***
Летние каникулы заканчивались, а вместе с ними и спокойствие Эвана Розье, культивируемое пребыванием дома в обществе матери. Близился Хогвартс, но в этом году далеко не только учёба бередила нервы Эвана. Почти совсем не она. Когда в последний день дома отец вызвал Эвана для разговора, не составило труда догадаться, о чём он будет. Пункт первый… — Больше никаких выходок в школе, — процедил отец, вместе с Эваном неспешно прогуливаясь по аллеям парка. — С грязнокровкой ты легко отделался, но если продолжишь задираться с сыновьями Поттера, Ориона Блэка и Мальсибера, это станет серьёзной проблемой для нас. — Я знаю, отец, — ответил Эван, рассматривая вековые деревья, обрамлявшие усыпанную щебнем дорожку. Территория имения Розье по большей части представляла собой именно их: парки, разбитые в разные годы в разных стилях. Вступив в наследство, Эван непременно прикажет сравнять их с землёй и взамен возведёт лабиринты и тренировочные площадки. Пункт второй… — И будь осторожен с Гринграссом. Дамблдор назначил его на преподавание защиты от Тёмных искусств не просто так. Вполне возможно, он связан с Отделом тайн. — Я знаю, отец. Пункт третий… — И позаботься о сестре. Эван разом помрачнел, поглядел туда, где у декоративного пруда на скамейке сидела Лисанна, невидяще уставившись на воду; карандаш в её руке плавно скользил по бумаге. — Зачем вовсе отправлять её в Хогвартс? Она же глупая, только будет позорить ме… нашу семью, — выдохнул Эван, не сдержавшись. Отец поглядел в ту же сторону, что и он, поморщился и резко сказал: — Твоя задача следить, чтобы этого не произошло. Даже если придётся писать за неё эссе — ты меня понял? — Я понял, отец. — Хорошо, — отрывисто кивнул он и, очевидно исчерпав свой интерес к детям, направился обратно к дому. Эван же остался на месте, издалека наблюдая за сестрой. Худая, сутулая, причёсанная исключительно заботами эльфов — как она справится в Хогвартсе, где вынуждена будет взаимодействовать со столькими людьми, целым миром? Эван задавался этим вопросом лишь по одной причине: если Лисанна не будет справляться, отец обвинит его. И почему бы просто не оставить её на домашнем обучении?! Наверное, у отца был какой-то план. Не то чтобы Эван ему доверял: отец не блистал интеллектом, скорее попытками всем доказать его наличие. Вот тётушка Друэлла — другое дело, и именно с ней стоило бы поговорить о перспективах Лисанны. Возможно, её удастся рано сплавить за кого-нибудь замуж, и тогда у Эвана будут развязаны руки для более серьёзных дел. Для полного посвящения себя делу Тёмного Лорда. — Эван… — тихий голос сестры принёс ветер вместе с шелестом листвы. Эван вздрогнул, очнувшись от мыслей, и без спешки подошёл к Лис. — Что? — Я… — она замялась, опустила голову, и пепельно-русые волосы завесили лицо. — Ты опять губы кусала? — резко схватив её за подбородок, Эван дёрнул вверх, придирчиво осматривая бледное лицо сестры. Заметив свежие ранки на бескровных губах, отвесил Лис звонкую пощёчину. — Сколько я раз тебе говорил так не делать?! — П-прости… — прошептала она, в голубых глазах загорелись слёзы. Вздохнул, Эван сел рядом с ней, жёстким движением расправил её спину, откинул за спину волосы. — Так и сиди, — угрожающе наказал он и требовательно дёрнул подбородком. — Зачем звала? — Это… — дрожащими пальчиками Лисанна впилась в альбом, ковыряя уголки. — Я… — Дай сюда, — смилостивился Эван и вырвал альбом из её ручонок, взглянул на рисунок. Уставившийся на него в ответ с листа ворон был словно живой. Его алые глаза взирали мудро и предупреждающе. — Это кто-то… — пробормотала Лисанна, зябко ёжась и притыкаясь к братову плечу. — Здесь и сейчас… но словно и не отсюда… — В смысле? — нахмурился Эван, пролистывая предыдущие рисунки сестры. Почти на всех был этот ворон: один, в компании собратьев, на скале, на башнях Хогвартса… — Не знаю, — Лисанна потупилась, уткнулась лицом Эвану в плечо. Казалось, она вот-вот разрыдается. — Мне очень страшно, Эван… — Это всего лишь птица. — Нет. Это смерть и рок, это мудрость и древняя магия, это трансформация и исцеление, — прошептала Лисанна, сжимая пальцы на его локте. — Это так много всего, что я запуталась… — Не забивай голову ерундой, — отложив альбом, Эван взял её руки, измазанные в карандаше, в свои идеально чистые. — Я же говорил: твоя задача сейчас — не облажаться в школе. На какой факультет ты обязана попасть? — На Слизерин, — едва слышно прошелестела Лис. — И уроки… — Я должна учить хорошо… иначе это расстроит тебя, — она наконец встретилась с ним взглядами, и Эван поцеловал её грязные холодные пальцы. — Не расстраивай меня, сестрёнка. — Ни за что, — заверила Лисанна, устраивая голову у Эвана на плече. — Мы же семья…***
