***
Одним зимним днем, королева сидела у заиндевевшего окна и поглядывая на стекло, вышивала узоры. Причудливой формы снежинки ложились на подоконник и долго искрились в лучах утреннего солнца. Сегодня на улицах было чисто и как-то по особенному светло. Во дворе замка раскинулись голые деревья, а где-то вдалеке виднелись заснеженные шапки леса. Женщина, получше закутываясь в невесомую пушистую шаль, вглядывалась в хрустящий свежий снег, выпавший после долгой ночи и наблюдала за детьми, что забавлялись сейчас в высоких сугробах, а их матери-придворные дамы, проворно за ними носились — подхватив руками свои многочисленные юбки, ловко перепрыгивала сугробы — пытаясь всучить пару рукавиц. Задумавшись, королева опустила руку на свой ещё едва заметный живот. Если бы только её будущий ребенок был таким же белым как этот снег, румяным как морозная рябина и черным как смоль. Она улыбнулась и отложила в сторону пяло. *** Прошло несколько месяцев и по всему королевству разнеслась радостная весть: в семье Ксавьер родился маленький наследник. Он действительно был с бледной белой кожей, пухленькими щечками и веселым румянцем. И как только Шерон взяла младенца на руки, она тут же расплакалась от счастья, которое даровал им Бог, очень уж был прекрасен её долгожданный ребенок. Королева засмотрелась на его улыбку, прижимая малыша к сердцу. Такова была способность Чарльза, заведомо располагать к себе одним лишь видом, буквально влюбляя в себя. Отец тоже был нескончаемо рад, у него появился сын. Он уже представлял как будет обучать его навыкам езды на лошади и боевому искусству. Фрэнсис подошел сзади и приобнял супругу за плечи, рассматривая личико улыбающегося младенца. *** Шли годы, королева, после рождения второго ребенка, с каждым днем чувствовала необыкновенную усталость и не покидающую её голову последний год тяжесть. Она не часто выходила из спален, а по весне совсем слегла и больше не появлялась на государственных приемах и званых ужинах вместе с супругом, теперь она только иногда подходила к окну, и с улыбкой наблюдала за своим сыном. Чарльз рос и радовался жизни. Он был непоседливым и неугомонным ребенком. С ранних лет у него появилась тяга к изучению и поиску дивного и необычного, поэтому он часто сбегал из замка навстречу новому и прекрасному. Бедные няньки не успевали за активным малышом и весь день, не разу не присев, бегали за ним по комнатам и огромному саду, окутавшему королевство. Каждая из них любила этого ребенка и заботилась как о собственном сыне, вкладывая в него всю заботу и ласку, которой пока не могла дать ему мать. Но та, каждый вечер, когда сын поднимался к ней пожелать спокойной ночи, старалась обнять его так крепко, насколько это возможно и оставляла невесомый поцелуй на виске. Чарльз, порой когда матери становилось лучше, забирался на постель и устроившись под одеялом, протягивал ей книжку. Шерил читала его любимые сказки и нежно поглаживала его по кудрявым шелковистым волосам. Голос у неё был тихий и бархатистый, но такой родной и убаюкивающий, что уже через полчаса, Чарльз утыкался носом в пуховую подушку и прижавшись щекой к руке матери, засыпал рядом. Немного повзрослев, он стал спускаться в город. Там Чарльз знакомился с жителями бескрайнего королевства, узнавал об их ремесле и занятиях, иногда вызываясь помочь с чем-нибудь ему посильным. Простые крестьяне все же понимали что перед ними королевский ребенок, но не смотря на это, сами вызывались научить его некоторым полезным вещам. Он не был надоедливым или капризным и каждый раз старался довести дело до конца. Все вокруг видели в нем эту целеустремленность и трудолюбивость, а это были одни из самых высоко ценящихся качеств. Так мальчик рос, не зная горести и печалей. Особенно ему нравилось проводить время со своей младшей сестрой. Ей недавно исполнилось три года и она уже всюду поспевала за братом, крепко держась за его руку. Чарльз всегда был инициатором их приключений и заботился о маленькой Рейвен. Однажды ночью они пробрались на кухню за десертом, который повара весь день готовили для завтрашнего приема. Дети крались бок о бок по темному коридору перешептываясь, а затем шикая на друг друга, призывая говорить потише. Был риск попасться, особенно не хотелось быть замеченными полной пожилой кухаркой, которая могла здорово огреть половником, если