***
Кассандра тихо бродила по коридору туда-сюда. Быть в комнате не было никакого желания: обе её сестры были полностью заняты своими собственными делами. В то время как Бэлла полностью погрузилась в учебники, младшая Даниэлла активно дрыгалась в такт своему плейлисту, который слышала лишь она, так как находилась в наушниках, из-за чего её подобие танца действительно выглядело странно. Её же мама в это время преспокойно сидела в кресле, вновь пытаясь прийти в себя после очередного рабочего дня. В такие моменты Кассандре действительно становилось страшно за своё будущее: ей очень не хотелось провести свою взрослую жизнь точно также, как и Димитреску-старшая. Можно было конечно поступить точно также, как и Бэлла, но у девушки не было ни единого желания прикасаться к ним даже пальцем. Вообще не хотелось делать ничего: Кассандра чувствовала себя слишком опустошённой для какой-либо деятельности. Хотелось просто чем-нибудь отвлечься, но, к сожалению, под руку не попадалось ничего подходящего, чтобы занять юную деву. Девушке резко захотелось выйти из квартиры, не обязательно даже на улицу, просто подышать чистым воздухом. Дома это не могло быть возможным, так как после одного случая из детства, когда она вместе со всеми сёстрами одновременно заболела ангиной, Альсина запрещала открывать девушкам окна, проветривая помещение лишь в те моменты, когда дочурок дома не было. Конечно, они все уже выросли, но даже сейчас обеспокоенная мать, ясно помнившая те дни, не прекращала свои беспокойства по этому поводу. Очень хотелось на улицу… — Ма-а-ам! — Кассандра заглянула в гостиную. Мало что изменилось с того момента, как она заглядывала в прошлый раз: разве что бокал теперь был наполовину пуст. — Можно я погулять пойду? — Ты на часы смотрела, Кассандра? Комендантский час! В такое время детям нельзя быть на улице! — удивлённо ответила ей мама, не отрывая взгляда от стены, располагавшейся противоположно креслу. — Ну тогда в подъезде постоять! Ну очень нужно! — взмолилась девушка. — Оденься потеплее! На улице скоро морозы начнутся! Не дай Бог заболеешь! — Ну ма-а-ам! В подъезде не так уж и холодно! — Кассандра! — Альсина повернула голову в сторону своей дочери. — Ну пожалуйста, ради своей мамы, ладно? Девушка не стала перечить матери, после чего просто кивнула головой и слегка понуро прикрыла дверь в гостиную. Из гардероба тут же появилась утеплённая куртка, синего цвета. Кассандра довольно быстро накинула её на себя и уже собиралась выйти на лестничную клетку, как вдруг… — Какие люди! — из-за двери раздался знакомый мужской голос. Судя по всему, он принадлежал их соседу мистеру Гейзенбергу. Девица подошла к глазку и посмотрела наружу. Там действительно стоял Гейзенберг. Правда, помимо него там стояла ещё один человек в тёмных одеждах и мешком в руках. В некотором роде она напоминала их другую соседку, Донну, которая почти никогда ни с кем не общалась. Всё это показалось Кассандре довольно странным, учитывая возгорания прошедших дней. Естественно, она сама мало чем могла на это повлиять… Но всё же… — Ма-а-ам! — Кассандра вновь заглянула в гостиную. — Можешь подойти, посмотреть?!..***
— Какие люди! — воскликнул Гейзенберг, спускаясь с лестницы в сторону девушки. Донна явно не ожидала встретить кого-то здесь в такое время, поэтому, не успев закрыть дверь до конца, резко обернулась, испуганно уставившись на мужчину. — Чем занимаетесь, моя прекрасная соседка? — наигранно спросил Карл, сверля взглядом беззащитную девицу. — Я… д-добрый вечер… Я…. Мусор… выбросить хотела… — Ах, мусор! Всякой дряни накопилось много?! Или же решила избавиться от улик?! — продолжил он, подойдя к ней почти вплотную. Беневиенто тихо вздрогнула, прижавшись к незакрытой двери. — У-улики?.. О чём вы, мистер Гейзенберг?.. — напугано