Матушка собрала семью в наименее уютной домашней гостиной: той, что с родовым древом во всю стену. Оно и немудрено, думал Регулус Блэк: здесь ощущение всегда такое, будто предки неотрывно смотрят на тебя. Это пробирает до мурашек, заставляет вытягиваться в струну и расправлять плечи: соответствовать своему имени. Как раз по этой причине местом для разборов полётов и наставлений матушка неизменно выбирала данную комнату. Регулус понимал и потому не нервничал, а вот Сириуса в этой комнате только что трясти от гнева не начинало — настолько брат не любил склизкую атмосферу холодного оценивающего внимания, словно сочившуюся из стен. — Завтра вы отправляетесь в Хогвартс, — говорила матушка, строго глядя на стоявших перед её креслом сыновей. — Я ожидаю от вас… У Регулуса тоже имелись ожидания, и именно о них он параллельно с прослушиванием лекции от матушки думал. Теперь, когда он ознакомлен с магловским представлением об устройстве живых существ, у Холмса не осталось логических причин отказать Регулусу в окончании разговора о происхождении маглорождённых. Конечно, после прочтения литературы у Регулуса возникли некоторые предположения, однако их следовало обсудить с умным и, предположительно, более образованным в интересующей его области Холмсом. Наверное, это оттого, что слишком много общается с дедушкой Арктурусом: Регулус знал, что ничего не знает. Это понимание, впрочем, не демотивировало его — наоборот, толкало всё детство к полкам с книгами. Книги давали самые разные знания, с ними было куда интереснее, чем со сверстниками. Как жаль, что старший брат никогда не видел в них прелести… — Регулус, в этом году ты обязан завести себе компаньонов. Негоже джентльмену, тем более Блэку, везде ходить в одиночестве. Только не вздумай примыкать к компании Эвана Розье! Ты Блэк и рождён быть лидером, а не жалким последователем! — Конечно, мама, — кивнул Регулус. — А ты, Сириус, обязан отречься от своей недостойной компании. — Не дождёшься, — выплюнул брат, упрямо вскинув подбородок. Регулус тихонько вздохнул, предчувствуя очередной виток скандала. Именно он и последовал. Регулус не понимал, почему Сириус так вцепился в этого своего Поттера. Джеймс был взбалмошным, шумным, несдержанным — полной противоположностью понятия «достойный джентльмен». Вдобавок он вечно втягивал Сириуса в переделки, странные магловские игры, от одних только мыслей о которых у Регулуса начинала болеть голова. Насколько же бестолковая растрата времени и таланта! А Сириус был талантлив. То, над чем Регулусу приходилось корпеть часами, Сириус схватывал буквально на лету и тут же повторял. Да, не всегда идеально… но. Как мог он предпочитать какие-то там игры в звёздный флот развитию собственного магического дара?! Громко хлопнула дверь, заставляя Регулуса очнуться от мыслей. Впившись ногтями в подлокотники кресла, матушка тяжело глядела вслед выскочившему из гостиной Сириусу, крылья её точёного носа трепетали. Не лучший момент обращаться с просьбой, но другого Регулусу уже не представится. — Я хотел спросить… Могу ли я пройти отборочные в факультетскую команду по квиддичу? — О! — оживился отец, до того мирно читавший газету. — На какую позицию метишь? — Этим летом выпустился наш ловец, Тристан Фоули, так что на ловца. — Очень ответственная позиция, — увлечённо заметил отец. Скатав газету в трубку, он постучал ею по колену. — Ловцу требуется недюжинная реакция, ловкость и скорость… Думаешь, справишься? — С вашего позволения, я приложу все усилия, — скромно сказал Регулус, умолчав, что весь первый курс потихоньку тренировался под надзором капитана сборной Гектора Паркинсона, решившего искать и натаскивать замену Фоули заблаговременно. Всё же их основной противник, Гриффиндор, имел крайне талантливого ловца. — Попробуй, конечно, — одобрительно кивнул отец и посмотрел на матушку. Нехотя отведя взгляд от двери, она дёрнула губами. — Моё позволение ты имеешь. «А Сириусу она бы ни за что не разрешила», — вздохнул про себя Регулус, но вслух сказал заученно: — Благодарю.***
