Скоро всё решится

      – Как ты умудрился стать герцогом? – Поинтересовалась Веточка. – Тебя вот так запросто назначили на эту должность?       – Конечно. Я ведь неотразим, – ответил самодовольным тоном Клык. Ничуть не изменился по характеру.       – А как ты оказался в этом веке?       – Знаешь, у меня нет времени на ответы...       Клык встал из-за стола, оставляя на месте грязную посуду.       – Тебе лучше ответить, – настояла девушка. – Мы в одной упряжке по ненастью и будет лучше знать всё о том, как мы тут оказались, чтобы было легче отыскать путь обратно.       Он ничего не ответил и поспешил из гостиной. Интересная реакция. Едва он открыл дверь и вышел вон, в гостиную начала входить прислуга. И это помимо двоих помощников – Феофана и Мстислава. Недурно он тут обосновался. Слуги были мужчинами и женщинами, на вид зашуганными "серыми мышками": ни у кого из них не было даже тени радости на лицах. Может, герцог плохо обращался с ними?       Тем временем из-за чуть приоткрытой двери послышался обрывок разговора. Веточка встала из-за стола и приблизилась к двери, чтобы шебаршение посуды и одёж прислуги не перебивало слышимые слова. Похоже, Клык собирался сейчас куда-то отъехать вместе с Феофаном и двумя "монахами", проведшими время в склепике в саду. Мстислав оставался дома за старшего. И ему было приказано сторожить "гостей", включая доктора, который не внушал Клыку никакого доверия.       – Подозрительно, что этот индюк явился лишь под утро, – послышались слова Клыка. – Так не должно быть. Если ехал ко мне, то должен был ехать только ко мне, без заездов в город по дороге.       – Я присмотрю за ним, шеф, – по-современному ответил Мстислав.       – Хоть немного подозрительно себя проявит – убивай, не раздумывая, и сразу из ствола. Никакой пощады – в голову, – напомнил Клык, почему-то с волнением в голосе.       – Да, босс, всё понял.       – И девок никуда не выпускай.       – Понял, босс.       – Ни подышать, ни на облачка поглядеть, ни хлюпика выгулять...       – Слушаюсь.       – Давай, – попрощался Клык.       Послышались удаляющиеся шаги двух пар ног. Веточка отошла от двери и вернулась за стол. Прислуга уже всё убрала и поспешила выйти через другую дверь, расположенную на смежной стене, и которую вообще было не видно: их цвет сливался с цветом стен.       Значит, доктор может быть подозрительным типом. Веточка слегка взволновалась. Подозрительный врач с докторским саквояжем, полным странных лекарств и инструментов, сейчас занимается Никитой, и хорошо бы, если бы этот мужчина и в самом деле оказался врачом, а не самозванцем... в противном случае лечение может возыметь негативное воздействие.       Массивные двери, соединяющие гостиную с прихожей, распахнулись, и внутрь помещения вошёл Мстислав.       – Ну, поела? – Сурово спросил он, оглядывая Веточку с головы до ног. От этого взглядика стало не по себе.       – Да, я поела. Спасибо, что спросили, – вежливо отозвалась Веточка, поднимаясь из-за стола и делая шаг в сторону кабинета, где находились её друзья. – Я проведаю Никиту с Лизой.       Мстислав махнул рукой, показывая, что она может делать, что хочет... по крайней мере, сейчас. Веточка повернулась к нему спиной. По спине ударил морозец. Было боязно оставлять этого человека вне поля зрения. Девушка поспешила к двери и, повернув ручку, открыла её. В нос ударил запах медикаментов, по большей части травяных, а по меньшей едва различимых, во всяком случае несинтетических точно.       