***
Она смотрела на арку, держа в руках странный камень, а рядом стояла Реджина. Она грустно улыбается и, кажется, что прощается с этим видом. А вид и правда чудный. Обрыв, внизу плещется море, а рассветные лучи только-только начинают озарять этот мир. Сзади шумит лес и чудится, что в этот миг нет более умиротворённого места чем этот обрыв с аркой. Камень в руках нагревается, и девушка опускает глаза. И не успевает удивиться дряхлому телу и тысячам морщин, которые видит, как слышит свой старческий скрипучий голос. — Моя королева, этот камень я буду хранить ценой своей жизни. — Тут женщина, такая властная и уверенная, такая красивая и опасная, вдруг робко улыбается. — Завтра я отправлю свою дочь в те края, где по милости богов её не настигнет проклятье. Я лишь надеюсь, что она не ступит на эти земли, и мечтаю о том, что мы встретимся. — Королева Межмирья ответила невпопад, будто не слушая дребезжания старухи, но потом посмотрела в глаза собеседницы и подалась вперёд, сжимая слабую руку. — Хранительница, я отдаю тебе этот камень, в надежде, что ты сбережёшь его, но ещё я надеюсь и на другое. Если ты выживешь и так случиться, что ты встретишь мою дочь, я молю тебя, заклинаю, не отдавай ей сердце. — Моя королева, ты просишь меня сохранить свой секрет перед девочкой или миром? — Скрипучий голос стал чуть тише. — Или ты молишь меня сохранить жизнь твоей единственной наследнице? — Женщина грустно улыбается и проглотив комок слёз тихо шепчет. — Я вижу какой она ребёнок и представляю себе её взрослой. Она взяла от нас с Робином только сильное, лучшее, а это значит, что она не будет считаться с рисками если захочет что-то себе. — Почему моя королева так в этом уверена? — Прошамкала старуха. — Твоя дочь может и не захотеть возвращать себе сердце. — Она вернёт его, если только того пожелает. — Женщина улыбнулась с тоской и приковала свои глаза к горизонту. — Роза страстная натура и это видно уже сейчас. Она не терпит полумер, и если случится ужасное, и она как-то всё же умудрится полюбить, то она найдёт своё сердце и вставит себе в грудь, чтобы отдать его возлюбленному. — Тогда, чего вы ждёте от меня? — Женщина сжала камень и догадливо улыбнулась. — Мой род издавна хранит время, желаете, чтобы мы хранили что-то ещё? — Завтра я передам вам сердце моей Розетты, спрячьте его там, где никто и никогда не додумается искать, а если и додумается, то не найдёт. Она должна жить, даже если и не полноценно. — Теперь Реджина снова стала той королевой, которой её знал мир. Жестокой, бескомпромиссной, сильной, но невероятно справедливой и умеющей сделать даже невозможное возможным во благо. — Да будет так, как желает моя королева. — Старуха не кланяется, а видение рябит.***
— Алиса, моя милая, добрая. Ну-ну. Всё хорошо. — Голос Робин пробивается сквозь вязкую тишину, её тёплые объятья успокаивают. Но перед глазами тягучая муть из тьмы и света и новое видение обрушивается на девушку девятым валом.***
Старческие руки и ломота в теле более не привлекают внимание Эрроу. Старушка стоит в зале, в самом центре Межмирья. Вот в её руках оказывается шкатулка с маленьким сердцем. Таким чистым и ярким, какие могут быть только у детей. Алиса улыбается чужими губами и тут же всё вокруг окутывает белый туман и девушка оказывается в невероятно прекрасном саду. Но понимание приходит быстро. Место создано магически, на самом деле оно глубоко под землёй, везде розы, большинство из них алые, почти бордовые, но если поднимешь глаза то увидишь и белые, и жёлтые, и розовые. Различные сорта, различные бутоны, всё смешалось и аромат кружит голову, а цветы в глазах рябят и рисуют свой то ли узор, то ли причудливый танец. В самом центре этого великолепия стоит беседка, её так