riptides

      Дин приходит домой с работы и видит ошейник, лежащий на журнальном столике рядом с запиской, написанной небрежным почерком Каса.       Духовку на 375. Надень его. Иди в постель. Люблю…       Дин включает духовку и резко останавливается в дверях их спальни при виде Каса, лежащего на спине, одетого в чёрные джинсы и тёмно-синюю футболку, с простынёй, обмотанной вокруг ноги, и рукой, закрывающей лицо. Дин не уверен, как он прожил всю свою жизнь, не имея этого.       Кас не шевелится, когда Дин пробирается в ванную, чтобы принять душ. После Дин смотрит на себя в зеркало, надевая ошейник. Раньше это всегда делал Кас, и застёжка ощущается странно под его пальцами.       Кас просыпается и сонно моргает, когда Дин забирается к нему в кровать.       — Привет, — говорит Дин.       — Привет, — отвечает Кас, улыбаясь так, как он улыбался, когда впервые увидел Дина в ошейнике. — Поцелуй меня.       Они неторопливо целуются, и, когда поцелуи сходят на нет, Дин трётся носом о нос Каса.       — Ты хорошо вздремнул?       — Да. Кое-кто не давал мне заснуть прошлой ночью.       Дин усмехается.       — Этот кое-кто был вынужден встать в шесть утра на работу, и у него не было возможности вздремнуть, так что перестань жаловаться.       — Я начал готовить ужин. Там даже есть мертвечина.       — Ты никогда не готовишь мертвечину, — говорит Дин, ухмыляясь.       — Хотел сделать что-то, что тебе действительно понравится. Надо поставить в духовку. Не двигайся, — Кас быстро целует Дина, вставая с кровати. — Кстати, ты выглядишь прекрасно.       Дин ждёт, и Кас возвращается менее чем через минуту, говоря:       — У меня есть для тебя подарок.       — Мне всегда нравятся твои подарки.       Кас роется в шкафу, находит маленький бархатный мешочек и достаёт из него пробку.       — Ого, — говорит Дин. — Она намного меньше, чем другие.       — Она особенная, — отвечает Кас, бросая пробку Дину.       — Странно, — говорит Дин, вертя её в руках, — это как, эм…       — Утяжелённая. Тебе понравится.       Дин кидает её обратно, и Кас проводит долгие минуты, просто целуя Дина, медленно поглаживая его член, прежде чем засунуть два пальца ему в рот. Дин сосёт их так, как хочет Кас, наблюдая за Касом, не сводящим глаз с его рта.       — Хороший мальчик, — тихо говорит Кас и улыбается, когда Дин тоже улыбается, губы растягиваются вокруг его пальцев.       С пошлым звуком Кас вытаскивает пальцы и скользит рукой между ног Дина, прижимая влажный палец к его анусу.       — Я обожаю тебя.       — Я тоже тебя обожаю, — говорит Дин.       Кас нежно целует его, одновременно с этим вводя в него палец, достаточно медленно, чтобы Дин заскулил, требуя большего.       — Тшш, — говорит Кас, отстраняясь и беря смазку.       Пробка тоже входит медленно, и по мере того, как она наполняет его, Дин чувствует, что она заметно отличается от других.       — Хорошо? — говорит Кас.       — Что-то новое, но мне нравится.       Духовка пищит, и Кас вскакивает с кровати.       — Время ужина.       — Стой, серьёзно?       Кас хватает с пола пару спортивных штанов и бросает Дину другую пару.       — Да, серьёзно.       Дин осторожно встаёт с кровати, и игрушка сдвигается так, что его дыхание сбивается, пока он надевает штаны.       — Вытащи еду из духовки. Я подойду через минуту.       Дин слышит, как льётся вода, и Кас присоединяется к нему на кухне тогда, когда он вытаскивает тарелки и столовые приборы.       — Не просто мертвечина, но ещё и красное мясо? — говорит Дин. — Мне стоит начать что-то подозревать? Ты за что-то извиняешься?       Кас дёргает его за кольцо на ошейнике.       — Веди себя хорошо, или не получишь свою награду позже.       — Не хочу сглазить, но за что я получаю награду?       — За то, что ты очень красивый и очень милый. И ты был очень хорошим прошлой ночью.       Дин краснеет и опускает голову. Кас избил его до синяков — теперь всё восхитительно болит — и покрыл его поцелуями, и снова избил. Дин наслаждался каждой секундой и бурно кончил, как только Кас дотронулся до него.       