riptides

      Кас уже встал, печатает на диване, когда Дин молча протягивает ему руку.       — Вот дерьмо, — говорит Кас. — Блядь. Прости меня. Я старался быть осторожным.       Дин хочет разозлиться, но ему всегда нравились осязаемые напоминания о Касе, и синяк на запястье не ощущается иначе.       — По крайней мере, не на лице. Я могу надеть что-нибудь с рукавами. И ты не виноват, Кас, я тоже был там.       — Знаю, но я должен был подумать об этом. Это моя работа — заботиться о тебе. Прости, — Кас притягивает руку Дина к себе и целует внутреннюю сторону его запястья. — Позволь мне загладить вину. Я принесу тебе обед. Если только ты не хочешь, чтобы они знали.       — Я не рассказываю всем о своей личной жизни, но ты не секрет. Ни для кого, — Кас довольно улыбается, и Дин наклоняется, чтобы поцеловать его. — Если этим обедом ты хочешь загладить вину, то приноси что-нибудь хорошее.       — Что-нибудь хорошее, обещаю. В полдень?       — Да, отлично. Душ?       — Нет, я поймал волну.       — Ладно, ладно. Удачи тебе с волной.       Уходя, Дин целует Каса сквозь пелену дыма.       — Люблю тебя, детка.       — И я тебя. До встречи.              Кас приносит Дину бургер и картошку фри с почти идеальным количеством жира и салат для себя. Чак не может прекратить болтать о «Фамильяре», пока Джо не бросает в него ручку и не заставляет вернуться к работе, и Дин знает, что Кас ждёт от него каких-то действий, поэтому обнимает его за шею и коротко целует.       — Спасибо, что пришёл. Пойдём на улицу.       Дин ведёт Каса к столику за мастерской, и они садятся за него. Дин говорит:       — Ты же знаешь, что овощи, которые ты ешь, тоже мертвы, да?       Кас закатывает глаза.       — Да, ты уже упоминал об этом.       — Значит, жизни животных ты ставишь выше жизней растений?       Кас смеётся и хлопает Дина по плечу через стол.       — Веди себя хорошо.       — Прошлой ночью ты думал, что я очень хорошо себя веду, — говорит Дин, ухмыляясь, и Кас бросает на него тот взгляд, который Дин так любит, тот, которым он говорит, что ведёт учёт плохого поведения Дина, чтобы наказать его позже.       — С тобой это никогда не длится долго, — отвечает Кас.       — Эй, хватит. Ты вообще-то должен извиняться. Кстати, все странно смотрели на меня из-за этих рукавов.       — Блядь, — говорит Кас. — Мне правда очень жаль. Я мудак.       — Нет, ты не мудак, — улыбается Дин, толкая колено Каса своим под столом. — Ну, иногда да. Но сейчас не один из тех случаев.       Кас смотрит на Дина, а затем на его руку.       — Можно посмотреть?       — Эм, конечно.       Дин расстёгивает манжету своей рубашки и оттягивает её. Кас прикасается к синяку на внутренней стороне запястья Дина.       — Ужасно так говорить, но мне это нравится.       Дин краснеет и опускает голову.       — Мне тоже, немного.       Кас снова натягивает ткань, чтобы прикрыть отметину, и застёгивает пуговицу.       — Я бы хотел оставить следы на твоей шее, — говорит он, его взгляд скользит вверх, — и на твоём лице.       Дин бросает взгляд через плечо Каса, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и тяжело сглатывает.       — Да?       — Я хочу, чтобы все знали, что ты мой.       — Все и так знают, — усмехается Дин. — Мне только неоновой вывески не хватает.       — Это правда. Ты слишком очевиден, — Дин смеётся и бросает в Каса картошку. — Почему я раньше никогда не приходил к тебе на работу?       — Не знаю. Ты никогда не хотел.       — Можно я принесу тебе обед и завтра?       — Хороший?       — Да. А знаешь, что ещё будет хорошим?       — Что?       — Ты, для меня, сегодня, когда я буду бить тебя.       Дин снова бросает взгляд через плечо Каса и шепчет:       — Кас, не заставляй меня заводиться на работе.       — Ты всегда немного заведён.       — Да, потому что ты постоянно отправляешь мне фото и прочее дерьмо. Однажды кто-нибудь обязательно это увидит.       Кас ухмыляется.       — Им не стоит совать нос куда не следует.       — Мне понравилось то, что ты прислал вчера, — говорит Дин. С этого всё и началось, — с фото Дина, нагнутого над диваном, со скованными за спиной руками, сделанного несколько недель назад, — и как только он вернулся домой, то сразу бросил ошейник в руки Каса. Кас заковал его в новые коричневые кожаные наручники и взял его сзади, держа за цепь между ними, трахая Дина до хрипоты. Один из наручников, видимо, был затянут слишком туго.       — Я знаю. Ты думал об этом весь день.       — Сегодня ничего мне не присылай, хорошо?       — Хорошо, — говорит Кастиэль, но хватает телефон Дина и разблокирует его. — Я не буду ничего тебе оправлять, но, возможно, ты захочешь взглянуть на…       Дин выхватывает телефон из рук Каса, свирепо смотря на него, но только пока не видит своё любимое фото Каса, сделанное, когда Дин стоял на коленях, а рука Каса гладила его волосы. Оно не так откровенно, как те, что обычно присылает Кас, — даже его члена не видно, — но каждый раз, когда Дин видит это, его поражает яркое воспоминание о том, как Кас засунул его ему в горло.       — Это подло, — говорит Дин.       — Я отсосу тебе в машине.       — Нет, спасибо. Мне нужно возвращаться.       Дин снова целует Каса перед освещённой солнцем мастерской, Джо громко аплодирует, стоя в дверях.              Кас не присылает фотографий, но незадолго до конца рабочего дня, Дину приходит сообщение.       Кас: Ты уже должен был это понять, но ты отсосёшь мне, как только вернёшься домой.       Дин пытается убедить себя, что не торопится по дороге, но он торопится, и он летит вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.       Кас сидит на диване, медленно поглаживая себя, когда Дин щёлкает замком. Дин стягивает ботинки, а затем опускается на колени и заглатывает член Каса, даже не поздоровавшись. Кас запускает одну руку в волосы Дина, большим пальцем другой поглаживая след солидола на его щеке.       — Хороший мальчик, — говорит Кас, и всё тело Дина гудит от удовольствия. — Заставь меня кончить.       Дин засекал время и знает, что, если особенно постараться, ему нужно восемь минут, чтобы заставить Каса кончить ему в рот. Однако Кас не даёт ему возможности продемонстрировать все свои навыки, давя на его затылок, заставляя принять член глубже, пока Дин не давится.       — Тебе нравится, да? — говорит Кас, удерживая его. — Моя очаровательная шлюшка.       Дин стонет и сжимает бёдра Каса, не сопротивляясь, когда Кас толкается вверх.       — Боже, Дин. Я люблю тебя.       Кас отпускает его и больше ни к чему не принуждает, просто позволяет Дину сосать мокро и расслабленно. Кас не двигается до самого конца, а потом снова насаживает голову Дина на свой член, горячо кончая прямо в его горло.       Дин вылизывает его дочиста, а затем кладёт голову на голое бедро Каса, тяжело дыша. Кас улыбается и говорит:       — Спасибо, детка. Насколько ты голоден?       — Зависит от того, чем ты предлагаешь заняться вместо ужина.       — Хм, — задумчиво говорит Кас, проводя пальцами по волосам Дина. — Прими душ, а потом мы вернёмся к этому разговору.       — Ты грёбаный мудак, — отвечает Дин, колени хрустят, когда он встаёт. — Но да, сэр.       Прежде чем Дин успевает повернуться, Кас хватает его за запястье, встаёт и бьёт по лицу.       — Ты не хочешь знать, что случится, если ты не будешь хорошо себя вести сегодня.       — Да, — говорит Дин. — Прости.       Кас ещё раз бьёт его, а затем целует.       — Я так рад видеть тебя.       — И я рад видеть тебя, — ухмыляется Дин. — И я буду хорошим. Обещаю.              Обычно это Дин достаёт ошейник, но на этот раз Кас ждёт его в кровати, держа его в руке, когда Дин выходит из душа. Кас поднимается навстречу ему и, застегнув ошейник, бьёт его по лицу.       — Ты помнишь своё стоп-слово?       Дин кивает.       — Ты можешь говорить, пока не ведёшь себя как наглый мальчишка, — говорит Кас, а потом снова даёт ему пощёчину.       Кас вырывает полотенце из рук Дина и толкает его на кровать.       — На спину.       Кас копается в шкафу, пока Дин устраивается поудобнее, и его всё ещё не видно, когда он говорит:       — Закрой глаза.       Дину даже в голову не приходит не подчиниться, и Кас завязывает ему глаза.       — Можешь видеть?       — Нет, — говорит Дин.       Кас бьёт его, и Дин скулит, прося о большем. Кас бьёт его ещё дважды, а затем раздвигает его ноги.       — У меня есть для тебя подарок.       — Да?       — Да.       Щёлкает крышка тюбика со смазкой, и Кас толкается в него сразу двумя пальцами. Дин хнычет, и Кас бьёт его и вытаскивает пальцы всего после нескольких толчков. Больше всего Дин ожидает, что теперь получит член Каса, но вместо этого чувствует что-то холодное и твёрдое. Это не стеклянные пробки, которые Кас покупал ему раньше, и не та утяжелённая. Эта штука легко входит в него, и Дин ёрзает, чтобы почувствовать её лучше.       — Ты готов? — спрашивает Кас.       — Для чего?       Раздаётся щелчок, а затем Дин чувствует жужжащую вибрацию внутри.       — Чёрт!       Кас тихо смеётся.       — Тебе нравится? Или это слишком?       Дин прерывисто выдыхает.       — Мне… нравится.       — Хорошо.       Кас шлёпает Дина по лицу, а потом утыкается носом в его ключицу, спускаясь ниже, целуя и прикусывая его кожу. Когда его зубы впиваются в сосок Дина, рука Дина зарывается в его волосы и сжимает. Он хотел бы увидеть самодовольную улыбку Каса, когда тот заставляет его чувствовать себя так хорошо.       Кас переключается с одного соска на другой, покусывая их, пока спина Дина не выгибается дугой, а затем лижет их, успокаивая.       — Кас, — шепчет Дин.       — Да, дорогой?       Раздаётся ещё один щелчок, и вибрация усиливается, заставляя Дина скулить и дрожать.       — Это… хорошо.       — Я знаю, — говорит Кас, сжимая твёрдый и истекающий предсеменем член Дина.       — Не дразни меня, — хнычет Дин.       — Не указывай мне, что делать, — отвечает Кас, но затем его язык медленно, аккуратно и мокро скользит по всей длине члена Дина, заставляя его задыхаться.       Щелчок, и вибрация снова становится сильнее, когда Кас опускается ртом на член Дина.       — Чёрт, — стонет Дин, толкаясь в его рот.       Кас не ругает его. Вместо этого его рука находит руку Дина, так что их пальцы переплетаются, побуждая его толкаться в рот Каса. Каждое движение его бёдер сдвигает игрушку, заставляет её восхитительно давить на простату, а скольжение губ и языка Каса — это своего рода восхитительная пытка.       — Можно мне… о, блядь, можно… мне… кончить?       Кас крепче сжимает руку Дина и царапает зубами местечко прямо под головкой его члена. Несмотря на то, что это больше угроза, чем реальное ощущение, Дин кончает, его ноги сжимают бока Каса, когда он кричит.       Кас выключает вибратор, прежде чем всего становится слишком много, а затем медленно вытаскивает его из Дина. Кас откидывает его — мягкий стук, а затем звук, с которым он немного катится к кровати, — и осыпает поцелуями тело Дина, поднимаясь к его рту.       — Спасибо, — говорит Кас. — Ты прекрасен.       — Мне уже можно на тебя смотреть?       Дин не знает как, но он чувствует улыбку Каса на своей коже, как солнечный свет.       — Полагаю, что да.       