— Спасибо, но… не стоило, — пробормотал Брайан Поттер, зачарованно глядя на видение на своей кухне. — Почему это? — вскинула изящную бровь Изольда. В прекрасной и наверняка дорогой рабочей мантии на утлой холостяцкой кухоньке, где хаоса больше, чем порядка, она смотрелась чужеродно: как белая роза среди сорной травы. — Разве не долг порядочной женщины обеспечивать своего мужчину вкусной едой? — Мм… — Брайан был практически полностью уверен, что вопрос с подвохом. Маглорождённая девушка вправду могла так думать, но только не чистокровная, взращённая в вере в собственную исключительность. Чистокровная могла вызвать эльфа и приказать приготовить завтрак; могла утрудиться настолько, чтобы спуститься на первый этаж дома в кафе-булочную, где вечно собирались престарелые обитатели Косого переулка, и принести волшебно пахнущие круассаны и фруктовый хлеб с орешками; могла заварить самостоятельно чай. Но чтобы прям стоять у плиты, спрятав дорогую голубую мантию под передником, и готовить яичницу с беконом… С другой стороны, это было чуть ли не сексуальней, чем огромная клетчатая рубашка на голое тело. — Ох, Поттер… — Изольда покачала головой, словно знала его мысли не хуже собственных. А затем улыбнулась: коварно, по-слизерински. — Ты в курсе, что после такого обязан на мне жениться? — Чт… да-а?.. — протянул Брайан, уже не зная, куда себя деть. — А ты думаешь, я стану готовить каждому встречному?! — возмутилась Изольда. — Ах нет, милый, это — признак серьёзных отношений, на которые джентльмен обязан ответить серьёзными же намерениями! — Д-да, ты пра… — внезапный стук в дверь заставил встрепенуться. Пробормотав что-то невразумительное, сорвав с губ Изольды искренний смех, Брайан метнулся в прихожую и, деактивировав защиту, всё ещё очумевшим открыл дверь визитёру. Тем оказался лучший друг; осмотрел Брайана скептично. — Порядок? — Ага, — Брайан бездумно взлохматил волосы. — У тебя? Рафаэль неопределённо пожал плечами и мотнул головой с вопросом, мол, впустишь или так и будем на пороге стоять? Посторонившись, Брайан пропустил его в квартиру и захлопнул дверь. В прихожей тут же стало темнее, но и восхитительные запахи еды сделались отчётливее. Гринграсс заинтересованно вскинулся в сторону кухни. — Позавтракаешь с нами? — спохватился Брайан. — Уместно ли? — уточнил Рафаэль, на «с нами» едва приметно дёрнув губами. — Отчего нет? — в прихожую вышла Изольда, так и не снявшая передник, который, Брайан сообразил со смущением, уже давно стоило постирать. — Привет, Гринграсс. — Фоули, — он наклонил голову, исподлобья рассматривая Изольду сквозь зелёное стекло очков. Она не дрогнула и приглашающе улыбнулась: — Кофе или чай? — Чай, — раньше друга выпалил Брайан. — С молоком и сахаром. — О, я тоже так предпочитаю, — заметила Изольда и вновь скрылась на кухне. Взгляд, который Рафаэль бросил на Брайана, был ярче тысячи слов. — Сам в шоке, — прошептал Брайан, вновь запуская пальцы в лохмы. — Ты что-то хотел или так просто зашёл? — Сегодня твой первый день в Тайнах, — многозначительно заметил Гринграсс. — Сегодня твой первый день в Хогвартсе, — мгновенно парировал Брайан, не желавший обсуждать себя. И так уже понял по поведению девушки и друга, как они волновались. — Во сколько отправишься? — Я должен быть в школе к двенадцати. Брайан бросил быстрый взгляд на настенные часы: без четверти семь. Рабочий день в Министерстве начинался в семь тридцать — и Рафаэль специально поднял себя пораньше, чтобы заглянуть к другу. Брайан тепло улыбнулся ему за это. — Педсовет? — Да, — Гринграсс поправил очки и неловко переступил с ноги на ногу — Брайан тут же вцепился в его плечо и утащил друга на кухню, где усадил за заставленный посудой квадратный стол. — Мне так любопытно, как же выглядит Хогвартс по ту сторону баррикад! — бодро заметила Изольда, колдовавшая над чайником. Достав собственную палочку, Брайан принялся расчищать стол и двигать стулья, чтобы все трое могли разместиться с удобством. — Учти, Гринграсс, я буду ждать отчётов! Он подозрительно сузил глаза. — Корреспондент «Пророка» или просто ты? — Просто я, — она поставила перед ним тарелку и хитро добавила: — Насколько проста может быть слизеринка. — Изольда, не дразни его, — попросил Брайан, прекрасно знавший, до каких масштабов способна разрастись паранойя Гринграсса, когда хорошо удобрена. — Мы просто разговариваем! — возразила