спросила она. — Ах… Действительно! О чём я?!.. Ты разве не помнишь, что было вчера? — вновь спросил он, нависнув прямо над ней. — Я… У… у вас квартира… — Да! Горела! Именно вчера. За два дня до этого горела квартира нашей многоуважаемой соседки, мисс мать-одиночки!.. — Да… Но… — А в пятницу, которая была ещё раньше, кто-то облил зажигательной смесью квартиру додика Моро! — Он… он не… — Заступаешься?.. Видимо есть за что, да? — голос Гейзенберга становился всё злее и злее. — Он… — Он пострадал от огня. Мисс гигантская сука пострадала от огня. Я пострадал от огня! На лестничной клетке у нас четыре квартиры, но загорелось лишь три… — Я… я не понимаю… — Всё ты прекрасно понимаешь! — Я… — Я СКАЗАЛ, ТЫ ВСЁ ПРЕКРАСНО ПОНИМАЕШЬ! — рявкнул Гейзенберг, стукнув кулаком по двери Донны. Девушка тихо взвизгнула, сжавшись ещё сильнее. — Слушай сюда, социофобка несчастная! Я не Моро, ты мне мозги не запудришь, пару раз убравшись у него дома. Хотя кто знает, что вы там делаете, а? –Карл получал удовольствие от каждой своей фразы. За последние пару дней у него действительно было отвратное настроение и теперь он нашёл человека, на которого он мог вылить весь свой негатив, не получив ничего взамен. Причём человека, который скорее всего и устроил эти поджоги. — Мы… Мы не… — Давай, колись, что сделала, чтобы этот больной врач тебе поверил, а? — Я ничего не делала!.. — Знаешь, а камеры следователя говорят ровно об обратном… В нашем доме есть ещё кто-нибудь, кроме тебя, кто ходит в такой чёрной одежде, что даже на фоне темноты выделялся бы в окружении, так как был бы ещё более чёрным!.. — К-камеры… — Донна напряглась ещё сильнее. — Да, дорогуша, камеры! Начинаешь уже понимать, что я всё прекрасно понимаю! — Ч-что?.. — Поджоги устроила именно ты! — Нет! — воскликнула девушка, тихо всхлипывая. — Ты! Больше некому! У нас с этими двумя нет общих знакомых, помимо тебя и следователя Редфилда, с которым мы, к сожалению, познакомились после сранных поджогов! — Гейзенберг давил всё больше и больше, сверля глазами Беневиенто так сильно, что их вполне себе можно было использовать как строительную дрель. — Нет! Я не поджигала!.. — Донна тихо начала плакать. — А доказательства какие есть?! Доказательства! Обратные?! Кому, кроме тебя, дрянной шмары, могло это сдастся?! Какой-то псих сбежал из больницы и такой решил «А почему бы мне не поджечь три рядом стоящие квартиры, а? Это же будет так весело, ахахах!!!». Но что-то не было ещё сюжетов по местным новостям о побеге из психиатрической лечебницы! — Вы… Вы ошибаетесь… — Да! Ошибаюсь! Потому что оттуда такому психу сбежать пока что невозможно, пока что его туда не посадили, правильно Донна?! Беневиенто начала тихо плакать, прикрыв лицо свободной рукой, при этом продолжая держать другой мешок с мусором. — Значит слушай меня внимательно, имбецилка! Хоть ноги мне целуй, я не поверю тебе, что ты этого не делала! Все факты говорят за тебя и только из-за медлительности следователя и вмешательства этого долбаёба за тобой ещё не начали следить! — прорычал Гейзенберг, указывая пальцем на дверь Сальваторе. — Ещё раз кого-нибудь подожжёшь и я тебе твою тоненькую шею сверну, не моргнув и глазом! Ты меня поняла? Донна ничего не ответила, продолжая тихо плакать. — Я сейчас со стенкой разговариваю, а? ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА? — вновь рявкнул Карл, схватив девушку за руку, тот час убрав её с заплаканного лица. Беневиенто зажмурилась, стараясь подавить поток слёз, после чего легонько кивнула. — Хорошая девочка! Понятливая! Умная! А ещё! Если ты решишь отомстить мне, вновь устроив горячую вечеринку, залив мою дверь бензином снова, то даже не надейся на то, что я сгорю там, забрав нашу с тобой тайну на тот свет. Я обязательно выживу и с удовольствием посмотрю на твоё лицо, после пары сломанных рёбер. Тебе нравиться моё предложение? — вновь спросил Гейзенберг, сильно сжав взятую руку девушки. Но ответа не последовало: Беневиенто отвернула голову от него. — Я ТЕБЯ СПРОСИЛ НРАВИТЬСЯ ИЛИ НЕТ, СВОЛОЧЬ?! — крикнул мужчина ещё раз. — Д-да… Д-да… — выдавила из себя Донна, после чего уже не смогла себя сдерживать, разрыдавшись прямо перед Карлом. Тот, видимо полностью довольный этим разговором, выпустил девушку из своих цепких лап, после чего направился к своей двери. — Ну вот! Мы договорились! Только попробуй что-нибудь ещё замутить! — прошипел тот, после чего открыл свою квартиру и, громко хлопнув дверью, скрылся внутри своих покоев. Увидев, что мужчина окончательно ушёл, рыдающая девушку тут же ринулась вниз по лестнице, ухватившись в мешок с мусором. На лестничной клетке вновь стало тихо. Лишь тихий шепот некоторое время слышался из-за двери семейства Димитреску, да Сальваторе Моро приоткрыл дверь, решившись всё-таки посмотреть, что стало причиной для такого ярого возмущения его соседа. Но, не увидев снаружи никого, Салл лишь тихо вздохнул, после чего вернулся к себе домой, окончательно оставив лестничную клетку в полной тишине…***
Кассандре всё-таки удалось выйти наружу. Мама довольно долго пыталась отговорить её, ссылаясь на то: мало ли ещё выйдет наружу их не очень приятный сосед. Но Кассандре просто необходимо было выйти наружу. Тем более выбить что-нибудь об происходящем снаружи из Димитреску-старшей она не смогла. Сейчас она стояла на самом верхнем этаже дома, поглядывая в окно на тёмную и очень плохо освещённую улицу. Замок на чердак снять у Кассандры не получилось, поэтому приходилось ограничиваться этим. Холодный воздух неохотно проникал внутрь помещения, даже несмотря на то, что девушка полностью открыла его. Но уже этого было достаточно, чтобы не привыкшая к прохладе натура, успела замёрзнуть. Кассандре очень не нравилось это: девушке уже давно хотелось перестать одеваться слишком тепло даже при лёгком морозе. В данный же момент тело ещё не привыкло… Взгрустнув ещё больше, средняя сестра прикрыла окно и начала спускаться вниз. Даже сейчас, вдохнув свежего воздуха, она не получила желаемых эмоций. Видимо на сегодняшний, уже почти заканчивающийся день, всё. Кончились, так сказать, хорошие эмоции. Кассандра медленно начала спускаться по лестнице вниз, намереваясь прийти домой. Не важно было, продолжали ли её сёстры заниматься делами. Сейчас она собиралась просто взять и лечь спать. Желание вполне себе реальное и достижимое. Даже не помывшись, возможно даже не переодеваясь. Сегодняшний день довольно измотал девушку, поэтому ей хотелось, чтобы он закончился как можно скорее… Но всё только начиналось… — НА ПОМОЩЬ! ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ! — откуда-то снизу раздался умоляющий женский крик. Все размышления Кассандры тут же исчезли, насторожив девицу. Голос был слегка знакомым ей, но не настолько, чтобы сразу понять, кто кричал. Может быть это просто шутят?.. — ПРОШУ! ПОМОГИТЕ! КВАРТИРА!.. — крик снова раздался из того же место. Речь шла о квартире?! Недавние инциденты тут же вспомнились девушке, нарисовав десяток мрачных картин в её голове. Ноги сами собой начали двигаться быстрее, унося Кассандру на свой родной этаж. В один момент она даже чуть не споткнулась, но вовремя удержалась, вовремя схватившись за перила. В конце концов она оказалась на месте назначения… По лестничной клетке в суматохе носилась Донна. Дверь в её квартиру была открыта… Внутри горело пламя…***
