Врунишка

Если бы кто-то решил спросить Фэн Синя, как он себя чувствовал после того, как весь вечер и ещё полночи вливал в себя без разбору всё, от чего любой нормальный человек бы отшатнулся, он, во-первых, послал бы этого кого-то нахер. А во-вторых, у него наверняка бы раскалывалась голова, так что он в придачу попытался бы врезать по морде бестактного вопрошайки. Но голова почему-то не болела. — Ты ёбаный колдун, — резюмировал сидящий на кухне Пэй Мин. В одной руке он держал пакет с какой-то заморозкой, в данный момент прижатой ко лбу. На котором, как помнил Фэн Синь, ввалившаяся в разгар вечеринки Сюань Цзи поставила шишку кинутой в бывшего бойфренда музыкальной колонкой, взятой с тумбочки в прихожей и в момент полёта исполняющей ваннаби итзи. Музыка тогда на мгновение перестала проигрываться, но через секунду заиграла снова, глуша смачные маты пострадавшего, от одних воспоминаний которых Фэн Синь сейчас должен был хвататься за виски и шипеть. Но он не хватался и, что было ещё более удивительным, оставался совершенно равнодушен к небольшой банке пива, которую Пэй Мин держал в другой руке и время от времени подносил к сухим губам, делая судорожные глотки. В общем и целом, он чувствовал себя прекрасно. И это-то и было странным: пока все, кто не смог уползти из огромных апартаментов Пэй Мина и остался здесь ночевать, ходили, прижавшись к стеночке, и медленно сползались в направлении кухни, Фэн Синь ощущал себя так, словно поспал как минимум десять часов на ортопедическом матрасе и выпил стакан воды с лимоном по пробуждении. Ни тебе раскалывающейся головы, ни тошноты, ни гадкого привкуса во рту. — Да, — он сел напротив морщащегося Пэй Мина, почти скрутившегося в одних трусах на барном стуле, и пододвинул к себе чудом уцелевшее блюдо с несколькими яблоками, — и правда колдун. Вскоре на кухне стало люднее — показалась взъерошенная Наньгун Цзе, одетая в какой-то потрёпанный и слишком большой для неё спортивный костюм, затем подтянулся Ши Уду — он осмотрел всех присутствующих крайне надменным взглядом, икнул, сконфузился и протопал к раковине, начав хлестать воду прямо из крана. Следом появились Пэй Су и Бань Юэ, причём последняя помогала двоюродному брату Пэй Мина, взвалив того на себя и заставив Фэн Синя ещё больше уважать и бояться женщин — порой он искренне недоумевал, как в их маленьких и на первый взгляд хрупких телах могло таиться столько силы. В то же время, глядя на эту парочку, он вспомнил, что вчера пришёл не один. — Я отойду, — оповестил он, по-дружески хлопнув всё ещё страдающего Пэй Мина по плечу и обогнув смотрящую в потолок Наньгун Цзе, которая даже не моргнула, когда Ши Уду пихнул ей в грудь стакан с водой. Квартира казалась пустой и остро нуждающейся в услугах клининговой компании. Повсюду валялись бутылки из-под различных алкогольных напитков и одноразовые стаканчики, за использование которых ярый экологический активист в лице Ши Цинсюаня вчера поносил Пэй Мина до тех пор, пока в конец задолбавшийся Хэ Сюань не влил в его бокал побольше водки. Надо сказать, сделал он это себе во вред, так как опьяневший Ши Цинсюань был тактильной катастрофой и заставлял Ши Уду хвататься за сердце каждый раз, когда тот обнаруживал руки Хэ Сюаня на заднице младшего брата, покрывающего шею своего «лучшего друга» засосами. До драки за честь брата дело, конечно, не дошло, но Фэн Синь практически уверен, что фингал под глазом у сейчас спящего в гостиной Хэ Сюаня, прижатого Цинсюанем к дивану, был поставлен именно Ши Уду. Но, впрочем, подумал