Изольда. — Насколько прост может быть разговор слизеринцев, — хмыкнул в ответ Рафаэль. Изольда улыбнулась ему и принялась разливать чай, а Брайан с удивлением заметил, что друг практически доволен. Мгновенно предложил: — Как насчёт встретиться на выходных в Хогсмиде? Обменяемся… впечатлениями о новых местах работы. Задумавшись лишь на момент, Рафаэль кивнул. Изольда тоже поддержала: — С удовольствием! Если, разумеется, и я приглашена. — Отчего нет? — отозвался Гринграсс, и Брайан окончательно ощутил себя счастливым, несмотря на приближение официального становления частью гнетущего Отдела тайн. Любые жизненные штормы можно пережить, если у тебя есть надёжные друзья и между ними всё хорошо.***
Реджинальд Мальсибер никогда не был хорош в прощаниях, поэтому после непривычно позднего для его дома завтрака, скорее даже бранча, просто пожал руки Рею и Майклу, кивнул Хлое и ушёл в свой кабинет придумывать ответ на важное письмо. Как раз за этим его застала жена после того, как часы отбили пол-одиннадцатого. — Дети ушли камином. — По времени догадался, — сказал Реджинальд, мрачно рассматривая пергамент, на котором пока значилось лишь «Дорогой Том». Подойдя ближе, Мора беззастенчиво выхватила пергамент из-под его руки, подняла на уровень лица и скривилась. — Ты семью год не увидишь, а прощанию всё равно предпочёл «Дорогого Тома»? — она швырнула пергамент обратно на стол. Реджинальд непонимающе дёрнул бровями: — В смысле год? Как же рождественские каникулы? — А как же «Дорогой Том»? Он простит тебе неявку на ритуальные лобызания его грязных ручонок в Сочельник? — Прекрати, — процедил Реджинальд. Ему не нравилось, как жена глядела на него: с осуждением, сверху вниз, потому он поднялся из кресла, мгновенно возвышаясь над ней. Мора, конечно, восприняла это превратно. — Запугивать меня собрался, Мальсибер? — ощетинилась она, многочисленные амулеты на её шее угрожающе зазвенели. Вокруг Моры в тот момент клубилась сила, которая сама кого хочешь запугает. — Не говори ерунду, — взгляд невольно скользнул по начатому письму. Всего три буквы на пергаменте — Т-О-М — требовали невообразимого их количества, чтобы не дать семье развалиться вновь. И Реджинальд скованно сказал, ведь Мерлин знает, когда ещё удастся: — Эти два месяца были лучшим временем для меня за долгие годы. Твоё возвращение вернуло мне жизнь. — И правда: не вернись я вовремя, ты был бы мёртв, — хмыкнула Мора горделиво и, когда Реджинальд промолчал на шпильку, забарабанила пальцами по столешнице. Не уходила — наверное, что-то ещё хотела сказать, однако, в отличие от Реджинальда, собственную гордость укрощать пока не научилась. Всё же это приходит не само, а с практикой и опытом. Редко когда, но в подобные моменты болезненно отчётливо Реджинальд вспоминал, что Мора младше его на семь лет. Её знания были обширны не по годам, однако пылкость и максимализм с годами для него, черствевшего, становились всё менее близки и приемлемы. И ребром вставал вопрос: сумеют ли они нащупать столь необходимый в отношениях баланс. Со своей стороны Реджинальд прилагал усилия; и не только личные были на то причины. — Всё хотел спросить, — произнёс он негромко, — насчёт того пророчества… думаешь, речь шла о Майкле и Хлое? Мора вздохнула, её скула задёргалась, выдавая волнение. — Не знаю, Реджи. Да это и не играет роли для меня. Нона прядёт, Децима распределяет, Морта отрезает — а человек с честью принимает участь и благодарит па́рок за их труд. Реджинальд улыбнулся с уважением и теплом. — Что может быть достойнее верности своей судьбе? — Верность семье, — запрокинув голову, она посмотрела ему в глаза. Реджинальд расправил плечи. — Я верен. Всегда. Даже если тебе кажется… — Сделай так, чтобы не казалось. Скажи своему «дорогому Тому» громко и чётко: «Нет». — Мора… — он покачал головой. — Это так не работает. — А должно! Этот ублюдок Реддл набирает силу как раз потому, что все стесняются сказать ему в лицо «Нет». — Это не так, — возразил Реджинальд и жестом перебил, когда Мора открыла рот. — Не хочу опять спорить. Просто помни: всё, что я делаю — для блага нашей семьи. — Я хочу в это верить. Но судить буду по фактам. — Сперва убедись, что знаешь их, а не додумала. — В твоих же интересах держать меня информированной. — Некоторые вещи не доверить птице, тем более летящей в Хогвартс. — Ради таких вещей, возможно, я буду встречаться с тобой лично. — Возможно, я найду для этого время, — шагнув ближе, Реджинальд наклонился и запечатлел лёгкий поцелуй на перечёркнутом шрамом лбу жены. Сперва Мора опешила, растерялась; затем отвернулась, пряча довольную улыбку, и вдруг уткнулась носом в его грудь. Обняв её одной рукой, другой зарывшись в тяжёлые чёрные волосы, Реджинальд прижался губами к её макушке. Они простояли так какое-то время, а после Мора отстранилась и молча ушла: она тоже не любила прощания. Вздохнув ей вслед, успокаиваясь, Реджинальд вернулся к письму. Дорогой Том, Я согласен на встречу…***
