Ожидание вечности

К орбитальной станции на Закате прибыл совершивший длительное путешествие лайнер. Точнее, лайнером этот корабль звался чисто по привычке — он был вооружен, хорошо оснащен и с отличной командой. Возле выхода из помещения, где проходила санобработка пассажиров, уже толпились журналисты и операторы — капитан корабля известил о том, что во время стандартного полета произошли серьезные изменения курса, и он был вынужден подобрать самых разных пострадальцев. Обычно подобные корабли курсировали между планетами или станциями дальнего (с точки зрения нашей вселенной) космоса и собирали всех желающих свалить на более-менее вменяемые планеты. Теперь же случились перемены, и капитан был вынужден подобрать беженцев с какой-то воюющей планеты, потерпевший крушение небольшой частный катер и еще нескольких пострадальцев кроме запланированных пассажиров. Первыми после санобработки в холл станции для распределения вышли четыре человека — муж с женой и двумя детьми — девушкой подростком и парнем школьником. — Здравствуйте, я Линда Лохар из программы «Ежедневные новости», скажите, можно задать вам несколько вопросов по поводу вашего путешествия? — привычно представилась журналистка и протянула к мужчине небольшой микрофон. — Да, здравствуйте, все можно, — мужчина тряхнул седеющей головой и улыбнулся, а после крепко обнял жену. — Скажите, почему вы прибыли на Закат? — спросила Линда. — Да потому же, почему и все. Говорят, здесь безопасно, хорошие законы, есть работа и жилье, — развел руками мужчина. — Но вы же знаете, что законы у нас специфичные, мы против наркотиков, насилия и войн. — Разумеется, потому сюда и приехали со всем скарбом, — он оглянулся на робота-носильщика, сгружающего на платформу их чемоданы. — В прошлом году один наркоман напал на мою дочь и едва не изнасиловал. Все обошлось, но мы решили, что жить в таких условиях нельзя. А когда узнали, что здесь круглосуточное видеонаблюдение и разрешено оружие, а еще в пределах самообороны можно расстрелять любого урода, который на нас кинется… Я решил, что это идеальное место. — Ну вы же понимаете, что для получения оружия придется получить гражданство, пройти психологические тесты и побеседовать с психиатрами? — уточнила журналистка. — Да, разумеется, мы все согласны на это и будем рады, если пройдем все ваши тесты, — мужчина деловито махнул рукой, и робот потащился за ними, пока они неспешно шагали к переходу всей компанией. — А чем бы вы хотели заниматься? — Я механизатор и слесарь, ремонтирую технику, в основном тяжелую — тракторы, сеялки, комбайны, также могу сам за ними работать. Хочу получить участок и заняться сельским хозяйством и ремонтом. Жена учительница, думаю, тоже где-то пригодится, говорят, здесь много школ и строятся новые. — Да, на одном только вашем корабле прибыло несколько десятков детей, поэтому школы и сады необходимы, — согласилась Линда. — Скажите, вы не пробовали заниматься сельским хозяйством на родине? Были ли какие-то результаты? — Я хотел, но когда узнал размер кредита на одну только технику и стоимость куска земли, то сразу же все желание пропало. Моя семья была бы в долгах до старости детей. Это неприемлемо с моей точки зрения. Плюс надо платить за жилье, еду и лекарства, у сына астма. Говорят, здесь могут вылечить. Мы сначала хотели лететь на Приют, но нам посоветовали выбрать другой аналогичный мир, сказали, что на Приюте и так уже много народу. — Да, уверена, что вы не ошиблись. Что ж, не буду вас больше задерживать, проходите вон в ту синюю дверь, там вас осмотрят врачи и вылечат все, что не требует госпитализации, — Линда сияюще улыбнулась в камеру. Следующим пассажиром стал высокий сухощавый темноволосый мужчина с маленьким чемоданом. Ему робот-носильщик не понадобился. Линда повторила приветствие и спросила: — Скажите, пожалуйста, для чего вы прибыли на Закат? — О, видите ли, у меня