me gusta tu sonrisa

      саше кажется, что от дениса свет волнами исходит, мягкий такой, согревающий, похожий на солнечный в средине весны: еще не обжигает, но уже греет. он чувствует тепло каждый раз, когда старший рядом оказывается и старается побольше этого тепла себе забрать.       головин себе место рядом с черышевым буквально выгрызает и радуется каждый раз как ребенок, когда денис ему улыбается или по волосам треплет, ероша и без того взлохмаченные вихры. за объятиями саша приходит сам: влетает в чужой номер каждую ночь и на шее виснет, бурча в чужую щеку, что замерз очень, а у дениса руки горячие и вообще, он, вот, теплый всегда, словно испанское солнце у него по венам бежит вместе с кровью. а черышев и не против, ему нравится с сашей теплом делиться, обнимать крепко и пальцы ледяные греть в своих ладонях. голос у дениса такой же мягкий, с легким акцентом, и младший его слушать готов вечно. он просит рассказать про валенсию, про прошедшие игры и слушает внимательно, ловит каждое слово. денис иногда на испанский перескакивает, и саша вскидывается словно щенок, в глаза смотрит, просит на испанском еще что-нибудь сказать, ведь на испанском черышев звучит еще лучше, и плевать, что непонятно ничего. денис ему детские сказки на испанском рассказывает, и в его груди тепло разливается при взгляде на сашу, который слушает внимательно и смешно нос морщит, в попытке понять, что старший ему говорит. денис улыбается почти всегда, и улыбка у него яркая-яркая. у головина от этой улыбки сердце в бешеном ритме заходится, и губы невольно в ответную улыбку растягиваются. черышев, сашину улыбку видя, загорается еще ярче, он улыбку младшего любит до одури, только улыбается тот не часто, и моменты такие на вес золота. — me gusta tu sonrisa*, — произносит денис тихо, пальцами сашины волосы перебирая, пока тот на его коленях лежит после тренировки. саша вздрагивает, голову резко поворачивает, смотрит на черышева снизу вверх: — я не понимаю ничего, — жалуется, и губы обиженно поджимает, как дите малое. — дурак ты, говорю, — смеется и сашку со своих колен скидывает, вставая. головин на него дуется до самого вечера, показательно садясь рядом с марио за ужином. саша похож на нахохлившегося воробушка, и денис смех сдержать не может, старательно маскируя его под кашель. саша в номер к черышеву не заваливается, прося объятий и денису не по себе становится: нарушать традицию не хочется, да и в привычку вошло младшего обнимать перед сном. старший выдыхает устало и сам плетется к сашке в номер. головин дверь открывает сразу же, словно под дверью сидел и черышева ждал. молча в сторону отходит, позволяя пройти, и смотрит все так же обиженно, губы поджимает недовольно. денис сашу тянет к себе, обнимает крепко, отстраниться не позволяет, с духом собирается. — я тогда сказал, что мне нравится твоя улыбка, — шепчет тихо, боится, что младший оттолкнет. — не обижайся, ладно? я дурак, знаю. саша дениса несильно в грудь толкает, отстраняя от себя, в лицо заглядывает и улыбается несмело. — правда нравится? — спрашивает неуверенно, руки сильнее сжимая на чужих плечах. денис кивает растерянно и тут же в улыбке расплывается, смотря как радостно у саши глаза загораются. — sí mi sol**, очень нравится.