Стена

Пустота. Ни души вокруг. И только они сами сейчас существуют друг для друга. Для Питера – убийца его брата, так наивно полагающего, что смог здесь измениться. Для Сайлара – человек, которому он, возможно, хотел бы быть ближе, но Питер никогда ему этого не позволит. Или позволит? - Ты боишься, что отпустив свой гнев, ты потеряешь его навсегда..? - Габриэль печально смотрит Питеру в глаза. - Да, черт возьми! - скалится Петрелли. - Возможно, ты и изменился, но, если я прощу тебя, это будет неправильно по отношению к нему, – в глазах Питера уже опять начинает вскипать обжигающая ненависть. Ненависть к убийце его брата. Он никому не простил бы такого. И уж тем более такому – человеком то его не назовешь, - как Сайлар. И он не простит. Он просто не сможет. - Пит! – Габриэль подходит к нему и кладет руки на плечи, глубоко заглядывая в глаза, будто этим взглядом сможет сразу его убедить. – Сколько лет мы здесь? Вместе.... Я изменился. Я раскаялся. Убийцы твоего брата больше нет. Я уже другой, и ты знаешь это. Питер смотрит в черные глаза и лишь устало выдыхает: - Знаю… Знаю, что это не так, - и с отчаянием бьет кувалдой по стене. - Я спасу Эмму, вот увидишь, - голос убийцы – или бывшего убийцы? - полон надежды, - и не только Эмму. Я спасу столько жизней, сколько сам посмел отнять у этого мира. - И зачем? Зачем тебе это? – Питер продолжает с недоверием смотреть на своего врага. - Потому что я не хочу остаться один… - Сайлар стыдливо опускает глаза. - Ты думаешь, если будешь героем, то сможешь заслужить чье-то доверие, любовь... Но ты сам не способен любить. - Ты меня не знаешь, - почти с обидой выдыхает Габриэль. - Да? Тогда докажи мне, что ты способен на заботу о других, способен думать не только о себе. Вдруг Сайлар подозрительно ухмыляется, когда в его голову приходит одна сумасшедшая идея, наверняка стукнувшая ему под тяжестью вроде бы дремлющих способностей. - Я тебе докажу, Пит, - выдыхает он и, подходя ближе Петрелли, кладет руки ему на талию. - Что ты де…! – но Питеру не дают договорить. Сайлар подается вперед и в странном порыве прижимается к парню всем телом, выдыхая прямо ему в губы: - Я докажу тебе, что умею приносить не только страдания… - и касается губами шеи Питера. Еле касаясь, проводит языком влажную дорожку от ключицы до подбородка и останавливается на губах. Питер дрожит всем телом и пытается привести в порядок мысли, устроившие погром в голове. «Какого черта делает этот сумасшедший?» - только и успевает пронестись в его голове, перед тем, как он чувствует мягкие губы на своих губах. И Габриэлю сейчас все равно, что он только что окончательно разрушил миф о том, что он изменился. Ведь он опять делает что-то с человеком против его воли. Или нет..? Питер продолжает дрожать и совершенно не соображает, как ему себя вести в такой странной ситуации. С одной стороны, эти сладкие губы так сводят с ума своей нежностью, а с другой – это губы его заклятого врага и жестокого убийцы. А с третьей стороны – этот убийца таким вот способом пытается донести до него, что он способен на что-то большее, чем приносить одни страдания. И за всем этим вихрем размышлений Питер не замечает, как его собственный язык начинает сплетаться с языком Сайлара. Грей слегка отстраняется, оторвавшись от сладких губ, и смотрит в глаза Петрелли. И увидев только помутневший и ничего не соображающий взгляд, уже крепче сжимает Питера в объятиях и опять целует его. Уже более властно, наполняя поцелуй страстью. Теперь он и не так уж уверен, что не сможет причинить никаких мучений этому сладкому созданию по имени Питер. Даже его имя сейчас кажется Габриэлю сладким. Вот почему он так любит его повторять... А это создание просто тает в крепких мужских руках. На несколько секунд сознание Питера и правда затуманилось под этими опьяняющими действиями его врага. Но слегка придя в себя и, наконец, поняв, что происходит, он резко отстраняется и ошарашено смотрит на Грея. Габриэль тоже слегка в шоке – теперь даже от самого себя. Он вроде никогда и не думал о Питере в «таком» смысле. Ему нужны были только его способности. Но тут же вспомнив, сколько времени они провели здесь совершенно одни, вдвоем, вдруг понимает, что успел серьезно привязаться к этому парню… - Ты сумасшедший… - все ещё тяжело