Отряхиваясь от золы и мыслей о муже, Мора Мальсибер, в девичестве Бёрк, твёрдой поступью вышла из огромного камина в учительской Хогвартса. В годы учёбы ей не доводилось бывать в этой комнате, где, скорее всего, нынче предстоит проводить немало времени: вид потёртых кресел и заваленных всяким столиков, ароматы, разнообразие склянок со сладостями и чаями на полках говорили о том, что заседают профессора здесь часто и основательно. Вот и теперь многие собрались, но директора в комнате пока не наблюдалось: Мора явилась раньше назначенного срока. — С прибытием! — Флитвик первым подскочил из кресла с завидной прытью чемпиона дуэлей, до сих пор не растерявшего запала. Собравшиеся улыбнулись не столько Море, сколько его энтузиазму. — Филиус, Филиус, а меня вы так после каникул не встречаете! — всплеснула руками смешливая Помона Стебль. — А вы хотели бы? — мгновенно поддержал её игру Флитвик. — Почему бы нет? — хихикнула Стебль, переглянувшись с МакГонагалл. — В отличие от профессора Мальсибер, я мадам лишь по милости своего уважаемого преподавательского статуса! Мору аж передёрнуло. — Мой статус от кольца на пальце не зависит! — ощетинилась она. Стебль тут же замахала руками: — Что вы, что вы, я вовсе не имела это в виду! — Мора, не беспокойтесь, о ваших профессиональных достижениях мы слышали куда больше, чем о вашем замужестве, — доверительно подмигнул Флитвик: прекрасно понимал менталитет когтевранцев, а Мора всегда была ярковыраженной. — Сколь же радостно возвращение наших лучших студентов в alma mater уже в качестве педагогов! — Мне приятно вернуться в Хогвартс, — сухо ответила Мора своему бывшему декану и обвела учительскую напряжённым взглядом. Среди этих людей, многих из которых она лично знала, у части училась, лишь одного Мора по-настоящему хотела сейчас встретить: того, кто встал между ней и должностью преподавателя защиты. Но он, как и директор, ещё не пришёл. После того, как все желающие пожали ей руку и выразили свою радость от присоединения столь известного в своей области специалиста к коллективу, Флитвик усадил Мору пить чай под расслабленную трескотню коллег. Декан заварил что-то ягодное, пахнущее шотландской осенью: запах нового учебного года, возвращения в Хогвартс, воссоединения с его библиотекой… Впрочем, Мора не дала себя отвлечь. — Новый профессор защиты уже прибыл? — Пока ещё нет. Должен, полагаю, вскоре, — отозвался Флитвик и бросил взгляд на камин. — Что он из себя представляет? — спросила Мора как бы невзначай. Рассеянно улыбнувшись, Флитвик поёрзал на подушках, побарабанил пальцами по красному боку кружки — не торопился отвечать. Расположившийся в соседнем кресле профессор нумерологии Секст Вектор сказал за него: — Способный, но проблематичный юноша. Крайне проблематичный. Собственно, чего ещё ожидать от Гринграсса? — Секст, ну полно. Негоже навешивать ярлыки по происхождению, — негромко укорил коллегу Флитвик, продолжая рассматривать свою кружку. — Мы делаем это столетиями, и неспроста, — возразила Мора. — Тем более в отношении тех, кто занимается настолько жёсткой селекцией, как Гринграссы. — Верно, верно, — кивнул Вектор и, наклонившись к Море, доверительно произнёс: — Многие в коллективе были огорчены тем, как всё обернулось, узнав, что в качестве профессора защиты мы могли получить не этого проблемного мальчишку, а вас. Решение Альбуса… — Наверняка имеет под собой причины намного более весомые, чем нам известно, — перебил его Флитвик серьёзно. — Я на это надеюсь, — проронил Вектор, но всем своим видом выражал скепсис. Мора дёрнула уголком губ и выразительно кивнула нумерологу. Ах, эта чёртова политика — зловонная топь, в которой намертво увязла система магического образования Британии… Новый профессор защиты явился чашку чая спустя, когда