сложно разглядеть, что кажется будто она наваждение в этом море роз. Старуха скрепя и охая, ковыляет к ней. Взмах руки и цветы расступаются перед ней, открывая проход в укромное место. В самой беседке летают светлячки, будто и не замечая сколько вокруг места, будто весь их мир - эта беседка среди роз. Внутри уютно и тихо, а на полу в камне выгравирован герб семьи. Снова взмах рукой и герб поднимается, а старуха, хитро улыбаясь, в камне создаёт четыре отверстия. В одно из них ставит шкатулку с испуганно бьющимся сердцем, затем клонирует её, и каждую из шкатулок обвивает розой, жёлтой, белой, розовой и красной. В одну кладёт веретено, в другую яблоко, а в третью иглу. Везде спящее проклятье и только в одной сердце маленькой девочки. Окутывает всё охранной магией завязанной на магии именно Хранителей, которых в целом свете всего четверо, а после опускает камень на своё место в пол беседки. Снова взмах рукой и розы закрывают вход. Белый туман и старушка стоит посреди поля в родной Стране Чудес. Но не успевает и шага сделать, как перед ней возникает молодой юноша. Красивый, светловолосый, с печальными глазами, но вот его кожа… — Тёмный… — Старушка будто задумалась, что-то вспоминая. — Экс, кажись… Знаю я тебя. Зачем пожаловал? — Мне жаль тебя, старуха. Жаль в той степени, которую может себе позволить тёмный. — Он скривился и вздохнул. — Отдай камень от арки. — Ты ж и так, и так убьёшь меня. Так какая разница в чём будет причина, коли я виновна в том, что я тот, кто я есть. Но виновен ли ты в том, кем тебя сделали, вот вопрос для премудрых старцев. — Плечи вздрогнули и парень сжал кулаки. — Не дури мне голову. — Сквозь зубы отозвался он. Но старуха только шире улыбнулась и пропела песенку. — Белый, чёрный, Труя-ля-ля! Породили вдруг дитя, Но дитё то подросло, И всё тьмою обросло, Но найдётся ли храбрец Или будет то слепец? Что не глядя на всю тьму, Не взирая на борьбу, Что бывает лишь в себе, Обратит вдруг свет ко тьме? А потом наоборот, Тьму ко свету, Вот так вот! — Что ты слушаешь эту безумную! — А после в глазах вдруг потемнело и изо рта хлынула кровь. — Мордред, зачем же… — Сипло отозвался Экс. — Нам нужно зачистить Хранителей и собрать камни, а не песенки сумасшедших слушать. — Но Алиса губами старухи всё продолжала. — Тьму ко свету, вот так вот!***
Глаза будто снова начинали видеть, и Эрроу сквозь пелену всё пела и пела престранный мотив. Голова гудела, а сердце стучало так сильно и часто, что, казалось, вот-вот выпрыгнет. Но цепляясь за размеренный, тихий и такой родной голос, Алиса приходила в себя. — Что было? — Прохрипела она. — Ничего страшного, моя хорошая. — Робин поцеловала девушку в висок. — Всё хорошо. Хочешь воды? — Да. — Горло болело, как если бы она кричала, губы были сухие, а глаза слезились. — Держи, аккуратно. — Робин нежно, но крепко поддерживала Алису, помогая пить. Теперь они были не на первом этаже, а на втором, в постели. Девушка давно перестала спрашивать, что она делала во время приступов, отчасти потому, что ей было стыдно, а отчасти потому, что ей было страшно. Она уже однажды в припадке сильно порезала Хоуп руку, а Розе ошпарила ноги кипятком, и теперь она не спрашивала, а лишь украдкой рассматривала Робин, пытаясь понять, навредила ли ей. Но Спайк была само спокойствие и нежно гладила девушку по руке. Тут в комнату зашли и младшие. Они внимательно посмотрели на Алису, а после выдохнули. Видимо, внизу бедлам. — А я смотрю у вас тут незапланированные обнимашки, и, о ужас, без нас?! — Деланно обиделась Хоуп. — И слава богу. — Фыркнула Роза, но на кровать села. — Не переношу ваши телячьи нежности. — Вот ты по жизни вредина! — Фыркнула Хоуп. — Кстати, мы притащили новые книги из закромов библиотеки