Познание всех тонкостей чужого тела

      Серёжа — миллиардер-социопат, который любит пить сладкую газировку и есть чипсы, любит зажигать апельсиновые свечи вечером и принимать ванну с пеной. Он не любит большие тусовки, просыпается по ночам от кошмаров, иногда вздрагивает без причины и нервно грызёт ногти. Олег знал такого Серёжу, такого он его любил. Но в их укромное гнездышко зачастило заявляться без причины Разумовское альтер-эго. И тогда Олег познал всю силу и мощь этого существа. Появление Птицы не зависело от Сережи, но зависело от самой Птицы. Только он руководил всем, и только он виноват во всех ссорах Волкова и Разумовского. Его любимый период это появится во время их с Серёжей интимной близости, когда Олег подминает друга под себя, нежно ласкает бока и мягко прикладывается к нежным губам рыжего, но в следующую секунду получает глубокий укус за нижнюю губу, тогда он поднимает глаза и видит, как чужая небесно голубая радужка загорается ярким золотом. — Ну что ты, Волче, остановился? -Мягко тянет демон, слизывая металлический вкус со своих губ — Продолжай… Но Олег не продолжает. На нем снова каменное лицо.Он сбрасывает чужие ноги со своих бёдер и идёт передергивать в туалет под град грубых выкриков в его адрес. — Я-это он, Волков! У меня его тело! Посмотри на меня! Хриплые каркающие крики разбиваются о дверь туалета, когда Олег запирается там. Ведь Волков не изменяет. Ему не нужен демон в нежном теле друга, ему нужен Серёжа. — Волков, открой эту чёртову дверь и поговори со мной! Глухой удар разносится за спиной мужчины. Олег натягивает домашние штаны, смывает, садится на крышку и ждёт. Ждёт, пока оно уйдёт. Вода в бачке утихает, и Волков слышит хриплый голос по ту сторону двери: — Олег… Пожалуйста… Голос звучит жалобно, надрываясь на конце. Серёжа плачет. — Олег. Я. Не. Могу. Так. Больше…- Кричит в истерике Серёжа, пока бьётся спиной о дверь. И Олег просыпается, он резко отпирает дверь и берет под руки друга. Тот хватается за шею наёмника, словно тот уйдёт и оставит его навсегда. Брюнет ласково обнимает Разума, гладит его по волосам и успокаивающе покачивается через раз. Он не уйдёт. Больше никогда не уйдёт. Птица не останавливается, он приходит все снова и снова. Доводит всех до срыва и уходит. Уходит и возвращается, и так закономерно. Иногда он остаётся на неделю, на две, и Олегу страшно идти на работу. Нет. Страшно не за себя, а за друга. Ему страшно придти вечером домой и увидеть тело Серёжи в крови, увидеть золотые глаза, смотрящие в душу, пока багровые руки держут нож. — Волк, ты меня голодом заморишь.- Раздаётся скрипящий голос за спиной. Олег возвращается в реальность, берет и почти швыряет тарелку с бутербродами на стол, затем кружки с чаем. Второе я недоверчиво делает глоток и морщится. — Что ж так сладко?— Он резко встаёт и с фырканьем добавляет себе воду.Олег стоит у холодильника не шелохнувшись, пьёт свою порцию. — Иди тогда газировочки попей, я забрал все что можно из твоих автоматов. — Не люблю. Олег ухмыляется: — Серёжа любит. Птица садится обратно за стол и с остервенением вталкивает в себя первый бутерброд. Олег не останавливается: — Хотел быть как он, так будь. Птица закипает, закручивает рыжую прядь на палец и тянет. Должно быть больно. — Я и так-он. — Он ухмыляется.- Гром не заметил подмены. — Гром не жил с Серёжей, а я жил. — Олег становится на против рыжего, облокачиваясь о столешницу. — И я способен отличить Серёжу от тебя.- Последнее слово он грубо выплевывает. Птица хмурится, тянет себя за волосы, барабанит пальцами по столу. Руки чешутся ударить, но он только горбатится, фыркает, как дворовая кошка. А Олег продолжает, он понял что попал в нужную точку и отступать не собирается. — Видишь, ты не он. И никогда… Волкова обрывает жуткий хрип: — Заткнись. — Не нравится слышать правду, да? — Олег громко ставит кружку на стол и скрещивает руки на груди. — Если думаешь, что мне нужно только тело Серёжи, то ты очень низкого обо мне мнения. Птицу на части рвёт, хватка на кружке усиливается, он тяжело дышит, губу закусывает.