По тонкому льду

      Итер брёл по Укрытой Снегом Тропе Драконьего Хребта, держась за бок и пытаясь хоть как-то остановить кровь. Последняя схватка с Фатуи несколько затянулась. Он разделался со всеми, да только огненный застрельщик успел выпустить в него заряд, так что теперь где-то над бедром горела боль, усиливаясь с каждым шагом.       Да ещё и эта буря… Следовало поторопиться и дойти до портала. До него всего ничего — вон, синеет. Только холод, пробирающий до мурашек, и рана в придачу, заставляли его идти всё медленнее и медленнее. — Итер! Ну давай же, идём! Ещё немного! Доберёмся до лагеря и… — слова Паймон утонули в удаляющемся визге — подругу унесло потоком ветра. Итер успел лишь выкинуть руку вверх, в попытке её схватить.       Снег пролетал мимо с бешеной скоростью, вокруг уже ничего не было видно. На расстоянии вытянутой руки — белая пелена. Маленькие льдинки больно врезались в кожу, а холод пробирал не то, что до костей — до глубины души. Уже даже свет портала исчез. Итер понимал — это конец.       Он улыбнулся сквозь замерзающие слёзы. Уже даже не пытался идти, сел, привалившись к давно остывшему фонарю. Если повезёт, то Паймон сумеет добраться до портала и может быть вместе с искателями из лагеря сможет найти его труп в сугробе.       А что, если его обнаружат через пару сотен лет, как того охотника из истории с крио-папоротником?.. И кто же тогда будет искать Люмин?.. Мысли ворочались в его голове уже совсем вяло. И почему он так легко оделся?.. Последнее, что он увидел, было большим чёрным пятном, силуэтом. Но разглядеть не успел — силы окончательно его покинули, швыряя куда-то далеко в темноту.       Итеру казалось, что он умер и попал в ад, — в место, о котором говорили в одном из миров, который они с сестрой успели посетить. Мол, последнее пристанище для всех плохих людей после смерти, где их мучают всякие монстры. А хорошим путешественник себя точно не считал, поэтому был уверен — он точно в аду: всё тело сгорало в огне лихорадки, боль волнами разливалась по всему телу, но больше всего давило в злосчастном боку. Казалось, это было эпицентром всех ощущений. Не было Итера. Была только боль под рёбрами. И иногда непонятная мокрая горечь во рту, от которой парень плевался и кашлял — как будто бы был ещё жив. Иногда хватался пальцами за что-то мягкое, ворсистое и тёплое, похожее на звериный пух. Это, несомненно, было самым лучшим из всех ощущений, которые на него вдруг нахлынули.       Однако, даже вечность, оказывается, заканчивается. Одним утром, а может быть даже днём или вечером, темнота и боль отступили. Парень лежал на спине и смотрел в потолок, точнее, на свод какой-то пещеры. На стенках плясал свет от пламени, вдалеке звучал вой бури. Неужели на Укрытой Снегом Тропе до сих пор бушует ветер?.. Или он лежал всего пару суток, а не вечность, как показалось.       Ощущение понемногу возвращались к нему и спиной он уже мог понять, что лежит голый, липкий (скорее всего, обтёртый каким-то разогревающим маслом) на колючем настиле из соломы. Укрыт чем-то тёплым, тяжёлым, удушливо пахнущим мускусом. Чья-то шкура?..       Первая мысль о том, что его нашёл какой-нибудь искатель приключений или путешественник схлопнулась с противным звуком, с которым обычно сдуваются анемо-слаймы. Руки и ноги у него были перевязаны тонкой верёвкой, затекли и нестерпимо чесались.       Кто же его нашёл и связал? Фатуи? Зачем удерживают — не ясно. Самолюбие Итера мстительно подметило, что Мондштат не простит похищение своего почётного рыцаря. Похитители сокровищ? Зачем — ясно. С целью выкупа. И снова чувство собственной важности с торжественным унынием заключило: Мондштат не расплатится.       