Чародея. Вот честно, в каком угаре надо быть, чтобы приписать Робину Гуду приколы Айвенго? — Ага, то есть среди всех историй тебя смущает только это? — Вскинула бровь Роза. — Просто меня напрягает тот факт, что местные феи работают по-разному. — Увидев заинтересованность во взглядах семьи, девушка довольно продолжила. — Есть мини-феи, это типа Голубой или Динь, им нужна пыльца для нормальной жизни и палочки, есть феи леса, вроде Готель, и как эта чупокабра работает, я вообще не понимаю. По идее, ей нужен лес и природа, и вроде логично, а вот как работают феи из Камелота? — Это ты про кого? — Робин даже бровь вздёрнула. — Моргана или Моргауза, да тот же Мордред. Во-первых, что не так с буквой «М», у них фетиш какой-то или что? Во-вторых, какого лешего их магия работает независимо от природы и пыльцы, если они феи. Но меня добивает другое, что первые, что вторые по идеи бессмертны, а вот эти инвалиды, вполне себе с человеческим сроком годности. — Роза. — Хоуп закатила глаза. — Что? — Привычно отозвалась та. — Вот просто подумайте. Они же просто ведьмы и колдуны, но все в истории их называют феями. Что курил автор? — Явно то же, что и ты. — Фыркнула младшая Эрроу. — Мы же прям всё в магии знаем и понимаем, прям критики помазанные народом. — Не знаю, чем ты там помазалась, но я это трогать не стану. — Фыркнула шатенка. — Роза! — Робин подавила улыбку благодарности и добавила побольше суровости. — Да, что? — Невинно отозвалась та. Алиса просто слушала и улыбалась. С одной стороны полулёжа сидела Робин, обнимая, с другой стороны пристроилась Хоуп, благополучно тиская руку. А Розетта, сидела в ногах, ёрничая. Девушка посмотрела в проём двери. В такие моменты в комнату заглядывала бабушка и ворчала, что её воспитанницы опять бездельничают, а после присоединялась и уже сама вставляла колкие комментарии и осаждала младших девочек, смеясь над их словестными дуэлями. — Алиса, ты чего? — Роза даже престала соревноваться в сарказме с Хоуп от удивления. А девушка стёрла сбегающую слезу. — Ничего. Просто бабушку вспомнила. Я соскучилась по ней и таким вот посиделкам. — Эрроу поднялась и прижала к себе, тех ко был ближе. — Иди сюда. — Прошептала она, глядя на Розу. — Да щас! А вдруг вы меня своими розовыми соплями испачкаете? — Вот же ж язва. — Проворчала старшая Спайк притягивая сестру и обнимая всех, до кого могла дотянуться. Розетта поёрзала устраиваясь удобнее и фырча что-то про ваниль и то, как она это не любит, но через пару мгновений затихла. Никто не шевелился, просто насаждаясь моментом, будто все в миг поняли простую истину. Это последний момент, когда у них есть шанс просто побыть семьёй, сёстрами, единым целым. Когда Алиса тихонько успокаивалась и набиралась сил, её мысли крутились вокруг Розы, единственной, у кого нет сердца. В этот момент её раздирали сомнения, сказать ли об этом другим? Вспомнила ли это сама Роза? А если вспомнила, то сказала ли кому-то? В праве ли Алиса говорить об этом? Сомнения раздирали её, но в итоге девушка пришла к тому, что пока сама Роза не поделится с ней этим фактом, Эрроу ничего никому говорить не станет. — Так всё! — Профыркала шатенка, выбираясь из захвата девушек. — У меня страдает шея и самолюбие, так что прекращайте. — А что всё же страдает больше? — Хмыкнула Хоуп, тоже отстраняясь. — В данный момент меня заставляет страдать твоя наглая морда лица. — Фыркнула девушка, уворачиваясь от оплеухи. — Ах, морда… Ну, я тебя сейчас… — И тихо переругиваясь и посмеиваясь девчонки побежали вниз, давая возможность старшим поговорить и отдохнуть. За окном давно стемнело и все чертовски устали. — Тебе надо поспать. — Тихо проговорила Робин, помогая Алисе улечься. — Не уходи. — Сквозь зевок проговорила Эрроу, всё