Его трясёт, он хочет Олега, но не может переступить через свою гордость. А Олег хочет Серёжу обратно и довести Птицу. Мужчина отталкивается от столешницы и подходит к Демону, возвышаясь над ним. Рыжие пряди закрыли лицо, но Волк готов поклясться, что видел как глаза сверкнули ярким огнём. Осталось немного до победы, нажать бы только посильнее.И Волков жмёт. Тихий уверенный бас разносится над рыжей макушкой: — Если ты думаешь, что я променяю Серёжу на тебя… — Олег останавливается.Морщинка между бровей разглаживается, когда он видит как по телу друга расползаются чёрные перья.Мужчина отступает назад. С Птицей происходит что-то ненормальное, его сильно трясёт, он выгибается, руки обволакивает по локоть чёрная смола, ногти удлиняются, Демон дышит через раз. Резкий звон осколков. Кружка лопнула в его руках, но ему плевать.Громкое раскатистое: Заткнись! -Разносится по кухне.Существо встаёт, отшвыривая стул в коридор, выпрямляется во весь рост. Волкову плохо от запаха дёгтя в комнате, кухня, кажется, становится совсем мала для них обоих.Мужчина вжимается в стол позади себя, смаргивает, думает что видение.Хочет думать, что сошёл с ума. Демон злится, корчится, хочет убить, раздавить Волкова, но не может.Он выгибается, выгибается до хруста позвонков, кричит.Хлопок. За спиной раскрываются огромные смоляные крылья, разрывая шелковую рубашку надвое. Два крыла развернулись на всю кухню, пару перьев упали, запахло смертью. Мир как будто почернел, вымер. Олег не может пошевелиться, только ошалело смотрит на черную фигуру, которая сгибается под весом крыльев. Может Олег сошёл с ума, но он подходит ближе, вытягивает руку и касается чёрных перьев. Мягкий шёлк нежно сочится между пальцев, хочется зарыться глубже.Глубина манит. Дрожащий вздох заставляет Олега обернуться. Взору предстал вид раскрасневшейся Птицы, прикрывшего глаза, с закушенной губой. — Волче… — острый шёпот звучал громко. Олег отдернул руку. — Продолжай… Волков ухмыльнулся и снова запустил руку в угольно-чёрные перья. — Не знал, что они у тебя на столько чувствительны. — Заткнись, Волче… Просто… Замолчи… Обычно Волков молчит, а Птица говорит без умолку, но не сегодня. Перья нежно гладили руку, скользили под пальцами. А Демон стонет в закушенную губу, хватается за плечо телохранителя, ровно дышит, льнет под прикосновения. Его ведёт… Страшно ведёт. Олег машинально кладёт вторую руку на чужую щеку, представляя Серёжу. Но его запястья перехватывает когтистая лапа и направляет в другое крыло. Олег подчиняется, нежно гладит ободок крыла, слегка мнет, почесывает. Птица уже вовсю расположилась в объятиях мужчины и потирается своим возбуждением о чужое колено. Волков видит, как его ломает, как карточный домик гордости медленно падает, и он не думает отступать. Он кладёт руки под крылья, тянется к их началу в середину спины и почесывает. Птица распахивает рот в немом стоне, лихорадочно хватается за сильные плечи, как в припадке водит глазами. — Вот тут, Волче-е… Да! Именно здесь. Сильнее! Олег и подумать не мог, что такое сильное существо будет издавать такие звуки. Он чешет сильнее, массируя кожу, чувствуя, как крылья подрагивают. Движение на колене становятся быстрее, ногти продырявили майку и больно врезаются в кожу. Но Олегу плевать, ему нравится наблюдать за тем, как Демон плавится под его прикосновениями словно воск. Но как же Серёжа? Что будет чувствовать он, когда узнает, что его любимый человек переспал с его альтер-эго? Олегу становится плохо от этих мыслей, и он останавливается, хотя собственное возбуждение уже давно ноет. — Волче, не останавливайся… Не спи. — Ты так сильно этого хочешь? Вместо ответа существо переплетает пальцы с чужими и опускает руку на свой вставший орган в штанах, слегка массируя. Волков коротко кивает, и Птица закидывает свои ноги ему на бедра, слегка складывая крылья. Олег обнимает его, прижимается к шее, вдыхает пыльный запах, лижет за ухом и покусывает мочку. Птица в свою очередь вгрызается зубами в жилистую шею наёмника, прокусывает до крови, зализывает. Олег хмыкает: — Ну и зачем? — Что б жизнь мёдом не казалась. Волков несёт увесистое тело в спальню, кладёт на мягкую кровать, снимает штаны. Прижимается к Демону, просовывает язык в чужой рот, ощущая привкус своей крови.