проблема… — мужчина замялся, не зная, как деликатно объяснить суть. — Дело в том, что у меня есть психическое заболевание, которое не могут вылечить на моей родине, поэтому я стал искать в сети клиники, способные взяться за это. В результате натолкнулся на сведения о ваших мирах и решил попробовать. В крайнем случае, мне сказали, что если я соглашусь на гражданство, то меня смогут содержать в клинике до конца жизни, предоставят лечение, поддерживающую терапию и помощь, я не превращусь в овощ и не стану обузой для общества. — Это хорошая цель, — серьезно отметила Линда. — Я рада, что вы выбрали нашу клинику. Будьте добры, пройдите к синей двери, там вас осмотрят врачи и выберут для вас подходящее место на планете. — Премного благодарен, — мужчина козырнул по-военному, осекся, ругнулся и поспешил в указанном направлении. — Идемте далее… О, вот и еще одна пассажирка! — Линда с радостной улыбкой подскочила к молодой — от силы лет двадцати девушке в ярко-малиновом топе, короткой черной юбке и с двумя чемоданами. Еще два чемодана деловито катил новый робот. — Я прилетела на Закат по приглашению парня, — девушка достала из кармана распечатку приглашения и показала в камеру. — Он здесь живет уже три месяца, получил квартиру и работает инженером-строителем, строит новые комплексы домов. У меня специальность биолога, и я думаю, что смогу быть полезна. В крайнем случае, сменю профессию, говорят, здесь все условия для студентов. — Да, у нас есть бесплатное образование и бесплатная смена профессии по желанию, — согласно закивала Линда. — Скажите, вас не смущает круглосуточное видеонаблюдение? — Нет, нисколько. Я рада, что буду в безопасности и рада, что мы сможем наконец-то пожениться. — Вас смущал жилищный вопрос? — догадалась Линда. — Не совсем, скорее вопрос религиозный, — девушка помрачнела и скривилась. — Дело в том, что семья моего парня уже пять поколений исповедует гласторианство, они очень религиозны и строго следят за обычаями, а я это не приемлю и предпочитаю менее аскетичную и сложную религию. Поэтому мы не могли заключить брак — я отказалась вступать в их веру и не есть месяц в качестве добровольного принятия их бога. — Как это ужасно! Поверьте, на Закате нет настолько суровых религий. Вы сможете заключить брак в любом выбранном храме не зависимо от того, верите вы в этого бога или нет, — журналистка звучала ручейком, ее голос менялся от возмущенно громкого до воркующего. — Да, мы так и решили, поэтому переехали сюда подальше от возможных неприятностей с его родней. Простите, меня уже ждут, — она показала на вышедшую из медицинского блока женщину в зеленом халате. — Да, разумеется, удачи вам, — улыбнулась Линда и пошла искать следующих прибывших. Дальше была целая группа беженцев. Их выпускали по одному, многие женщины прижимали к себе детей, мужчины удивленно оглядывались, подростки спешно кучковались в группки. И все смотрели так, словно бы оказались в какой-то сказке. Линда узнала, с кем можно поговорить, и выбрала лидерку беженцев — высокую угловатую и крепкую женщину в толстом платке на голове, в крепкой куртке и с одним тонким пакетом. Там явно хранились документы и больше ничего. — Почему мы выбрали Закат? Да не выбирали мы ничего, мы просто бежали с планеты, где разразилась гражданская война, а затем начались гонения по религиозным причинам. Наша вера была слишком миролюбивой, мы призывали остановиться, но эти больные не слушали и стали нас гнать, — она неловко дернула платок. — Мы собрались на одном из кораблей — Диртаме, он остался на верфях ваших. В пути он сломался, но ваши люди обещали его отремонтировать и отдать нашему капитану. Он тоже хочет здесь остаться, тут хотя бы войны нет, никто никого не гоняет, кому хочешь, тому и молись, только гадостей не делай. Для нас это рай… Видите, мы тут даже без запасов еды и одежды, бежали в корабль в чем были, детей только похватали. Нам