riptides

      На самом деле они оставались ночевать вместе в одной из их квартир несколько раз. Часто они дремали вместе после секса, но ровно столько, сколько было необходимо, чтобы восстановиться для следующего раунда. Тогда Дин рано понял, что совместный сон — это не то, что они делают.       Но, видимо, это то, что они делают теперь. Это ощущается совсем по-другому — просыпаться рядом с другим тёплым телом после тревожного сна, просыпаться утром, ощущая твёрдый член, прижатый к твоей заднице.       — Ммм, — стонет Кас, хватая Дина за бедро, чтобы снова прижаться к нему. — Очевидно, мне тебя мало даже во сне.       — Ты собираешь развить эту мысль? — спрашивает Дин, откидываясь назад и открывая Касу доступ к своей шее.       — А ты и не против, да? — говорит Кас, шлёпая Дина по заднице.       Мозг Дина отключается на секунду. Он никогда по-настоящему не задумывался об этом, пока Кас не поднял эту тему прошлой ночью, но он засыпал, воспроизводя его слова в своей голове снова и снова. Готов поспорить, что тебе бы это понравилось намного больше.       — Ты в порядке? — спрашивает Кас.       — Ты хочешь… — начинает Дин.       — Трахнуть тебя так хорошо, что ты заплачешь? Да.       Дин рад, что ему не нужно смотреть на Каса, когда он говорит:       — Ты сказал, что мне может понравиться… порка.       Кас сжимает задницу Дина, нежно покусывая его плечо.       — Ты же знаешь, что, когда я говорю подобные вещи, я не подразумеваю, что мы обязательно должны это делать, да?       — Я знаю. Но… я хочу.       — Давай сначала примем душ.       Кас целует Дина долго и медленно, пока моет его волосы шампунем и намыливает ему спину. Когда он заканчивает, Дин начинает с волос Каса, и Кас говорит:       — Нам нужно поговорить о стоп-словах.       — Что? Типа, как в «Пятьдесят оттенков серого»?       — Да, Дин, прямо как в «Пятьдесят оттенков серого», — Кас закатывает глаза. — Но серьёзно. Я вёл себя безответственно. Я не подумал о том, что ты можешь войти в сабспейс.       — Я не понимаю, о чём ты говоришь.       — То, что иногда случается, когда я ударяю тебя? Я не знаю, как это ощущается для тебя, но для меня это похоже на внетелесный опыт. Всё перестаёт болеть; всё это просто эндорфины. Всё равно что быть под кайфом от собственного тела. Это и есть сабспейс.       — О, — говорит Дин.       — Вот почему я люблю оставаться на ночь после этого. Иногда что-то может пойти не так, если тебе приходится выходить из этого состояния одному.       — Думаю, я могу справиться с немного грубым сексом, Кас.       — Какое твоё стоп-слово? То, которое означает: «прекрати всё прямо сейчас, это не нормально»?       — Человек-паук, — говорит Дин, и Кас смеётся.       — Мне также нравится принцип «светофора»: зелёный означает «продолжай», жёлтый — «я приближаюсь к порогу, действуй осторожно», красный — ещё одно стоп-слово.       — Ты часто это делаешь? Избиваешь людей в постели?       — Не так уж и часто. Но тебе, — говорит Кас, прикусывая челюсть Дина, — правда это нравится, а мне, — быстрый укус в шею, — правда нравится делать тебя счастливым.       Дин вздрагивает.       — Мне тоже нравится делать тебя счастливым.       Кас отстраняется, чтобы посмотреть на Дина, одаривая его нелепо нежной улыбкой, мыльная пена стекает по его груди. Дин направляет Каса под поток воды, чтобы ополоснуть его, прежде чем снова поцеловать, их языки сталкиваются, когда Кас хватает Дина за задницу, притягивая ближе.       — Давай, — говорит Дин, — пока я не начал слишком нервничать.       Они вытираются невероятно быстро. Вернувшись в спальню, Кас говорит:       — Думаю, что хочу, чтобы ты встал на четвереньки.       