Predator.

Круэлла – меч с лезвиями внутри рукояти. Можно сколь угодно наблюдать, как она ранит тех, кто встаёт у неё на пути. Но и находиться на её стороне опасно. Удержать в руках такой клинок попросту невозможно, он вспарывает ладонь прикосновением, пуская кровь любого, кто попробует схватить его. Для неё нет никакого определения «врагов и друзей», все для неё враги в той или иной степени. Просто некоторые слишком умны, чтобы возражать вслух, даже если им не нравятся её слова, её поведение, её приказы. Гораздо спокойнее молчать, морщась в момент, когда она отворачивается, губами беззвучно шепча «наша Эстелла сошла с ума». О, нет, она не сошла с ума, думает Анита. Её сумасшествием была попытка быть кем-то другим, например, милашкой Эстеллой. Сейчас же она, наконец-то, стала собой. Жестокой, ужасающе властной и, несомненно, гениальной. Она безумна, и в этом есть какое-то притяжение. Ей сложно сопротивляться, её взгляд заставляет замолкать без слов, тело само двигается, слыша слова. Нет, не просто слова. Круэлла разговаривает только приказами, её не интересует обычная болтовня. Её появление в офисе газетёнки, которой, уверена Анита, она не помнит название, подобно взрыву. Журналисты оборачиваются ей вслед, когда она идёт мимо, стуча тростью. И этот стук синхронизируется с их сердцами, разрешая биться только в тот момент, когда острый, конечно же, он острый, наконечник трости ударяется о плиточный пол. У неё тяжёлая аура. Анита вздрагивает, когда бывшая школьная подруга располагается напротив неё. Красные губы расползаются в дикой улыбке, обнажая зубы. Хищник, который вышел на охоту – лучшее сравнение, которое можно только придумать. Круэлла действительно похожа на хищное животное. Под чёрной кожей её наряда, словно под шкурой ягуара, перекатываются мощные мышцы, приготовившиеся к прыжку. Если бы её глаза не были голубого цвета, они были бы золотыми, ослепляющими вспышками. Пальцы на её руках сжимаются на трости, как когти на чьей-то неудачливой шее. Анита надеется, что никогда не почувствует их на своей. Но, несмотря на то, как она выглядит, на то, как ощущаются вокруг опасные волны, она просит помощи. Так, как умеет – приказом. И говорит так правдиво, обещая провал показов Баронессы, что с ней трудно спорить. Анита верит. Верит, когда Круэлла рассказывает о том, как собирается свергнуть нынешнюю королевы моды. Верит, когда показывает планы мероприятий, с какой стороны появится, что будет делать. Верит, когда чужая рука с ледяными пальцами, опускается на плечо, больно сжимая. Верит, когда Баронесса на самом деле теряет проценты от продаж в связи с выходками «безумной девушки», как гласит первая строчка в заголовке газеты с соседнего офиса. Верит, когда сама Баронесса приходит к ней, пугая появлением. Но, ей стоит знать, Анита уже боится. Боится так, что сердце замирает, а по позвоночнику пробегает жутковатый мороз. И этот страх не имеет ничего общего с главой модного дома. Не она здесь та, кого нужно опасаться, вовсе не она. Ярость этой женщины красного цвета. Она рвёт и мечет в офисе, как со смехом рассказывает Круэлла. Бросается вещами, кричит на помощников, срывает платья с манекенов, разрывается эскизы на мелкие клочки. Это огонь, это должно сжигать. И оно сжигает всех, кроме Эстеллы, застывшей с едва заметной улыбкой. Её победа буквально ощутима. Но Анита знает, какова на самом деле ярость Круэллы. Это лёд. Невозможный холод, обжигающий касанием. Как сталь меча, приставленного к горлу. Но он не синий, нет. Ярость Круэллы чёрная, как большинство её новой одежды, обтянутой плотной кожей. Вставки дешёвых бриллиантов мерцают на ней, они обещают свет, но всего лишь отражают его, не имея собственного свечения. Такая Круэлла на самом деле. Все её добрые поступки и слова – только отражение отношения к ней. Иногда она может быть понимающей и смирной, но это всегда сопровождается очередным взрывом ледяного пламени, кристаллизирующего всё, что находится в этот момент рядом. Она действительно пытается сдерживать себя. Её прикосновения бывают нежными, почти ласковыми. Анита тянется к ней в такие моменты, чтобы затем обжечься о лёд снова. Но Круэлла не отпускает, она продолжает ранить, прижимая ближе, зарываясь лицом в кудрявые волосы подруги. И смеётся так страшно, как могут лишь те, кто давно сошёл с ума. Аните приходится напомнить себе, она не сошла с ума. Никто из них. Они просто те, кто они есть. И всё же глупый голосок в разуме нашёптывает, что Эстелла определённо сумасшедшая. Ещё со школы. Нет. Ещё с рождения. С того самого момента, когда её волосы разделились на два цвета. Таких у нормальных людей не бывает. Хотелось бы, чтобы это была краска, было бы гораздо проще не замечать. Вот только Анита знает, как никто другой, что они настоящие. Тьма и свет. Чёрный и белый. Кожа и бриллианты. Укусы и поцелуи. Круэлла и Эстелла. Эта девушка настолько безумна, что сводит с ума всё вокруг. Анита уже не может доверять себе. И всё, что ей остаётся – верить в Круэллу.