теперь деваться некуда, так что с радостью примем гражданство, если так требует закон. И детей вылечим, у нас от голода много детей умерло за десять лет войны-то… Одни роботы и воюют, людей живых осталось мало, одна верхушка только, — женщина ткнула пальцем вверх. Ее рассказ был сумбурным, путанным и малопонятным. — Скажите, пожалуйста, название планеты, быть может, мы уговорим правителей отправить туда помощь и эвакуационные корабли, — попросила Линда. — Да Гарсинья, эту помойку весь космос знает, раньше она была пристанищем пиратов, потом ее заново колонизировали и сто лет, как обживали, а теперь вот… — женщина устало развела руками. У беженцев заплакал ребенок, другие дети завторили, и журналистка поспешила отправить их в медпункт, пока не случилось какой-то пакости. Об инфекциях она уже не беспокоилась, но мало ли, какие еще болезни могли скрываться в этих тщедушных детских тельцах. Следующим после санобработки вышел паломник, бухнулся на колени, сложил ладони лодочкой и стал молиться. Линда не решилась его тревожить — и так понятно, приехал пройтись по святым местам, по храмам, быть может, останется где-то жрецом или монахом. Сейчас на такое уже смотрели сквозь пальцы, лишь бы верующие не мешали всем остальным. Паломника деловито обошла парочка — высокая женщина с уже внушительным сроком беременности и мужчина чуть пониже ее, осторожно держащий даму сердца под руку. За ними следовал робот с большой сумкой на платформе. — Мы прибыли на Закат, чтобы заключить брак и ребенок не родился бастардом, — честно ответил мужчина, бережно сдвинул пышную прядь волос женщины и показал ее острое ухо. Она поморщилась, ухо дернулось, но в целом недовольства не высказала. — Ее клан был слишком против человека в семье, а мы уже ничего не смогли сделать. Ее изгнали, вот, видите татуировку, — он показал на руке женщины черную вязь, — теперь Киалу не возьмут ни в один клан, а я… у меня не было иного выхода. Мы хотим начать все с чистого листа, улетели на катере, катер сломался, ну и нас подобрал ваш корабль. Если честно, я даже этому рад, потому что нас могли убить пираты. — Да нам только пиратов и не хватало, — вздохнула эльфийка и погладила живот. — Говорят, тут есть магия, а нам это необходимо. Но тут есть и технологии, что привычно уже ему, — он слегка толкнула мужа в плечо. — Так что даже неплохо, что так вышло. Если мне разрешат здесь найти клан, буду очень рада, но с таким знаком вряд ли. Пока побуду дома с ребенком, а потом стану решать, как быть. У вас здесь ведь учат стрельбе из лука? Я могу учить детей. — Да, такие курсы есть, — согласилась Линда, — и посещаемость там неплохая. Люди, конечно, относятся к ним как к развлечению — какой лук в космосе? Но знаете, в жизни может пригодиться все. — Верно вы говорите. В жизни случается всякое… — эльфийка потихоньку пошла к медблоку. Следующими в холле появились женщина с сыном-подростком от силы лет пятнадцати. Она была медно-рыжая, с усталым, серым лицом и кругами под глазами. Парнишка выглядел лишь чуть получше благодаря возрасту. — Мы приехали сюда в надежде на жизнь, — просто ответила женщина таким несчастным тоном, будто она была в шаге от гибели. — Мой муж погиб в шахте, когда добывал алмазы. Сыну требуется строчная операция, а у меня нет денег. Я готова на все, чтобы он выжил, на любую работу, куда возьмут. Мне все равно, где нас поселят и куда отправят, лишь бы его спасли. Это все, что у меня осталось от прошлой жизни. — Не буду вас задерживать, — вздохнула Линда. У каждого была своя трагичная история, каждый бежал из родного дома по серьезной причине, а не по прихоти душевной. Репортаж из веселого становился обыденным, тревожным и очень серьезным. После санобработки появлялись все новые и новые люди и нелюди, все они имели свои причины покинуть родину, все относились к переезду с большими надеждами, все слышали и читали гуляющие по