Когда Дин забирается на кровать, Кас берёт смазку и выдавливает немного на свои пальцы.       — Думал, ты собираешься отшлёпать меня? — говорит Дин.       — Я ещё даже не прикоснулся к тебе, но уже могу сказать, что ты слишком напряжён, — Кас прижимается к спине Дина и целует его в шею. — Когда я в последний раз говорил тебе, что ты великолепен?       — Не знаю. Прошлой ночью, возможно.       Кас усмехается и обводит пальцем края ануса Дина. Дыхание Дина сбивается, когда Кас проникает в него, теперь целуя его плечи.       — Тшш, дорогой, — бормочет Кас. — Ты же знаешь, что мы остановимся, если тебе не понравится.       Кас быстро добавляет ещё два пальца, двигая ими медленно и нежно, и начинает влажно целовать спину Дина, спускаясь ниже.       — Ты сказал… — с губ Дина срывается стон, когда пальцы Каса сгибаются внутри него, затем он пробует снова, — ты сказал, что смазка ужасна на вкус.       — Ну, я готов на это пойти.       Кас вытаскивает пальцы и заменяет их языком.       — Блядь, — выдыхает Дин, падая на локти.       Кас вылизывает его, ласково и неумолимо, пока Дин не начинает беспокойно ёрзать. Кас толкается в него языком в последний раз, прежде чем отстраниться и шлёпнуть Дина по ягодице.       Это совсем не сильно, совсем не похоже на боль от пощёчины, но Дин удивлённо вздрагивает. Кас сминает его задницу руками, а затем шлёпает снова, заставляя Дина закрыть глаза. Он глубоко вздыхает.       — Тебе понравилось, — говорит Кас довольным голосом.       — Ммм… да.       — Сильнее?       Дин облизывает губы.       — Да.       Кас шлёпает его ещё несколько раз, достаточно сильно, и Дин уверен, что его задница порозовела, потом Кас снова сжимает его ягодицы, и снова бьёт, уже гораздо сильнее. Дин задыхается и сжимает руками простынь.       — Мы ещё не закончили с этим, — говорит Кас, — но мне нужно трахнуть тебя.       Дин кивает в подушку и слушает, как Кас открывает презерватив и смазывает себя. Кас толкается в него сразу до конца, как будто не может больше ждать ни секунды, и это выбивает из Дина очередной стон.       Удары Каса становятся сильнее, они опускаются по очереди на каждую ягодицу, и Дин скулит и стонет, и Кас трахает его грубее, чем делал это в последнее время. Это дико и непостижимо. Кас бьёт его одной рукой, а второй держит за волосы так, как будто Дин мог бы захотеть быть где-то ещё.       — Твоя задница выглядит потрясающе, когда она вся красная, — говорит Кас. Он бьёт Дина ещё несколько раз, затем обхватывает пальцами его член, быстро надрачивая. — Я хочу покрыть тебя синяками, чтобы ты чувствовал их завтра.       — Блядьблядьблядь, — шепчет Дин.       — Да, детка, кончи для меня, — говорит Кас ему на ухо.       Всё тело Дина сотрясается, когда он кончает, и он бы просто рухнул, если бы Кас не успел обхватить его рукой за грудь.       — Блядь, — бормочет Кас, продолжая быстро толкаться в Дина, пока тоже не кончает.       Кас помогает Дину опуститься на кровать и прижимается к нему со спины, размазывая сперму Дина по его животу.       — Боже, — говорит Дин.       — Согласен.       — Мы всё ещё собираемся на свидание, но сначала мне нужно вздремнуть.       Дин наполовину спит, когда Кас говорит:       — Дин.       — Ммм?       — Я только что понял, что теперь ты мой всё время.       — Ммм, — Дин ещё недостаточно проснулся, чтобы сказать: «Я уже давно твой».              Дин кружит на Импале, споря с Касом о том, где припарковаться, когда Кас говорит:       — Стой, мы так и не обсудили это.       — Мы не обсудили то, как, по-твоему, я должен парковать Детку на улице? Нет, не обсудили, и никогда не будем этого делать.       