Из потушенной квартиры вышел мужчина в пожарной форме. Выглядел он слегка усталым, на его лбу выступал пот. Он мигом оглянул находившихся снаружи людей, после чего найдя глазами Донну, подошёл к ней. — Мисс Беневиенто. Огонь потушен. На кухню и ванну он распространится не успел, но вот спальня… Видимо там было довольно много ткани, поэтому пламя довольно быстро перекинулось туда. Мне жаль… Всё случилось довольно неожиданно и быстро. Услышав знакомый голос, просивший о помощи, Сальваторе Моро очень быстро выбежал на лестничную клетку, где увидел не самую приятную картину. Его подруга Донна все ещё продолжала кричать, прося о помощи, в то время, как одна из дочерей его соседки Димитреску успокаивала её. Он не особо интересовался их именами, так как почти никогда не общался с ними. Ещё хуже стало в тот момент, когда Моро увидел причину столь печальной картины. Огонь пожирал квартиру девушки изнутри. Ещё пару часов назад он, вместе с Беневиенто, сидел там и ел пирожки, радуясь жизни, а теперь этот уютный уголок довольно быстро поглощался огнём. В тот же миг раскрылись квартиры Альсины и Карла. Судя по их лицам, они оба явно не ожидали пожара в эту ночь. — ХВАТИТ УЖЕ ВАМ ПРОСТО СМОТРЕТЬ! — крикнула девочка, успокаившая Донну. — ВЫЗОВИТЕ КТО-НИБУДЬ УЖЕ ПОЖАРНЫХ! Врач тут же осознал, что от него требуется и набрал заветный номер. Пожарные не заставили себя долго и ждать и уже через пять минут оказались прямо на лестничной клетке, в оперативном порядке став тушить языки пламени. Сейчас же, когда они закончили, на этаже повисла тяжёлая тишина. Не было слышно даже тихих всхлипов Донны, сопровождавших процесс тушения пожара. Альсина, отправившая свою дочь обратно домой, молча стояла, сочувственно смотря на потерпевшую. Гейзенберг стоял поодаль, упершись спиной об стену и смотря в пол. Сам же Сальваторе в это время стоял рядом с Донной, изредка поглядывая в сторону её квартиры. Куклы всё также стояли на тех же местах, но теперь большая часть из них сильно обгорела, из-за чего они выглядели слишком жутко. Следы копоти были почти во всём коридоре и уходили в сторону спальни, которую сам Сальваторе не видел, но вполне себе явно предполагал, что пожарный не соврал и теперь она выглядела действительно ужасно. — Я бы посоветовал вам бы позвонить в полицию. Возгорание произошло не из-за проблем с приборами или типо того. Кто-то нарочно поджог квартиру, вылив на пол довольно порядочное количество керосина… — пожарник нажал на кнопку вызова лифта. — Да знаем мы, знаем… Не первая квартира на этом этаже горит… — пробормотала Димитреску. — Ну… Тогда на этом наша работа сделана. Видимо, некоторое время вам придётся поспать на кухне… Или у кого-нибудь другого… Удачи разобраться со всем этим! — двери лифта раскрылись и пожарный окончательно покинул соседей, оставив их в напряжённой атмосфере. Первой прервала молчание Димитреску. — Ничего не хочешь нам сказать, Карл?! — Про что? — буркнул Гейзенберг, поворачиваясь к ней. — За пару минут до поджога квартиры Донны, ты ой как громко орал на лестничной клетке! — На что намекаешь? — Может это ты и устроил эту херню? — напрямую спросила женщина. — Пфф… С чего вдруг? — А с чего вдруг тебе надо было орать на бедную девочку за двадцать минут до этого?.. До Сальваторе Моро тут же дошло, что являлось причиной криков Гейзенберга около получаса назад. Врач гневно посмотрел на своего соседа, сдерживая себя, чтобы не обозвать его каким-нибудь неприятным ругательством. — Выяснить кое-что надо было… — вновь буркнул Карл, потупив взгляд. — Донна, дорогая моя, — обратилась Альсина к пострадавшей. — Что же вы там такое выясняли, что он тебя за руку хватал и к двери прижимал, рявкая на тебя? Беневиенто посмотрела заплаканными глазами на Димитреску, после чего молча отвернулась, забежав к себе в квартиру. Дама злобно фыркнула. — Урод… — Тебе бы стоило поменьше лезть в мои дела, стерва! — ответил ей Карл. — Тебе шлюх твоих не хватало? Нахера ты к девочке полез?! — Да потому что следователю