Это была небольшая комнатёнка с крошечным окошечком (единственным источником кислорода), удрать через которое смог бы разве что ребёнок. Взрослый человек не протиснулся бы ни за что на свете. Хоть внутри и горел настенный факел, а освещение было такое себе. По большей части в комнате играли тени – надо заметить, жуткие. Посредине комнаты у боковой стены стояла двуспальная кровать из цельного дерева. На мешках, набитых соломой, представляющих собой матрац, лежал Никита. Вид у него был всё такой же удручающий. Позади кровати на табурете сидела печальная Лиза. Только сейчас Веточка призадумалась о том, как быстро у Лизы скакало настроение: она то души не чаяла в этом парне, то рвала с ним отношения из-за ошибочно купленной сферы, то вновь пеклась о нём, то флиртовала с герцогом, то ненавидела Никиту, то вновь смотрела на него тёплым взглядом. Нужен ли был ей Никита, для чего она с ним встречалась, кто такие эти Никита и Лиза... Друзья Григория... А вдруг они всего лишь играли роль парочки? Теперь всё вставало под сомнение, и глядя сейчас в лицо подруге, любовью отношение Лизы к Никите Веточка точно назвать не могла.       Возле Никиты сидел доктор. Маленький, лысенький, неприятной наружности старикан. Больше напоминал проходимца, шулера с подворотней, но не доктора. Он неумело обрабатывал ссадины Никиты. По Веточке пробежала мелкая дрожь.       Словно ощущая её неодобрительный взгляд, старикан вдруг сказал.       – Не переживай, красавица, я хоть и пропойца, но лечить умею.       Похоже, у старика было хорошее периферическое зрение. Он ещё и пропойца... Веточка оставалась в дверях, которые прикрылись за её спиной, и не ощущала себя в безопасности. Ведь, если представить, что Лиза не Лиза, доктор не доктор... то компания Мстислава была значительно надёжнее и нужно было держать ухо востро, чтобы в случае опасности выскочить из этой комнаты.       – Веточка, – полушепотом, как какая-то змея, обратилась Лиза к Веточке, – что с тобой?       То ли у подруги голос сел, то ли доктор запретил громко общаться в этом маленьком импровизированном лазарете, либо Лиза нелюдь, либо у Веточки расшалились нервы. В любом случае Веточка изо всех сил постаралась собрать свои страхи и волю в кулак, после чего она ответила в полный голос.       – Ничего. Что за цирк ты устроила за столом?       Её вопрос прозвучал звонко и доктор резко обернулся на Веточку. Теперь она рассмотрела его лицо: одного зрачка не было, похоже старик был слепым на один глаз. Старая катаракта, либо кислота, попавшая в глаз в своё время, половину лица обезображивал старый шрам.       – Попрошу не разговаривать в полный голос, – потребовал старик. – Голова того гляди лопнет.       И с его стороны донёсся омерзительный запах перегара. Такой консистенции, что захотелось закусить. После своего замечания доктор вновь повернулся к пациенту и продолжил его лечить... Кажется, теперь всё встало на места. Доктор заезжал в город, чтобы выпить, а не по причине, которую он огласил герцогу. И Лиза шипела сейчас, потому что в полный голос ей запретил разговаривать алкоголик, у которого вовсю шло похмелье.       Веточка осмелела. Надо же, чего она навыдумывала, когда вошла в эти двери. Теперь нервная система немного успокоилась и девушка направилась к Лизе, сидевшей на табуретке.       – Тебе не стыдно? – Спросила шепотом Веточка у Лизы, когда подошла.       – Почему мне должно быть стыдно? – Усмехаясь, ответила Лиза.       – Ты вела себя крайне некультурно! Мне очень и очень жаль, что в моём окружении такая распущенная девка, как ты!       – Да ты сама распущенная, – отозвалась Лиза. – Проходила всё своё путешествие в развратной одежонке. Не удивлюсь, если половина королевства побывала в твоей...       Веточка машинально ударила Лизу по лицу. Пощёчина вышла хлёсткой и увесистой, девушка повалилась с табуретки на пол, цепляясь в полёте за края матраца.       – Не смей на меня наговаривать, – сообщила вслед Веточка.       