он, запнувшись о коробку из-под пиццы у порога ванной, это не его дело. Как, вероятно, и приглушённый голос из-за двери, переросший в низкий стон. И это и правда могло бы быть не его делом, если бы только голос не был настолько знаком и не принадлежал тому, кого Фэн Синь прямо сейчас и искал. Сначала он подумал, что ему показалось. Ну, мало ли, может, просто голос похож. Но затем звук повторился, и Фэн Синь понял, что нет, нифига. Не показалось. Отторжение и иррациональная ярость и неприятие полыхнули в груди, и Фэн Синь резко дёрнул ручку двери, даже не думая о том, что она могла быть закрыта. И она, к счастью или несчастью, была не заперта. — О, — удивился сидящий на бортике ванной Се Лянь, — доброе утро. Фэн Синь замер на пороге, как идиот. Услышав стон друга детства, которого он уже давным-давно считал братом, он тут же невольно представил себе то, что представлять, в общем-то, не должен был. Хотя у него и были все основания для этого, так как этот гад Хуа Чэн, сейчас сидящий у чужих оголённых ног и насмешливо смотрящий на Фэн Синя снизу вверх, давно положил свой единственный глаз на Се Ляня. А так как Се Лянь, которому пить можно было разве что безалкогольные напитки, вчера нечаянно хлебнул из бокала Ши Цинсюаня, он бы не удивился, если бы этот лис воспользовался моментом и утащил повеселевшего Се Ляня в какой-нибудь тёмный уголок. О чём Фэн Синь забыл, так это о том, что Се Лянь, будучи уже совсем пьяным, решил скатиться с лестницы вместе со своим припизднутым младшим братом. И если Ци Жун просто пропахал носом паркет, врезавшись в ноги Цюань Ичжэня и пролив на себя текилу, то Се Лянь растянул себе связки на правой ноге и всё остальное время провёл рядом с Хуа Чэном, коршуном смотрящим на всех, кто пытался втюхать его благоверному ещё хоть что-то, что отдавало алкогольными нотками. И сейчас Хуа Чэн лишь осматривал чужую ногу, прикладывая к ней лёд, явно догадываясь, о чём думал ворвавшийся к ним Фэн Синь. — Ты отлить? — вскинул он брови, но усмешки, забравшейся в уголок губ, скрыть не смог. Фэн Синь не успел ответить, так как Се Лянь начал суетиться и попытался встать. Тут же ойкнул и повалился вперёд, падая в заботливые объятия Хуа Чэна и покрываясь алыми пятнами. Наблюдающий за этой картиной Фэн Синь почувствовал себя третьим лишним. Острый взгляд Хуа Чэна, зыркнувшего на него, подтвердил его чувства. Фэн Синь молча закрыл дверь и пошёл на второй этаж — спасибо деньгам Пэй Мина за то, что в апартаментах у того было несколько ванных комнат и туалетов. Умывшись, он взглянул на своё отражение и в который раз за десять минут с момента своего пробуждения поразился тому, насколько отлично он выглядел. Цвет кожи был здоровым, синяков под глазами не было и даже голова будто была чистой. Магия, не иначе. — А ты не думал, — произнёс Се Лянь, когда Фэн Синь снова спустился вниз и поделился своим состоянием с другом, уже успевшим занять диван, — что это связано с твоим соулмейтом? Жевавший в этот момент мармеладку Фэн Синь подавился, а пивший воду Хуа Чэн быстренько допил оставшуюся, чтобы не делиться. — С чего... с чего ты взял? — откашлявшись, спросил Фэн Синь и постарался не смотреть на то, как ласково Се Лянь перебирал пальцы Хуа Чэна. В отличии от него, Се Лянь выглядел, как белая смерть. Тот любил белые вещи, но ему явно не стоило надевать их на вечеринку, так как свитшот теперь имел неповторимые разноцветные принты, а штаны и вовсе были порваны в том месте, где теперь был наложен компресс. И сидя впритык к Хуа Чэну, которого