Пролитое зелье Полной Луны

      Солитьюд встретил меня проливным дождем. Мы прибыли уже под утро, но из-за сильного ливня казалось, что еще глубокая ночь. Скользя на мокрых досках палубы и чертыхаясь, я уже направлялся к трапу, как меня окликнул боцман, - "Двадцать монет, парень, если поможешь с разгрузкой!" "Столько же стоит ночь в местной таверне," - смекнул я, кок ввёл меня в курс дела по ценам в тавернах города. Так что я согласно кивнул и отправился в трюм. Груз предназначался для Восточной Имперской компании, чей склад был основным тут, в порту.       Очень быстро я понял, что поступил опрометчиво, согласившись на эту работу. Дождь нещадно хлестал в лицо, ветер гудел и пригибал к земле. В тёмном переполненном тучами небе взрывался грохочущим рокотом гром, а словно предвещая его небо пропарывали сияющие молнии. Вспышка и тут же грохот, словно седобородые ругались между собой на высоком, мать его, Хротгаре. От дождя, причал утопал в плотном дождевом тумане. Я продрог и промерз, но таскал вместе с другими моряками чёртовы ящики от корабля до склада. Мне мерещилось, что порт, в грозу похож на темное затаившееся в тумане животное с золотыми огоньками глаз-окон. Я поскользнулся в луже и упал вместе с ящиком на сырые доски. У меня не было сил ругаться, молча проклиная дождь, я поднялся и продолжил работу. Напряжение накапливалось, пока не вылилось в смех, дикий безумный смех под льющимся мне за шиворот дождём. Норд я или не норд! Которому по плечу вынести и ледяной дождь и морозы, зажрался я на имперских харчах, забыл какого это, работать вот так, вне городских стен. Как-никак я на Родине, дома, пускай и дом этот я помню плохо.       Сегодня о ночлеге переживать не нужно. Отогреюсь на складах, поспрашиваю о Ривервуде, поищу работу, в любом случае путь неблизкий, и пешком отправляться не стоит. Капитан сказал, что идет война, а значит дороги скорее всего небезопасны. Ну, и наше национальное достояние - разбойничество, вполне могло здорово развернуться в таких условиях. Я отошёл от шока и потрясений полностью. Не нужно много болтать, нужно думать. У меня все еще есть образование, неважно какое, я на голову выше простых ковыряющих землю крестьян, грамоте я обучен, умею читать, писать, не знаком с историей всяких магов, но свою историю, традиции и быт я отрывисто но вспомню, родные края дают силу. Не стоит в себе сомневаться. Ну и смешивать зелья и делать отвары я все таки умею. Кому-то это может пригодится, особенно во время гражданской войны, хворые да раненые, я им всем на варю да сам наварюсь. Со мной мой нюх, те схемы с лавочниками пройдут и здесь, нужно только чуть чуть золотых для старта. Настроение мое улучшалось. В голове хаос уступал место гармонии. Для меня и Сиродил когда-то был чужим и страшным, а ведь сейчас я не дурее того себя, который смог разорить наглого лавочника-бретонца. Но зверь внутри - это проблема, я выучил правило держать - голову холодной, сдерживать ярость. Он полезет из меня в полнолуние, но до этого момента еще около двух недель. До тех пор, нельзя дать ему взять верх. Всё, в моих руках.       Разгрузка была окончена. Я попрощался с боцманом и командой, получил расчет и окончательно покинул шхуну. Капитан протянул мне бумажку, о списании на берег, оставалось только вписать имя, и у меня появлялось алиби списанного матроса. "Мне полагается еще семнадцать септимов отпускных", - сказал я, изучивши бумажку. Капитан улыбнулся, отсчитал из кошеля ровно семнадцать золотых и вложил мне их в руку. "Ну теперь ты сам по себе, удачи, надеюсь это чем то тебе поможет. А теперь - тон его переменился. - Проваливай с моего корабля". Он погрозил мне кулаком, не зло, ради шутки, я ухмыльнулся и потопал туда, где светились окна складских построек.       