сети сплетни о лучшей жизни. И большинство понимало, что придется работать, придется учиться, придется как-то выживать. — Работы я не боюсь, — черный от въевшейся в кожу сажи горняк усмехнулся. — Я нищеты боюсь и болезней. Говорят, тут медицина хорошая, а это главное. А там уж будет что копать — выкопаю. Хоть металлы, хоть камни, куда поставите. Мне бы жену на ноги поднять и детей. — Что слежка — то ничего, — пробасил гном — низенький, квадратный и с черной шевелюрой. — Главное — что спокойно, землю не трясет, а там уж мы с людьми сработаемся и технику изучим, дурное дело нехитрое… — А что законы? Законы сами знаете, кто пишет. Мы будем исполнять, что велено. Нам бы только домик кто дал небольшой, а там уж вырастим все, что захотите, хоть арбуз размером с этого робота, — пухленькая женщина указала на погрузчика. — Наркотиками не торгуем, сами не употребляем, убивать никого не планируем, разве что тараканов и мышей, чтоб зерно не ели. В остальном хорошие законы, одобряю. Кстати, если кому нужен ботаник с опытом работы в теплицах — обращайтесь, — она весело помахала в камеру и повела двоих детей-близняшек в медблок. — Нравится ли мне заклинание? Да, нравится, хороший переводчик, только в ухе чуть трещит, ну да это после полетов всегда так, — молодой парень в очках потер переносицу. — Знаете, я не думал вообще переезжать, но меня пригласили поучаствовать в одном эксперименте, и я не смог удержаться. Специалисты-то разные нужны, маги тоже, а дома я ничего не добьюсь, кроме паршивой должности рядового мага-копировальщика. В лучшем случае осяду где-то в кабинете. Это не предел мечтаний, верно? — Плохо, что следят, ничего не украдешь! — рассмеялся мужичок за пятьдесят в толстом теплом тулупе нараспашку. На станции для такой одежды было слишком тепло. — Но это ничего, лишь бы платили нормально, жена меня уже запилила, что мало зарабатываю, вон тот начальником стал, тот заведующим, а я как был простым архитектором, так и остался. А тут, говорят, стройка идет полным ходом, народ прибывает, жилье нужно… Кто говорит? Да все. Сеть-то не заткнешь, не закроешь, людям рты не завяжешь… То один приедет поглядеть, то другой семью привезет, то родственник какой дальний попадет, вот так сарафанное радио и работает. У меня знакомый на Шаале живет и ничего, нравится ему там. Дом у моря получил, рыбалкой занимается — всю жизнь любил рыбу ловить, а теперь за это еще и деньги получает. Сначала разводит рыбу, а потом ловит. Круглый год! И не надоедает же человеку. — Я против наркотиков, так что решил жить подальше от этого дерьма, — чернокожий парень в оранжевой футболке улыбается в камеру. — Нет, серьезно, половина моих одноклассников уже умерла от них. Так что я хочу пожить в мире, где их просто нет. Это звучит почти как сказка. Линда все слушала, оператор записывал, короткие и длинные житейские истории крутились в голове. Несколько человек прилетели вообще из чистого любопытства, кто-то просто туристом, кто-то навсегда пожить, кто-то вообще не знал, куда летит, лишь бы подальше. Она устало перебирала ногами между роботами, приезжими, работниками станции и многими другими и чувствовала себя в потоке этого всего выжатой досуха, как лимон. Когда, наконец, поток народа иссяк, она плюхнулась на тележку ближайшего робота и велела везти ее так до телепорта. — Хочу домой, — вздохнула Линда. — После всех этих историй я так хочу домой… И хочу, чтобы этим людям помогли. Я выключила новости и вздохнула. Конкретно этим людям уже помогли. Их доставили в безопасное место, накормили, переодели и вылечили, потом распределят по специальностям, дадут жилье рядом с работой и оставят спокойно жить. Но сколько еще тех, кто пока не решился покинуть родную планету, кому страшно улетать или тех, кто не может ничего сделать, даже купить билет или отправить срочный запрос о помощи. Сколько еще тех, кто не знает о новых возможностях…