было похер! Похер было! Надо было решать всё здесь и сейчас! — Ага! Сейчас! Ну поздравляю! Ты ей квартиру сжег! — Да не трогал я эту чёртову квартиру! И никого из вас не трогаю! — рявнул в ответ Гейзенберг. — Да завалитесь вы оба! — неожиданно для самого себя крикнул Сальваторе. Оба его соседа удивлённо уставились на него. Поняв, что он выдал, Моро уже захотел смутиться и извиниться, но осознал, что отступать уже было поздно, из-за чего продолжил. — У человека квартира сгорела, а вы продолжаете ругаться, как кошка с собакой! Причём скорее даже не из-за самой Донны, а из-за личной долбанной неприязни. — после этих слов врач настолько гневно посмотрел на обоих, что теперь смущаться приходилось уже им. Не став дожидаться их ответа, Сальваторе решил всё-таки пойти за Донной. Мало ли что могло случиться… Как только он вошёл в погоревшую квартиру, Димитреску и Гейзенберг тут же продолжали свою ссору. Тяжело вздохнув, мужчина мимолётным взглядом осмотрел видневшиеся помещения. Кухня мало чем отличалась от той, которую он видел пару часов назад. Все магнитики на холодильнике висели на том же месте, кукла-повариха всё также сидела на полке рядом с кулинарной книгой. Разве что дверь на кухню слегка выдавало недавнее огненное пиршество, легонько покрывшись копотью. Коридор же погорел довольно серьёзно. Куклы, которые издали показались Сальваторе довольно жуткими, теперь выглядели уж совершенно ужасно. Почерневшие, со сгоревшими одеждами и волосами, потрескавшиеся — такие вполне себе могли приснится непослушной девочке в страшных кошмарах. Да и гардеробный шкаф с погоревшим содержимым мало чем выделялся на фоне этой страшной картины. Донны не было ни на кухне, ни в коридоре, так что вполне себе можно было предположить, что она в этот момент была в спальне. Моро осторожно направился прямо по коридору к заветным дверям. Пожарник не соврал: спальня действительно серьёзно пострадала от возгорания. Всё постельное бельё на кровати, стоявшей в углу комнаты, сгорело почти что до тла, оставив лишь обгорелый матрас. Остальные элементы мебели и декора тоже выглядели плачевно. Сама же хозяйка спальни сидела на коленях в самом центре комнаты, расположившись спиной к вошедшему врачу. — Донна… Всё хорошо?.. — спросил Сальваторе, тут же укорив себя за этот вопрос, так как по внешнему виду квартиры и так было понятно, каково было девушке. — Д-да… Всё в порядке… — ответила та, не поворачиваясь к собеседнику. — Я… Я это… проведать пришёл… — Моро сделал пару шагов вперёд, подойдя к девушке почти вплотную. Теперь ему вполне себе хорошо было видно, что в руках Беневиенто держала Энджи, ту самую куклу, которую он видел тогда на чаепитие. Судя по всему, кукла пострадала от огня гораздо сильнее, чем всё окружающее вокруг. Её свадебное платье почти что во всех местах почернело, а фата вообще полностью сгорела, обнажив обгорелые волосы куклы. Левая рука куклы еле-еле держалась на шарнирном суставе. Лучше всего сохранились её нити, благодаря которым куклой можно было управлять. Видимо, в отличие от остального тела куклы, собранного из подручных материалов, они были сделаны из качественных ингредиентов. — Всё в порядке… Ты… можешь идти, если хочешь… — Я… не считаю, что всё в порядке! Я… Если я как-нибудь могу помочь… — Этот пожар… Он… он в качестве кары за все мои грехи, да? За все мои проступки? — вдруг спросила Беневиенто, всё также продолжая сидеть на коленях, уставившись в погоревшую куклу. — О чём ты?.. — Моро присел на корточки рядышком со своей подругой. — Я… я наверное сделала очень много плохого… и сама Вселенная решила приподать мне урок, да?! Я заслуживаю этого… — Нет! Не говори ерунды! Ты не можешь сделать что-нибудь плохое! Этот пожар не связан с этим! — Почему всё не может быть просто хорошо… — Донна