Доктор с интересом наблюдал за ними, напрочь позабыв о пациенте.       Лиза, кряхтя, поднялась с пола. Бретели на её платье сползли по рукам, из-под платья показался розовый кружевной лифчик. Доктор очень обрадовался увиденному. Веточка с презрением глянула на старикашку и сказала Лизе, переводя взгляд на неё.       – Поправься, выглядишь, как лахудра.       В ответ на это Лиза со всей силы зарядила кулаком по лицу Веточки. Та не ожидала и пропустила удар: он пришёлся ей в правую скулу. Веточку инерционно откинуло назад, но она устояла на ногах. Быстро повернулась к обидчице и вцепилась ей в волосы. Обе начали бороться, как пауки в стеклянной банке. Доктор откупорил пузырёк со spiritus** и отхлебнул. Девчонки продолжали драться, но в какой-то момент Веточке показалось, что она делает не то, что хотела бы, и отпустила подругу.       – Стой, Лиза, – проговорила Веточка, ловя себя на мысли, что происходит безумие, ещё большее, чем до этого.       Лиза встала перед ней. Они обе были потрёпаны, волосы напоминали гнёзда, у Лизы окончательно оголилась верхняя часть торса и розовый лифчик как магнит притянул к себе обворожённый взгляд зрителя доктора, попивающего медицинский средневековый септический раствор.       – Прости, Веточка, – прошептала Лиза. На её лице отобразился небольшой ужас.       – И ты меня прости, – ответила Веточка.       Они простояли так с минуту, в недоумении глядя друг на друга.       – Давай выйдем? – Попросила Лиза. – А вы не на меня пяльтесь, а занимайтесь своим пациентом! – Повысила голос она, обращаясь к старикану. Тот спохватился и приступил к работе, опуская пузырёк на пол.       Обе вышли из кабинета, оставляя доктора с Никитой. Мстислав сидел в гостиной и сильно оживился, увидев девушек в помятом состоянии.       – Мать честная, – прокомментировал он. – Доктор хоть жив?       – Живее всех живых, – ответила Лиза, возвращая бретели на плечи. Мстислав с интересом пробежался по ней взглядом.       Девушки сели за стол.       – У меня будто мозг помутился, – призналась Лиза. – В той комнате что-то меня одурманило. Может быть, аромат какого-нибудь лекарства...       – И у меня ум за разум зашёл. Ты не ушиблась? – Спросила Веточка.       – В моменты стресса я не чувствую боли, – сообщила Лиза. – А ты как?       – Не смертельно, – ответила Веточка, хотя скула очень болела. – Доктор очень странный.       – Да, мне тоже так показалось. Он не лечит Никитушку, он тупо мажет его болтушкой, которая, может, вообще не от ссадин, а от какого-нибудь лишая.       – Соглашусь.       – О чём вы, девочки? – Встрял Мстислав.       – Нам кажется, что доктор обманщик, – призналась Веточка. Лиза поддакнула. – И хоть саквояж у него докторский, лечить он вообще не умеет. Я сама медик и знаю, о чём говорю.       – Так ты медик, – оживился Мстислав. – Что ж, тогда, думаю, вот ты и займёшься лечением своего друга, а докторишку стоит вывести на чистую воду. Он мне ещё с утра не понравился.       Мстислав поднялся из-за стола и направился было к двери, как Веточка его окликнула.       – Стойте.       Мстислав вопросительно глянул на неё.       – Не смотрите ему в глаза, – сказала Веточка.       – Ты думаешь, дело в глазу? – Усомнилась Лиза, улавливая мысль подруги.       – Почему? – Поинтересовался Мстислав.       – Мне кажется, что доктор манипулятор, – сказала Веточка, сомневаясь, что Мстислав вообще поймёт, о чём речь.       – Мне насрать, кто он, – по-современному ответил Мстислав и толчком открыл дверь.       Итак, здоровяк скрылся за дверью, давая возможность покинуть пределы гостиной и попробовать выйти из дома в попытке обыскать двор.       – Я хочу обыскать двор, – чуть слышно сказала Веточка Лизе. – Тебе придётся остаться здесь и в случае чего сообщить здоровяку, что я в уборной.       – Сомневаюсь, что у них здесь есть толчки, – ответила Лиза. – И мне стрёмно тут оставаться.       – И всё же останься. Я мельком.       Лиза неуверенно кивнула. Веточка направилась к массивным дверям, ведущим в прихожую. Они с лёгкостью поддались её руке и отворились перед ней, впуская в мрачную прихожую. Веточка вышла из гостиной. Когда двери закрылись за её спиной, она ощутила, как со всех сторон на неё обрушился мрак и запах... Тут пахло древностью стен, обветшалой поверхностью камня, поросшего плесенью. Хоть в этом доме обитал герцог, дом выглядел в данный момент, как заброшенный много веков назад. Странное чувство. На какой-то миг Веточке даже показалось, что она в доме одна. Нет тут никакой Лизы, доктора, Мстислава, прислуги, нет Никиты. И нет целой вселенной.       Дверь во двор была справа. Веточка прошла к ней и отворила. Яркий свет ударил в глаза, ослепляя и создавая в глазницах небольшую боль, которая вскоре отхлынула, как морская волна от скал, и всё прояснилось. Дневной двор выглядел намного лицеприятнее вечернего. Вот и палка валяется, с которой Веточка явилась сюда вчера. По её подсчётам комната, где она ночевала, располагалась с другой стороны дома. Поэтому она осторожно пошла по периметру здания. Во дворе царила мертвецкая тишина, лишь изредка нарушаемая пением птичек и шелестом листвы. Не смотря на это, мир вокруг всё равно казался мёртвым. Или это только так казалось... от страха... от непривычной обстановки... возможно, всё ещё шло побочное действие от феномена, приключившегося с девушками в комнате, где сидит доктор. И вот думай теперь, что это было. Что за странный приступ агрессии и поведение, не свойственное Веточке. Она всегда была коммуникабельной, уравновешенной леди, а не грубиянкой, норовящей пустить в ход кулаки или оскорбления. Определённо сыграло какое-то воздействие: либо доктор умел оказывать влияние на людей, либо одно из его лекарственных препаратов, ведь чем-то в комнате всё же попахивало.       "Надеюсь, Мстислав с этим справится", с этой мыслью девушка вывернула из-за угла и оказалась в том самом дворе, где располагался склеп с решётчатой дверью. У стены было пусто. При внешнем осмотре этого участка, ничего подозрительного обнаружено не было. Даже под окном второго этажа, на земле не было ни единой вмятины и поломанной веточки, чтобы можно было заявить, что тут кто-то сидел. Девственная почва без единого следа, чистейшая трава. Но вот в самой стене была решётка, а за ней виднелся туннель. Возможно, незнакомец говорил с монстрами из-за этой решётки. А туннель, скорее всего, вёл в какой-нибудь винный погребок. В самой видимой глуби туннеля горели факелы. Веточка обернулась и направилась изучать "склеп". Склеп представлял собой каменный домик величиной с настоящий склеп, но не являющийся таковым. Здесь была решётчатая дверца, за ней просматривалось небольшое помещение и лестница, ведущая вниз, во тьму. Должно быть, в небольшую нишу, из которой больше не было выхода, иначе монстры просто убежали бы. Мертвецкая тишина начала давить на уши... Почему-то и птички перестали чирикать, и даже ветер утих. Или так казалось... возможно, заложило уши. Веточка в самом деле ощутила, что её словно бы накрывает небольшое артериальное давление.       Внезапно прям за её спиной послышался знакомый звук "раскрутки пулемёта", только теперь более чёткий... и определённо это точно был не пулемёт, а какой-то стрёкот... словно бы гремучей змеи! Веточка резко обернулась, наблюдая перед собой что-то очень массивное и белое с хромированными вставками под чешую... или даже кожу... это было что-то металлическое, без сомнения... но необычное... не просто куча какого-то металла... и оно двигалось... а также возвышалось над девушкой.       