавых такое счастье уже было без надобности, то местный целитель притарабанил его к нам, мол, вы ж подбираете всех сирых и убогих, заберите и это. Увы, у нас вышла запарка. Ольчик оказался занят «добрым» Шеврином, второй Шеврин, который «злой», вычудил в своем традиционном духе — ради проверки, действительно ли этот кровавый выполняет все приказы, приказал бедняге сделать ему минет. Хорошо хоть успели вовремя остановить, а то это уже извращение полное — кровавый-то даже не понимал, что он делает и зачем вообще это нужно. Зато все убедились, что он не притворяется и не выдумывает. Печальный опыт, однако. Править голову ему в одиночку я не решилась. Поэтому пришлось нести болезного к нашему деду менталисту, который тоже оказался занят. Перед моим приходом он правил голову нашему пепельному Твэлу, что тоже доставило ему немало хлопот, поскольку у Твэла там весьма и весьма большие залежи ментального дерьма. Вот так и вышло, что Эрстен был ни капельки не рад новому пациенту. Но и выгонять нас прочь не стал, жалко ж парня. Молодой, красивый, выученный уже полностью, фактически взрослый дракон, как можно такого потерять? Для начала мы решили усадить кровавого в кресло и осмотреть тот хаос, в который превратились его плетения. Мне лично они напоминали взрыв на макаронной фабрике или же тот самый случай, когда кот заматывается в клубки хозяйки, потом гарцует по всему дому, а потом обессиленный вконец запутывается и орет. После этого остается только взять ножницы и обкромсать животину абы как, лишь бы быстрее. Вот нечто подобное было с нитями. Обрывки торчали в разные стороны, сплетались, закручивались, неожиданно разрывались, кое-где слипались. Довершало картину то, что все нити были багровыми и бордовыми, цвета спекшейся крови или же очень спелых черешен. Хотя вроде как в норме нити кровавых драконов должны быть алыми. Ну да тут быть бы живу… Первым делом я вычистила у него кровь из-под черепушки, поскольку кровоизлияние случилось знатное. Кто послабее уже помер бы от такого магического удара, а этот ничего так, живой. Только мозги набекрень съехали. Вычищать старалась аккуратно, чтобы плазмой лишний кусочек мозга не убрать и чтобы кровь эту несчастную не впитать, а то осталась бы я с этим «котиком» на веки-вечные. Без крови есть шанс, что через годик он сам от нас сбежит, вполне здоровый и адекватный. А после выпитой крови уже все, будет мне морочить голову всю оставшуюся жизнь. По завершении очистки я передала собранную кровь Зере на опыты — чего зря добру пропадать? — а Эрстен взялся разбирать покореженные нити в попытках сложить эти обрывки в цельную картину. Передав пробирку через экран нашей алхимичке, я к нему присоединилась, правда, понять, что с чем нужно скреплять, было сложно. Обычно у высших существ нити разного цвета, каждый цвет отвечает за какую-либо функцию или же является индикатором состояния какой-либо системы организма. Здесь же все было бордовым, поди разбери, что с чем лепить и во что это выльется. Помучившись минут двадцать и вспомнив много мата из языков разных миров, мы решили обратиться к тому, кто специализировался на нитях лучше всех — к Макароннику. Да, этот либрис не подарочек, но хотя бы перестал быть врагом в полном смысле этого слова. Зато он прекрасно разбирался во всех этих энергетических плетениях и создал вершителей, у которых вместо одного контура плетений было целых три. Так что должен понять, как разгрести этот взрыв на макаронной фабрике. Кому, как не Макароннику в таком разбираться? Для начала пришлось связываться со Студентом, который упросил уже Макаронника пойти помочь. Правда, я поставила ограничительное условие — без рук. То есть, Макаронник диктует, что и как делать, а мы делаем сами. А то чем черт не шутит, возьмет и вставит бедняге в башку какую-то