дыша, шепчет Питер. - Я знаю, - усмехается Сайлар. – Тогда ты тоже. - Что, прости? – Питер просто в шоке от такой наглости. - А кто только что сам засовывал свой язык мне в рот? – Габриэль опять подходит ближе к Петрелли, понимая, что тому теперь некуда отступать. Питер морщится, а затем невольно смотрит на его губы. И подумав что-то вроде «К черту!» сам хватает Сайлара за плечи и прижимает к себе. - Это был я, - с вызовом говорит Питер, выдыхая слова прямо в губы своему врагу. – И что ты мне сделаешь? - Что прикажешь, Пит, - лишь с улыбкой отвечает Габриэль. И Питер, властно хватая Сайлара за вороты пальто, целует его. Глубоко, горячо и совершенно не думая ни о какой нежности. Проводит языком по кромке зубов, чуть ли не разрезая его, а затем, чувствуя внутри чужой язык, сплетается с ним в жестокой, но безумно сладкой борьбе. И сейчас он готов бороться вот так вечность, показывая своему врагу все, что он хотел бы с ним сделать. Сайлар перестает чувствовать свои ноги. Когда это Питер успел получить над ним власть? Но Грей даже не против. Сейчас он готов отдать все что угодно, только бы чувствовать эти горячие сладкие губы, пробовать их на вкус и запоминать каждую секунду этой сумасшедшей близости. Питер больше не может терпеть. Внизу все отчаянно ноет, требуя к себе внимания. Поэтому он, недолго думая, опускает руки и начинает судорожно расстегивать черное пальто Сайлара. Габриэль не сопротивляется, когда с него наглым образом начинают снимать одежду. Питер пошел бы дальше, полностью раздел бы его, но терпеть уже больше невозможно. Он хочет этого мужчину как можно быстрее. Хочет запустить руку в его густые черно-смольного цвета волосы и вбиваться в его горячий рот, пока не кончит ему в горло. Но сначала он должен помучить его, насладится зрелищем того, как сам Сайлар кончает в его руках. Поэтому он отрывается от него и жестоко толкает на асфальт. А затем просто ложится рядом, не говоря ни слова. И слова здесь не нужны. Сайлар тяжело выдыхает, больно падая на землю. Но руки Питера не дают ему надолго задуматься о боли. Он чувствует, как под рубашкой блуждают горячие пальцы, задевают кожу, вызывая этим сладкие тянущие ощущения и жажду чего-то большего. Питер ухмыляется, видя, как Сайлар нетерпеливо изворачивается в его руках, но продолжает медлить. В его планы не входит подарить своему врагу наслаждение. Он хочет довести его до оргазма мучительно долгими пытками. Он хочет, чтобы Сайлар умолял трахнуть его. Поэтому он задирает на нем рубашку и, садясь верхом, начинает оглаживать рельефные мышцы. Затем наклоняется и скользит губами по горячей коже, стараясь не обращать внимания на то, что ему самому это жутко нравится… Сайлар стонет, чувствуя на груди обжигающие прикосновения. Он запускает руку в черные волосы Питера и слегка прижимает его к себе, лишь бы сильнее чувствовать на себе эти губы. Он слабо перебирает его волосы, не позволяя себе большего, так как понимает – теперь у него нет права на власть. Питер начинает спускаться ниже и, остановившись где-то внизу живота, коварно ухмыляется. И, последний раз пройдясь кончиком языка по кубикам пресса, двигается вверх и целует Сайлара в шею. - Пит, ты издеваешься? – как ребенок ноет Габриэль. - Да, - выдыхает Питер и целует его. Теперь уже не властно. А медленно и развратно облизывая его губы кончиком языка, но не проникая глубже. - Ты должен немного помучиться, – и еле касаясь его губ, резко отстраняется. Затем слезает с Грея и устраивается рядом. - Думаешь, я позволю тебе так быстро получить то, чего ты хочешь? – Питер опирается на одну руку и заглядывает Сайлару в глаза. – Не в этот раз. Габриэль усмехается. Когда это Питер успел стать садистом? Приличный мальчик превратился в развратного искусителя. Грей томно открывает веки и пьяным взором смотрит в глаза своему мучителю. - А ты быстро учишься, - усмехается он. - У меня был хороший учитель, - Питер закусывает губу и совершенно неожиданно для Габриэля кладет руку на его пах, не давая возбуждению остыть. Сайлар, не в состоянии ничего ответить, лишь в полуулыбке прикрывает веки и подается вперед его руке. Питер гладит по ткани, медленно, не надавливая. И откровенно любуется Сайларом, умоляюще стонущим под его руками. Внутри Питера мягкой глубокой волной разливается