ещё посмеиваясь с выходок младших. — Мне спокойнее, когда ты рядом. — Хорошо. — И Спайк, обняв девушку поудобней, стала тихо бормотать известные ей сказки, убаюкивая и себя, и любимую. Младшие же, добежав до первого этажа застыли. Их улыбки спали, а весёлости будто и вовсе не было. Они просто смотрели на то, что устроила Алиса. Вся мебель и детали интерьера были отброшены к стенам, а центр первого этажа был пуст. Обе заметили, что на спине Робин виднелся большой синяк, видимо и её приложило о стену или ещё что. Хоуп сжала кулаки. — Да что б вас всех! Мы уже тут, магия везде, приступы не должны быть такими частыми, ведь так. Тогда что происходит? — Девушка в отчаянии закусила губу. — Может конкретно этот случай что-то спровоцировало? Вот бы знать, что она видела в этот раз… — Розетта прошлась по опустевшему пространству. — Давай хоть уберёмся… Расставлять мебель было увлекательно. Ближе к часу ночи всё уже стояло на своих местах, благо убранство тут было скромное. Уставшие девушки упали на диван и запрокинув головы, тут же подскочили. В потолок был вмурован камень, который они стащили из дома Белоснежки. — Мне же не одной кажется, что этот булыжник светиться? — Роза в сомнении перевела глаза на подругу. — Не одной. — Кивнула та и азартно продолжила. — Выковыряем? — Что, прости? Тебе приключений мало? — Но видя в глазах Хоуп уже привычно засиявшие огоньки приключений, девушка прикрыла глаза, упав на диван снова. — Точно не сегодня. Он там вмурован на смерть. Давай не будем? — Последнее прозвучало почти что жалобно. — Это скорее всего он спровоцировал Алису. Может и тебе поможет. — Предъявила аргумент Эрроу и понеслась в столовую за столом. Притащила, залезла и ножом начала старательно ковырять потолок. Роза только лениво уточнила, наблюдая за потугами подруги. — А вот если он тебе на голову вместе с потолком упадёт, то он последнее выбьет или всё же что-то вобьёт? — Не можешь помочь, хоть не мешай. — Пропыхтела брюнетка. — Да я и не мешаю, так, комментирую… — Протянула девушка и уже хотела уходить, как на неё полетела и Хоуп, и камень, и упомянутый потолок. — Да что б тебя, Эрроу! — Тихо, не шуми. — Шикнула Хоуп, сползая с подруги. — Это ты мне говоришь?! — Так же зашипела шатенка, отряхиваясь от штукатурки. — Смотри, он светиться до сих пор. Как думаешь, что это значит? — Роза закатила глаза и молча пошла в комнату. — Я спать, а ты сиди с этим кирпичом и дальше. — И стоило девушке закончить фразу,л как упомянутый камень моргнул и погас. — Ну вот, даже этот булыжник пошёл баиньки, и нам пора. — Нет у тебя духа авантюризма. — Посетовала Хоуп, но камень всё же убрала в ближайшую тумбочку. — Зато в тебе его хоть отбавляй. — Проворчала Спайк. — А вот если бы это недоразумение у тебя в руках взорвалось, что тогда бы было? — Переплюнула бы гипотетического отца в количестве крюков. — Равнодушно отозвалась девушка на доводы подруги. — Да и ведь не произошло ничего страшного. — Ой, иди спать и не трепи мне нервы, чудовище. — Хоуп же только фыркнула на такое определение и ушла к себе. Утро началось не с кофе. Младшие, улизнув, отправились на кладбище тренировать магию. А когда вернулись, то застали Робин и Алису за завтраком. — В этот раз не мы засони. — Хоуп радостно чмокнула сестру в щёку, попутно отмечая, что та уже спокойная и привычно аппатичная. — Даже странно. — Улыбнулась старшая Эрроу и хотела было уже обнять Розу, но девушка увернулась. — Не-не, мы бегали. Я в душ. — И шатенка унеслась в сторону ванной. — И с каких пор вы бегаете? — Робин покосилась на Хоуп, но та пожала плечами и отправилась к свободному душу. — Какие-то они странные в последнее время. — Не страньше меня. — Алиса улыбнулась и взяла кофе. Уже после завтрака