Тридцать семь септимов ровно, я как дурень шел с ними в одной руке и с моей увольнительной в другой. Думалось лучше в тепле, поэтому я зашел на склады к кватирмейстеру. Его конторка стояла в глубине коридора, по которому налево и направо расходились большие массивные двери хранилищ. Времени было неизвестно сколько, работа грузчиком хорошенько выбила меня из колеи, поэтому, зайдя внутрь, я не мешкал. -Утро доброе, есть работа? -Разгрузка окончена, обращайся к своему капитану, кажется вы уже уходите.- пробубнил явно хорошо принявший на грудь имперец. -Он больше не мой капитан, - я протянул квартирмейстеру бумажку. -Ха-ха-ххаа, тут даже имени нет! Ну, и как тебя зовут? Я замешкался, назвать свое имя - выдать себя с потрохами Мораг Тонг. -Ригвальд Кислый, на корабле меня звали Ригге, - буркнул я, почесывая ухо. -Видимо ты был не особо ценным, верно? - он потянулся к перу и чернилам. -Да я и сам могу, - неловко прервал его я. -Ты писать умеешь? Ну давай тогда, чего мнешься Я нарочито каллиграфически написал свое новое имя и добавил пару знакомых с детства нордских рун. -Ну, признаюсь, удивил, может еще чего умеешь, - он подвел меня к конторской книге. - сколько ящиков припасов было отгружено на прошлой неделе? -Все зависит от того какой сейчас день, - улыбнувшись ответил я. -Долго в море? - фыркнул он и торжественно огласил дату. "Ровно две недели до следующей полной луны" - засек себе в памяти я.       Я начал изучать записи. Было немного сложно вникнуть в суть самих табличек, наспех составленных квартирмейстером, но поняв основной принцип и то, что во главе страницы стояли не имена или какие то особые припасы, а названия кораблей, стало проще, сильно помогал ученый опыт. Чем-то даже отдаленно напоминало алхимические книги с рецептами, пропорциями и составом. Ловко орудуя пером делал записи на обратной стороне своей увольнительной. Немного погрузившись в расчеты, я озвучил ответ. От услышанного квартирмейстера начало потрясывать и его пьяное лицо будто засветилось. -Вот это новости, это очень хорошие новости, и для тебя и для меня. Короче, работа есть. Мне нужно помочь с инвентаризацией, записи, подсчеты, ты же этим на корабле занимался? -Всем занимался Капитан, я немного ему в этом помогал. -Ладно, это не важно, одного тебя с улицы я все равно на склады не пущу, но вот помощь мне понадобится. За неделю управимся, сработаешь хорошо, дам рекомендацию, жалованье и все прелести жизни, время сейчас непростое, сам знаешь, работа всем нужна. Он осмотрел меня с ног до головы и что то пробурчал про рвань. -Жалованье получишь по итогу, золото есть? Я разжал руку и показал все мое несметное богатство. Он вздохнул, сел за стол и начал выписывать какие то вензеля на листочке с гербом Компании. -Жить будешь на постоялом дворе, там все ваши живут, эта бумага - твое проживание на неделю, есть и пить будешь на свои, почини одежду, купи себе суму какую-нибудь, кошель, наконец, чего ты септимы в руках-то таскаешь! Вымойся, сапоги начисти, мне тут оборванец не нужен, ты же умный парень, перспективный, а выглядишь хуже побитого щипача. Сегодня у тебя выходной, завтра жду с самого утра, работы будет много, корабли приходят каждый день, в ночных отгрузках и погрузках на приемке тоже будешь, расписание получишь завтра. Вопросы? -Можно мне вооот тот альманах? Исключительно для дела. - я указал на полку с новыми книгами в углу его кабинета. -Вот наглая голотьба! Ну ладно, от одного не убудет, а то еще писать разучишься, выбирай какой хочешь, я сегодня добрый. -Из веллума.       Квартирмейстр осекся, в контору заглянула аргонианкая морда. - Хозяя! Тут опять шшизанутый маг зашшёл..всё спрашшшивал не вернулссся ли нашш алхимик.. Мутный он тип.. Навязччивый. Квартирмейстр сплюнул. - Чего ему неймётся, вот псих! Гурт уехал и не приедет. А мага этого гони, от таких как он мертвичиной за версту несёт, даром что в Скайриме такая магия легальна! Помяни моё слово, это до добра не доведет.

