Family

      Сначала было страшно, абсурдно и до смешного нелепо. Ну то есть еще совсем недавно Леша засыпал под размеренное дыхание ровесников, вместе со всеми шел на завтрак, носился за Стасом, любившим таскать его вещи по всему детскому дому, гурьбой шел в школу возвращался один, избегал задир ждущих подловить ботаников, к коим Макаров и причислялся. Он уже забыл о том, что бывает какое-то личное пространство. А сейчас его стало просто слишком много.       Казалось бы, у него просто впервые появилась своя собственная комната, но зато какая. Прекраснейший вид на город, огромная и мягкая кровать, свой компьютер и ноутбук, шкаф, карманные деньги. Внешне могло показаться что вот теперь у мальчика появилась свобода действий, он мог гулять где хотел, покупать что хотел, даже приобрел какие-то предпочтения в еде и одежде за этот короткий промежуток времени. Но внутри что-то словно поджималось. Уже не хотелось до поздна носится по дворам с одноклассниками, теперь его ждали. Не воспитательница, которая боялась, что воспитанник пропадет в грязных переулках. Его ждали теплый ужин, уютная квартира и опекуны, которые говорили с ним о том, как прошел его день.       Сергей, Леша все никак не мог обращаться к ним на ты, прошло еще недостаточно времени чтобы они так тесно привыкли друг к другу, с легкостью помогал ему со всеми домашками, мог объяснить любую тему так легко, словно это было такое же элементарное знание как таблица умножения, гладил по голове, играл с ним в видеоигры, обсуждал сериалы, проводил целые лекции о искусстве и всегда тихо заходил в комнату после полуночи, проверяя спит ли Леша. Олег учил Лешу каким-то приемам самообороны, гонял с ним в футбол во дворе и даже пару раз вывозил за город, давая Макарову порулить по пустой дороге. Олег не устраивал скандалов, когда нашел у Леши в куртке сигареты собираясь закинуть вещь в стирку. Он просто зашел к Макарову в комнату пару раз стукнув по косяку и сказал, что будет контролировать все его покупки с карты, если Леша еще хоть раз подумает себя травить. Тяжелый взгляд и сложенные на груди руки подействовали лучше любых криков, страх разочаровать опекунов пересилил ничтожную тягу к никотину.       У Сережи была резкость в каждом движении или решении, будь то пролитая кружка кофе за завтраком или спонтанная поездка в Венецию на неделю. Олег же наоборот словно всегда знал, что делает, держал свою прямую военную выправку, спокойно поддерживал Разумовского в любом решении и тепло улыбался любимому. Глядя на них, Лёша понимал, что именно так он и представлял себе семью.