***
Проснувшись утром, я увидел Гарри… А точнее его шею. Как-то так получилось, что моя голова лежала у него не плече, и я утыкался лицом в его шею. Он лежал на спине и смотрел на свою правую руку, которой еле-еле шевелил, пытаясь сжать ладонь, что у него не получалось. — О, доброе утро, — с еле заметным хрипом сказал Гарри, заметив, что я не сплю. — Да, доброе, — ответил я, садясь в кровати и потягиваясь. Я поднял с тумбочки графин с водой и налил её в стакан. Приподняв голову Гарри, я напоил его водой. — Спасибо… В дверь постучали и вошёл Себастьян с таким же подносом в руках как и вчера. — Доброе утро, господа, — поприветствовал он нас, поставив поднос на столик. Себастьян налил в чашку чай и отдал её мне, а поднос-столик поставил Гарри на колени. Утренний «ритуал» мы провели в уютной тишине. После того, как Гарри поел Себастьян дал ему зелья, а после налил чашку Эрл Грея, который понравился Гарри. Сильно понравился, вон какая моська довольная. Когда мы оба допили свой чай, я помог Гарри лечь и тот почти мгновенно заснул.***
Так мы и провели эту неделю, но с небольшими изменениями. Теперь утром я завтракал вместе с Гарри в постели, потом Гарри принимал свои зелья и засыпал пока я, зарывшись рукой в его волосы, пропускал мягкие пряди сквозь свои пальцы. Прижилась всё же эта привычка… А когда Гарри засыпал, я шёл в свой кабинет работать. Я пока ещё не хожу на занятия, откладываю до выздоровления Гарри, чтобы уже вместе с ним начать заниматься. Мне кажется, что так Гарри будет легче, всё же он никогда не учился тому, что должен знать аристократ. Ещё Гарри начал разрабатывать свою правую руку и уже неплохо ей управлял, теперь он держал ложку в правой руке. На мой вопрос, почему он ест как правша, а не левша, которым он является, Гарри ответил: — Привычка. Я скрывал это, мне не хотелось, чтобы меня считали ещё больше «ненормальным». Опять эти «родственники»… Это плюс ещё пару гвоздей в крышки их гробов. В среду второй недели мне пришло письмо от тёти Френсис. Она писала, что Элизабет психует из-за того случая с Гарри. Мол, с каким-то незнакомцем я нежнее чем с ней, моей «невестой». Элизабет хочет приехать ко мне, и хоть тёте Френсис удаётся её приструнить, но это не на долго. Что самое странное, так это то, что Эдвард поддерживает свою сестру, а не пытается остановить её, как он делал обычно. Странно всё это… В любом случае, рано или поздно Элизабет заявится сюда, но уже без тёти и тогда будет очень шумно. Поэтому я пригласил их в своё поместье в ответном письме, лучше уж так, чем Элизабет решит устроить мне «сюрприз».***
— Гарри, надо поговорить, — сказал я, закончив завтракать. — В это воскресенье в поместье приедут гости. — Что за гости? — настороженно спросил Гарри, поставив чашку с чаем на столик. Кстати, после того, как Гарри сказал, что ни разу не пробовал другие сорта чая, Себастьян решил помочь ему в этом и стал подавать каждый раз новый чай. Но как выяснилось, Эрл Грей покорил его на совсем и другой чай Гарри не очень нравится. — Ты их уже видел. Это моя тётя и её дети, Эдвард и Элизабет. К сожалению, этого не избежать, так что остаётся только готовиться к их приезду, — со вздохом неизбежности сказал я. Гарри нахмурился, о чём-то задумавшись. — Мне это не нравится, — сказал он шёпотом. — Не волнуйся, всё будет хорошо. Они просто хотят познакомится с тобой, — пытаюсь успокоить его я. Оставшееся время до дня «Х» Гарри тренировался ходить. Пока получалось не очень, без поддержки он не мог стоять и всё время падал, а из-за резких движений рана начинала ныть, к назначенному дню Гарри точно не сможет ходить сам. Тогда я решил отдать одну из своих тростей, чтобы он мог опираться на неё при ходьбе. С меня не убудет, тем более, что это не на долго, а позже закажем Гарри его собственную трость. Всё же он тоже дворянин, хоть и в Магическом мире, а выйти дворянину на улицу без трости — верх неприличия! Это оказалось хорошей идеей, с тростью Гарри теперь не падает, хоть и ходит пока очень медленно, рана мешает двигаться. Ещё Гарри от ходьбы быстро устаёт, что не очень хорошо. Думаю, придётся носить его на руках. Хе, как принцессу…***