вся четвёрка вновь собралась над картой. Старшие какое-то время изучали её, Робин уточняла какие-то моменты, Роза предоставила возможность Хоуп объяснить что да как, а уже после уроков географии обсудить некоторые варианты решения проблемы. Идея Розы по поводу купола всех устроила, и Робин взяла на себя изготовление зелья. — Думаю, его стоит уже сейчас сделать. — Роза сделала очень сосредоточенный вид. — Ты иди, а мы пока накидаем идеи по поводу переправы на ту сторону. — Хорошо. — Старшая Спайк почувствовала напряжение и уловила как её сестра на миг стала отстранённой, но допытываться не стала. Но вечером обязательно попробует поговорить с девушкой один на один. И вот дверь за спиной Робин закрылась и Хоуп, увидев как заметно расслабилась Роза тут же поняла. Ей надо поговорить только с Алисой. — Я сделаю нам чай. — Тихо отозвалась она и ушла на кухню, оставив сестру с подругой в гостиной. — Оторвись от карты и послушай меня сейчас внимательно. — Роза сразу перешла к делу. — Просто держи в голове тот факт, что я это сделала в порыве. — Дождавшись кивка Алисы, Спайк продолжила. — Я вырвала сердце Фионы, и оно до сих пор у меня. Именно так мы с Хоуп добыли у этой крылатой нечисти информацию, она сделала нам одежду, карты и оружие и в данный момент учит нас магии. Не глобально, а только четырём заклинаниям. Сейчас у нас есть магический ресурс, которым мы можем воспользоваться для побега из этого города. Тебе решать что и как донести до моей опекающей сестры таким образом, чтобы она это приняла и не нашла в этом лишний подтекст. — Алиса долго смотрела на Розу, сначала шокировано, а затем всё более и более внимательно. — Это всё, что ты хочешь мне сказать? — Спайк даже не дёрнулась и ничто не выдало в ней нервозности или страха. — Всё. — Полагаю, Хоуп знает. — Это было утверждение, которое не требовало подтверждения. — Хорошо, я тебя поняла. — Алиса. — Роза позвала девушку, когда та снова склонилась над картой. — Мы будем использовать её как ресурс по максимуму. — С нажимом проговорила шатенка. — Без магической поддержки нам отсюда просто не выбраться. — Это никак не связано с тем, что именно она тебя прокляла? — Тихо уточнила старшая Эрроу, но увидев, как Роза отрицательно качнула головой, мягко улыбнулась. — Тогда я спокойна. Зачарованный лес, наши дни. Гидеон с трудом смог найти способ хоть на время обуздать своего зверя. Найдя в отцовских залежах амулет подавления, настроил его с помощью немногочисленных зелий на оборотня и теперь, хотя бы пару часов в день, он мог спокойно колдовать. Человеческий вид ему это не вернуло, но самоконтроль давало. Всё своё колдовское время он разделил на две неравные части. Первые полчаса он создавал амулеты для подземного мира и работал над зельями, состав которых за долгие годы выучил наизусть. В эти моменты ему помогал Нил, чётко следуя его указаниям. Оставшееся время Голд тратил на камни переходов, желая достучаться до девочек хоть как-то. Но каждый раз, когда он умудрялся связать все камни в единый энергетический поток, возникали проблемы. То, действие амулета заканчивалось, и зверь внутри брал верх, и в такие моменты даже Нил уходил подальше, ведь Гидеон начинал бесконтрольно всё рушить. То заглядывали тёмные, чувствуя волнения в магии, и тогда парню приходилось экстренно всё убирать и рассеивать силы. Уже после недели попыток, он принял тот факт, что толку от таких мытарств нет, что времени амулет даёт слишком мало, а тёмные интересуются его делами слишком часто. Но в то же время он начал необъяснимо радоваться приходам Зозо. В такие моменты молодой Голд будто находился в своей тарелке. Он надевал маску безразличия и с потаённым злорадством наблюдал за потугами тёмного мага вынюхать