алкоголь не брал и который был вторым после Фэн Синя человеком, не выглядящим так, словно ему было три дня до сдыху, он полностью олицетворял то, чем по идее сейчас должен был быть Фэн Синь. — С того, что ты вчера выпил очень много, — ответил Се Лянь, сделав акцент на слове «очень». Фэн Синь нахмурился, желая возразить, но его перебил Хуа Чэн: — Я помню, что после Дня Рождения Ши Цинсюаня ты отходил целые сутки, хотя выпил не так много, — он проигнорировал свирепый взгляд Фэн Синя и продолжил, положив голову на плечо улыбнувшегося Се Ляня: — Так что сейчас ты должен лежать на полу или обнимать унитаз. Но, похоже, за тебя это сейчас делает твоя родственная душа. Судя по всему, он эту ночь провёл спокойно, и на его месте я бы тебя ненавидел. Фэн Синь хмыкнул. — Бреши больше, — он встал с пуфа, на который Инь Юй вчера опрокинул тарелку со снеками, и отряхнул штаны, — если бы вы с Се Лянем уже не подтвердили свою связь и ты сейчас чувствовал его боль, ты был бы только счастлив. На это заявление Хуа Чэн ничего не ответил, окаменев лицом, а Се Лянь лишь стиснул его руку сильнее. Иногда Фэн Синь и правда поражался тому, как с тем, что эти двое с первой секунды знакомства начали чувствовать друг друга, они так долго ходили вокруг да около и никак не решались быть вместе. Ведь если связь между соулмейтами подтверждалась, всё возвращалось на круги свои и человек, оказавшийся рядом с родственной душой, мог поставить блок и не чувствовать или чувствовать меньше всё, что ему не принадлежало. Фэн Синь не стал больше докучать новоявленным голубкам, оставив их наедине, и отправился на кухню, где на столе уже лежала макушка Цюань Ичжэня, виски которого осторожно массировал Инь Юй. Наньгун Цзе ожила и пыталась выудить что-нибудь съестное из холодильника, пока Ши Уду укладывал в пакет ещё одну заморозку и давал её взамен растаявшей страдающему Пэй Мину. Последний, увидев Фэн Синя, заявил: — Пиздуй в магаз. Фэн Синь опешил. — С какого хрена? — С такого, — ответил Пэй Мин, откладывая уже растаявшую куриную грудку, которую тут же подхватила Наньгун Цзе. — Ты тут единственный, кто не хочет умереть, что, кстати, странно. — Похоже, его соулмейт где-то рядом, — как всегда проникновенно заметил Инь Юй, не отвлекаясь от своего занятия и время от времени убирая за проколотые уши Цюань Ичжэня кудрявые локоны, падающие вперёд. Ещё одна идиллия, тьфу. — Никуда я не пойду, — воспротивился Фэн Синь. Потому что, во-первых, ему было лень, во-вторых, какого хрена? — Закажите доставку, если вам так надо. Пэй Мин закатил глаза и тут же пожалел об этом, так как виски прострелило болью. — Не вредничай. Тут супермаркет на первом этаже, зачем мне платить ещё и за доставку, если есть ты? К тому же, — он на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением холода на шишке, — ты мне вчера проиграл спор, так что должен выполнять мои желания. Фэн Синь возмущённо приоткрыл рот, но тут же его захлопнул. Он ведь и правда проспорил — когда Сюань Цзи только показалась в толпе, Пэй Мин сразу же захотел сбежать, но Фэн Синь его остановил, заверив, что ничего она ему не сделает. Пэй Мин не согласился, завопил, что его бывшая настоящая ведьма, а пьяный Фэн Синь, вдруг позабывший о своей боязни женщин, предложил спор: если Сюань Цзи как-то навредит Пэй Мину, он исполнит три его желания, а если нет — Пэй Мин лох позорный и ссыкло, и объявит это в микрофон. Зачем ему было устраивать столь глупый спор, Фэн Синь не знал, но факт оставался фактом — шишка сияла, Пэй Мин страдал, а он искал