Еда хороша, но Дин не может сосредоточиться на ней, слишком зацикленный на игрушке внутри него.       — Ты совсем меня не слушаешь, да? — говорит Кас с улыбкой, и Дин понимает, что понятия не имеет, о чём вообще говорил Кас.       — Эм, нет. Извини.       Дин чувствует, как взгляд Каса скользит по его телу, словно это физическое прикосновение.       — Думаешь, ты сможешь кончить только от римминга? Раньше у тебя не получалось, но я мог бы приложить больше усилий.       Дин закашливается.       — Значит, все остальные разы ты даже не старался?       — Ты наелся?       — Если так я быстрее получу твой язык, то, да, наелся.       Кас легонько шлёпает его.       — Я позабочусь о кухне. Достань пробку, приведи себя в порядок, я подойду через несколько минут.       Дин делает всё максимально быстро, но Кас проводит смехотворно много времени на кухне, вероятно, только для того, чтобы заставить Дина нетерпеливо ёрзать в постели, но в конце концов он входит в спальню, довольно хмыкая при виде Дина.       — Ты великолепен.       Кас дарит Дину долгий, глубокий поцелуй, а потом ухмыляется, отстраняясь.       — Я не шутил, — говорит он. — Я собираюсь приложить все усилия, чтобы заставить тебя кончить только от моего языка.       — Все усилия, — повторяет Дин.       — Даже если это займёт несколько часов.       Дин облизывает губы.       — Я освобожу своё расписание.       Кас резко щёлкает двумя пальцами по головке его члена, и Дин вскрикивает.       — Сделаем вид, что я не слышал этого.       — Прости, детка. Я больше не буду.       Кас снова тянется к его члену, и Дин вздрагивает, но всё, что делает Кас, это проводит пальцем по его основанию.       — Подушка, — командует он. Дин передаёт ему одну из подушек и приподнимает бёдра, чтобы Кас мог засунуть её ему под задницу. — Я же не наемся смазки, да?       Дин смеётся.       — Я бы никогда так с тобой не поступил.       Дин раздвигает ноги, чтобы Кас мог устроиться между ними, но дёргает его за волосы, не давая приступить к делу.       — Эй, я знаю, что в последнее время у тебя появился пунктик насчёт раздевания, но, может, ты снимешь футболку?       — У меня нет пунктика насчёт раздевания, — хмурится Кас.       — Нет, есть, но всё в порядке. Ты не обязан.       Кас садится, чтобы стянуть футболку через голову. И Дин с благоговением проводит рукой по его груди и говорит:       — Спасибо.       Кас снова наклоняется и проводит языком по члену Дина, от основания до головки, смягчая жжение от своих пальцев.       — Я не жалуюсь, — говорит Дин, — но это не то, что ты обещал.       Кас сердито смотрит на него и снова лижет, вероятно, только из духа противоречия, а потом раздвигает ноги Дина шире и ложится на живот.       Кас, как всегда, чертовски долго его дразнит, но Дин изо всех сил старается не проявлять нетерпения и просто наслаждаться всем, что Кас готов ему дать, закрыв глаза и в основном просто дрейфуя, за исключением той его части, которая слишком осведомлена о том, что творит рот Каса. Как раз в тот момент, когда Дин начинает задыхаться от каждого прикосновения языка, Кас отстраняется, чтобы укусить и пососать внутреннюю сторону одного из его бёдер.       — Твои синяки просто прекрасны, — говорит Кас. — Они тебе нравятся?       — Да, очень нравятся.       — Спасибо за фото.       Дин краснеет. Кас кучу раз фотографировал синяки, которые оставлял на Дине, но этим утром, по просьбе Каса, Дин сам отправил ему фото из туалета гаража с синяками сливового цвета на своей заднице. Он не уверен, почему стесняется этого больше, что любых других фотографий, которые он посылал Касу в течение почти двух лет, может быть, всё дело в интимности синяков. Будет неловко, если кто-то узнает, что Дин отправлял своему парню интимные фотки с работы, но Дин уверен, что почти любой хотя бы раз в своей жизни отправлял или получал такие снимки. Но если бы кто-то узнал, чем занимаются Дин и Кас наедине, то это было бы просто ужасно. Дин знает, что подумали бы люди.       — Нужно было положить тебя на живот, чтобы я мог полюбоваться ими, — улыбается Кас и прижимается ближе, медленно обводя языком анус Дина.       — О, блядь, — стонет Дин, а потом ещё раз, когда Кас толкается языком внутрь.       — Говори со мной, — говорит Кас.       — Я… немного отвлёкся. Что ты хочешь, чтобы я сказал?       — Расскажи мне о своей любимой части. Расскажи, как заставить тебя кончить.       — Ты этого ещё не понял?       Кас смотрит на него, сверкая глазами, резко шлёпает пальцами по его анусу и снова улыбается, когда Дин судорожно выдыхает.       — Моя любимая часть… эм, когда ты вставляешь в меня пальцы и делаешь это языком…       Кас проникает в него кончиком большого пальца, с интересом наблюдая за реакцией Дина.       — Вот это? — он толкается языком туда, где палец держит Дина раскрытым, а потом ещё глубже со вторым толчком.       Дин запрокидывает голову и громко стонет:       — О, блядь, да, это… я… боже, детка.       Кас отстраняется и засовывает два пальца себе в рот. Он быстро облизывает их, плюёт на анус Дина и толкается ими внутрь, осторожно, опасаясь, что может быть слишком сухо. Он разводит пальцы и скользит языком между ними, потом делает паузу, просто трахая Дина пальцами, посасывая его яйца. Дин скулит, и его бёдра дрожат, когда Кас снова лижет его, и он начинает умолять.       — Чего ты хочешь, детка? — бормочет Кас.       — Блядь, блядь, я… близко, — стонет Дин, дёргая Каса за волосы.       Кас самодовольно улыбается и убирает пальцы, продолжая работать только губами и языком, всасывая, толкаясь внутрь, облизывая.       — Срань… Каас, — хнычет Дин и кончает со следующим движением языка, пальцы всё ещё в волосах Каса, сжимаются и дрожат.       Кас продолжает лизать его, но в конце концов проявляет милосердие и переключается на яйца Дина, его член, размазывает сперму по животу, продолжая подниматься выше по его телу, пока не целует Дина, глубоко и грязно.       — Ты сделал это, — говорит Кас, улыбаясь.       — Ты сделал это.       Кас дёргает его за ошейник, словно напоминая им обоим, что он там, а затем ложится рядом с Дином, притягивая его в свои объятия. Дин тяжело дышит, уткнувшись носом в его ключицу, всё ещё немного дрожа, пока Кас не гладит его по волосам и не говорит:       — Что ты имел в виду, говоря, что, у меня есть пунктик насчёт раздевания? Мы всё время трахаемся.       — Ну, да. Ты делаешь всякое… в основном ты делаешь что-то для меня. Но ты не позволяешь мне сделать что-то для тебя. Я не хотел ничего говорить, но… я не… эм, я делаю что-то неправильно?       — Конечно, ты всё делаешь правильно, — говорит Кас, хмурясь, и Дин видит, как он задумывается об этом. — Думаю, ты прав. Прости.       — Ты можешь сказать, если дело во мне.       — Не в тебе. Я не осознавал, что ты чувствуешь себя так. Я не осознавал, что веду себя по-другому.       — Ты хоть помнишь, когда в последний раз кончал? Со мной?       Кас обнимает его крепче.       — Нет. Прости.       — Неделю назад, в субботу.       — И всё это время ты думал, что дело в тебе?       Дин пожимает плечами и радуется, что Кас не может видеть его лицо.       — Дорогой, ты должен говорить со мной. Пожалуйста. Дело не в тебе.       — Хорошо. До тех пор, пока это не… пока дело не во мне… неважно, что мы делаем.       Кас целует Дина в лоб, проводя рукой вверх и вниз по его спине.       — Ты был прекрасен сегодня, как и всегда.       — Это ты заставил меня кончить.       — Ты был прекрасен. Ты прекрасен. Я люблю тебя в твоём ошейнике.       — Хочешь, чтобы я, эм… сделал что-то для тебя?       Кас молчит несколько мгновений.       — Нет, не совсем. Я хочу, чтобы ты остался в своём ошейнике, и я хочу, чтобы ты отдохнул, и я хочу приготовить тебе завтрак утром.       Дин зевает.       — Хорошо.       — Я люблю тебя.       — А я тебя, — отвечает Дин, и он, как и каждую ночь, просто счастлив засыпать в объятиях Каса.