магическую следилку. Знает же, что мы не бросим на произвол судьбы такого дракона. И знает, что подобные «котики» всегда живут минимум год в нашем гнезде. Вон Висс до сих пор спокойно живет, хотя уже и обаяние давно спало, и особого повода оставаться у него нет. Но не выгонять же? Макаронник, конечно же, не обрадовался подобной просьбе, но согласился в качестве оплаты за помощь от Студента. Как они там все это решали, для меня загадка, фактом оставался приход либриса в конкретных таких ограничителях, вставшего «в дверях» и ждавшего до тех пор, пока Эрстен не освободился и не впустил его в свое личное измерение. К нашим матерным тирадам добавились матерные тирады Макаронника. Ну да болезному было пофигу, нам тем более. С либрисом дела пошли лучше — он прямо диктовал, что и как связывать, как закреплять и сколько силы вливать. Для меня же все эти нити слились в сплошной ком. Сначала кровавый поднял руку, но мы так и не поняли из-за чего. То ли сам по своей воле, то ли из-за воздействия на нужные нити. В любом случае это уже было слабым прогрессом. Через полчаса наших мучений он попытался встать, пришлось удерживать его в кресле, чтобы не сбежал с перепугу недолеченный. Потом беднягу стошнило всем съеденным, потому что я нечаянно задела какой-то важный узел в этих нитях, пришлось все срочно убирать. Потом из-за возни с нитями, дракон начал гримасничать, как первоклашка у клетки с обезьянами. Потом разодрал обшивку кресла выросшими когтями. Потом попытался обратиться, но не смог. Потом мы задрались… Закончилась эта ментальная работенка на троих где-то около часу ночи. Мне хотелось спать, Эрстену тоже, за либриса не знаю. Мата уже не хватало, настроения ни на что не было, хотелось просто сходить к главе кровавых и высказать пару ласковых в его адрес. Ну, что взревновал, то я понимаю, но калечить вот так зачем? Мог бы там прописать по морде пару раз и выпнуть под зад ногой, это уже зажило бы. А так мы протрахались с башкой этого мученика около шести часов. Правда, идти к главе кровавых я не стала, зная, что ничего не добьюсь, кроме посыла в пешее эротическое прямиком к Огневке или еще дальше. Он, может, и в своем праве, вот только нам от этого не легче. К тому времени, как мы закончили, проснулся Твэл. Удивился присутствию Макаронника, но хоть ничего не сказал, глядя на наши замученные рожи. Макаронник от щедроты души предложил следующего такого просто аннигилировать, чтобы не мучился. Эрстен ему ответил, что мы не ищем легких путей. Я только терла глаза, надеясь их таким образом открыть и не быть похожей на опухшую лягушку. В конце концов Макаронник ушел, подозреваю, что обратно к Студенту отъедаться и отсыпаться, Эрстен быстро выпнул всю нашу компашку домой из своего измерения и пожелал больше так не вляпываться. Я забрала парней домой тоже отсыпаться и отъедаться. Утром выяснилось, что новый «котик» вполне самостоятельно способен найти туалет, ванну и кухню на «Звезде души», не менее самостоятельно посетить оные места и даже послать нахрен одного приставучего демона, решившего начать новый день не только с завтрака, но и с интересного времяпровождения с драконом. В целом, стал довольно самостоятельной личностью. Как выяснилось, зовут наше новоприобретение Ленне, и он очень рад, что оказался не где-нибудь на помойке или в каком-нибудь борделе. Да так рад, что увязался за мной на весь день шататься, благо долго я не протынялась и после обеда снова задрыхла, на этот раз надеясь обойтись без казусов. А чтобы вероятность казусов была минимальной, сгребла этих двоих под бок. И Ленне, и Шао, которого нужно было усыплять снотворным в соке или компоте, чтобы он уже успокоился и перестал готовить еду целыми сутками. Еды нам не жалко, жалко его самого, выматывающегося до обморока. На том и выехали.