самодовольство, затопляя сознание сладостью. Осознание того, кто сейчас под ним, ударяет в голову самыми противоречивыми эмоциями. С одной стороны, Питера необъяснимо тянет к Габриэлю, тянет настолько, что он готов сейчас же бросить всю эту затею с мучительной прелюдией и подарить этому безумно сексуальному мужчине наслаждение. Но с другой стороны, он хочет видеть, как Сайлар будет умолять его, извиваться под ним, и как голодный щенок смотреть ему в глаза… Сам Габриэль уже совершенно ничего не соображает, и ему плевать, как он выглядит. Он готов прямо сейчас попросить – да да, попросить – Питера ублажить его. Готов сам опуститься перед ним на колени, лишь бы продвинуться хоть чуть-чуть дальше. - Пиит, - стонет Грей, - пожалуйста… Прошу. Питер не сдерживает улыбки и, закусывая губу, наклоняется над лицом своей «жертвы». - Я не расслышал, ты меня просишь? – с надменной невинностью спрашивает он. Сайлар почти скулит: - Да, да, пожалуйста… Наконец-то, Питер отпускает себя и одним движением стягивает с Сайлара брюки вместе с бельем. Внутри все наливается, когда он чувствует в своих руках возбужденную плоть. Питер сам чуть не стонет, когда начинает двигать рукой по горячему стволу, размазывая выступившую смазку. Ему сейчас невыносимо хорошо и он уже не может остановиться… Габриэль уже отчаянно стонет, положив свои руки поверх руки Питера, и двигается ему навстречу. Наконец-то! Ещё минуту назад он хотел убить Петрелли за его жестокость, но сейчас он готов расцеловать его за такое невероятное наслаждение. Что он и делает… Хватает одной рукой Питера за волосы, слегка надавливает на затылок и впивается в его губы со всей страстью, на которую только способен. Теперь Питер не в состоянии соображать абсолютно ничего. Горячий язык у него во рту и не менее горячая плоть в руке просто сводят его с ума. Поэтому он не выдерживает, закидывает одну ногу на ногу Сайлара и трется об него своим пахом, пытаясь скорее приблизиться к разрядке. Их голоса сливаются в один нетерпеливый стон наслаждения и оба двигаются в такт друг другу, словно становясь единым целым… Ещё пара движений… и оба кончают. Питер чувствует, как его джинсы мокнут, в голове безумная сладость оргазма, а в руке уже давно мокрый от спермы член Сайлара. Габриэль кончает с именем Питера на губах. В голове абсолютная пустота, а по телу бегут сладкие мурашки. Он чувствует, как на нем расслабляется чье-то тело - тело Питера, - и медленно выдыхает, пытаясь успокоить сознание, играющее серенады в голове. Оба расслабляются в послеоргазменной неге и не могут думать совершенно ни о чем. Им хорошо. Вместе. Сейчас. Но искусственный мир не дает им долго нежиться в свете созданной ими же луны. Оба вздрагивают, когда рядом вдруг слышится тяжелый грохот. Кирпичная стена с тяжелым треском раздвигается в разные стороны, открывая им путь к свободе. - Мы это сделали! – кричит Габриэль, вскакивая с асфальта. - Мы сломали стену, - улыбается Питер. И оба понимают, что сломалась не только стена между миром иллюзий и настоящим. Несколько минут назад она так же громко, как их стоны, треснула между ними, развалившись теперь на мелкие осколки давних обид и страшных воспоминаний. Оба улыбнулись и, взявшись за руки, смело шагнули навстречу реальности. Питер очнулся первым. А увидев, как кусочки кирпичного строения разлетаются в разные стороны, понял – его сокамерник в одиноком мире тоже вернулся. Только вот кто он теперь? Действительно изменившийся Габриэль или прежний убийца Сайлар? Грей, отряхивая с себя пыль, слегка ухмыляется, глядя на него: - Сколько прошло времени? - Примерно пол дня… - Мы как будто годы там провели, - поражается Габриэль. - Да, - лишь кивает Питер, все ещё надеясь, что перед ним именно тот человек, который скрашивал его одиночество последние «несколько лет». - Станет ли оно от этого менее реально?.. – хитро улыбается Сайлар. И Питер понимает: все, что было за стеной, было самой, что ни на есть реальностью. Реальностью для них двоих… - Пойдем спасать Эмму, - улыбается он. – Но прежде… - и подойдя к Грею, прижимает его к себе и втягивает в долгий сладкий поцелуй, будто закрепляя в памяти обоих то, что случилось там… Своей страстью они спасли себя из фальшивого мира иллюзий. И теперь их страсть будет спасать настоящий мир…