Сегодня суббота, Мидфорды должны приехать завтра. Сегодня Себастьян, наконец, подстрижёт Гарри. — Зачем? Не надо меня стричь! Мне и так хорошо! — испугано протараторил Гарри, отползая на кровати подальше от Себастьяна, который держал в руках ножницы с расчёской. — Нет, не хорошо! — отрезал я. — Твоя чёлка скрывает половину твоего лица! Если тётя Френсис это увидит, то она очень разозлится. Есть у неё такой бзик — вечно поправлять всем лохматым причёски, даже если они лежат идеально… — пробурчал я себе под нос, но я уверен, что Гарри это услышал, с его-то слухом… — Чего ты так нервничаешь? Себастьян всего лишь подровняет секущиеся концы и укоротит чёлку, это совсем не страшно. — Правда? Только подровняет? Обещаешь? — с надеждой спросил он, сверкая глазищами сквозь чёлку. — Да, обещаю, — кивнул я, стараясь не улыбаться. Прям маленький ребёнок… — Хочешь что-нибудь конкретное? Косая чёлка, например. Или прямой пробор, — Гарри задумался на мгновение и уверенно ответил: — Я хочу, чтобы чёлка хорошо прикрывала правую половину лба. — Ага, хочешь спрятать свой шрам, — догадался я, вспомнив тот зигзагообразный шрам на лбу, который я видел у него одним утром. — Да, он мне очень не нравится, — хмуро подтвердил Гарри. — Всё будет как ты хочешь, не волнуйся. Ну, Себастьян, вперёд, а мне надо заняться делами, — тяжело вздохнул я, вставая с кровати. Перед уходом я на руках перенёс Гарри в кресло перед зеркалом, чтобы он не тратил зря свои силы. Мне кажется или я и вправду видел румянец у Гарри на щеках?..***
Освободился я только перед обедом. Я решил проверить Гарри, Себастьян уже должен был закончить. Интересно, как Гарри будет выглядеть теперь? Ведь лицо, наконец, откроется полностью и глаза будут отчётливо видны… Открыв дверь, я зашёл в комнату. — Ну как, закончили? — спросил я, смотря, как Гарри, сидящий в кресле у окна спиной ко мне, поворачивается… И дальше я роняю свою челюсть на пол от шока. Гарри был похож на ангела. Блестящие, чуть подвивающиеся к концам, волосы мягкими чёрными перьями обрамляли фарфоровое личико. Чёлка, как и хотел Гарри, плотно прикрывала шрам, открывая только маленький кусочек левой части лба. Чёрные пушистые ресницы, которым бы позавидовали все девушки мира. И глаза… Драгоценные изумрудные камни вместо глаз. Сейчас, незакрытые чёлкой, они казались ещё ярче. Как будто в самый дорогой и красивый изумруд в мире поместили огоньки, которые светятся зелёным светом, делая глаза таинственно-манящими. Идеальная аристократически-бледная кожа, ровненький носик и пухленькие клубничные губки, растянутые в неуверенной и одновременно мягкой улыбке. После двух недель хорошего питания и витаминных зелий Гарри перестал походить на того тощего и нескладного ребёнка на вид шести лет, сейчас он был похож на девятилетнего ребёнка из знатного рода, кем он, по сути, и является. — Сиэль? С тобой всё нормально? — взволнованно спросил этот ангелок. Наверняка я покраснел до ушей и сам весь выгляжу глупо с открытым ртом. — Э… Да! Всё нормально… Эм, тебе очень идёт эта стрижка, — протараторил я, стараясь опять не залипнуть. Гарри очень много спит и после тренировки почти мгновенно засыпает, так что переодевать его смысла нет и он постоянно в ночной рубашке. И сейчас в ночной рубашке он выглядит ещё милее… — Точно? — уточнил он, подозрительно всматриваясь в меня своими изумрудами. Я знаю, что он мне ни капли не верит из-за той способности видеть по чужим Аурам эмоции, но… Ну не могу же я сказать Гарри, что он безумно очарователен, словно воплощение самой невинности?! — Да, точно, — сказал я, пытаясь не смотреть на Гарри. Почему я не могу нормально соврать ему?.. — Ладно, — спустя вечность ответил Гарри, смущённый наверняка моими эмоциями. — Я спать хочу… — жалобно протянул он, хлопая сонными глазками, как котёнок. Этот вид заставил улыбнуться. Я подошёл к креслу, где сидел Гарри. Взяв его на руки, я перенёс его на кровать и укрыл его. — Сладких снов, «котёнок», — сказал напоследок я, подоткнув одеяло, чтобы было теплей. Гарри очаровательно смутился и натянул на голову край одеяла, прячась от меня. Тихий смех сорвался с моих губ и я, посмеиваясь, вышел из комнаты, отправившись обедать. — Себастьян, — сказал я, идя по коридору в сторону обеденного зала. — Ты отлично справился. Это была… потрясающая работа, — смущённо сказал я под конец, зажимая рот от умиления и очарования, которое я сегодня увидел. Себастьян, доселе молчавший и не отсвечивающий в углу комнаты, вышел вместе со мной из комнаты, расплылся в своей коронной «дьявольской» улыбке. — Рад стараться, господин. Правда же господин Гарри само очарование? — умилительно проворковал Себастьян. — Да… Он… Очарователен, — смущённо ответил я. Как бы мне так не влюбиться…