Первый раз
Спектра помнит первый раз, когда Ал произнес это слово в слух. Мальчишка тогда был прикован к больничной койке и едва дышал. Поразительным было уже то, что он мог говорить, а не только обессилено хрипеть. И тем удивительнее было услышать именно это слово. Оно звучало до такой странности упоительно. Упоительно, но чуждо. Да, пожалуй знание того, что ты стал для кого-то значимым человеком, действительно приятно. Правда сейчас, отринув глупые эмоции, Фантом в состоянии признать, что наглец просто одурачил его. Как делал сотни раз до этого. Ал просто пошутил. Совершенно не смешно, отвратительно и глупо пошутил. А Спектра повёлся. Как самый последний простак. Но больше его так легко не провести.Второй раз
Второй раз это происходит настолько неожиданно, что вест теряется. Он, великий Спектра Фантом, теряется, не зная как реагировать на самое обычное слово. Слово, которое звучит как издевка. А ведь вест думал, что Алекс все осознал. Думал, что их отношения наконец-то выстроились и стали достаточно тёплыми. Ну, если это вообще было для них возможно. И вот правда, плохая шутка, которую повторили вновь, не стала лучше. Да, видимо он все же оказался не готов, ведь посмел на секунду допустить, что мальчишка действительно так считает. Но лишь на секунду, а потом пришло осознание. Фантом всегда учился на своих ошибках очень быстро. И ведь это была самая обычная ситуация, самая обычная фраза. Алекс просто просит передать отвёртку, добавляя это слово в конце. И плевать, что тот инструмент для настройки и переформирования был не похож на отвертку совершенно. Плевать, что Ала просто невозможно отучить придумывать странные названия обычным для веста вещам. Плевать даже на то, что такое поведение раз за разом срывало эксперименты, потому что Спектра не мог понять, о чем парень просит. Ему в тот момент было совершенно не до этого. И это так нелепо, что Фантому оставалось лишь пристально смотреть на мальчишку, пытаясь различить насмешку в глазах того. Но ее не было. И от этого Спектра лишь удивлённо приподнял бровь. Насколько же Ал все же хорош в своём притворстве? — Если тебе так трудно это сделать, я справлюсь сам, — обиженно тянет парень, а после встаёт и куда-то уходит. Просто уходит, ничего не объяснив. А Фантому приходится заканчивать эксперимент в одиночку. И пусть это чертовски сложно, пусть ему не достает парочки лишних рук, Гаса тот не зовет. Не тогда, когда лицо не скрыто маской, а проклятые эмоции все никак не удаётся взять под контроль.Третий раз
Спектре приходится прервать свои дела, и отправиться на поиски мальчишки. Мальчишки, что отправился на Землю, вновь забыв надеть костюм. Встроить в тот чтоли замок? А еще определитель местоположения одного конкретного блондина и авто-надевание на цель. Да, Фантом займётся этим апгрейдом чуть позже. — Гас, активируй портал на планету, — приказывает тот, стараясь унять глупое воображение. Он знает, это совершенно бесполезное занятие, ведь везение Ала и так раз заразом превосходит все самые ужасные догадки Спектры. Маска, закрепленная на лице, считывает различные показатели во время скачка. Перемещение происходит без сучка и задоринки, плавно и стремительно. Как и должно быть. Наконец они довели технологию до ума. — Эм, Ал, твой… Ладно, я готова признать, что совершенно не понимаю, кем он тебе приходится, — произносит Лия, косясь в сторону только что появившегося в их ангаре веста. Спектре плевать на взгляды, которыми его одаривает эта компашка. Хороших отношений с ними он никогда не добьётся, да и стараться не будет. Он медленно подходит к дивану, с которого виднеется блондинистая макушка. Волосы Алекса всегда стоят причудливыми вихрями, нежелая подчиняться ни воле своего хозяина, ни расчёске. И это так до странности похоже на собственную причёску Фантома. Правда, Спектра тратит на укладку достаточно много времени, а подросток просыпается с гнездом на голове, и приводит его в порядок (относительно) за пару минут. Ал монтирует очередное глупое видео, погрузившись в этот процесс с головой. И выглядит при этом настолько умиротворено, что Фантому на краткий миг и вовсе не хочется трогать того. Не хочется разрушать столь хрупкий образ открытого парня