Вместо еды

Это мог бы быть самый чувственный секс в их жизни. Но они не умели чувствовать. Дамиано буквально вбивался в Итана. Руки Итана сжимали подоконник с такой силой, что едва не ломали его. Какое счастье, что демонам не грозят разрывы и травмы, иначе целым бы Торкио точно не остался. Ощущение наполненности и рука Давида на члене заставляли рычать. Сам Дамиано же откинул голову назад, продолжая ритмичные движения, и улыбался, обнажая ряд зубов с ярко-белыми клыками. В Итане было так узко, так мокро от его собственной смазки, что можно было бы умереть от наслаждения... ...но они оба испытывают это слишком часто, чтобы придавать такое огромное значение. Обычный секс. Такой же, как и все. Даже вкуса души не испытываешь, ведь у демонов души нет. Итан мелко задрожал, упёрся головой в подоконник и кончил в руку Давида. Дамиано рассмеялся. Оргазм накрыл его лишь через ещё пару ритмичных толчков. Сперма демонов быстро испарялась с рук, ног, кожи и пола перед подоконником, так что совсем скоро не осталось ничего, что могло бы указать на секс. — Спасибо, — Торкио затянул ремень, — выручил. — Выходил бы ты почаще, загнёшься совсем. Одними нами сыт не будешь. Когда ты душу ел в последний раз? — Дамиано застёгивал пиджак на голом торсе, придирчиво оценивая своё отражение. Что-то его очень не устраивало. — Не помню. Мне не нужно так много. Дамиано вновь рассмеялся. Его дико забавлял этот парень. Демон похоти, питающийся человеческой душой во время соития, отказывается от секса с людьми. Сам Дамиано отличался огромным аппетитом, ему было мало и трёх раз в день. Даже один пропущенный "приём" грозил ему ломкой. Потому он должен был как можно скорее найти ту деталь, что не устраивала его во внешности, и выйти в люди. — Где ночевать будешь? — Давид окинул взглядом кабинет закрытого бассейна. Для чего в бассейне такие огромные окна? Проектировал извращенец похлеще демона, — Здесь? Да брось, тут слишком холодно. Не лучше ли найти кроватку потеплее? — Мне нормально, — Торкио достал из открытой подсобки коврик для плавания, — а ты иди уже, грейся с кем-нибудь. — И тебе того желаю. До встречи, скорострел, не будь букой! — Дамиано убрал волосы назад и, наконец довольный своим видом, открыл окно, сел на подоконник, в который совсем недавно упирался Итан, и спрыгнул наружу. На волю. На охоту. Если вы — один из них, то вы точно знаете, как ощущается прогулка по оживлённой улице: тысячи запахов, солёных и пряных, сладких и кислых. Вот проехал на скейте сладко пахнущий парнишка, у которого закончился пубертат, и он хочет все, что движется и не движется. Пожилая пара с прокисшим запахом, забывшая слово "оргазм". Женщина с собачкой, поправляющая помаду, которая смазалась по "совершенно непонятной причине". Она пахнет так, что от неё режет глаза. Дамиано ускоряет шаг и наслаждается каждым вздохом, предвкушая и гадая, какой из этих запахов вкусом раскроется на его языке, проникнет в желудок и наполнит все тело мягким теплом. От этих мыслей Дамиано не может сдержать улыбки, и женщина со смазанной помадой улыбается ему в ответ. "Не сегодня," — думает демон, шлёт даме воздушный поцелуй и ускоряет шаг, едва не летя по брусчатке из квадратных камней. Свет закатного солнца уступил место на небе сумеркам, а сам переместился в фонари. Дамиано петлял по городским улицам, наслаждаясь ими, и слушал запахи. Их было намного меньше, они утихли, ведь на улице уже никого не встречалось. Запахи просачивались из приоткрытых окон и, как шаловливые дети, играли с Давидом. И тут один запах окружил его с такой плотностью и силой, что Дамиано едва устоял на ногах. Запах гнили. Запах тёмного безумия, злости и страха. Нет ничего отвратительнее, чем запах изнасилования. Помимо неукротимого аппетита Дамиано отличался ещё и тем, что сначала что-то делает, и лишь потом думает. Вот и сейчас не мозг, а ноги и сердце несли Давида к открытому подъезду. Не мозг, а руки оттаскивали высокого, но