Повязка исчезает с его глаз, и Дин моргает от яркого света, улыбаясь Касу в ответ. Кас целует его ещё раз, быстро и нежно, а затем сворачивается калачиком рядом, кладя голову ему на плечо. Кас говорит:       — Можно мне немного вздремнуть перед ужином?       — Да, конечно. Присядь на секунду.       Кас приподнимается, чтобы Дин мог обнять его за плечи и притянуть ближе. Он расслабляется и засыпает несколько минут спустя, рука Дина рассеянно поглаживает его спину. Дин и сам подумывает вздремнуть, когда ему приходит сообщение.       Гейб: Как Кас?       Дин: Хорошо. Лучше, я думаю       Дин: У нас всё в силе?       Гейб: Ты же знаешь, что он не хочет, чтобы мы встречались, потому что мы сговоримся против него. Рад слышать, что у него всё хорошо.       — С кем таким важным ты переписываешься? — бормочет Кас. — Слишком много двигаешься.       Дин тихо смеётся, очень быстро печатая: «Тогда до встречи».       — Прости, детка, я всё.       — Прости за твоё запястье. Я бы понял, если бы ты разозлился.       — Я не злюсь, Кас. Это неудобно, потому что… ну, я не хочу, чтобы все были в курсе, чем мы занимаемся наедине, понимаешь? Но, как я уже сказал, я тоже был там. Это не твоя вина.       Кас касается руки Дина и поднимает её, чтобы осмотреть запястье.       — Синяки тебе очень идут. Иногда мне действительно хочется показать людям, какой ты хороший для меня.       Дин рад, что Кас не видит, как он краснеет.       — Да, но… это только для тебя.       Кас хмыкает в шею Дина.       — Это правда. Так мне нравится даже больше.       — Ты проснулся?       — Я слышал, как у тебя урчит в животе.       — И всё же спящий красавец продолжал спать, пока его принц чах от голода.       — Ты очень близок к тому, чтобы заслужить наказание.       Дин ухмыляется, смотря в потолок.       — Значит, мне стоит продолжить говорить о том, как я умираю от истощения, пока ты мирно спишь.       Кас щиплет Дина за бедро, достаточно сильно, чтобы тот вскрикнул.       — Ты же знаешь, что я всегда буду заботиться о тебе.       — Знаю, знаю.       — Ты останешься в нём до утра, — говорит Кас, дёргая его за ошейник.       Дин сглатывает.       — Хорошо. Круто.       — А завтра ты заставишь меня кончить. Любым способом, прежде чем уйдёшь на работу.       — Хорошо, — кивает Дин.       — А сегодня вечером я войду в тебя своим членом. Может, не один раз.       Дин продолжает кивать.       Кас приподнимается на локте, чтобы посмотреть на него сверху вниз.       — Что ещё мне стоит попросить тебя сделать сегодня вечером?       — Эм, — отвечает Дин, пытаясь понять, есть ли подвох в этом вопросе. — Иногда тебе нравится, когда я массирую тебе плечи, пока ты пишешь.       — Да, и правда нравится, — улыбается Кас.       — Иногда тебе нравится кормить меня.       — И это тоже.       — Тебе нравится смотреть иностранные мыльные оперы и притворяться, что это не мыльные оперы. И я даже не буду ныть из-за этого.       Кас приподнимает бровь.       — Так же, как ты притворяешься, что «Доктор Секси» — не мыльная опера?       — А вот это удар ниже пояса.       Кас целует его, медленно и глубоко.       — Приведи себя в порядок. Надень тёмно-синие трусики. Жду тебя на кухне.       Наблюдать за тем, как Кас прикрывается одеждой, так же удручающе, как и всегда, и это заставляет Дина ещё больше стесняться того, что он в одних трусиках, когда Кас почти полностью одет, но Кас так долго смотрит на него, прикусив губу, что Дин решает игнорировать свою собственную застенчивость на сегодняшний вечер. Ошейник означает, что Кас считает его красивым, хочет заботиться о нём.       Это идеальная ночь, и после того, как утром Кас кончает на члене Дина, он аккуратно застёгивает манжеты на его рубашке.