***
— Карамельный фраппучино с двойным шоколадом, пожалуйста, — стеснительно сказал этот ангел во плоти, зайдя к ним впервые, и Фил растаял. Мальчишка долго и внимательно рассматривал меню, наведённое цветным мелком на доске над стойкой. «Выбирал самое сахарное», думал про себя Фил, пока ожидал заказ. В это же время он умудрялся словить несколько посланных украдкой взглядов, так что был и не против. Блейк и сам с интересом разглядывал гостя всё время, пока тот находился в кафе. Мягкие линии его силуэта, светлые волосы, серебряные колечки в ушах и в носу, забавный свитер в пастельных тонах — паренёк выглядел откровенно сладко сам по себе и ничуть того не стеснялся. Чего только стоили эти огромные тёмные глаза, как у оленёнка Бэмби. — Конор, — вдруг прерывает молчание блондин, и бариста от неожиданности обливает запястье горячим молоком. Хорошо, что Крейк не видел, а то ему вовек не отмыться от позора. — Что, прости? — с улыбкой переспрашивает Фил, старательно маскируя боль от ошпаренной кожи. — Меня зовут Конор, с одной «Н». Ну, Вы же… Пишете на стаканчике?.. Парнишка смущённо улыбается в ответ, убирая за ухо прядку осветлённых волос. Чёрт побери. — Да, конечно. Да. Фил нагло врёт. Они с Домом никогда не заморачивались над этим и не заигрывались в Starbucks, называя подписи на стаканах «пошлым маркетинговым ходом». Но вот он, Филип Блейк, высунув кончик языка, старательно выводит по буквам «К-О-Н-О-Р», чудом найденным под стойкой маркером. Немного подумав, бариста дорисовывает рядом с именем подмигивающий смайлик. Когда Фил протягивает Конору стаканчик с его приторным кошмаром, их пальцы на долю секунды соприкасаются, и они снова обмениваются короткой улыбкой. Расплатившись, Конор, как на зло, садится ровно за тот столик, над которым висят ненавистные Филу украшения — на тот момент, бамбуковый фурин (или как они с Домиником называли его, дебильный колокольчик). С каждым порывом ветерка, палочки, подвешенные полукругом над потолком, издавали тонкую звенящую мелодию: украшение служило тематическим к неделе цветения сакуры в Японии, зачем-то отмечаемым менеджером, и оно уже порядком успело надоесть своим звоном парням. Но, увидев, как Конор заворожено наблюдает за покачивающимися бамбуковыми трубками, потягивая свой фраппучино, Фил почему-то перестал так яростно ненавидеть вещицу. С тех пор Конор стал приходить довольно часто — практически каждый день. Заказывал он всё такие же комбинации: как можно больше сливок, фруктов или сиропа, и практически без самого кофе. Абсолютно любой другой клиент уже заставил бы глаз Фила дёргаться, а руки — тянуться показать на «выход», но это же Конор. Этот сладкий мальчик каждый раз так умилял Блейка, что тот обрёл новые привычки специально для своего заказчика. Теперь с каждым адским напитком блондина ожидал новый рисунок: то солнышко, то воздушный шарик, то пёс Снупи (любимый мультик его детства, и в глубине души Филип переживает — хоть бы Конор оценил!). И тот действительно смеётся, разглядывая стаканчик, и это похоже на чудо.***
Рабочий день начинается, и посетители, унылые городские зомби, сползаются в кофейню за своей дозой кофеина. Фил, один за другим, ставит на стойку столько стаканчиков американо, что он уже сбился со счёта. Доминик в утреннюю смену предпочитает заниматься мытьём кофемашин, чтоб не сталкиваться с привычным для этого времени суток негативом. Точнее, он просто трёт тряпкой одно и то же место на машинке, пока его товарищу в очередной раз приходится пропустить мимо ушей «экспрессо» и собирать оплату из десятка монеток, небрежно кинутых на прилавок. — Грёбанное утро, мужик. Я уже задолбался. — Да о чём ты говоришь?! — Фил замахивается и бросает смятую салфетку в сторону друга, но тот мастерски уворачивается. Полный гнева и усталости, Блейк то и дело поглядывает на часы. Время неумолимо близится к полудню, следовательно, скоро должен заглянуть Конор и сделать этот день хоть на чуточку лучше. Иногда Филу казалось, что это единственное событие, которого он ждёт весь рабочий день. И если однажды Конору захочется сменить их кофейню на другую, что ж, придётся увольняться. — Я выйду покурить, присмотришь за кассой? Дождавшись кивка напарника, Фил развязал фартук и уже стащил его с головы, предвкушая, как затянется никотиновой палочкой на