часы отбивали полдень. При его появлении амулеты Моры тревожно зазвенели, предупреждая об опасности. Молодой Гринграсс уставился на них с неприязнью через зелёные стёкла очков — Мора ответила ему хмурым взглядом, но деактивировала амулеты. — А вот и ещё один наш новый коллега! Добро пожаловать, — навстречу новичку вновь поднялся Флитвик, прерывая неловкую тишину в учительской. — Профессора, — Гринграсс, так и не сдвинувшийся с места, сложил руки в перчатках за спиной. МакГонагалл поджала губы, но затем поприветствовала его; Слизнорт притворился безмерно увлечённым журналом «Тренды в зельеварении»; Вектор и вовсе отвернулся. — Полагаю, вы знакомы почти со всеми, — продолжил Флитвик и бросил требовательный взгляд на Мору. Она поднялась и шагнула вперёд, тоже складывая за спиной руки без намерения подавать для пожатия. — Рафаэль, позвольте представить: Мора Мальсибер, наш новый преподаватель древних рун. — Рун — исключительно из-за вас, Гринграсс. Я занимаюсь теоретическим и практическим изучением защитной магии больше лет, чем вы имеете палочку, — припечатала Мора, и профессора за её спиной зашумели. Гринграсс сузил глаза. — Предмет называется «Защита от Тёмных искусств», и преподавать его должен тот, кто понимает Тёмные искусства, а не просто защитную магию. — Понимает или практикует?.. — Молодые люди! — вмешалась МакГонагалл. — В нашем коллективе принято проявлять уважение к коллегам. — Впервые вижу, чтобы за должность профессора защиты была конкуренция! — поспешно воскликнула Стебль, чтобы разрядить обстановку. — В самом деле: обычно Альбусу, наоборот, приходится уговаривать людей на неё согласиться! — поддержал коллегу магозоолог Кеттлберн. Мора резко повернулась к ним. — Значит, директор искал среди не тех людей. Для достойных чистокровных возможность передать знания следующим поколениям — обязанность и честь. — С вашего позволения, я бы предпочёл обойтись без подобной риторики в стенах школы, — раздался спокойный голос от двери. Дамблдор появился тихо, незаметно, и сложно было догадаться, сколько он простоял на пороге, слушая перепалку коллег. Мора расправила плечи, не смущаясь под его проницательным взглядом. — Какой «подобной», директор? — Однобокой. Как учёный вы, Мора, безусловно подтвердите, что составить добросовестное научное исследование, базируясь на работах лишь одного автора, невозможно. — Как нельзя и притягивать статьи из «Ведьминого досуга» в качестве серьёзных источников, ведь в доступе есть древние трактаты о магии. — Не упомню, чтобы кто-то среди коллег интересовался «Ведьминым досугом»… — Дамблдор изогнул губы в улыбке сфинкса. — Ну а лично я предпочитаю журналы со схемами для вязания. «Схемы, схемы… везде только они!» — фыркнула Мора, но вслух не стала обвинять директора в чрезмерном увлечении политикой: бесперспективно это, Дамблдор отобьётся, да и сама Мора вовремя вспомнила обещание, данное Реджи и себе самой, что постарается не конфликтовать с директором слишком уж сильно. Потому что старой магии нужны адепты в этих стенах, чтобы сберечь древние знания и традиции. — Что ж, — произнёс Дамблдор, когда комментариев на его последнюю реплику не последовало, — раз все в сборе, предлагаю перейти к обсуждению планов на первый триместр. Он подал пример и сел возле МакГонагалл, уже левитировавшей себе на колени кипу пергаментов не иначе как с расписаниями. Вновь опустившись в кресло рядом с подкручивающим седой ус Вектором, Мора бросила быстрый взгляд на Гринграсса. Он так и остался стоять истуканом возле камина, словно не решался присоединиться к остальным. Выглядело это откровенно жалко. Не будь он сыном уважаемого старого рода, чтящего магию, Мора бы уже думала, как избавиться от него.***