худощавого мужчину и толкали его в стену головой(спасибо демонтческой силе). Всё произошло слишком быстро, скорее всего, в тот момент, пока мозг был занят другими, более важными делами. И лишь сейчас он вернулся, чтобы все проанализировать. Мужчина лежал без сознания. Удар по голове обеспечил сотрясение, но не более. Успокоится было нельзя. По середине между двумя стенами расположился нож. Чистый, до блеска, словно говорил:"Меня не пускали в ход с покупки, будь спокоен.". Ко второй стене прижималась девочка, лет пятнадцати-шестнадцати, с короткими растрепанными и взмокшими рыжими волосами. В шортах. Целых шортах. Надетых, с застегнутой молнией. Только пуговица отлетела, но это не так важно. Дамиано успел. — Эй, ты как? Встать можешь? Блять, как же страшно, что с этим уродом делать? Малая, вставай быстрее, он может очнуться... — слова вылетали пулеметной очередью, Дамиано совсем их не контролировал. Нужно было что-то, что помогло бы снять напряжение и с девчонки, и с самого демона, но пока этого не нашлось, Давид обращал тревогу в слова. — Глаза.. — Что? — наконец притих Дамиано. — Глаза... Они были чёрные... Полностью... Ты не успел бы снять склеры.. — девочка растерянно изучала взглядом лицо Дамиано. Особенно глаза, которые, скорее всего, восстановились после пережитого гнева и вновь стали человеческими, тёмно-карими. — Это не скерлы или как там.. . Позволь мне всё объяснить, — Дамиано сам испугался собственной искренности, но остановиться было выше его сил. — Для начала нужно вызвать полицию, — девушка потёрла глаза и потянулась за телефоном в задний карман шорт, — я не знаю, что про тебя им сказать. — Может, говорить и не надо, я просто спрячусь? — и прежде чем был задан вопрос "как", демон испарился, словно его и не было, оставив лишь ощущение собственного присутствия. Коралина, а именно так звали девушку, за этот день испытала слишком много эмоций, чтобы по-настоящему испугаться. Её психика защищала сама себя, не давая впадать в истерику. Потому все эмоции девушка описала одним коротким и ёмким словом. — Ебать. — Согласен, — прошептала пустота. Полиция приехала на удивление быстро. Коралина дала показания против человека, который очнулся лишь тогда, когда его подняли два мужчины в форме. Тому, что постарше, потребовался свидетель, которым любезно стала бабушка с первого этажа. Она поделилась невероятно ценными сведениями: можете себе представить, девушка кричала, мужчина кричал, потом мужчина перестал, девушка перестала. Камер не было, зафиксировать что-либо было невозможно, поэтому полиция тут же на месте сняла побои(пара ссадин на руках), взяли номер мамы Коралины, которая обещала заехать в участок сразу после работы, и провели познавательную беседу на тему того, что девушка ходит, о Боже, в шортах в десять вечера, и предупредили, что в следующий раз сил на самооборону может не хватить. Самое противное, что тварь, чуть не совершившая непоправимое, стояла и курила с молодым полицейским. Игнорируя нравоучения и прислушиваясь к ленивой беседе за табаком, Коралина узнала, что за "всего лишь попытку" изнасилования мрази придётся отсидеть пару суток под стражей и выплатить семье девушки моральную компенсацию. Коралина расплакалась бы от обиды, если бы её не отвлекало чужое присутствие. Она кожей чувствовала, что рядом кто-то, кроме старшего полицейского. Пару раз она ловила его дыхание на своих волосах. Полицейские решили, что девушку возить по участкам смысла нет и довели её до квартиры. Там Коралина вежливо и измученно улыбнулась, поблагодарила их за помощь и тончайше намекнула на свою неимоверную усталость. Проследив, как слуги законы спустились по лестнице, Коралина закрыла дверь и обернулась. Загадочный защитник проявлялся в пустоте комнаты, как проявляются фотокарточки, снятые на полароид. Как бы он ни силился улыбаться, его выдавали руки: молодой человек теребил руками края своего тёмно-синего пиджака, надетого на голое