свои кроссовки, чтобы пойти и затариться ящиком пива и чем-нибудь съестным. — Вот я поржу, если ты сейчас выйдешь и встретишь своего соулмейта, — усмехнулся Хуа Чэн, вышедший с кухни с новой порцией льда для ноги Се Ляня. Ответом ему служил несложный жест из среднего пальца, который Хуа Чэн проигнорировал, будучи полностью занятым рассматриванием неловко улыбающегося Се Ляня. Как только дверь квартиры захлопнулась, Фэн Синь позволил себе выдохнуть и подумать обо всём происходящем более осознанно. Где-то рядом был его соулмейт. Возможно, он жил в этом доме. Возможно, даже на этом этаже. Понимать это было странно. Фэн Синь никогда особо не стремился найти свою родственную душу, поэтому думал о ней не часто, как, в принципе, и вообще о связи подобного рода. Ну, есть она и есть. Ему и без родственной души было вполне нормально — не испытывать чужой грусти, боли, счастья. Всё только своё. Осознание того, насколько для других это важно, настигло его лишь пару дней назад, когда его девушка заявила, что нашла свою истинную пару и решила прекратить их отношения. Не то чтобы между ними была пылкая и настоящая любовь, о которой писалось в книгах и которая искрила, например, между Хуа Чэном и Се Лянем, но неприятно всё же было. Внутри образовалась какая-то неприятная пустота, которую Фэн Синь вчера и пытался так отчаянно заполнить, вливая в себя всё без разбору. И вот сейчас где-то рядом благодаря его стараниям страдал какой-то незнакомый ему человек. Фэн Синь снова вздохнул. Что ж, он просто надеялся, что этот человек всё ещё спал и ему сегодня никуда было не нужно — воскресенье же. Но кого вообще интересовали его надежды? — Мне кажется, я сейчас умру, — очень хриплым голосом пожаловались где-то за спиной, пока Фэн Синь сметал с полки всю лапшу, которую только видел. Обычно он бы не обратил никакого внимания, продолжив заниматься своим делом, но что-то будто заставило его слегка повернуться и посмотреть на говорившего. И... Блять. Да нет. Да ну нет же. — Ёбаный Хуа Чэн, — в сердцах прошептал Фэн Синь, резко повернув голову обратно, потому что стоящий у стеллажей с водой человек, почувствовав на себе чужой взгляд, посмотрел на него в ответ. Сердце в груди вдруг решило сойти с ума. Фэн Синь не знал, как, но он почему-то сразу понял, что это он. Мимолётного взгляда на длинные волосы, собранные в высокий хвост, и стройную фигуру хватило, чтобы каждая его клетка вздрогнула и словно магнитом потянулась к другому человеку. Чёрт. Это же просто катастрофа. Если бы они встретились где-нибудь в парке, в библиотеке, да даже в этом же самом магазине, но только в другой день, Фэн Синь, возможно, был бы даже рад. По крайней мере, они бы установили связь и разошлись, зная, что никогда больше друг другу не навредят. Но сейчас его соулмейт прямо за его спиной умирал от сильнейшего похмелья и явно хотел придушить того, благодаря кому он оказался в таком состоянии. Поэтому Фэн Синь решил по-быстрому слинять — и плевать, что он так и не достал свою любимую лапшу. — Я готовился к этому показу шесть месяцев, — человек в элегантном чёрном костюме никак не мог разогнуться и отнять свободную от телефона руку от виска. — Шесть грёбанных месяцев, чтобы какой-то идиот или идиотка в итоге так безбожно набухались и оказались рядом именно в этот день. — Слушающий это Фэн Синь, уже было направившийся к кассам, осторожно остановился. — Я еле встал сегодня. Два часа собирался. Да, — промычал он, — да. Нет, я не могу ничего отменить, ты шутишь? Я легче сдохну, чем не приду. Может, наша