закрыла глаза. — Всё будет хорошо! Если верить, то да! Ты… — Сальваторе слегка запнулся. Он не был мастером в успокоении, поэтому подобрать хорошее и точное слово он не мог. Очень сильно хотелось помочь, но… — Салл… Почему всё не может быть как в кукольном представлении?.. Почему хорошая концовка всё не наступает? — Беневиенто повернулась к своему другу, посмотрев на него опечаленными глазами. — Донна, прекрати пожалуйста! Я тебе как друг говорю: всё будет хорошо! Может не сейчас, но будет! Не опускай руки! Сейчас не лучшее время, чтобы это дела… — врач не успел договорить. Его слова прервала Беневиенто, резко обнявшая его. Тут же его плечо начало намокать от слёз подруги, уткнувшейся прямо в него и, видимо, вновь начавшей рыдать. Моро слегка опешил от таких неожиданных действий, но через несколько секунд, обнял её в ответ. Донна довольно крепко сжимала его, из-за чего ему стало слегка трудновато дышать, но Сальваторе, прекрасно понимавший состояние девушки, не стал говорить ей об этом, лишь легонько усилив свои объятия. Ощущения были действительно необычные. Мужчина уже давно ни с кем не обнимался: возможно, это были его первые объятия за этот год, подходивший уже к своему завершению. — Ты тёплый… — тихо сказала Донна, сопроводив эту фразу лёгким всхлипом. — Ох… ты… Тоже… Тёплая… — смущённо ответил Сальваторе. — Спасибо тебе… Ты… ты действительно помогаешь… Я… я это чувствую… — Это… хорошо… Хорошо, что чувствуешь… — Я…. Прости меня за всё… Ладно?!.. — Но… Ты же ни в чём не провинилась?!.. — удивился Моро, всё ещё удерживая девушку в объятиях. — Просто прости, хорошо?!.. Я… я буду благодарна, ладно?!.. — Ну… тогда прощаю… Не знаю уж за что… но… Прощаю… — мужчина ещё сильнее обнял подругу, начав легонько гладить её по голове. Через некоторое время тихие всхлипы закончились, Беневиенто подняла голову и посмотрела на врача. — Ты… хороший друг!.. Спасибо тебе! — Донна постаралась натянуть улыбку, но это вышло не очень успешно. Сальваторе решил не подавать виду и улыбнулся ей точно также. — Я… У тебя видимо… Спальня не в порядке… — Всё в порядке! Я постелю себе на кухне! Не беспокойся за это! — Но… Там плитка… Ты… ты простудишься! И неудобно будет спать!.. — испуганно ответил врач. — Я… Я как доктор не могу себе позволить, чтобы ты… Не дай Бог… Заболела! А вдруг почки простудишь!.. — Но… что же мне тогда делать?.. — удивлённо спросила Донна, вытирая слёзки с глаз. — Если хочешь… Я… Ты можешь переночевать у меня… Да и пожить… Пока… пока ты не восстановишь свою квартиру! — Салл… Ты уверен? Я… я не буду тебе там… мешаться?!.. — Донна! Я тебе друг или кто? — голос Сальваторе звучал уже гораздо увереннее, чем обычно. — Если я предложил, значит я предложил на полном серьёзе! — Ну… Раз ты так считаешь… Я… Я только вещи… соберу… — Конечно! Я не тороплю! Оба поднялись с пола, после чего Беневиенто начала довольно быстро шарится по шкафам, потихоньку доставая из каждого более-менее ценные вещи. Через некоторое время у неё в руках уже была слегка пригорелая сумка, в которую она уже успела засунуть металлический ящичек с документами, который, по словам Донны, на подобный случай и нужен был, дабы все жизненно необходимое не было утрачено. Вскоре там оказались и некоторые другие вещи. В конце концов, Беневиенто подняла с пола то, что осталось от Энджи и, взяв за руку своего друга, направилась вместе с ним на выход из квартиры. За это время ссора не только не успела закончится, но и разгорелась с новой силой. Димитреску и Гейзенберг уже крыли друг друга самыми ужасными словами, которые только могли подобрать. Правда, появление заплаканной Донны заставило их остановиться. Некоторое время все просто молча смотрели, как девушка закрывает на ключ свою квартиру. — Донна! Тебе уже