Кас закатывает глаза и щиплет Дина за руку.       — Мы не обсудили… могу ли я взять тебя за руку? Поцеловать тебя? Должен ли я притворяться, что не видел тебя голым этим утром?       Дин заезжает на парковку и молча ждёт, пока распечатается билетик.       — Дин, — говорит Кас. — Всё в порядке.       — Нет, я… я хочу всего этого с тобой.       — Это очень толерантный город, — говорит Кас. — Отчасти это одна из причин, по которой я переехал именно сюда. Но мне потребовалось много времени, прежде чем я смог избавиться от всего того дерьма, которое мой отец проецировал на меня.       Дин выбирает место и паркует машину. Он чувствует на себе взгляд Каса.       — Всё в порядке, — снова говорит Кас.       — Нет, не в порядке, Кас. Я так чертовски зол на себя, что заставил тебя чувствовать себя вот так. Как будто я не горжусь тем, что знаю тебя.       Дин отстёгивает ремень безопасности. Он наклоняется, обхватывает ладонью подбородок Каса и нежно целует его. Они делали гораздо худшие вещи на парковке, но это кажется чем-то большим, то, как Кас улыбается ему, и Дин, не колеблясь, берёт его за руку, когда они спускаются на лифте на уровень улицы.       — Дело не только в тебе. Всё это просто никогда не было по моей части, — говорит Дин, указывая на их сцепленные руки.       — Мы оба были другими, когда встретились.       Когда они останавливаются около пешеходного перехода, Дин не может не оглянуться по сторонам, прежде чем притянуть Каса ближе и поцеловать его в висок. Дин не уверен, чего ожидал — это очень толерантный город, — но, кажется, никто даже внимания на них не обращает. Кас сжимает его ладонь и поднимает подбородок, чтобы поцеловать его в губы, и Дин с радостью отвечает ему, пока не звучит сигнал, говорящий, что можно переходить дорогу.       Дин также не уверен, чего он ожидал от художественного музея, но точно не этого: они попадают в комнату, наполненную страницами, их ровно шестьсот, некоторые из них написаны на языке, который никто, кроме художника, не понимает. Дин завороженно смотрит на них.       — Писательство иногда ощущается именно так, — говорит Кас. — Как будто всегда выходит какая-то заумь.       — Не знаю, думаю, твои тексты очень даже умь.       — Думаю, ты пытаешься быть милым, потому что не знаешь, что это настоящее слово.       — Заткнись.       Кас смеётся и проводит рукой по пояснице Дина.       — Также я думаю, что ты просто пытаешься умаслить меня, чтобы я дал тебе прочитать «Фамильяра».       Дин не может перестать улыбаться. Быть с Касом легко, это любимая часть дня Дина, и сейчас всё кажется ещё лучше, когда он знает, что внимание Каса к нему не мимолётно. И даже рассматривая другие экспонаты, некоторые из которых Дин считает довольно крутыми, а некоторые определённо нет, Дин знает, что внимание Каса приковано только к нему. Это ощущается в том, как он прикасается к Дину, неосознанно, так, как и должно быть.       За ужином Кас говорит:       — Ты так и не рассказал мне, что ответил Чарли, когда она спросила, встречаемся ли мы.       — Ты вынюхиваешь? — Дин кусает свой бургер, чтобы немного отсрочить необходимость отвечать. — Я сказал ей, что это ничего не значит, а она сказала, что я вру, и она была права.       Кас толкает ногу Дина своей под столом.       — Я никогда по-настоящему ни с кем не встречался.       Дин удивлённо поднимает глаза.       — Серьёзно?       — Другие вещи казались более важными. Писательство, всевозможные пороки, — говорит Кас с дерзкой улыбкой. — Я рад, что ты у меня первый.       Кас позволяет Дину расплатиться и держит его за руку всё время, пока они возвращаются к машине.