связь прервётся, хотя расстояние слишком маленькое... чёрт. Только Цзюнь У не говори, хорошо? Он с меня три шкуры сдерёт. Ладно, хорошо. Постараюсь приехать вовремя. Парень закончил разговор, и только тогда всё это время вслушивающийся в чужой голос Фэн Синь понял, как сильно сжимал ручку корзины с продуктами. Он продолжал стоять на одном месте и наверняка выглядел странно, но его соулмейт этого совершенно не замечал, будучи занятым тем, чтобы прямо здесь не скрутиться на полу и не сдохнуть от тошноты и головной боли. Фэн Синь ещё никогда не чувствовал себя таким виноватым. — Простите, — из размышлений его вывел всё тот же хриплый голос, от которого всё тело вздрогнуло и покрылось мурашками. — Вы не могли бы мне достать бутылку воды? Мне немного нехорошо. Это потом уже Фэн Синь узнал, что эта просьба стоила Му Цину огромного количества моральных сил и гордости. Тогда-то его наивное сердце ёкнуло от жалости и вины, и он развернулся, встречаясь взглядом с безумно красивыми тёмными глазами, блестящими от ламп магазина и смотрящими на него с надеждой. Которая, впрочем, довольно быстро сменилась пониманием, а затем — яростью. — Какая вода вам нужна? — попытался прикинуться дурачком Фэн Синь, но не прокатило. — Та, которой ты захлебнёшься, придурок ты конченный, — прошипел Му Цин, цепляясь за его предплечья и буквально испепеляя взглядом. Фэн Синь невольно сглотнул, хотя до этого момента думал, что единственными, кто мог привести его в ужас, были женщины. — Я тебя убью. — Давай повременим с этим... — О да, мы повременим, — ухмыльнулся сквозь боль Му Цин и дёрнул Фэн Синя за руку, из-за чего корзинка упала на пол. Шум привлёк одного из продавцов, но тот, уловив витавшую вокруг них ауру убийства, вмешиваться пока не решил. — Разрушь нашу связь, да побыстрее. Фэн Синь нахмурился и попытался вырваться, но этот паренёк оказался куда сильнее, чем казалось. — Я не могу, это не так работает... — Мне плевать, как это там работает, — закатил глаза Му Цин. — Слушай сюда: я дизайнер и у меня сейчас, возможно, один из самых важных показов в моей жизни, а всё, чего я хочу — это сдохнуть. И всё это по твоей вине. — Я знаю, — фыркнул Фэн Синь. Он ненавидел, когда его отчитывали, даже если справедливо. — Но я же не знал, что так получится. — Не знал он, — фыркнул Му Цин и впился ногтями в кожу на руке. — Разрывай связь, я кому говорю. Фэн Синь хмуро посмотрел на красивое лицо шипящего кота, мысленно подобрался и резко наклонился, впечатываясь губами в сухие губы напротив. Му Цин дёрнулся, удивлённо распахнул глаза да так и застыл, пока смущённый Фэн Синь не отстранился, потирая затылок и глядя себе под ноги. Наблюдающий за этой сценой продавец сделал вид, что ничего не видел. — Всё, — совершенно по-глупому выдал Фэн Синь, так и не смотря на Му Цина. — Что, всё? — взъелся тот, приготовившись продолжать ругаться, но резко остановился. — Так, стоп... меня больше не тошнит. Фэн Синь выдавил улыбку. — А вот меня наоборот... Му Цин окинул его надменным взглядом, наконец нормально выпрямился, пока человек перед ним буквально увядал на глазах, и расплылся в довольной улыбке: — Ну что ж, теперь сам пожинай свои плоды. — Я уж постараюсь, — прохрипел Фэн Синь, не зная, хвататься ему за живот или за голову, которая вмиг стала напоминать наковальню, по которой беспрестанно били. Корзина с тем, что он успел сгрести с полок, всё ещё стояла у его ног, и он наклонился за ней, тут же пожалев об этом решении — голова закружилась, и тело само по себе стало заваливаться