попытаться стащить у неё что-нибудь из-под носа во время готовки. Но сладкого хотелось невообразимо и сил ждать до завтра просто не было. И теперь Рейвен, сидя на плечах у Чарльза, пыталась на ощупь дотянуться до верхних полок кладовой. Неосторожно махнув рукой, она задела кухонную утварь подвешенную рядом и все с грохотом зазвенело. Испугавшись Рейвен заехала Чарльзу пяткой по носу, тот зашипел, покачнулся и все ещё держа сестру, упал на мешки с мукой, так услужливо поставленные на полу. В это же время в коридорах послышались грузные шаги кухарки и задребезжал огонек от подсвечника. Её комната находилась рядом и можно точно быть уверенным, спала она приоткрыв один глаз. Перепугавшись дети ринулись назад, спотыкаясь на пути отступления о чугунные котлы и прочую посуду. Чарльз все ещё держался за распухающий нос и подгонял Рейвен. Подхватив её под пояс он ловко прошмыгнул за угол, как раз когда кухарка оказалась в дверях кухни. И только лишь добежав до спальни они перевели дух и посмотрев друг на друга залились звонким смехом. А потом Чарльз ещё с полчаса отряхивал от муки улыбающуюся Рейвен. Когда сестра болела, Чарльз всегда приносил ей ягоды, полевые цветы или большие желтые листья клена, который рос в дальнем углу сада за маленькой белой беседкой. Особенно Рейвен любила раскладывать гроздья рябины по подоконнику и дождавшись когда они подсохнут, нанизывать их на ниточку, точь в точь большие красные бусины. Девочка всегда дарила их матери, — ей необычайно шел красный — а сама просила Чарльза поискать еще что-нибудь подходящее для плетения, чтобы разнообразить украшение. Чарльз днями проводил время в просторной королевской библиотеке, изучая труды писателей того времени, особенно ему нравились фантастические и приключенческие повести на разных языках, это было прекрасным занятием и он мог просидеть с книгой часами, иногда забывая про приемы пищи, тогда Рейвен вихрем влетала в уютную библиотеку — тут же наполняя все своей безграничной энергией и жизнью — и выхватывая у брата книгу, тащила того за собой. Чарльз со временем понял, что сопротивляться сестре бесполезно. Став старше, юный принц гулял вдалеке от замка, любуясь красотами необъятных полей и лесов, что окружали замок. Если пойти через поля на север, то можно увидеть на горизонте белеющие башенки другого королевства. Чарльз мечтал однажды дойти и до туда. Прогуливаясь, он каждый раз непременно собирал для Рейвен лесные орехи или перламутровые ракушки на берегу, как воспоминание из беззаботного детства. А Рейвен все так же раскладывала их у окна. Несмотря на свою привлекательность и обаяние, которые казалось были даны ему от природы, друзей у Чарльза было не много, и на протяжении долгих лет, Рейвен оставалась для него самым близким другом. *** Весна в этом году была ранней и теплой. Дни стояли солнечные. А Весь снег быстро таял и стекал ручейками с гор, освобождая место зеленой траве, которая уже проклевывалась на проталинах сырой земли. Все вокруг оживало и вместе с ним расцветал молодой принц, ему пошел семнадцатый год и эта весна была такой же прекрасной и нежной в его юношескую пору, когда все обостряет чувства и будоражит мысли. В один из таких весенних дней, Чарльз прогуливался по лесу. Он набирал букет из ландышей и других трав для своей матери. Выбирая самые красивые цветы, Чарльз прошел мимо чернеющих пашен, любуясь красотами раскинувшихся земель и оказавшись вдали от замка. Зайдя в редкий лесок, он наслаждался заливистым пением птиц, вернувшихся в родные края и всматривался в ветви деревьев, разглядывая его маленьких спутниц. Дул слабый ветер, развивая его кудри и изредка подгоняя медленные пушистые облака. Немного побродив, Чарльз присел под раскидистый ясень и подобрав один из прошлогодних листьев, подбросил над головой. В лучах Солнца были видны все мелкие трещинки и прожилки, пока лист плавно оседал на землю. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом молодой листвы и Чарльз снова поднял голову. Солнце все так же ярко светило, но птицы почему-то замолкли и скрылись где-то высоко в ветвях. Принц только сейчас заметил, что уже несколько минут за ним кто-то явно наблюдал, притаившись в стороне. Он медленно поднялся на ноги и развернулся лицом к соседним кустам: —Выходи, —в голосе принца не было ни капли сомнения или тревоги, он только с интересом вглядывался в зеленеющие ветви сирени. Ответа не последовало и тогда Чарльз добавил уже более ласково: —Не бойся. Кусты тут же зашевелились и из них вылез юноша, примерно одного с ним возраста. В его светлых взъерошенных волосах запутались листья, за пояс была прикреплена шпага, а вся одежда выглядела смятой и грязной, но все равно указывала на знатное происхождение. Чарльзу пришла в голову мысль, что он катался по земле или же наблюдал из кустов лежа на животе. —А я и не боюсь.—сказал парень и выпятил грудь, словно подтверждая сказанное. —Тогда зачем следил? —Я не следил, — Собеседник казался действительно оскорбленным. — я наблюдал. —А отчего сразу не вышел? —Думал ты уйдешь. —А я и не собирался уходить. —А я это уже понял. Чарльза очень удивила эта самоуверенность и нахальность мальчишки. Он улыбнулся, сокращая расстояние между ними и протягивая руку. —Я Чарльз.— Теперь он заметил что юноша был на голову выше его. Парень не раздумывая схватился за ладонь и немного помедлив произнес не теряя достоинства и манер: —Я Эрик, принц и потомок знатного рода Леншерр. Чарльзу показалась забавной эта напускная величественность и он по доброму так усмехнулся, пожимая руку. — Приятно познакомиться, Принц и Потомок. Эрик не любил насмешек над собой, особенно не понимая их причину и поэтому напрягся. — Чего это ты? Я сказал что-то смешное? — Нет, совсем нет, просто я никогда раньше не встречал принцев. Они все наблюдают из кустов? — попытался пошутить Чарльз. — Конечно нет, разумеется только я, тебе повезло. А все прохожие вроде тебя разговаривают с птицами когда гуляют по лесу? — беззлобно передразнил Эрик. — С удовольствием сообщу, что тебе тоже повезло. Чарльзу было определенно весело и Эрик, улавливая это веселье, сам улыбнулся одними только уголками губ.***
Эрик подобрал тушку зайца в сумку и теперь оглядывался по сторонам, пытаясь найти правильное направление. Лес вокруг был редкий, но совершенно не знакомый. Появилась вполне логичная мысль вернуться к склону, с которого он недавно благополучно скатился, бегая по всему лесу за неутомимым зайцем, но где находился склон, тоже было не известно. Принц уже собирался залезть на самое крепкое на вид дерево и осмотреться, как услышал певучий голос и приближающиеся шаги, и сам не понял зачем, возможно просто запаниковал, (хотя смею вас уверить, такого за ним не водилось) прыгнул в ближайший куст и притаился. На лесную поляну вышел молодой парень с букетом ландышей и поравнялся с двумя молодыми деревьями, не доходя нескольких шагов до куста где прятался Эрик. Он остановился прямо в солнечных лучах и поднимая листья, любовался ими, а Эрик любовался им, и не подумав вылезти, очень уж он был хорош: стройного телосложения, с вьющимися черными волосами и такой сияющей улыбкой. Позже укрытие Леншерра бессовестно рассекретили и ему наконец пришлось подняться с земли. Сердце предательски забилось, но он старался сохранить всю свою статность и грацию, что похоже получалось очень плохо. Эрик чувствовал себя как какой-нибудь хулиган или вор, которого уличили в краже поймав с поличным, но он не мог не радоваться, ведь теперь у него была возможность ещё лучше рассмотреть юношу. У того была молочная, бледная кожа и алые пухлые губы, которые смотрелись довольно контрастно, неужели он их подкрашивал? Так же длинные черные ресницы, которые обрамляли наверное самые красивые глаза, которые Эрику удалось видеть в своей жизни: кристально чистые и невероятно голубые, в них отражался он сам. А потом парень — Чарльз, так он представился, — засмеялся и сердце рухнуло куда-то вниз, а в груди от этого нежного и переливающегося смеха поселился маленький комок тепла. Появилось эгоистичное желание слышать этот смех всегда и чтобы он обязательно был посвящен только Эрику. На расстоянии полуметра ощутимо чувствовался и словно обволакивал, исходящий от Чарльза легкий аромат цветов и лесной хвои, Эрик представил как проводит носом по изгибу его шеи, вдыхая глубже. Эрик смутился своих мыслей и снова попытался собраться, потому что выглядел он сейчас наверное до невообразимого глупо, а потом все же улыбнулся, самую малость.***