с мягкой улыбкой, который Ал почему-то никогда не показывает ему. Да и действительно, подростку здесь ничего не угрожает. Нет ни одной причины, чтобы Спектра подорвался с космического корабля, бросив все свои дела. Невероятно важные и безотлагательные. Ну точнее, передав управление над ними верному помощнику, но это не сильно исправляет положение. Но Фантом действительно имеет повод волноваться, ведь когда Алекс спускался на Землю в последний раз, эта шайка случайно развязала конфликт с одной из стран этой планеты. Да она была маленькой, и её правителем был взбалмышный ребёнок, но это не отменяет сам факт! — Алекс! — вест привлекает внимание парня, заставляя свой голос не дрожать. Конечно же от гнева. — А?! — мальчишка отрывается от своего дела, снимая один наушник. Мягкая улыбка сменяет сначала удивлением, а после осознанием. Осознанием, в какой ситуации тот находится. Спектра видит, насколько быстр мыслительный процесс того. Но если парень думает, что найдёт какую-то отговорку, он глубоко ошибается. — На корабль, живо, — Фантом разворачивается на стовосемьдесят градусов, ожидая когда Ал возьмёт его за руку. Именно так у них обычно происходит перенос. — Ну, пап, — раздаются недовольные слова у того за спиной. Совершенно точно не осознанные, потому что Ал уж слишком резко замолкает. И Спектра рад. До ужаса рад тому, что сейчас стоит спиной к людям в этой комнате. Иначе бы они все увидели совершенно глупую, до безобразия нелепую улыбку от уха до уха, что так подходит Кузо, но вместе с тем ужасно портит лицо самого Фантома. Он об этом знает. Пробовал как-то раз перед зеркалом в ванной, пытаясь отследить, насколько сильно искажаются эмоции, когда он находится в обычном амплуа. И понял лишь одно — ему не следует и пытаться выглядеть дружелюбно. Потому что все его улыбки в купе с маской превращаться в оскал, потому что яркий огонь сканеров прожигает все и вся на сквозь. Потому что он придумал весь этот образ для устрашения, и глупые улыбочки с ним совсем не вяжутся. Но тут в его руке начинает ощущаться тепло, и проклятая мимика перестаёт его слушаться. Изгиб губ становится лишь шире, хотя казалось бы куда?Четвёртый раз
Спектра проклинал одного чокнутого идиота (а так же небезызвестного бойца пайруса), решившего, что электрическая гитара и огромная колонка к ней — хороший подарок. Хороший подарок для того, кто неимел ни малейшего понятия о нотах. Ну, если сделать на это скидку, получается у Ала не так уж и плохо. Ещё не звучала бы эта какофония в час ночи и Спектра бы с ней даже смирился. Почему на космическом корабле Вестала, оснащённого по последнему слову техники, была плохая звукоизоляция? А кто сказал вам эту чушь? Звукоизоляция тут, конечно же, была, и хорошая, просто Фантом включил камеры наблюдения, желая удостовериться, что ребёнок лёг спать. Ну не в комнату же к тому идти? Ал все также неумело бренчал на струнах бедного музыкального инструмента. Создавалось стойкое впечатление, будто бы мальчишка просто вымещал свою злобу на том. И что же парня могло гложеть? Ооо, свой подростковый возраст лично Спектра вспоминал с содроганием, а потому и причин для столь резкой смены настроения мог представить много. Очень много. Но если его сын решит захватить какой-нибудь мирок, Фантом с ним сначала, конечно же, поговорит. Зачем им вторая планета, если возни с Землёй итак слишком много? Это совершенно не практично, и свои необдуманные порывы нужно сдерживать. Как бы трудно не было. Но тут Ал резко перестаёт играть, если это слово вообще применимо к данному действию. Он аккуратно отстраняет от себя гитару, кладя ту на пол. А после устремляет свой взгляд в потолок, откинувшись на подушки и скрестив руки на груди. Сжатые в нитку губы и бледность вовсе не характерны для него, и из-за этого Спектре на ум приходит совершенно нелепая мысль. Проходит минута, две. Нет, Алекс все же не плачет. Он просто проводит языком по пересохшим губам, а после закусывает их почти до крови (вест в этом уверен) и все так же смотрит в потолок. И Спектра едва ли может сдержать себя от глупого порыва сорваться с места и помчаться к тому в комнату. В груди разливается такая злоба, что он чуть ли в ней не тонет с головой, но