лучше? — поинтересовалась Альсина, с обеспокоенным видом уставившись на потерпевшую. — Всё… всё хорошо, мисс Димитреску… — Можешь просто по имени… Альсина… Мы ж вроде не настолько незнакомые люди… — дама старалась вести себя как можно более дружелюбно, видимо не желая подпортить настроение только что успокоившейся девушке. — Вы… Давайте не будем… р-ругаться, ладно?! — попросила Беневиенто, с надеждой в глазах смотря на своих соседей. — Но… Карл на тебя сегодня… — Я… я не держу на него зла… — перебила её девушка, после чего взглянула на Гейзенберга. — Вы… вы просто не совлада… — Донна не договорила, после чего вновь начала тихо всхлипывать. — Ну что, доволен? — саркастично спросила Альсина, вновь повернувшись к Карлу. — Она теперь тебя боится! — Боится, боится… Она ж нам сейчас двоим сказала перестать, не только тебе! Чё ж ты продолжаешь то?! — пробурчал в ответ мужчина. — Да чтобы ты, быдло неотёсанное, до конца своих дней запомнил! — рявкнула в ответ Димитреску. — Так! С нас хватит! — вновь вмешался Моро, почувствовав прилив решимости. — Вы можете хоть всю ночь тут вдвоём ругаться, а мы пойдём! — Куда? — одновременно спросили оба соседа. — Спать! — Но у Донны же вся спальня сгорела?.. — удивлённо спросил Карл. — Ну значит поспит у кого-нибудь… Вот у тебя и поспит! — моментально решила Альсина. — С чего вдруг? — У тебя трёхкомнатная квартира, в которой ты живёшь один! Ничего страшного тебе не сделается, если она поживёт у тебя! Да и тем более ты на неё сегодня накричал! Вот и исправляйся! — ответила Димитреску, довольно смотря на своего ненавистного соседа. — Мы уже договорились, что она поживёт у меня! — перебил её Сальваторе. — У тебя?! У тебя однушка! А Донна девушка! Места будет не хватать! — возразила Альсина. — Угу… У тебя три дочери и все в одной комнате умещаются… Места не хватает… — проворчал Гейзенберг. — Ой, да завали хлебало! Короче! Я не позволю, чтобы Донна жила в неподходящих для неё условиях! — Но… — Никаких но! Я бы на твоём месте, на этого негодяя бы заявление в полицию написала! — дама вновь бросила суровый взгляд на Карла, который всё это время продолжал сверлить её суровым взглядом. Моро уж вновь собирался проявить свою решительность, но всё-таки осознал, что её уж точно не хватит на то, чтобы спорить с соседкой. Врач повернул голову в сторону своей подруги, надеясь, что та скажет решительное «нет», но, встретившись с ней глазами, тот сразу понял, что Донна надеялась на то же самое от него… — Ну… Салл… Я тогда… — Да, да! Поживёшь пока у Карла! А если он посмеет тебя хоть пальцем тронуть?!.. — Димитреску снова бросила гневный взгляд на мужчину. — Ага, да… — мужчина молча отвернулся от своих соседей и, открыв дверь, вошёл внутрь, оставив проход открытым, видимо смирившись с решением своей огромной соседки. — Спокойной ночи тогда… — грустно спросил Моро. — Спокойной… — Донна одарила Сальваторе небольшой улыбкой, после чего отпустила его руку и направилась прямиком за Гейзенбергом. Довольная результатом Альсина проводила её взглядом, после чего уставилась на врача. — Бедняжка… — заключила она, после чего сама удалилась в свои покои, оставив Моро одного на лестничной клетке. Прошедший день был чересчур щедр на самого разного рода события. Были как и напряжённые моменты, в виде допроса следователя, так и вполне себе приятные, как те посиделки за чаем и пирожками. Правда поджог… Донне очень сильно не повезло, ведь огня пострадала не только её дверь, но и большая часть квартиры. Да и как минимум одну ночь она проведёт не с самым лучшим человеком, причём даже не по своему желанию… Жизнь действительно странная и несправедливая штука… Тяжело вздохнув, Сальваторе медленно открыл дверь своей квартиры, после чего вновь покинул лестничную клетку, оставив её в абсолютной тишине.