что-то или переманить его на свою сторону. — У тебя многообещающие способности. Даже в таком состоянии ты смог колдовать. — Скучающе вещал тёмный, разглядывая книги на столе. — Я принесу тебе в следующий раз работы моего современника. Он интересно интерпретирует особенности временной магии. Тебе обязательно понравится. — Буду благодарен, Зозо. — Равнодушно отозвался Гиден, сдерживаясь, чтобы не сообщить о том, что в местной библиотеке они скорее всего есть. Голд часто сдерживал себя в такие моменты, чтобы тёмный сам внушал себе мысль, что молодой маг нуждается в его покровительстве. — Ты всегда немногословен, мой мальчик. — Наконец, тёмный посмотрел парню в лицо открыто. — Я чувствую в этом свой недосмотр. — Он говорил мягко, почти печально. — Когда-то я переложил бремя тёмной магии на твоего отца и порой виню себя в этом. Ведь он оставил тебя в столь юном возрасте. Тебе тогда кажется было пятнадцать? — Четырнадцать. — Поправил Гидеон, уже почти привычно усмиряя зверя внутри. — Я могу тебе ещё чем-то помочь, мой мальчик? — Парень сжал челюсти, дабы проглотить лживую заботу и уже спокойно продолжить. — Чем Вы можете помочь ещё, сверх того, что уже сделали для меня? — Он вкладывал в слава больше почтения, чтобы тёмный не услышал прямой укор в том, кто именно оставил его сиротой. Но Зозо услышал, ибо привык такое слышать. — Ты всё лучше и лучше играешь собой, и, полагаю, будь у тебя шанс, ты бы так же славно научился играть и другими. Но Генри возложил на тебя тяжёлое бремя ответственности за сотни жизней подземного мира, лишая тебя возможности почувствовать ту свободу, которой обладал твой отец, а теперь и я. — Тёмный будто бы печально посмотрел на парня и уже с большей теплотой, чем прежде, продолжил. — Сейчас многие тёмные упиваются своей властью, мой мальчик, но я знаю о власти больше, чем они. Многие тёмные не прожили в этой шкуре и десяти лет, я же носил кинжал шестьдесят четыре года. Лучше меня о этой ноши знают только двое, этой твой отец и Нимуэ. — Гидеон уловил суть беседы тут же и непроизвольно напрягся. Но благодаря шерсти этого было сложно углядеть и для гостя он остался внешне так же спокоен как и прежде. — Я думаю о наследнике, мой мальчик. — Вы говорите обо мне, полагаю. — Полу-утверждение, полу-вопрос. — Да. — Улыбка тёмного стала неестественно светлой. На обезображенном тёмной магией лице, она выглядела будто бельмо на глазу. — Твоего отца я не подготовил, и потому Румпелю пришлось со всеми плюсами и минусами столкнуться лично. Но ты… Тебя я обучу и подготовлю. — А если я не согласен? — Усмехаясь спросил парень и, натолкнувшись на такую же усмешку, почуял неладное. — Есть то, что предаётся по наследству, мой милый. — Зозо в голове держал то, что явно не было доступно многим. — Подумай вот над чем, мой мальчик. Нимуэ, первая тёмная, умнейшая из когда-либо живших желала заполучить Экскалибур полностью, лишь для того, чтобы запертый в дереве Мэрлин заплакал осенними листьями? Неужели ты думаешь, что наше племя положило жизни лишь ради того, чтобы одна женщина отомстила своему бывшему суженному? Не мелковато ли? — Голд молча слушал, ожидая продолжения. — Посмотри, Экскалибур опять не полноценен, а мир всё равно окутала тьма. Разве это не наталкивает на определённые мысли? — Чего Вы хотите от меня, наместник севера? — Зозо скривился от такого обращения, но продолжил. — Не столь важно, чего желаю я, важно то, чего желаешь ты. Как преданный и любящий сын, ты всей душой желаешь вернуть семью в мир без тьмы и пороков. Чтобы ничто более не удручало твою матушку и отца. А я, как тот, кто виновен в ужасной судьбе последнего, желаю искупить вину, хотя бы перед его сыном. — Тёмный разве что скупую слезу не пускал. — Я не