***

Я хмыкнул, мне бы сейчас не помешали бы деньги, а не потом. Работа есть, да только аванса нет, а значит и смысла немного, у меня нет времени неделю торчать тут, в самом сердце имперской ставки, и ждать полнолуния, это будет моя последняя глупость в жизни. Но бесплатный ночлег - это хорошо. Особенно в такую погоду. Я вышел из доков и взглядом проводил уходящую на север "Тень".       По дороге к воротам мне удалось найти прячущегося от дождя извозчика, он вероятно, только прибыл и о чем то договаривался с крестьянином. Ливень был страшный, мне не удалось как следует просохнуть на складах, поэтому душа рвалась к теплу очага таверны, но поймать извозчика было важнее. Я решил прервать их милую беседу о сене и навозе, или о чем еще они там говорили, потому что сил уже не оставалось и ноги подворачивались на ходу. -Мне нужно...- начал я. -В Рифтен! Ловко я угадал, А? Вас, оборванцев за километр чую, не повезу, не приставай. Я закатил глаза: -В Ривервуд, меня только что списали с корабля и мне нужно проведать родню -Ривервуд, это рядом с Вайтраном, милая деревенька, решил сменить паруса на лесопилку? На охотника ты не похож, а больше там особо и нечем заняться. Знаю те края, но пару дней я никуда не пойду, дороги небезопасны, Братья шалить будут, меня не тронут, но судьбу за яйца тоже таскать не стану.       "Вот же болтун", - подумал я. "- Сколько же он рассказывает первому встречному, пускай и земляку, неужели я выглядел также глупо, когда кичился перед командой, а в итоге, вся моя история стала достоянием всего корабля. Как же нелепо я тогда поступил." Кажется, в какой-то момент у извозчика закончились эпитеты, относящиеся к моей деревне и Скайриму в целом, и он подвел черту: -Едем, через пару дней, точно не скажу когда, потому что сам еще не знаю, я буду тут, на ферме. Зайдешь с утра, через пару дней. Местечко за тобой оставлю, но ждать тоже не буду, опоздаешь, пойдешь сам, но скажу сразу, по планам Обливиона будет безопасней. Ну и самое главное, пускай ты и норд, пускай и едешь домой, но 200 золотых приготовь, задатка не нужно, не люблю быть кому-то обязан. Но нахаляву не поедешь, сразу говорю.       Я кивнул и молча удалился. Мы все обсудили, на всякий случай нужно было сделать пометку в альманах, когда обзаведусь чем-то пишущим. Крестьяне проводили меня равнодушными взглядами и продолжили обсуждать с извозчиком, вероятно условия проживания на ферме.       Пора была войти в город, неприступную крепость Скайрима, возвышающуюся над бескрайним морем. Я никогда тут не бывал до сегодняшнего дня. Батя утверждал что в Солитьюде живут только пидорасы, и моей ноги там никогда не будет. Ну что же, я тут, отец, и передо мной дорога в город, крутая как рога твоего любимого барана. У меня перехватило дыхание, я вышел на развилку, дорога шла на верх в город, а её другой конец проходил под огромной природной аркой из скалы. Даже в дождь, утопая в тумане, как в мягкой облачной перине, она казалась огромным испалином перекинувшем ногу на другой берег реки. Наверху, так высоко, что мне казалось, это горят звезды, сияли многочисленные огни домов расположенных на плечах этого великана. Дождь смыл границу дня и ночи, но в просветы тёмных туч словно в дырки на Исграморовой бороде , пробивались солнечные лучи. Кричали неистово чайки, носясь в воздушных потоках у скалы. Какой Вайтран? Он казался, мне, оборванцу стоявшему по щиколотку в дорожной луже, муравейником по сравнению с Солитьюдом. Пока я, кряхтя как старый дед, поднимался до ворот, ощутил всю навалившуюся при