вместе с тем в сознании все же бьется одна единственная мысль — «Кем бы эта тварь не была, она пожалеет, что вообще посмела сделать что-то Алексу». Конечно, вест должен понимать, что подростки достаточно ранимые и эмоционально-неустойчивые существа. Обычные подростки, но не Ал. Не-е-ет, Алекс никогда бы не стал переживать по мелочам. Он слишком хорошо знает себе цену и умеет расправляться с неприятелями. И вместе с тем сейчас мальчишка едва ли не рыдает. А Фантом не может узнать причину. Он ведь, как никто другой, понимает, что спрашивать нельзя. Этим он не только не получит ответ, но и заденет парня ещё больше. Покажет, что не верит в то, что Ал не способен справиться с проблемой самостоятельно. Что он — Спектра считает того слабым. А потому Фантому остаётся лишь в бессильной злобе смотреть в монитор, вслушиваясь в тишину. Столь желанную ещё минуту назад тишину, что сейчас режет ошметки и так не очень-то целой и чистой души на части. Она тонкими иглами вбиваясь в самые потаенные уголки разума, совершенно не заботясь об его обладателе, заставляя раз за разом прокручивать самые отвратительные теории, что способен выдать его воспаленный мозг. Да, пожалуй Спектра болен. Он действительно когда-то просто свихнулся, позволив настолько приблизиться к себе. И это может подтвердить даже Гелиос, но вест не будет прислушиваться к своему напарнику. Только не в этом вопросе. Ни сейчас, ни когда-нибудь потом. Потому что он уже все решил. — Фантом, ты просто невозможный… — остатки фразы тонут в пуховой подушке, в которую подросток уткнулся, пытаясь видимо совладать с собой. А названый лишь непонимающе хмуриться. Он то тут причём? Или Ал опять взломал систему корабля, и знает, что за ним наблюдают? И нет, не следят, а именно наблюдают! Разница здесь довольно большая. Фантом лишь иногда проверяет, чтобы мальчишка совсем уж не злоупотреблял вседозволенностью. И вновь тишина. Вновь минуты тянуться так долго, что кажется будто время и вовсе застыло. Спектра даже начинает подозревать, что пространство неожиданно преломилось. С Ала станется. И плевать, что тот и не способен это более провернуть. Мальчишка ведь просто может вновь закрыть глаза на все законы физики в частности и мироздания в целом. Просто так, из прихоти. Вот сам Фантом так и сделал бы на его месте, если бы его съедала столь жгучая обида. И на кого, черт побери?! Но тут Ал резко принимает сидячие положение, а после и вовсе вскакивает с кровати. Мальчишка мечется по комнате, будто в бреду, раз за разом едва не снося различную мебель и предметы. Как раненый зверь. И вместе с тем он явно делает это осознано. Нет в его глазах сумасшедшего блеска, а в движениях рваных и необдуманных действий, чтобы вест поверил в обратное. На пол летят различные вещи: огромная плющевая игрушка (хм, возможно Спектра стареет, но он никак не может признать в этом странном жёлтом существе хоть что-то. Ни бакугана, ни тем более животное), книга, вся усеянная закладками и листами, в которых парень скорее всего оставлял пометки, тёплый вязаный свитер с принтом столь любимого обоим даркуса, с громким звоном из коробки вываливаются кунаи (Что?!), но парня это вовсе не волнует. Он, кажется, целенаправленно что-то ищет. Но никак не может найти. Подросток хватается за гитару, и на краткий миг Фантом даже смеет надеется, что в этом странном приступе, Алекс все же решиться от неё избавиться. Да если парень ту разобьёт в дребезги, вест и слова не скажет. Но увы, тот лишь взгромождает ее на кучу вещей, будто на пьедестал. Такой странный и кривой пьедестал (и Спектра не без удовольствия отмечает, что именно такого и достоин подарок того идиота). А после туда же летит столь парнем нелюбимый (но вместе с тем обязательный к ношению на Земле) костюм, что создал Фантом. Ткань накрывает кучу, и зацепившись за древко гитары, начинает походить на пугало. Отдалённо походить. И что же дальше? Ал выдыхает сквозь сжатые зубы, опускаясь на пол. И хоть парень даже не сбил дыхание (ладно, возможно стоит признать, что тренировки Казами не такая уж и пустая трата времени), выглядит он почему-то уставшим. Даже разбитым. Алекс обнимает колении кладёт на них подбородок, внимательно рассматривая