имею права говорить прямо, но мы оба знаем, что ты умный мальчик, и в состоянии читать между строк даже то, что написано крайне мелко и неразборчиво, а потому уверен в том, что основную мысль ты уловил. Я оставлю тебя, мой мальчик, отдыхай. А книгу я всё же в следующий раз принесу. Гидеон не встал с места и никак не отреагировал на уход незваного гостя. Его голову заняла мысль о том, что возможно и сам отец не знал, что именно и для чего делает. Сам Румпельштильцхен был обведён вокруг пальца, но Зозо знал. Именно поэтому вертелся вокруг младшего Голда и настойчиво пытался внушить ему мысль, что он не враг, что он ему друг и почти что отец. Было жутко неприятно осознавать, что его отцом манипулировали, что и им самим манипулируют и что сейчас он не способен ни то, что сопротивляться, а даже хоть что-то поставить против всей затеи. Но всё же, мелькнувшая мысль заставила парня улыбнуться. «Пусть я не могу перетянуть ситуацию на свою сторону, но и вы владеть мной в полной мере не сможете, ведь когда кукла сама пляшет под песню кукловода, даже тогда, когда нити не дёргаешь, то не радует ли это кукловода в достаточной мере, чтобы притупить его восприятие действительности?» Расставив приоритеты по степени необходимости, Гидеон в очередной раз надел амулет и отправился готовить всевозможные артефакты-однодневки, желая охватить как можно больший спектр возможного. Но его прервал растерянный голос Нила. — Эм. Девушка, а Вы кто? — Факт того, что кто-то зашёл в его замок почти сразу после тёмного, да ещё и не замеченный хозяином дома ввел Голда в ступор, но уже спустя пару мгновений, напустив на себя грозный вид он ворвался в парадную, где стояла шатенка, крайне знакомой наружности. — Что ж, я тоже рада лицезреть самых бестолковых представителей местной фауны. — Ядовито улыбаясь, отозвалась пришлая. — Не буду уповать на ваши зачатки разума и прекрасно зная о бедствиях склероза, настигнувшем моих смутных родственничков, сразу сообщу новость. Меня зовут Розетта Изабелль Локсли, через двенадцать часов, плюс-минус час, на время купол падёт и через ваши сигнализационные реки поплывут остальные девочки. — Остальные? — Шокировано просипел Нил. — Как ты заметил я тут одна. — Фыркнула Роза. — Так вот, мне нужны два отвлекающих манёвра, достаточно весомых, чтобы отреагировавшая сигнализация стала меньшей из всех проблем. — Продолжила Роза. Потом увидев полный шок на лице и морде собеседников, тяжелёхонько вздохнула и рявкнула. — Идиоты безмозглые, вы так и будете пялиться или хоть что-то в своей бесполезной жизни сделаете?! Живо! — Да я тебя сейчас! — Взревел Голд. — О! — Уже радостно отозвалась Локсли. — Значит ты не местное чучело. Это хорошо. За работу бездельники. Если с моей семьёй хоть что-то случиться из-за вашей тормознутости, то я сама лично вам вспорю глотки. — Уловив, что последнее обещание девчонка вполне может осуществить, Нил тут же посерьёзнел и стал чрезвычайно деятельным. — Так, ты сейчас со мной в подземный мир спустишься, надо Генри и Роланда оповестить. Гидеон, готовь все свои запасы амулетов, зелий и вообще всего, что может пригодиться. — Увидев как стоящий рядом друг не реагирует, парень сильно ударил того в живот, прекрасно зная, что шерсть и новые рефлексы не дадут ему навредить. — Гидеон, у нас меньше двенадцати часов, потом помедитируешь. — Да знаю я! — Рявкнул зверь, борясь с желанием оторвать голову нахалке и даже другу, а потому быстро метнулся в нужный конец замка, уловив слова пришлой гости. — Какие у вас нервные домашние питомцы, однако. — Хмыкнула девчонка и громко потопала за Нилом, который уже выяснял подробности. Гидеон же, услышав, взревел так, что в зеркальном зале, треснуло и осыпалось все что только могло.