С его положения только и оставалось, что смотреть в потолок. Обзор помещения не представлялся возможным, а потому, собрав всю свою волю в кулак, Итер, с некоторым усилием, всё же сел, тряхнув головой. С бока что-то с тихим шлепком упало, шкура сползла и тут же повеяло холодом. Итер даже зажмурился от мурашек по коже, когда растрёпанная коса медленно провезлась по масляной спине.       «Б-р-р-р! — Пронеслось в голове Итера. — Волосы же потом фиг отмоешь!» Мысли о внешности с трудом были прогнаны прочь: не время. Итер снова тряхнул головой и осмотрелся. Его лежанка находилась в некотором углублении, нише. В двадцати шагах от него горел костёр. Дальше он ничего не видел — мешала каменная заслонка.       С путами на руках он разделался быстро, как учил когда-то Кейа. Ноги тоже были быстро развязаны. Откинув покрывало, Итер принялся изучать своё тело. Синяков добавилось. Следы от царапин и ран на месте — новых не появилось. Рана на боку, перемазанная зеленоватой кашицей, почти затянулась. Выглядела она, конечно, отвратительно: белесые ветвистые рубцы шли вокруг покрывшейся сукровицей вмятины.       Одежды поблизости не оказалось, поэтому, замотавшись в шкуру, Итер на полусогнутых пошёл к краю своей ниши. Пятки обожгло холодом, но теперь парень не обращал на это внимания — чувствовал себя отлично. Насколько позволяла ситуация, конечно.       Он осторожно выглянул за угол. Первое за что зацепился взгляд — огромный топор. Душа со свистом ухнула в замёрзшие пятки. Хозяин топора сидел спиной к нему и наблюдал за бурей.       Не узнать эти очертания Итер не мог — столько раз видел их обладателей возле лагерей хиличурлов, расслабленно сидящих на траве, пока в зоне видимости не появится враг.       Если бы не выдержка парня — он бы давно уже бежал, куда глаза глядят, сверкая пятками и голой задницей. Но быстро оценив обстановку, он понял — бежать возможно только в одну сторону и очень осторожно. Взгляд его упёрся на лежащий на каменном полу огненный топор, мерцающий желтоватым цветом сквозь сталь. В полуприсяде, бесшумно, Итер сделал несколько мелких шажков, подкрадываясь к огромному орудию. Схватив его, он понял, что не рассчитал силы — топорище с громким стуком накренило об пол пещеры, да ещё и обдало руки жаром. Зато это привлекло внимание монстра и практически не нарушило принципов Итера — не нападать со спины.       Реакция митачурла была мгновенной: звериный прыжок и вот он уже рядом с парнем. Вырвал из рук Итера топор, как опасную бритву из рук ребёнка, и отбросил в сторону. Самого Итера, брыкающегося, — под мышку и обратно на настил.       Чурлский язык Итер, право, пытался учить, да только в этих чудных звуках разобраться так и не смог. А сквозь рычание митачурла вообще было странно что-то понять. Но было ясно — тот его ругал. Непонятно за что, но возможно, что за всё. За то, что встал без разрешения, за то, что снял повязку, которую чурл так долго лепил. Парень с уважительным взглядом оценил здоровые пальцы с белыми когтями. Да уж, наложить лекарство и завязать кусок ткани, не оттяпав при этом пациенту половину бедра — подвиг. Вот, откуда эти синяки. — Дай сюда, я сам, — парень отнял у своего спасителя миску с зелёной жижей, чистый кусок тряпки и сам себя перевязал. И тут же запротестовал, когда чудище вновь взялось за верёвки: — Нет, не нужно! Я не буду на тебя нападать.       Чурл презрительно… хмыкнул? Ну да, Итер сейчас не опаснее мухи. Монстр грузно поднялся и потопал к костру — помешивать что-то в котелке. Парень, не евший уже непонятно сколько, давно заметил запах тушёного мяса в пещере. Это, конечно же, было вторым пунктом его плана. Первый — убить монстра, второй — завладеть его едой.       