Серёжа целуется нежно, растягивая удовольствие, но это существо хочет засунуть свой язык в рот так, чтобы он до гланд доставал, хочет обслюнявить все, вылизывая всю полость. Птица чувствует, что на грани сорваться и отдергивает от себя Волка. — Сам, раздевайся сам. Олег снимает с себя майку, обнажая широкую грудь, покрытую шрамами, затем снимает штаны с нижним бельём. Птица набрасывается на него моментально, переворачивает.Теперь он сидит верхом, целует шрамы на чужой груди, спускается к истекающему смазкой члену. — Сними трусы хоть.-Кивает Олег. Сосредоточенный грубый голос звучит слишком резко: — Потом. Крылатый вылизывает живот, царапает ногтями тазобедренные косточки, охватывает чёрными пальцами орган, быстро передергивает.Рыжие волосы мешают, он их сбрасывает на бок, чуть дует на багровую головку, так что у Олега пальцы поджимаются, а глаза закатываются. Птица берет глубоко, сразу, мычит, водит руками по чужому телу. А Олег тянет его за волосы, наматывает на кулак и задаёт собственный темп. Птица чувствует, что тот на пределе и забирается Волкову на грудь. Он бешено трется боксерами о чужой член, кусает губы в кровь, крыльями машет все чаще. Олег кладёт руки на чужую задницу, мнет и понимает, что трусы насквозь мокрые, пропитанные смазкой. Он запускает руки под резинку трусов и оглаживает вход. — Ты весь течешь. В ответ тихое мычание. Пальцы медленно входят в отверстие, поглаживают, разминают, чтобы не навредить. Но демон руки убирает, рвёт белье, садится верхом и направляет головку члена в себя.Олег заламывает его руки, не даёт навредить телу Серёжи, берет существо под крылья, заставляет лечь. — Хватит опекать его, Волк! Он не хрустальный! — Завали. Пальцы проникают в глубину отверстия и нежно растягивают.Мужчине в шею мычат, стонут, лижут ухо, и он сам чувствует что кончит. — Достаточно! — Рычит Птица, снова берет в руку член и направляет в себя. Глаза закатываются, рот открывается, приходит прекрасное чувство заполненности. Олег видит, как розовый член Серёжи истекает смазкой, слегка подергивается, и берет его в свою руку, но получает больной царапающий шлепок. — Нет. Хочу сам. Только от твоего члена.— Никто и подумать не мог, что Птица в сексе такой сосредоточеный, пять минут назад это казалось невероятным. Олег руки убирает, кладёт на бедра, насаживает на себя до упора и задаёт темп. Но ему не дают. Птица берет чужие руки и скрещивает над головой, яростно двигаясь на члене. — Ох… Олежа, какой же ты… Ах.мфмм…— Он снова подавляет стон. — А сможешь мне спеть? — Волков вызывающе смотрит в золотые глаза напротив.- Птичка. И тут Демон срывается. Он отпускает руки, кладёт их на свою грудь, чужие пальцы одной руки крутят розовые соски поочередно, пока другие снова зарываются в мягкие перья. Птицу захлестывает волна удовольствия, он стонет в голос: — Ах, Олежа! Сильнее! Переверни меня! Задуши! Олег медлит, растягивает момент, а затем вкрадчиво спрашивает: — Ты мой? — Д-да! Только твой! Я не могу больше! И Волк переворачивает их, нависая над рыжим, бешено вколачиваясь в податливое тело. — Олег! Волк! Укуси меня, задуши! Волков опускает свою руку на шею, давит, но не сильно, он помнит, что это Серёжа. Птица стонет, прижимается ближе к разгоряченному телу и раздирает ногтями спину, пачкая все кровью. — Я сейчас, Волче! Я кончаю! Он кончал громко и долго, заливая обоих спермой. Следом, глубоко внутрь излился и Олег. Они лежали молча ещё минут пять, переводя дыхание, пока Волк не заговорил: — Ты получил то, что хотел? Демон ухмыльнулся: — Я получил намного больше, чем хотел, Волчонок. Я наверное отдыхать, я переоценил себя. — Он глубоко вздохнул. — Хотел свою Тряпку? Получай. Волков заскрипел зубами: — Я тебе сейчас врежу. — Я просил тебя об этом немного раньше, но ладно. Олег и моргнуть не успел, а уже рядом спит тельце без перьев и крыльев, Серёжа вернулся. Теперь Птица ещё не скоро придёт.