заднем дворе кофейни. Он слышит, как открывается входная дверь, но мысленно посылает нахуй всех и всё, «Пусть Дом обслужит». Однако, Фил слышит этот звонкий голос, — его невозможно ни с кем спутать, и тут же накидывает форму снова. — Привет! Конор пришёл, а значит, весь мир подождёт. — Доброе утро, — Фил не может сдержать улыбки, и Конор хихикает в ответ. — На улице такая жарища! Я даже забыл, что всё ещё в Саутенде. — Правда? Ничего себе, — бариста удивлённо почёсывает затылок. — Тогда, может, что-нибудь со льдом для тебя сегодня? — О Боги, пожалуйста, — Конор подыгрывает, взмолившись, — я убить готов за банановый милкшейк. — Будет сделано, Конор. Фил подмигивает ему и принимается готовить напиток. Он хочет продолжить болтать с парнем, раз тот в хорошем настроении, но Дом не был бы Домом, если бы не вмешался. — Ты хоть когда-нибудь пьёшь что-то, в чём нет тонны сахара? — саркастично приподняв одну бровь, спрашивает Крейк. Конор стыдливо отводит глаза. — Ну, да. Просто так вкуснее, — блондин прикусывает губу и смотрит на Фила, словно ожидая, что тот придёт на помощь, однако бариста не успевает вставить и слова. — Никогда не видел, чтоб ты брал нормальный кофе у нас. Но что ж, твоё дело. Доминик притворяется, будто ему всё равно, как всегда. Конор же считает, что его держат за слабака, каковым он точно не является, при всей своей мягкой натуре. Фил уже было открыл рот, чтоб вмешаться, но Конор тут же выдаёт: — Прости, могу я отменить заказ? Эспрессо, пожалуйста. Двойной, — глаза парнишки темнеют в азарте, чего только и надо Дому. Подлец хмыкает, прислоняясь к стене, и наблюдает за разворачивающейся картиной. Видя, что возражений Конор не примет, Блейк посылает грозный взгляд на своего друга, но всё-таки засыпает зёрна в кофемолку. Всё время приготовления кофе в помещении стоит угрожающая тишина. Тут никого, кроме них троих, и Блейку даже кажется, что вот-вот Конор развернётся и уйдёт, но тот упорно продолжает стоять возле стойки. Они с Домом буравят друг друга взглядами, как будто Конор сейчас обязан отстоять своё право посещать кофейню, заказывая только десертные позиции. Фил поражается ребячеству сладкоежки, наглости Доминика и своей собственной тупости: почему он не встрял? Но уже поздно, и ему остаётся только поставить перед Конором его подписанный стаканчик с непривычно горьким кофе. На этот раз он быстро, чтоб напарник не заметил, рисует черепок с перекрещенными костями, как на трансформаторной будке, — «Не влезай, убьёт!». — Спасибо большое, — по привычке улыбается Конор, протягивая купюру, а затем снова переводит насупленный взгляд на брюнета позади Фила. — Ну вперёд, малой. Ставлю двадцатку, что не осилишь. Не отрывая глаз, парнишка берет горячий стаканчик и одним махом опрокидывает половину. Его милое личико тут же искажает гримаса недовольства, и Филу тоже становится горько внутри. Конор на секунду закашливается, тяжело сглатывает, но затем мужественно допивает напиток до конца. Угольно-чёрные брови Дома вздымаются в удивлении. Помедлив немного, он, с нескрываемым недовольством, кладёт деньги на стойку. Филип переводит глаза с побеждённого лица Крейка на довольную мордашку Конора, и последнего всё-таки передёргивает от неприятного послевкусия. — К чёрту, Дом. Сделай нам два банановых милкшейка, у меня перерыв, — Фил сдёргивает с себя фартук. Бариста обходит стойку, захватив с полки шоколадный кекс, и протягивает его мальчишке. Они впервые стоят друг к другу так близко, и Конор кажется ещё прекраснее, хоть в уголках его глаз и скопились слезинки. Он тихонько смеётся и берёт сладость из рук Фила. — Не нужно поддаваться на уловки этого идиота, Конор. Мне нравится твоя любовь к сладкому, — быстро взвесив в голове все «за» и «против», Фил всё-таки выдаёт. — И мне нравишься ты. — О… Ой, — Конор густо краснеет. Дом роняет лопатку для льда. — Я и не думал, что… Господи. Ты мне нравишься тоже, Фил. Парни поначалу не осмеливаются взглянуть друг другу в глаза, но их обоих пробирает хохот. Затем, Фил всё-таки берёт Конора за руку и ведёт к его любимому столику у окна, где покачиваются зелёные заросли лиан. «Санта-Барбара какая-то, ей богу», — бурчит Доминик себе под нос. Когда он всё-таки оглядывается на парочку, они оба показывают ему средние пальцы, и принимаются делить кекс пополам.