вперёд. — Боже, что за размазня, — прозвучало бухтением откуда-то сверху, и Фэн Синь с запозданием понял, что его поймали и теперь прижимали к груди. В нос тут же ударил аромат одеколона, который сейчас воспринимался слишком сильно, из-за чего спазмы в животе лишь увеличились. — Вставай давай, нефиг на мне висеть. — Меня сейчас стошнит... — Я тебе стошню, — наполовину угрожающе, наполовину паникующе ответил Му Цин. — Возьми себя в руки. — Сложновато, — усмехнулся Фэн Синь, но всё-таки отстранился. — Можешь позвонить кое-кому, чтобы меня забрали? Я телефон не взял. Му Цин в очередной раз закатил глаза, но полез в карман за телефоном. — Что за день сегодня... Диктуй номер. — После того, как гудки сменились чужим голосом, он заговорил: — Алло, здравствуйте. Тут, вроде как, умирает ваш друг. У вас нет друзей? Ну, меня, если честно, это не волнует, просто он сказал набрать вас. Я? Вроде как соулмейт этого алкаша. — Громкость была довольно сильной, так что Фэн Синь услышал, как на том конце сначала повисла тишина, а затем зазвучал истерический смех. Хуа Чэн, этот ублюдок... — Так вы можете его забрать? Ага, хорошо, спасибо. Он будет лежать у стеллажей с водой. — Не буду я лежать, — буркнул Фэн Синь. Му Цин стрельнул в него насмешливым взглядом — после того, как они сбалансировали связь самым тупым способом, который только могла придумать Вселенная, он больше не выглядел таким беззащитным и маленьким. Фэн Синю хотелось скрутиться у его ног и укусить. — Будешь, — Му Цин притворно нежно улыбнулся и развернулся на небольшом каблуке. Он явно собирался уходить, и Фэн Синь помимо тошноты ощутил ещё и чувство неправильности происходящего. — Эй, — окликнул он, когда парень прошёл уже несколько стеллажей, — как тебя хоть зовут? Му Цин оглянулся на него из-за плеча. — Тебе этого знать не обязательно. — Ну и ладно, — фыркнул Фэн Синь, таки оседая на пол под взволнованный взгляд пожилой покупательницы, — у Пэй Мина спрошу. И Пэй Мин, конечно же, сказал и имя, и номер квартиры, и даже имя матери. Но только на следующий день, когда Фэн Синя перестало мутить от любого запаха еды, а Пэй Мин перестал размораживать полуфабрикаты своим лбом. Хуа Чэн смеялся ещё несколько дней, предлагая Се Ляню открыть вместе гадалкину контору и предсказывать людям судьбу, но номер телефона всё-таки дал, хотя и долго измывался над несчастным Фэн Синем, не привыкшим столько унижаться перед этим одноглазым лисом. Ещё пара дней понадобилась ему для того, чтобы понять, а нужно ли ему всё это вообще. Связь была заблокирована, лишь по желанию её можно было вновь открыть, но если другая сторона этому противилась, то достучаться никак было нельзя. И поэтому Фэн Синь, околачивающийся возле дома Пэй Мина несколько дней подряд, совсем осторожно снял ограничения и вслушался в чужие чувства. Ожидание — вот, что выделялось больше всего. — Я уж думал, ты совсем ссыкло, — прозвучало как обычно (откуда он вообще знал, как это «обычно» в его исполнении?) насмешливо. Фэн Синь проигнорировал дрожь по позвоночнику и недовольно ответил: — А сам? — У меня не было твоего номера, умник, — справедливо заметили на том конце. — Но твои чувства выдавали твои желания с головой. — Ты что, пытался почувствовать меня? — удивился Фэн Синь. — А ты меня что, нет? — Конечно, нет, нафиг ты мне сдался. Му Цин коротко рассмеялся. — Да ну? Тогда почему ты сейчас стоишь напротив моего дома? Фэн Синь спохватился, резко повернулся и увидел чужую фигуру, идущую прямо к нему и тянущую в динамик насмешливое «врунишка~».