Две Коралины

*** Чья-то пыльная комната с окнами в ночное небо. Воздух спертый, словно сюда давно никто не заглядывал. На старых, пожелтевших обоях – райские, почему-то жутко не подходящие этому месту разноцветные птички. Кажется, это единственный элемент уюта во всем помещении. Под зеленоватым лунным светом комната похожа на мастерскую – или ателье, если приглядеться. Чьи-то руки на старом деревянном столе разворачивают целый набор ткацких инструментов. Кто-то, пока невидимый, ласково мурлыкает за работой песенку. Голос, женский и нежный, так и норовит убаюкать: будто мама вполголоса напевает колыбельную, чуть похлопывая по спине любимое дитя. Только медовому голосу подпевают тонюсенькие и острые, как иголочки, и один густой – как у папы. Только стальные тонкие руки странно не вяжутся с теплым маминым голосом. Сотканные не то из множества швейных игл, не то из быстро шевелящихся паучьих лапок, пальцы крутят пыльное колесико швейной машинки. Пальцы шьют новую куклу. Они уже распустили швы и вскрыли ткань черными ножницами. Будто совершая таинство, игольчатые руки проворно и нетерпеливо порхают над тряпочной игрушкой, заменяя выцветшее розовое платьюшко желтым дождевиком, а две косички – синими короткими волосами. Посеревшая от времени вата падает на пол, а в куклу бережно насыпается золотой песочек. Аккуратно, точь-в-точь по прежнему шву, дельфинчиком ныряет в ткань игла с золотой нитью. Движения рук пугающе методичны, словно отлаженный механизм, и каждый стежок ложится на свое место - точно такой же, как предыдущий. Наконец, пальцы-иголочки разжимаются, и свеженькая кукла уплывает в ночное небо. *** Коралина начала видеть странные сны почти сразу после того, как они переехали.