Сердце забилось, как сумасшедшее. Веточка задрала голову вверх и увидела источник шума. Прям над ней возвышалась большая змеиная голова со светящимися алыми глазами в прищуре. Язык то и дело выскакивал из-под пасти, вытанцовывая странный танец над Веточкиной головой.       – А-а-а-а! – Закричала Веточка, прикрывая голову руками и стремительно выбегая за уголок склепа.       Однако её ловко перехватило что-то очень сильное, совершенно не давая ей шанса на побег. Обвило вокруг и прошептало над самым ухом, да ещё и посмеиваясь.       – Хы-хы-хы, какая прелесть.       И снова звук "раскрутки барабана пулемёта". Это не барабан раскручивался, а тело огромного змея-трансформера, объявшего её сейчас своим хвостом. Кстати, решётка в туннель в стене дома была открыта. Незаметно же змеёныш подполз!       – Что... что... что... – Заикалась Веточка. – Кто ты?       – Я Мисти́к, – представился змей, разворачивая девушку лицом к себе и наслаждаясь её страхом от своего величия.       – Не слышала о тебе, Мистик, – едва удерживая страх, проговорила Веточка, стараясь сохранять коммуникабельность. Хоть перед ней и была змея, но это в первую очередь был всего лишь змеиный образ, форма, а мышление у существа было внеземное биологически-механическое. И с ним определённо можно было договориться. Хотя бы попытаться.       – Хых, – улыбнулся змей. – Неудивительно. Где бы ты обо мне слышала...       – Клык мне пока о тебе не говорил, – сообщила Веточка.       – Да. Все важные дела он откладывает на потом, – констатировал Мистик.       – А что это за два типа были ночью в этой будке? – Спросила Веточка, кивая на склеп.       – Два урода, – без тени сомнения утвердил змей, осуждающе покачивая головой.       – Они опасные?       – Они бесполезные, – вновь утвердил он. – Особенно в человеческом облике. Всё, что у них хорошо получается – мочиться в кусты. Да и это, прилагая усилия.       Веточка просто слушала, не зная, что отвечать.       – Весь подвал обоссали, – пожаловался Мистик, – а мне, между прочим, там перемещаться ещё! И хоть моча у них фальшивая, всё равно противно, бе.       – Звучит кошмарно, – согласилась девушка.       – Да. А что ты делаешь во дворе? – Спросил Мистик.       – Ночью я слышала твой красивый голос и мне захотелось посмотреть на его обладателя.       – Да, я такой, – возгордился Мистик. – Мой голос очень клёвый, и сам я душка.       Эти слова звучали мило. Грозная змея не была лишена милоты. Главное ещё, чтобы она не была лишена чувства милости и милосердия. Но пока Мистик разговаривал, о нём складывалось впечатление, как о парней, загрустившем в пустом саду.       – Мистик, а во что ещё ты умеешь трансформироваться? Или ты обладаешь только этой величественной формой? – Спросила Веточка.       – Не только, – быстро отозвался Мистик, машинально выпуская её из объятий.       Зазвучали сложные механизмы, змея начала менять форму и через какое-то небольшое время перед девушкой предстал очень красивый мужчина человеческой наружности. Настолько красивый, что у Веточки закружилась голова и она съехала по стенке склепа на землю.       – Ух ты... – вырвался у неё вздох восхищения.       Мистик самодовольно ухмыльнулся и протянул ей руку. Веточка ухватилась за неё. Мистик поднял девушку с земли и рывком прижал к своей груди, от чего у Веточки перехватило дыхание.       – Как прекрасно бьётся твоё сердечко, – с упоением проговорил Мистик. – Я уже сотню лет женщин не обнимал. Какой кайф.       Веточка уже напрочь позабыла о жуткой змее, гремящей здесь мгновение назад, она впилась губами в губы Мистика, с жадностью наслаждаясь поцелую. Мистик не заставил себя долго ждать, ответив взаимностью.