Но кто бы мог подумать, что огромное мохнатое чудовище само поставит перед ним миску размером с небольшой таз и усядется рядом с такой же. Он поднял свою лапищу и с тихим рыком постучал по «рту» костяной маски.       Итер пытался быть сдержанным, поначалу, когда большущие шматы мяса были ещё горячими. Но стоило угощению остыть, и парень, почти не жуя, закидывал разбухшую крупу и варёную жирную свинину в рот, до тех пор, пока не почувствовал себя огромной бочкой, доверху забитой пиро-слаймами, которая вот-вот готова была взорваться.       Когда парень отставил громадную посудину, наполовину полную, ему показалось, что под маской митачурла скрывается укор и презрение. Наверное, так оно и было, потому что чурл подвинул тарелку обратно с мычанием. Блондин понимал его недоумение, ведь в справочнике было указано, что основные цели хиличурлов — поедание мяса как источник силы и, соответственно, развития. А ещё сражения с себе подобными за место под солнцем. — Я больше не могу, я наелся, — парень почти поборол виноватый тон.       Хозяин пещеры больше не напирал. Снова перевязал парню конечности, несмотря на протест, на этот раз потуже, молча забрал миски: и свою пустую (и когда только успел), и Итера, а потом побрёл к огню.       Путешественник, которому больше ничего не оставалось, глядел на танцующие языки пламени, чувствовал, как его глаза начинают слипаться. Холод усиливался, заставляя Итера плотнее зарываться в шерсть. Он был в полудрёме, когда почувствовал, как грузное тело уваливается рядом. Сон как рукой сняло — человек отшатнулся в сторону, упираясь спиной в холодный пещерный камень.       Спустя полминуты заранее проигранной борьбы, Итер оказался в стальной хватке огромных лапищ, прижатый к не менее стальным мышцам. Громадина извернулась каким-то немыслимым клубком, отрезая любые пути к отступлению. Да уж. Исследователи чурлов, наверное, всё, что угодно бы отдали за такие обнимашки, и парень сейчас с ними с удовольствием бы поменялся, спиной чувствуя замшевую кожу.       Температура монстра действительно была намного выше человеческой, а мех на шее, густой и мягкий, приятно обволакивал заднюю часть шеи. Должно было стать тепло, но согреться не давал леденящий ужас. «Ну и кто тут настоящее животное?» — думал Итер, позорно дрожа и пытаясь взять свою панику под контроль. Получалось плохо.       Через пару минут чудище захрапело, но хватку не ослабило. Путешественник, как мог, ёрзал, пытаясь выбраться. Каждый раз, когда его голый зад проезжал по набедренной повязке — единственному элементу чурловского народного костюма, чувствуя внушительный бугор под ним — щёки вспыхивали.       Рана сделала парня до ужаса капризным и неблагодарным судьбе — недавно он хотел всего лишь выжить, потом — всего лишь поесть, а сейчас отдал бы всё за возможность поменять бок, а в идеале — лечь на спину и подальше, только бы не прижиматься к тому, к чему не следует.       Всё же, он прекратил попытки высвободиться. Кажется, чурл не собирается его убивать. Действия его Итеру непонятны — он ни разу не слышал, чтобы хиличурлы спасали искателей приключений. Хотя, есть же люди вроде Эллы Маск, которые очень даже мило с ними беседуют, с некоторыми… И сам Итер видел нескольких странных хиличурлов, одетых в цветастые тряпки. Те никогда с путешественниками не разговаривали, но и не нападали, если им не угрожала опасность — с интересом разглядывали, а иногда даже угощали капустой. Но вот о странных митачурлах не было даже крошечных заметок на полях дневника. Все справочники гласили: «Увидел митачурла — беги, если успеешь.» Сам блондин помнил, как носился от такого по кругу, наткнувшись впервые в подземелье. Мыслей в голове становилось всё меньше и меньше — сказывалось то, что он наконец-то согрелся. Желудок полон, рана практически не болит, только ноет навязчиво, как раздражающая муха. Слабость и усталость брали своё, и парень наконец-то закрыл глаза.       