нагромождение вещей перед собой. Будто впервые их видит, но это же нелепость. На плече парня появляется его бакуган. — Отстань, Вебам, я не в настроении, — подросток качает головой, вяло пытаясь утихомирить того. Паук бьет передними лапами, пытаясь то ли отстоять свое мнение, то ли успокоить. Как парень вообще понимает, что тот говорит? — Сказать ему? — тихо переспрашивает Ал тем временем. — Что мне ему сказать?! — Спектра вздрагивает. Вздрагивает всем телом, потому что никогда ранее не слышал от Алекса столь громкого, злого и вместе с тем надломленного голоса. — Привет, папочка, а ты можешь не кривиться при этой фразе так сильно? Можешь сделать хотя бы видимость того, что тебя не выворачивает от одного вида моих жалких попыток заполнить пустоту? Можешь притвориться, что действительно позволишь стать хоть насколько то родным, и перестать колоть злобным взглядом при каждой моей оплошности? Вебам, тебе самому то не смешно от этого?! — Ал пытается поймать бакугана, но верткий паук умело уклоняется от цепких рук своего хозяина (дрожащих рук). А после тот и вовсе спрыгивает на пол, все также пристально следя за подростком. — Да, конечно, на что я вообще рассчитывал, затевая все это? Что он все же поймёт, какого-то это не помнить лиц родителей, не помнить почти ничего, что было ранее? Я ведь… ведь даже Элис в детстве вспомнить не могу. Мы знаем друг друга больше восьми лет, я в этом уверен, но ничего. Ничего! Белый лист на месте воспоминаний, да и только. Я не могу понять как вообще с ней познакомился, и почему все Отчаянные бойцы, как один, готовы прийти на помощь. Я просто не понимаю, чем заслужил все эти подарки, — парень вскидывает руку, обводя валяющиеся на полу вещи. — Я просто не помню! Сказать им об этом? Выставить себя ещё большим слабаком?! Ты же знаешь, как он призирает это… Ал медленно поднимается и идёт в сторону кровати. А после падает на ту лицом вниз. Он не всхлипывает, не плачет и даже не злобно ругается сквозь зубы. Он просто лежит и глубоко дышит, будто заснул. А Спектра пораженно застывает, никак не зная, как реагировать на это все. Они ведь знали, что когда-нибудь Ал все забудет. Он сам это когда-то сказал. И это было логично. Только Фантом и мысли не мог допустить, что мальчишка просто побоится в этом признаться. Ну и что же ты будешь делать, Спектра? Как разберёшься с обидчиком в этот раз? Хах, в голову приходит лишь один вариант, и Фантом надеется, что доктор Майкл не сильно удивится их приезду и проявит гостеприимство.Пятый раз
Кризис удалось миновать при помощи Гехабит, о, нет, простите, теперь уже Казами. Правда девушка едва не прибила Фантома, но эти погрешности его волновали слабо. Ну ладно, возможно синяк на пол лица достаточно сильно болел, но он может признать, что заслужил. Признать очень тихим шёпотом и только самому себе, но все же. — Она это не со зла, — профессор протягивает замороженное мясо. Эм? — Приложите к синяку, юноша, отек сойдёт, — произносит тот, ничуть не смутившись. — Элис просто волнуется пусть за Ала, вы же должны понимать, что тот еще ребёнок. Даже не так. Алекс подросток, а это, поверьте, в разы хуже, ведь его гормоны и перемены в настроении сейчас особенно сильны. Понимаете, человеческое тело в этот период… Старик ударяется в лекцию о человеческой анатомии и подростковой психологии, но Спектра слушает того в пол уха. Он и так об этом всем знает, их виды являются близкородственными. Да и на досуги Фантом читал книги землян о воспитании детей. Просто так, для общего развития. — К чему вы клоните? — наконец сдаётся боец даркуса. Он уже понял, что при всех своих незаурядных способностях этого старого хитрого лиса не поймет. Не тот уровень, как бы обидно это не было признавать. — Все на самом деле просто, — седовласый мужчина трет свой подбородок, изподлобья смотря на веста. Как на глупого ученика, что никак не может решить задачку для дошкольников. — Алексу нужен тот, на кого он будет равняться. Тот, с кого парень будет брать пример. Ему нужен отец, Спектра. Фантом зло хмуриться, отчего по лицу проходит судороги от боли, но это сейчас не важно. О чем этот старый маразматик вообще говорит?! Уж не собирается же тот забрать Ала, убедившись, что Спектра