П.О.М.И.Д.О.Р.Ы.

— Ну, Кать, хорош ломаться! — с досадой в голосе произнёс парень. — Я, конечно, очень рада, что ты пригласил меня на свидание, но ЭТО чересчур… «быстро» для меня… — парировала героиня. — Почему же быстро? И вовсе не быстро! Притом ты мне всегда нравилась! — с жаром закончил он свои слова. — Лёшик, я… я ещё «девочка»! — на надрыве созналась Катерина. — Ох… Я и не знал… Честно! — парень говорил неуверенно и будучи в лёгкой прострации. — Но знаешь? Я думаю ты молодец! — на этих его словах девушка как-то нервно, истерично хихикнула. — Ты думаешь я шучу? Нет, Милая. Это самая, что ни на есть настоящая правда! — Ты. ты правда так считаешь? — даже в интонации голоса слышалось, как ей тяжело в это поверить, ведь помимо запинания и сам голос героини «дребезжал, как старый радиоприёмник», пытающийся поймать волну, и он был то тише, то громче, но так и не вышел на единую уверенную амплитуду. — Да я же не «эти»… Проходимцы! Я думаю, что ты классная! — Офф, спасибо, конечно, — мне искренне приятно слышать такие слова. Если честно, мне такого ещё никто и никогда не говорил… — Тогда хотя бы поцелуй на прощан… на досвидание? Как Вы думаете, Сударыня? — задорно подмигнул на последних словах всё ещё разгорячённый парень. — Сударыня смотрит на это положите… — и Алексей так и не дав девушке договорить, перебил её тем самым поцелуем и с жаром впился в эти пухлые и сочные губы, которые ни разу не были «тронуты грязными руками», как пел один певец в своей песне.       Пока всё шло хорошо, и надо отметить, благосклонно. Наш лейтенант наращивал присутствие «вооружённых сил» в стане «врага»! И потому «выкатил тяжёлую артиллерию» в виде французского поцелуя. Он «изучал врага», как шпион под прикрытием! То вторгался, то покидал «поле боя», но неизменно наслаждался этим поцелуем, пусть… пусть до «победы», казалось, так же далеко, как советским войскам в тысяча девятьсот сорок втором… Ведь он и сам уже, находясь в неге блаженства, с минуту стоял с закрытыми глазами.       В Кате же этот яркий проныра разбудил что-то доселе дремавшее, где-то… где-то глубоко внутри неё. Ей было хорошо. Очень хорошо! Да так, что она вмиг забыла слова своих «подружек», которые вспомнила в момент признания: «Это не модно!»; «Тебе уже лет шесть назад следовало «от этого» избавиться!»; «Ты нормальная вообще?». В данную минуту всё это растворилось, ушло и стало не важным потому, что сама душа в умилении пела, как первая пичужка ранней, ранней весной!       Девчоночке особо нравилось, как Лёша захватывал её нижнюю губу своими, чуть теребя и следом отпуская. Потом переходя или возвращаясь к французскому поцелую с сумасшедшей траекторией движения языка-проныры с одновременной «балетной пьесой» губ, написанной каким-то гением или каким-то безумцем (а может быть и то, и другое вместе), чтобы резко сделать засос девичьего языка! Это была оргия! Это было самое настоящее и неподдельное наслаждение для чувств девичьего сердечка!       Но, пожалуй, что ещё было важнее для внутреннего Мира девушки, так это то, что её не отвергли и даже не высмеяли за то, что она открыла буквально всего паре человек на всём превсём белом свете! Рановато… но ей уже в душе словно бы грезилось это совместное счастье с Лёшиком и не на год, и даже не на десять, а как писали в каких-то очень старых, пыльных и затерянных книгах самые искренние и самые романтичные писатели прошлых веков — счастье длинною в жизнь! А может… может быть даже больше!       За этими мыслями героиня как-то «прохлопала» момент, когда её кавалер отстранился, разорвав поцелуй, а она словно бы забавный, но очень, очень милый утёнок всё также тянулась к… тянулась к «маме-утке в желании не отстать от неё»!       Алексей довольный собой и произведённым фурором на эту искреннюю невесту, без насмешки любовался этой «картиной» и сам, где-то внутри себя умиляясь ей. — Для первого раза, по-моему, не плохо! Как думаешь? — игриво с задором легонько шлёпнул Катюшу по упругой попке в продолжение своих слов.