Проснулся Итер через час, от холода, ведь под боком не было опасной грелки. Митачурл не находился и в самой пещере. Перепилив путы об острый камень, парень, потирая запястья и шипя, запуганной мышью передвигался по пространству пещеры, заглядывая под каждый камень в поисках своих вещей.       Одежда нашлась сваленной в самом углу. Там же обнаружился и запечатанный бутылёк с эликсиром, который Итер тут же осушил и почувствовал прилив сил. Меча не было нигде. Обыскав тюки митачурла и не найдя в них ничего полезного, кроме охотничьего ножа и вяленого мяса, путешественник, закутавшись в шкуру, выскочил из пещеры, уставившись на заснеженные земли Драконьего Хребта.       Стояла гробовая тишина. Буря стихла, и ночное небо было чистым и усыпанным звёздами. Парень понял — медлить больше нельзя. Местность была ему знакомой. Кажется, эта пещера находилась не так далеко от места, где его настигла буря. Укрытая Снегом Тропа. Значит, если он пойдёт прямо, а потом свернёт налево, за тот большой бугор, тут же окажется возле портала.       Сам себе кивнул и пошёл, стараясь не спешить, чтобы сэкономить силу. Он передвигался короткими перебежками от камня к камню, ведь понимал, что хозяин пещеры где-то неподалёку.       Ещё одной задачей было не попасться другим хиличурлам или агентам Фатуи, которых обычно было довольно много в Драконьем Хребте. Но сейчас всё было пустынно. Единственный костёр, встретившийся Итеру на пути, погас довольно давно. Наверное, ещё не успели вернуться на свои посты, буря ведь только недавно закончилась. Зато было немыслимое количество хиличурлских тотемов. Разве рыцари Ордо Фавониуса не проходили здесь? Они всегда зачищают лагеря чурлов. А эти деревянные штуки — старые и стоят давно, если судить по состоянию древесины. Странно. Значит, он в совершенно другом месте?       Решить, куда ему теперь идти, он не успел — здоровая лапища схватила его поперёк живота и подняла в воздух. — Эй! — зашипел Итер, почувствовав лёгкую боль над бедром. Рана всё ещё была там. Митачурл порыкивал в ответ на ругательства парня и тяжёлой поступью шёл обратно к пещере. Наверное, он был зол.       «Да, зол» — подумал Итер, оценивая силу, с которой его кинули обратно на настил. С грохотом был откинут в другой угол огненный топор и здоровенный шмат сырого мяса.       Чудище рычало и тыкало пальцем на вход. Из яркой пантомимы Итер примерно понял, что с ним будет, если ещё раз сбежит — лёгкой смертью не отделается.       После невнятного рычания митачурл оставил Итера и грузно уселся разводить костёр. Котелок он всё же снял, а на перекладину повесил другую посудину, поменьше, и после принялся вливать в неё что-то из фляги. Эфирное масло — понял Итер по запаху. Возможно, из разных растений, потому что пахло оно аптечкой.       Чурл снял стальную миску с огня и направился к Итеру. — Ты чего затеял? — спросил парень, вжавшись в каменную стену.       Невнятный рык ни о чём ему не сказал, но митачурл жестом приказал лечь. Итер замотал головой. Нет, не ляжет. Кажется, он понял — чурл хотел натереть его лечебным маслом, как вчера, когда он был в отключке, но, находясь в сознании, он этого точно не переживёт.       