совершенно не способен того воспитать? Это по меньшей мере наглость! — Ал не нуждается в чем-то подобном, у него есть я, — уверенно произносит тот, решив отстаивать свое мнение до последнего. В самом отвратительном из вариантов просто вернётся на свой корабли с парнем, и оттуда их не сможет выковырять даже Кузо. Старик лишь прикладывать руку к глазам, горестно вздыхая. И этот жест бесит Спектру еще больше. Майкл что считает, будто тот не способен заменить мальчишке какого-то там отца? Он, гениальный вест, о силе которого легенды ходят, тот, у кого в подчинении сейчас находится целая планета и лучшее вооружение если не всей вселенной, то изведанной её части уж точно, не способен заменить Алу семью?! Осознание того, что нет, не способен, приходит до ужаса легко. Как самая простая, но от этого не менее горькая истина. Нет, Алексу ненужна ни его сила, ни власть, мальчишке совершенно не важно, что тот может стереть целый мир из прихоти. Это лишь еще сильнее напугает и оттолкнёт. Человеческий ребёнок нуждается в любови и заботе, что так легко может дать тот же Казами. А Спектра… А что собственно Спектра? Его третирование и совершенное неумение правильно показывать свои чувства и так стоили парню нервного срыва. Быть может стоит уйти сейчас, когда Ал отвлечен бессмысленной болтовнёй с девчонкой? Пока тот не может заметить закусанную до крови губу и прикрытых в отчаянии глаз. Как глупо, совершенно не логично, и вместе с тем больно! Но когда боги (Великая сфера, Центр равновесия да хоть сама вселенная, это не важно), были милосердны к нему?! На кухню, а именно там они с профессором и разместились, влетает довольный до безобразия Ал, звонко хохоча. Спектра отстранено отмечает, что этот ребёнок оказывается умеет так делать. — Дедушка, Элис сказала, что мы отправимся за покупками, можно? — где-то на задворках разума царапается странная догадка. Зачем тот вообще пришёл просит разрешения? Парень ведь знает, что ему никто тут не откажет. Ну, пока тот не захочет поступить совсем уж безрассудно. — Да, конечно же можно, — легко соглашается Майкл, подтверждаю мысли Фантома. Но Ал не срывается с места, желая поскорее избавиться от их общества. Он все так-же стоит в дверях, почему-то во все глаза смотря на него. На Спектру. А тот лишь уставился на парня в ответ. Ну а что ему ещё делать, не проситься же следом? — А ты… ты пойдешь? — как-то совсем уж нерешительно спрашивает тот. Будто колеблется и вовсе задавать такой вопрос. Будто пытается предложить конфету, которой на самом деле не хочет делиться. И от этого становится ещё больнее. Ну, если Алекс так не хочет быть в его компании, зачем вообще соблюдать эти глупые условности? — Пап? Нет, наверное у Спектры все же начались галлюцинации. У него сотрясение что-ли? Насколько сильно Элис вообще его ударила?! — Конечно твой отец пойдёт с вами, Алекс, так ведь, Спектра? — Майкл достаточно ощутимо хлопает веста по плечу, сжимая пальцы на нем мёртвой хваткой, отчего Фантом непроизвольно кивает. Он все еще недоконца понимает, что от него хотят. А еще в груди зреет обида. Да что за ужасная сила у этой семейки, из-за которой на его теле раз за разом появляются синяки? Плече начинает ныть. — Вот видишь, куда он денется? Ал радостно кивает и быстро выбегает из кухни. Может боится, что вест передумает? Хотя с чего бы Фантому так поступать? — Я уже сказал вам, Спектра, мальчику нужен отец, — вновь затевает разговор старик. — Но я и подумать не мог, что вы умудрились не заметить, что Алекс видит его в вас… Ну что тут скажешь? Фантом и сам то раньше никогда бы не поверил, что способен быть более недогадливым, чем Кузо. Да уж, возможно он действительно стареет? Хотя смотря на деда Элис, это глупая теория сразу же опровергается. Не в возрасте тут совершенно дело… Ну, быть может Спектра все же услышит ещё хоть однажды это глупое, совершенно не нужное, но от того не менее упоительное и желанное слово из четырёх букв. А пока его ждёт нечто, что люди называют «шопингом». И от того, насколько сочувствующим взглядом его проводил Майкл, в голову закрадываются нехорошие подозрения. Но разве его когда-то пугали трудности?Один из тысячи раз, когда Спектра не услышал то самое слово.