Избавиться от желания дать Лестрейнджу в морду было выше сил Дейдары. На платформе 9¾ они не пересеклись, а в поезде Дейдара был слишком занят активным обсуждением планов на бизнес и студсовет с Шелби, чтобы идти искать четвёртого участника их предприятия. Впрочем, всё ещё участника ли? Дейдара засомневался в этом в тот самый момент, когда увидел Рабастана на хогсмидской платформе. Тот покинул поезд в сопровождении Яксли, Булстроуда и Крэбба с Гойлом и казался более чем довольным компанией, от которой раньше плевался. При его виде Эшли побледнел. — Дэвид… — начал было он, но Дейдара не дослушал и решительно направился наперерез компании слизеринцев. — Отвали, грязнокровка, — поморщился Булстроуд. Дейдара и на него не обратил внимания, насмешливо бросил Рабастану: — О, Лестрейндж, ты обзавёлся свитой обожательниц? — Завидно, Поттер? — ощерился в ответ Рабастан, и ни искры прежней доброжелательности не мелькнуло в его потемневшем взгляде. — Под тебя-то стелется одна грязнокровая шваль да вшивые предатели крови, — он презрительно кивнул на Эшли и Лиама, остановившихся неподалёку. Избавиться от желания дать Лестрейнджу в морду было превыше сил. Да Дейдара и не сильно противился. От его стремительного выпада Рабастан успел увернуться — только чтобы схлопотать удар с другой руки. Охнув от боли, Лестрейндж выхватил палочку и бросил какой-то дрянью мерзкого болотного цвета — Дейдара не стал рисковать со щитом и пропустил чары над головой (позади кто-то испуганно взвизгнул), в два прыжка оказался рядом и зарядил Рабастану под дых. Тот согнулся пополам, но нанести завершающий удар Дейдара не успел: его спеленали и отволокли в сторону чьи-то искрящиеся чары. Оглянувшись через плечо, Дейдара увидел мечущую гром и молнии Роксану Вуд, позади которой жались перепуганные младшекурсники. — Какого драккла вы устроили?! — взревел прибежавший Паркинсон, за лето прибавивший в громкости голоса и мышечной массе. — Окончательно ума лишились?! — Было бы, чего там лишаться! — воскликнула Роксана. К её и Паркинсона мантиям были прикреплены новенькие значки старост школы, и это объясняло, чего оба так разъярились. — Вы у меня весь триместр котлы драить будете! — не унимался Паркинсон. Лестрейндж сплюнул кровь ему под ноги. — Нахуй пошёл! Паркинсон аж поперхнулся слюной. Под взглядами десятков учеников всех возрастов новоиспечённый староста школы надвинулся на Лестрейнджа и выдохнул ему в лицо: — Повтори. — Пошёл нахуй, Паркинсон, — не отведя взгляда, процедил Лестрейндж. — Ты тряпка, как и твой отец. Так что не тебе командовать настоящими чистокровными! На платформе стало тихо-тихо. Лицо Паркинсона за секунды сменило целую палитру выражений. — Минус пятнадцать баллов Слизерину, — наконец отчеканил староста. — Лично ты, Лестрейндж, наказан на месяц. Формат я обсужу с деканом. А сейчас исчезни с глаз моих и вспомни о манерах, которые положены чистокровным. Лестрейндж фыркнул и ушёл к каретам; свита потянулась за ним. К тяжело дышавшему Паркинсону тут же подошла Ева Флинт, его невеста. — Гектор… — Нормально, — он натянуто улыбнулся ей и повысил голос, обращаясь к толпе шушукающихся школьников: — Не задерживайтесь, занимайте кареты и отправляйтесь в замок! — Что-то Лестрейндж совсем берега потерял, — испуганно пробормотала Роксана, освобождая Дейдару от магических пут. — Значит, ткнём его в них мордой, мм, — ответил Дейдара и успокаивающе похлопал Рокси по плечу. И пусть староста покачала головой с сомнением, в том, что собирался делать дальше, Дейдара был уверен. Всё-таки Рабастан стал за последний год частью его команды. А долг настоящего шиноби, когда сокомандник идёт вразнос — либо спасти его, либо собственноручно устранить угрозу.***
На протяжении всего приветственного пира угрозой от бывшего подрывника Акацуки веяло настолько отчётливо, что Хината почти передумала к нему подходить. Однако одёрнула себя: ей нужно с ним поговорить, а трепетать без реальных причин — непродуктивно. Благо, профессор Дамблдор дал ей предлог, под которым можно подойти к Дейдаре: на приветственном пиру после того, как представил новых преподавателей и напомнил всем об основных школьных правилах, объявил: — И в заключение. Моё удовольствие сообщить вам, что с этого года в Хогвартсе начинает свою деятельность студенческий совет! Подробности уже совсем скоро вы сможете найти на досках объявлений в гостиных своих факультетов… Эти самые подробности требовалось скомпоновать; с прошлого года у Хинаты, Лиама и Дейдары остались наработки, но их следовало довести до ума, а для этого — собраться вместе. Так что по пути из Большого зала в башню Гриффиндора Хината нагнала бредшего отдельно ото всех Дейдару и зашагала с ним в ногу. — Привет, Дэвид. — Здоро́во, принцесса, — он покосился на неё из-под чёлки. Мимо следовали активно переговаривающиеся и смеющиеся гриффиндорцы, но шиноби не повышали голосов. — Чего тебе? — Я хотела поговорить… — Хочешь подзаработать? — …про студсовет, — Хината легко наклонила голову к плечу. — Подзаработать? — Угу, — Дейдара