riptides

      Дин: Чарли спросила меня, встречаемся ли мы.       Кас: Ты вынюхиваешь?       Дин: Что?       Кас: Ты пытаешься выяснить, думаю ли я, что мы встречаемся.       Дин: Я знаю, что ты сейчас пытаешься сосредоточиться на «Фамильяре»       Дин: Но могу я зайти?       Кас хмуро смотрит на телефон, печатает: «Это не ответ», а потом стирает.       Кас: Возможно, мне не помешал бы перерыв.              Дин, должно быть, почувствовал что-то; перемену в прикосновениях Каса после той вечеринки. Возможно, это Касу стоило волноваться о том, что его чувства были очевидны для всех друзей Дина, и он часто воспроизводил в голове тот день, думая о том, что они могли сказать Дину об этом.       Кажется, целую вечность назад Лиза сказала: «Ты явно слишком запал на него, чтобы продолжать спать со мной». И: «Ты должен рассказать ему».       Удобно, что он занят «Фамильяром», потому что Дин знает, каким бывает Кас, когда полностью погружается в своё писательство. Он не будет думать о том, что между ними что-то изменилось, и, возможно, к тому моменту, когда мозг Каса перестанет постоянно думать об этой книге, он перестанет думать и о Дине. И всё будет как раньше, когда с Дином было просто весело, когда он просто был хорошим другом, с которым Касу нравилось спать больше, чем со всеми остальными, когда Кас не представлял себе ничего большего, что могло бы быть между ними.       Однако немного отдохнуть от работы звучит приятно. Увидеть Дина звучит приятно.              Кас попросил захватить ему фахитас, поэтому Дин появляется с пакетом мексиканской еды. Они едят в основном молча.       — Эй, у тебя есть травка? — спрашивает Дин.       — Неа, я чист, — категорично говорит Кас, а затем разражается смехом при виде выражения лица Дина. — Ты хочешь покурить?       — Да, типа того.       Кас раскуривает бонг и передаёт его Дину. Дин неопытен и курит совершенно по-дурацки, и Кас никогда не устанет наблюдать за ним.       — Ты всё ещё не рассказал мне, о чём эта книга, — говорит Дин.       — Она… отличается от других, — говорит Кас, и это ещё мягко сказано. У его редактора чуть не случился припадок, когда он показал ему первые наброски. — Она о ведьмах. И о семье.       Дин слизывает немного гуакамоле с большого пальца.       — Дашь почитать?       Кас смеётся.       — Думаю, я сгорю со стыда, если позволю тебе увидеть первый черновик ещё до того, как сам его вычитаю.       — Пожалуйста?       Кас качает головой и протягивает Дину бонг.       Чтобы накурить Дина, почти ничего не требуется, так что вскоре он оставляет еду на кофейном столике и прижимается к Касу на диване, целуя его шею.       — Кас, — приглушённо говорит он между поцелуями. — Скучал по тебе.       Кас в полной жопе.       — Могу я оседлать тебя? — спрашивает Дин.       — Я только за.       — Не двигайся. Или, ну, разденься, но оставайся на месте.       Дин идёт в спальню и возвращается со смазкой и полоской презервативов. Он бросает свою ношу на подушку рядом с Касом и начинает стягивать с себя одежду. Дин потрясающе красив, и Кас больше никогда не захочет смотреть ни на кого другого.       Дин забирается на колени Каса и целует его, скользя рукой к его члену.       — Мы можем сделать это как в тот раз? — говорит Дин.       Кас знает, о каком разе он говорит, и он явно говорит не о позе, а обо всём остальном, что произошло между ними той ночью, о том, от чего Кас так сильно пытается сбежать.       — Да, — говорит он и позволяет Дину целовать себя так, как тот хочет.       Дин хватает смазку, распределяя её по члену Каса, пока он не становится твёрдым и напряжённым. Дин берёт презерватив, но просто неуверенно крутит его в руке.       — Можем мы, ну… Без?       Кас от удивления открывает рот и выдавливает из себя:       — Сейчас не время говорить об этом.       Дин опускает взгляд, как будто ему необходимо сосредоточиться, чтобы разорвать упаковку презерватива, раскатать его по члену Каса и дополнительно смазать. Кас буквально может видеть, как нотки неуверенности в себе зарождаются в голове Дина.       — «Как в тот раз» значит, что ты должен поцеловать меня, — говорит Кас.       Дин поднимает глаза и улыбается, немного застенчиво, а потом целует Каса. Это простое прикосновение губ. Как первый поцелуй, прежде чем ты научишься управлять своим ртом. Это сладко и невинно, несмотря на то, что Дин приподнимается на коленях, чтобы ему было удобнее принять в себя член.       Кас держит Дина за бёдра только для поддержки, когда он опускается на его член, недостаточно крепко, чтобы оставить следы. Глаза Дина закрыты, он сжимает губы, и Кас говорит:       — Милый, нужно было дать мне…       — Я не хотел ждать. И я, эм, подготовился заранее.       — Ты растянул себя?       Дин полностью опускается на колени Каса и выдыхает, всего раз покачивая бёдрами.       — Да.       Кас втягивает Дина в поцелуй, полноценный и медленный.       — Как часто ты это делаешь?       — С тех пор, как ты был постоянно занят, — говорит Дин, а затем добавляет, — я скучал по тебе.       — Прости, что не уделял тебе внимания, — говорит Кас, слегка задыхаясь, когда Дин снова двигает бёдрами.       Кас предполагал, что его воспоминания о «том разе» размылись со временем и со всей травкой, что они выкурили в тот день, и не позволял себе думать о том, чтобы сделать это снова. «В любом случае ты бы, вероятно, разочаровался», — сказал он себе несколько дней назад, когда ударил Дина по лицу ладонью.       Кас убеждал себя, что будет отлично, если они просто вернутся к тому, чем занимались до этого, к грубому сексу и синякам. Кас любит, когда Дину хорошо, а ему хорошо, когда немного больно. Касу всегда нравилось доминировать, поэтому его не нужно уговаривать сделать щёки Дина розовыми от пощёчин или трахнуть его в рот так глубоко и сильно, чтобы он охрип. Дину даже не было стыдно, когда Кас дразнил его тем, как сильно ему нравится, когда его шлёпают, так что нет никаких сомнений в том, что они оба наслаждались грубыми прикосновениями и дорожками слёз на щеках Дина.       Однако это… Кас не ошибался в своих воспоминаниях; это, может быть, даже более интенсивно, чем в прошлый раз, то, как Дин целует его снова и снова, не отрываясь ни на секунду, обнимая его за плечи.       — Я нормально справляюсь? Я не хорош в этом, — говорит Дин.       Дин великолепно трахает Каса практически в любой позе, но это правда, что он не так уверен в своих движениях, когда Кас погружён глубоко в него, но Кас говорит:       — Ты потрясающе справляешься, — и это не ложь.       В последнее время Кас проводит большую часть своих моментов с Дином, желая, чтобы он мог остаться в них навечно. И этот ничем не отличается. Это некультурно, что они не почистили зубы и просто целуются так глубоко, как только возможно, разделяя друг с другом вкус лука и болгарского перца, и бёдра Дина постоянно сбиваются с ритма, и диван неудобный, и всю последнюю неделю Кас питался в основном таблетками и травкой, так что он чувствует себя не лучшим образом. Объективно, этот момент вряд ли займёт первое место в списке лучших моментов жизни Каса, но он всё равно хотел бы, чтобы ему посчастливилось чувствовать себя так всё время.       Губы Дина прижимаются к его губам. Мышцы его бёдер напрягаются и расслабляются под руками Каса. Он запустил одну руку в волосы Каса, а другой обнимает его за плечи, ближе прижимая к себе. Дин разрывает поцелуй, задыхаясь, только тогда, когда Кас толкается ему навстречу под правильным углом.       Это ошеломляюще. Кас никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Он никогда не сможет сбежать от этого.              После Дин смотрит на их руки, лежащие на животе Каса и говорит:       — Теперь мы можем поговорить о…       — Хм?       — Презервативах.       Кас зарывается лицом в волосы Дина, вдыхая его запах.       — Не думаю, что обмен жидкостями — это хорошая идея.       — Люди так это называют? Фу.       Кас фыркает.       Дин молчит какое-то время, а потом говорит:       — Это потому, что ты спишь с кем-то другим?       — Нет, — говорит Кас. — Но это не очень хорошая идея. Мы даже не по-настоящему вместе.       — Кас, я… я хочу видеться с тобой.       — Я прямо перед тобой.       — Я имею в виду, знаешь, — отвечает Дин, крепче сжимая руку Каса, — не только в постели.       — Ты хочешь пригласить меня на свидание, Дин? — спрашивает Кас.       Дин замирает, и Кас думает, что ему не следовало этого говорить.       — Да, — в итоге говорит Дин. — Хочешь… мы могли бы сходить в кино или что-то в этом роде, я хочу… держать твою грёбаную руку, целовать тебя во время скучных моментов. Я не стыжусь тебя, правда, не стыжусь.       Кас молчит, поглаживая большим пальцем костяшки Дина.       — Только если ты правда… ты ведь не хочешь этого, да? Ты просто хочешь, чтобы я оставался твоей тайной игрушкой?       Голос Дина звучит так грустно, что Кас притягивает его ближе, сильнее прижимаясь лицом к его волосам.       — Ты не игрушка, Дин.       — Прости, — говорит Дин, пряча лицо в изгибе шеи Каса. — Ты так чертовски хорош для меня, и я просто… не знаю… я не знаю, как быть таким же для тебя.       Кас наклоняет голову, чтобы посмотреть на лицо Дина.       — Я никогда не думал, что ты меланхоличный наркоша.       — Я не меланхоличный.       — Ты знаешь, что «сплин»* по-французски означает «меланхолия»? Просмотр «Доктора Секси», должно быть, очень сбивает с толку носителей французского языка.       — Почему ты вообще это знаешь? — ворчит Дин.       — Я говорю по-французски, — отвечает Кас.       — Разве ты не говоришь по-испански?       Кас закатывает глаза, испытывая какую-то нелепую нежность к этому мужчине.       — Эти факты не являются взаимоисключающими.       — Ты слишком умён для меня, — говорит Дин, целуя челюсть Каса. — Но Чарли сказала, что я должен быть храбрым. Так что я пытаюсь быть храбрым, — он тихо выдыхает в щёку Каса. — Я хочу быть с тобой по-настоящему.       — Если ты всё ещё будешь хотеть этого, когда протрезвеешь, — говорит Кас, — тогда я подумаю об этом.