— Так, Вебам, у нас очень мало времени, — шепчет парень, крадясь на цыпочках по холодному кафелю. — Я разобрался с камерами, но этот баг продержится не более пятнадцати минут. Ну где же этот вонючий лак для волос? Парень воровато оглядывается, в попытки все же найти заветный баллон. Он впервые находится в этой комнате, но лучшее об этом вторжении и вовсе никому не знать. И хоть правда все равно всплывёт, рано или поздно, результат того стоит. Наверное. Обратив свой взгляд на полку, парень замечает то, что ищет. Правда, Ал не совсем уверен, что из всех этих баночек и баллончиков ему на самом деле нужно (да даже у Элис их не так много!). Но, вчитавшись в названия, он наконец определяет нужный из них. — Ну все, папочка, будем отучать тебя от глупых подростковых повадок, которые совершенно не подходят твоему теперешнему статусу. И начну я с причёски, — парень быстро меняет один баллон на другой (и чего только стоило сделать точную внешнею копию этого средства, совсем другая история). — Вот Гасу же идёт короткая стрижка, и тебе тоже понравится. Скорее всего. Надеюсь… Паучок на плече того перебирает лапками, недовольно постукивая об металлические заклёпки костюма. — Да я правда не специально ему волосы подпалил, — обиженно тянет Ал, косясь на того. — И вообще по технике безопасности Гас должен был хотя бы их в хвост собрать, а не ходить с распущеными локонами. Он же знает, что я не дружу с горелкой. Особенно если её используют для создания брони бакуганов, — Вебам удивлённо привстаёт на задние лапы и скалит хелицеры. — Да знаю я, что это не горелка, но похожа же! Так, все, дело сделано, уходим. Подросток быстро выбирается из ванной комнаты, а после и из спальни. Он облегчённо выдыхает, зная, что все прошло удачно. Иначе тут был бы уже и выше упомянутый Гас, и Фантом собственной персоной. Осталась заключительная часть плана. — Привет, Рен, это Ал, — парень связывает с гандэлианцем благодаря своему гантлету. Благо, технологии Вестала это позволяют. И нет, разговор не проследят, Алекс лично об этом позаботился. — Слушай, можно я немного погостю у вас?.. Зачем? А я что просто так не могу наведаться?.. Ладно, я тут над… эм, с отцом ставлю небольшой эксперимент, и итог его точно будет не самый приятный. Для меня. Так что знаешь, мне бы хотелось находится отсюда как можно дальше, когда это случиться, а ваша планета как раз находится в укромном уголке вселенной. Что? Не заденет ли он Землю?.. Эм, ну не должен, в принципе. Там, понимаешь, вся энергия… назовём это взрывом, да, вся энергия взрыва будет направлена на меня… Кроллер, у тебя передо мной должок, и одной книжкой ты не отделаешься, — на той стороне слышится горестный стон. — Ну вот и отлично. А? Почему не на Нифию? А мне их жаль просто. Ал беззастенчиво сбрасывает вызов, стараясь не вслушиваться во фразы, которые бросает ему на прощание собеседник. А звучат там мольбы, конечно же. Подросток улыбается, идя к Гасу. Убедить того перенести Ала на Гандэлию будет не трудно (пока тот, конечно, не о чем не догадывается), особенно если Кроллер сам его «пригласил». Ну вот и все, его миссия прошла как по нотам. Зачем он это все сделал? Хм, быть может от того, что сейчас Гас выглядит круче, чем отец, а так быть не должно? Или это все же маленькая месть за то, что вест не отпускает парня попутешествовать в одиночку? Нет, ну правда, чего такого с ним может случится? Вон, дядя Дэн в его возрасте Вестрою от захватчиков освободил (тактично умолчим, от каких именно), а Ала не отпускают просто прогуляться! Хотя может быть он всё спишет на переходный возраст? И все же как им удобно прикрывать различные шалости! Но так или иначе, Алекс сейчас шёл прогулочным шагом (ни в коем случае нельзя нестись галопом, как бы не хотелось, это сорвётся все прикрытие), насвистывая привязавшийся мотив песни. А на полке рядом с бесчисленным количеством кремов и других средств гигиены теперь лежит баллончик. Он внешне совершенно не отличим от старого. И это хорошо. На нем даже теже царапины нанесены (а различить их при помощи все тех же камер слежения было ой как не просто), а значит отец ничего не заметит. Уж точно не с утра, когда все его реакции еще притуплины полу дремой. Но все же была меж этими баллончиками и разница. Ужасная и необратимая разница, о которой никто, кроме Ала, не подозревает. И потому баллончик все также останется лежать на полке, ожидая своего часа. Баллончик, в который был залит дипилятор.Но это уже совершенно другая история