Его мнения никто, конечно же, не спрашивал, так что парень оказался в болевом захвате, а после того, как перестал подавать признаки сопротивления — был вытряхнут из своей одежды и уложен на живот.       Как бы Итер не отрицал, но натирание было приятным. Митачурл действовал на удивление осторожно, хотя новые синяки, скорее всего, останутся. Начал он со спины, двигаясь вдоль позвоночника. Масло разогревало, и Итер вскоре согрелся, несмотря на то, что лежал с голой задницей фактически на морозе. Вот на ягодицах монстр что-то задержался, уже минут пять их мацал.       Внизу живота начинало тянуть и Итер схватился за запястье монстра, в попытке его остановить. Но тот просто стряхнул тощую человеческую руку-ветку и перешёл на бёдра. Лицо Итера вспыхнуло, член слегка подёрнулся, когда лапища монстра проехалась по внутренней стороне его бедра. — Прекрати, прекрати! — шипел парень, сцепив зубы. Член уже был в полувозбуждённом состоянии, и лежащий под ним колючий настил причинял боль.       Чурл действительно прекратил, но только для того, чтобы перевернуть парня на спину. Тот резко сел и прижал колени к груди. — Давай я лучше сам! — блондин потянулся за миской с маслом.       Покрытые короткой чёрной шерстью руки вернули его в исходное положение. Путешественник вспыхнул, хотя казалось, что больше некуда, и попытался прикрыть пах руками. Конечности его были перехвачены и припечатаны к настилу над головой. Действия монстр на мгновение прекратил. Парень почувствовал на себе немигающий взгляд из-под костяной маски и попытался врезать мучителю ногой, за что получил болезненный тычок под здоровые рёбра, хотя возможно, что они уже таковыми не были. — Ай! — зашипел парень и слегка задрожал, когда ручища проехалась по соскам и принялась круговыми движениями массировать грудь, а после — живот. — Перестань, ты!.. Не надо меня там мазать! И вообще не надо! Мне и так уже не холодно!       Успокоиться не получалось — накрывала паника, и сил хватало только на то, чтобы стыдливо сжимать ноги. Но лапища захватчика без труда проникла, точнее, прорвалась между бёдер Итера, хватая того за уже призывно торчащий член. Парень сдавленно пискнул и зажмурился. — Прекрати, ну хватит уже! — на грани истерики завопил парень, который такого от своих путешествий точно не ожидал.       Монстр поглаживал его пенис большим пальцем, аккуратно и осторожно, хотя Итер не сомневался — одно спонтанное действие с его стороны, и член его оторвут, с той же лёгкостью, с которой трёхлетки отрывают молодой листок от ветки клёна. Ему оставалось только дрожать и изнывать от страха, а ещё от давящего ощущения внизу живота. Разрядка приближалась, и парень изо всех сил сцепил зубы, чтобы не выдать какого-нибудь позорного звука, а после кончил себе на живот.       Блуждающий по своду пещеры взгляд начал опускаться, пока не уткнулся промеж ног стоящего на коленях митачурла. Ярко красная головка выглядывала из-под его юбки и угрожающе сочилась. По спине Итера пробежала очередная миграция мурашек.       Вновь грубый переворот, теперь уже задницей кверху. Подпихнутая под живот свёрнутая шкура говорила о том, что ничего хорошего парня не ждёт. А грубо раздвинутые ягодицы и приставленный ко входу горячий, невообразимых размеров конец точно не значили дружеское чаепитие.       Почувствовав, что головка монстра пытается проникнуть внутрь, Итер истошно заорал от боли, из глаз брызнули слёзы, а внутри и снаружи всё сжалось в один сплошной комок. Порадовало, что чурл тут же отступил, как-то испуганно дернувшись.       Огромная ладонь успокаивающе легла на ягодицу, а большой палец потёр вход. Итер снова сжался от ужаса и отвращения. Не отпуская задницу парня, митачурл принялся рыться в своём мешке. Потом раздался лёгкий хлопок, а после — несколько капель чего-то скользкого упало Итеру на поясницу. Концентрированная слизь слайма, что ли?..       