тело. Коралина прекрасно понимала, что пригласить незнакомое, странное и даже страшное существо в дом — не лучшее решение, которое может принять только что почти изнасилованная девушка. Но любопытство подавило инстинкт самосохранения. Это была возможность дотронуться до неизвестного, до неизведанного. Такое же чувство она испытывала в детстве, пытаясь поймать Санту. Её "Санта" сидел сейчас на диване в одном пиджаке. Пока Дамиано, как представился "Санта", рассказывал о том, кто он есть, Коралина держала в руках кухонный нож. Давид был не против, понимал, что девушка искала любую защиту от возможной опасности. И хоть примерно на середине рассказа, где-то между "мы питаемся человеческими душами" и "в моменты гнева и оргазма наши глаза чернеют" она поняла, что нож — слабенькое оружие против ДЕМОНА, выпускать его из рук и оставаться совсем беззащитной Коралина считала непозволительной роскошью. — Ты спас меня с какой-то целью? — Если бы я от тебя что-то — я бы получил, — Дамиано ухмыльнулся и вытер взмокший лоб, хотя в квартире было не жарко, — Я просто считаю изнасилование издевательством над сексом. Это особый ритуал, для которого нужно согласие и... — И все согласны, чтобы вы съели их душу? — Ты боишься меня? — демон чуть плотнее укутался в свой пиджак, положа голову на подлокотник софы, так как сидеть прямо было уже слишком сложно, — Можешь взять ещё и вилку, даю разрешение воткнуть её мне в глаз, если напугаю. — Я не боюсь, — Коралина, наконец, положила нож, — Просто не понимаю... Люди ведь умирают, после того, как вы их... — Нет, нет, нет, никто не умирает. Посмотри на меня, я могу кого-то убить? — Нет, — Коралина не поняла, полегчало ей или нет, веть верить демону на сто процентов она не могла, однако... — ты... Только не сердись... — Чего? — Ты сейчас так на кота похож... — девушка улыбнулась, так как была абсолютно права: полулежа, демон и в самом деле едва не мурчал. И Дамиано улыбнулся. Не как всегда, нет. Не с ноткой похотлиаого нарциссизма, а светло. Искренне... ... чтобы потом скорчиться от боли... — Эй-эй, что с тобой? — девушка побежала к софе и провела рукой по взмокшей и согнутой спине, с слишком остро выпирающими позвонками. Она судорожно перебирала всё, что демон ей рассказал, но ничем не могла объяснить его состояние, пока версия не нашлась, — у тебя ломка? Тело Дамиано била крупная дрожь. Его знобило, на коже проступал холодный пот, но хуже всего была боль. Казалось, кости окунули в жидкий азот, всё промерзало изнутри, отдаваясь невероятнейшей болью. Воздуха не хватало, каждый вдох давал я с трудом, ведь и рёбра горели холодом. Хотелось кричать, но сил не хватало даже на то, чтобы ответить девчонке, которая паниковала хуже, чем час назад. — Не умирай, блять, слышишь? — больше всего на свете Коралина хотела сейчас помочь. Не важно, как, чем и чего это ей будет стоить. Дрожащими руками она стала расстегивать свою рубашку, но Дамиано остановил её прикосновением холодной ладони, — но я хочу... Этого... Казалось бы, вот спасение. Стоит лишь притянуть к себе, впиться в губы, и боль уйдёт. Снова станет тепло, пропадёт дрожь. Мучения закончатся. Но Дамиано слышал, как дрогнул голос девушки. Этого было достаточно. Она не хотела. Многие демоны, надеясь вкусить душу, соблазняют жертву, околдовывают её, давят на слабые точки. Этим часто занимается и сам Дамиано. Но не сегодня. — Не пизди, ребёнок. Коралина продолжила что-то верещать, но Давид уже не слушал. Реплика отняла у него слишком много сил. Оставалось лишь дышать через силу и ждать конца или спасения. Мольбы и вопли девушки прервал звонок в дверь. Обычный момент, если не вспоминать, что звонок не работал уже около трёх лет. В полной тишине, нарушаемой лишь рваным дыханием демона, Коралина открыла дверь до того, как додумалась посмотреть в глазок. — Вечер добрый, я Виктория, — сказала потрясающей красоты девушка с хищными светло-голубыми глазами, — ты друга моего не видела?