Они сидели на поляне, подстелив для удобства плащ Эрика и уже около часа разговаривали обо всем что только приходило в голову, сменяя одну тему за другой. Беседа казалась непринужденной, как будто они знакомы всю жизнь и как всегда сейчас с легкостью говорят о совсем естественных вещах. Эрик чувствовал себя комфортно в обществе Чарльза, поэтому открыто выражал свои мысли, спрятав вспыльчивость и язвительность куда поглубже. —А все-таки, что ты здесь делаешь? Это владения короля Фрэнсиса. Эрик удивленно распахнул глаза: —Неужели я так далеко зашел? Я охотился в нашем лесу и немного заблудился пока бегал за зайцем. Казалось, Чарльз теперь излучал огорчение, а затем произнес весьма расстроенным тоном: —Охота это ужасно, тебе было не жаль того зайца? Он же ничего тебе не сделал, а ты так поступил. Это жестоко. Эрик растерялся и тут же постарался аккуратно отодвинуть за спину сумку с добычей: —Я тоже не люблю охотиться, просто хотел обрадовать… отца. Он считает я должен уметь, делать всякие такие вещи… —Эрик опустил голову вниз и замолчал. В воздухе теперь повисло напряжение. Чарльз не хотел его заставлять чувствовать себя виноватым, это был плохо поставленный вопрос, но получился только упрек. Он никогда не хотел так ни с кем поступать, но каждый раз выходило именно так. Ксавьер не любил в себе это качество и от того, что Эрик признал свою вину, легче разумеется не становилось. Чарльз положил ладонь на сжатые пальцы Эрика и попытавшись сменить тему, произнес: — Пойдем, я знаю в какую нам нужно сторону.—И совсем обыденным жестом взял его за руку, направляясь к морю. Всю дорогу Чарльз продолжал задавать различные вопросы и расспрашивать о королевстве. Эрик же теперь отвечал односложно и уже от другого чувства смущения, старался не смотреть на собеседника, поглядывая на их ладони, все еще надежно сплетенные вместе. Про себя он также отметил, что у Чарльза довольно мягкая и нежная кожа, поэтому немного задумавшись, погладил большим пальцем его запястье. Чарльз этого не заметил и так же увлеченно продолжал тянуть его за собой. Выведя принца на берег, он теперь бодро перепрыгивал с камня на камень. Руку ему пришлось отпустить, Эрик с трудом подавил (огорченный) вздох и поторопился следом. Чарльз же остановился на одном из валунов у самой кромки воды и увлеченно высматривал что-то внизу. Леншерр нагнал юношу такими же большими шагами и вглядывался поверх его растрепанной макушки в воду. Затем Чарльз резко подался вперед хватаясь за блестящий предмет и Эрик инстинктивно подхватил его под живот, очень уж опасно тот нагнулся. Но Чарльз казалось вовсе не беспокоился об этом и уверенно балансировал на влажном камне пытаясь подцепить вещицу пальцами, а когда ему это удалось, тут же развернулся и продемонстрировал находку — ультрамариновую ракушку, которая давно пустовала и теперь покоилась на его ладони, переливаясь на солнце. Эрик смотрел вовсе не на нее. Он заметил кусочек неба, отражающийся в глазах парня и то, какими все-таки они были светлыми и ясными. —Это для моей сестры. — Чарльз улыбнулся и опустил взгляд на руку, которая покоилась на его талии. —Уже можно отпускать, я не упаду. Эрик отдернул руку, словно от раскаленного металла и отвернулся. Чарльз сам почувствовал как краснеет.***
Солнце стремительно клонилось за горизонт и Эрику действительно нужно было выдвигаться, чтобы не идти по темноте. —Тебе нужно пройти вдоль по берегу и обогнуть ту гору. — Чарльз указал рукой на восток. — А дальше через поле. Прости что не смогу тебя проводить, мне уже нужно быть дома.— Чарльз выглядел извиняющимся и расстроенным таким скорым окончанием их времяпрепровождения. —Спасибо. — Эрик был огорчен не меньше. Он задержал взгляд на опечаленном лице Чарльза и коснувшись его плеча, — с неохотой разжимая пальцы — двинулся в указанном направлении. Все должно было быть не так, совсем не так. —Пока. Эрик уже отдалился на достаточное расстояние и только вскинул руку в прощальном жесте. Чарльз с секунду потоптался на месте а потом крикнул: — Эрик! — И не дожидаясь когда тот обернется, замахнулся и кинул ему обсохшую ракушку. Парень разумеется поймал ее и прижал к груди. —До встречи, Чарльз! —И вновь зашагал по нагретым камням. «До встречи», повторил про себя слова юноша, направляясь в противоположную сторону. Через минуту он уже бежал охваченный порывом легкости и тепла разливающегося где-то в груди. «Мы ещё увидимся, обязательно увидимся! У меня появился друг!» А потом помчался, собираясь поскорее рассказать обо всём Рейвен.