Парень охнул от неожиданности — это что-то, скользкое и холодное, проникло в него. По консистенции оно было упругим, мягким и влажным, как какое-то примороженное желе. Боли оно не причиняло, а вот дискомфорт — очень даже. Итер попытался вытолкнуть из задницы это, за что получил болезненный щипок за бедро. Попытка коснуться себя руками так же была пресечена — кисти оказались придавлены чурловской конечностью к спине путешественника. — Прекрати, ну хватит… — взмолился блондин, пытаясь выглянуть из-под плеча. — Есть же другой способ, чёрт! Я посижу в уголке, отвернусь, а ты свои дела поделаешь, ну?       Он с надеждой глянул в разрез глаз маски. Шея затекла от неудобного положения. Сверкнувшие жёлтым глаза внутри маски дали понять — переговоры не удались. Парню, возможно, показалось, но предмет внутри него как-то расширился и потеплел. От этого он непроизвольно задрожал, всхлипнув. Возможно, что в этом слаймовом концентрате были намешаны какие-то лекарственные травы, ведь боль приглушалась, оставался только лёгкий дискомфорт. Пока митачурл не начал этим двигать. Сначала медленно, потом — всё быстрее.       Это было нестерпимо — ноги дрожали, хотелось поскорее вытолкнуть из себя это. И вдруг, будто его удалило током — он взвыл и выгнулся, насколько позволила придавленная поясница. Потребовалось ещё несколько таких ударов по простате, прежде чем Итер почувствовал, как снова кончает, на сухую. Он надеялся, что этим всё закончится, но нет — концентрат внутри увеличился ещё в два раза, заставляя парня взвыть сквозь тяжёлые стоны и предпринять ещё одну попытку вырваться.       Через минуту зад Итера всё же освободили, и он почувствовал зияющую пустоту внутри. Он не обрадовался — понимал, что это значит. Горячий и влажный ствол тёрся об его вспухший анус. Уставшего Итера снова подняли, чтобы посадить на чужие колени, а руку положили на чужой огромный член. — Хочешь, чтобы я тебе помог? — спросил Итер, сглотнув тяжёлый комок.       Утробное рычание и член, чуть толкнувшийся между бёдер послужили согласием, и парень, сглотнув густой ком в горле, зажмурился и схватился рукой за нечто горячее и скользкое. Это «нечто» отзывчиво дрогнуло в его ладони.       «Сейчас я тебе покажу, грёбанная зверюга!» — яростным набатом пронеслось в голове Итера и он принялся надрачивать громадный чёрный орган митачурла. Путешественник зажмурился ещё сильнее, когда почувствовал чужую руку на своей заднице, а после и здоровый палец в только что освободившемся анусе. В отместку, он сжал член в своей руке так, что почувствовал пульсацию. Монстр недовольно заревел и шлёпнул Итера по бедру.       Парень взвыл, почувствовав внутри уже два пальца. Он выгнулся в пояснице и выпустил злополучный член из рук, когда чужие верхние фаланги прошлись по бугорку простаты. Его ноги задрожали, и, если бы он не сидел на коленях чудовища — точно бы свалился. — А-ах! — простонал Итер и прижал руку ко рту в попытке заглушить стон. Щёки пылали, а внутри боролось Желание, Мораль и Принципы. Тело само насаживалось уже на три пальца одного из многочисленных врагов.       Он схватил свой член и через пару движений рукой кончил с позорным криком, откидываясь на грудь сидящего под ним. Монстр не дал ему передохнуть — снял с колен и переложил обратно на настил, перевернув на спину, опустился на колени и широко раздвинул ноги Итера. — Чёрт, подожди! — парень хотел снова свести колени, но грубая лапища не дала этого сделать. Он икнул, глянув на сочащийся огромный, стоящий колом, весь в вздутых венах, чёрный с красной головкой член. — Ты меня порвешь своей дубиной!       