заметно оживился, в его глазах заблестела какая-то мысль. — Заплачу щедро. — Мне не нужны деньги, — ответила Хината и, подумав, всё же перешла к теме, ради которой на самом-то деле и завела разговор: — Однако мне требуется информация. — Какого рода? — О моём брате. Дейдара дёрнул бровями. — Поточнее. — Из времени, когда вы с ним встретились. Хотела бы Хината иметь иной способ… однако бывший товарищ Итачи по Акацуки являлся единственным шансом пролить свет хотя бы частично на то, что могло твориться у брата в голове. Сам Итачи не желал признаваться, все каникулы старательно избегал разговоров о том — или тех, — что Хината увидела в его внутреннем мире. Просто так оставить это Хината не могла. — Хм… — теперь уже Дейдара задумался, уставившись в спины соученикам. Перед ним вдруг исчезла ступенька, и Дейдара на чистом рефлексе её перепрыгнул. — За моё дело ты взяться согласна? — В чём оно заключается? — В слежке за кое-кем. «За Рабастаном Лестрейнджем?» — мысленно предположила Хината: стала вместе с Итачи и Реем свидетелем безобразной сцены на платформе, но, в отличие от брата и друга, обратила внимание также и на чувства, что были написаны на подвижном лице Дейдары. Хинате уже доводилось видеть такие прежде — и на них она могла положиться. — Тебе нужны какие-то конкретные сведения? — И да, и нет, — Дейдара явно сам ещё не до конца представлял, какое точно задание хочет ей дать, но идея слишком его захватила, чтобы упускать шанс. Хината легко улыбнулась и кивнула с пониманием. — Информация за информацию. — Информация за информацию, — согласился Дейдара с довольной ухмылкой, жестом дав понять, что подробности обсудят потом.***
— Добрый вечер. Только было начавший распаковывать вещи Итачи повернулся к двери. На пороге их с Рейнальдом и Северусом спальни в подземельях Слизерина стоял с самым решительным видом Регулус Блэк. — Добрый вечер, — откликнулся Итачи, уже, впрочем, зная, зачем явился маленький Блэк; зная, что должен его вновь разочаровать. Восприняв это как приглашение, Регулус вошёл в спальню и прикрыл за собой дверь. Рейнальд оторвался от устройства своего бигля и вопросительно вскинул брови. Северус развалился на кровати и скрылся за книгой, но явно прислушивался к происходящему. — В прошлом году ты обещал мне разговор. Слово положено держать. — Разве я дал тебе слово? — Разве нет? — мимолётно удивился Регулус, тут же горделиво вскинул кудрявую голову. — Так или иначе, я его взял. — У меня нет сейчас времени, — спокойно отозвался Итачи. И пусть его «сейчас» означало «совсем» — пускай ребёнок живёт надеждой. Хотя бы до тех пор, пока сам Итачи живёт: ещё пару недель. Регулус уставился на него с нескрываемой обидой. — Я смотрю, на разговор у тебя никогда его нет… — он стиснул кулаки. — Тогда — дуэль! — Регулус, что ты такое говоришь? — покачал головой Рейнальд. — Я говорю, что воспринимаю отказ Холмса соблюсти своё обещание личным оскорблением, которое требует удовлетворения. — Пф, — хмыкнул со своей кровати Северус. Итачи вздохнул: — Не сейчас ведь. — Скажешь, опять времени нет? — встал в позу Регулус и вдруг отчаянно напомнил своего брата-гриффиндорца. Итачи поспешил его образумить: — С утра нам идти на уроки. — Тогда в пятницу. — На выходных, — поправил Итачи, покоряясь неизбежности. — Вдруг в пятницу астрономию поставят? Проворчав что-то себе под нос, Регулус всё же кивнул: — В ночь субботы тогда. Мальсибер, назначаю тебя секундантом. — С чего мне быть твоим секундантом, если я буду секундантом Майкла? — Не моим и не его, а нашим общим. Чем меньше людей вовлечено, тем меньше шанс, что нас поймают учителя или старосты. — Так не по правилам, — упёрся Рейнальд. Регулус раздражённо махнул рукой: — Ну хорошо. Снейп, будешь вторым секундантом. — С чего бы это? — буркнул из-за книжки Северус. — Мы всё равно свяжем тебя клятвой неразглашения, а так у тебя хотя бы будет возможность поучаствовать в мероприятии джентльменов. Северус смерил маленького Блэка взглядом, полным убийственной дозы яда. — Так и быть. Но только потому, что я хочу посмотреть, как Холмс протрёт тобой пол. Проигнорировав его шпильку, Регулус с достоинством кивнул всем троим и достал палочку. — А теперь — клятва. Принося обет неразглашения, Итачи в уме высчитывал, сумеет ли ликвидировать себя до субботы. С учётом текущего настроения Дейдары — вполне возможно.