Митачурл нисколько не остановился, приставив горячую головку к хорошо растянутой дырке. Входил он медленно, как будто и правда боялся человека порвать, но от этого менее больно не было. Путешественнику казалось, что кричит он так, что крики его доносятся далеко до Мондштата.       Монстр, видимо, не выдержал и с рёвом толкнулся вперёд, продвигаясь сразу на несколько сантиметров. Итер с криком посмотрел вниз и с ужасом заметил внушительный бугор под кожей и мышцами живота. Как в него поместилось что-то настолько громадное? Удивительно, что кишки внутри не лопнули.       Теперь он боялся даже дышать. Но это делать пришлось, да ещё и часто, потому что митачурл принялся надрачивать его собственный пенис, ещё не полностью опавший. Чудовище принялось двигаться, аккуратно, но каждый раз, когда громадный член проезжал по простате, Итер взвизгивал, и чем дольше это продолжалось, тем больше замечал, что боль уходит на задний план всё дальше и дальше.       «Всё, — подумал Итер, обречённо. — Нервные окончания отмирают.»       С каждым толчком нижняя часть его туловища превращалась в эпицентр всей его жизни. Напряжение и удовольствие росло, да так, что парень уже не кричал — закатывал глаза и быстро дышал. Он перевёл полуслепой взгляд на митачурла, который запрокинул рогатую башку и с силой вколачивался в Итера. Член внутри опасно дёрнулся, а в следующую секунду блондин почувствовал, как нечто горячее заполняет всё свободное пространство внутри его прямой кишки, а затем выходит наружу, вслед за выскознувшим из его ануса огромным членом хиличурла.       От этого Итер кончил сам, насухую, а после вырубился. — Ох, он просыпается! — слышал он отдалённые голоса Паймон и, кажется, Барбары.       По векам ударил красный солнечный свет, и парень с трудом их разлепил, после чего снова сощурился и повернул голову, отворачиваясь от назойливого лучика, проникающего сквозь приоткрытое входное полотно шатра, в котором он находился. Лежал он на мягкой перине, укутанный с ног до головы одеялами. Над ним склонились два светлых пятна: одно маленькое и мельтешащее, наверное, Паймон, а второе — более крупное, но не настолько, чтобы быть обширным, — скорее всего, Барбара, пастор церкви и превосходный целитель.        Парень потёр глаза и сфокусировал взгляд. — Итер! — заорала Паймон, кинувшись к с трудом севшему парню. Задница не болела, но всё тело затекло от неподвижного лежания. — Как я здесь оказался?.. — парень принял из рук пастора чашку с травяным отваром. — Тебя нашли Ордо Фавониус, через три дня, как ты пропал! Всего три часа назад! Ты лежал прямо у входа в лагерь, у патрульного костра, в какой-то шкуре и голый, ты был весь в синяках и с раной на боку! Альбедо сразу же послал за Барбарой, и она тебя быстро вылечила! Я так волновалась, Итер! Что с тобой произошло? — Ох, я… я, эм. Успел укрыться в пещере, но так как был ранен — провалялся без сознания. Чудом не умер. А потом, когда буря кончилась, я пошёл к порталу, ну и… — принялся врать Итер, хотя даже не помнил, что произошло после… он тряхнул головой. Вспоминать не хотелось. От этого, почему-то, в голове возникали грязные мысли, а внизу живота начинало сладко покалывать. — А почему ты был голый? И в какой-то шкуре? — не унималась Паймон. — Эм, ну… меня ограбили похитители сокровищ… Наверное. А шкуру я нашёл. Вот повезло, да?       Итер нервно усмехнулся и кинул взгляд на Барбару, которая вмиг вспыхнула и посмотрела куда-то в сторону. Да. Уж она-то, наверное, поняла, какие приключения нашёл путешественник на свою задницу. Во всех смыслах.