подъёме усталость, каждый сраный ящик, который я перетащил. А из здоровенных городских ворот звучали голоса, дождь был не помехой пьяной знати. Тут на высоте птичьего полёта и знать не знали о говне внизу. Тут на кон ставят имения, честь или сердце, менестрель залезает под юбки графиням, вместо дубины и меча, проблемы решают ядом и интригами, и рекой льётся не мед, а выдержанное имперское вино, сладкое как рафинированные мозги господ. Придёшь бедным и коли в сердце, есть задор серого лиса прорвешься наверх, но рискуя можешь оказаться в одночасье болтающимся в петле. Таков кипящий жизнью Солитьюд, если есть карты, то помолись Госпоже Удачи, но у меня не было карт, так что я просто радовался что дошёл, поднялся наверх и меня не обосрали чайки. Ненавижу чаек.       Этот неописуемый восторг с потрохами выдавал во мне пришлого. А я им и был, у меня и даже документ на то выписан. И доски ворот, словно доски винных бочек пахли забродившим виноградом, а не мочой караула. Стража недоверчиво изучала мою бумажку, казалось что они не понимают вовсе суть написанного, но символ они узнали. "Ну смотри мне, только без глупостей" Я был с ними как мог вежлив, по меркам норда. И вот двери отварились, а я чуть не пернул, такая вокруг была красота, повсюду висели флаги, звучала музыка, открытые двери кабаков зазывали красивыми шлюхами и довольным гоготом шумных компаний.       Даже нищие были довольно сыты и имели сертификаты на свое ремесло, профессора вымагательного слезного плача и заслуженный городской калека с мошной, набитой золотом. Я отшатнулся в сторону из за выскочивших из дверей кабака двух разгоряченных юношей, один миг и они уже схватились за искусные клиники. - Дуэль! - крикнул первый. - Дуэль! - ответил второй и метнул под ноги подбежавшей страже мешок с рассыпавшимися золотыми манетами. Взметнулись бархатные полы дуплетов, закричали высапавшие из кабака дамы, по их не впример крикам, намётанным взглядам, было понятно, что дуэли обычное дело, самые придприимчивые делали ставки, пока двое светских львов кружились в смертельно показушном танце. Ей - ей, они реально устроили цирк, а не бой, пляску с дебильными реферансами. Решающий шаг, скользящие движение одного и отравленный кинжал другого, женский визг и рукоплескания. Не голубая - красная аристократическая кровь заливала городскую брусчатку, а толпа уже качала на руках победителя. С ним на руках местные понеслись обратно в кабак, где хлебосольный хозяин уже ставил на барную стойку кубки с изысканным вином и поганым пойлом. Бурлило пенное пиво, поднимались за доблесть тосты, а ободранный до нитки труп дуэлянта лежал в вонючей луже. Стражники решали кому его тащить до часовни. Картежник давал "выгодный" займ разорившемуся в карточной игре графу, а лавочники дразнили своим свежайшим товаром.       Глотая слюну, я наконец дошёл до гостиницы для рабочего люда. Поговаривают, что этот постоялый двор в городе держат специально, и мол Элисиф прекрасная, иногда когда её душе захочется инкогнито, удавлетворяет свою страсть с рабочими, мужиками. Но мне было плевать, я так устал что еслиб ко мне зашла ночью Элисиф - скинул бы её с койки нафиг. Я даже не запомнил название гостиницы, отдал документ, разместился и упал на кровать, обняв книгу, поразительно как спалось без корабельной качки, вырубился потому что ночь была бессонной, а с утра были отгрузки. Спал долго, со смаком. А когда проснулся - в радость насиделся на нераскачивающемся от качки горшке, постирался, начистил сапоги, отдал десять золотых за еду и питье и пошел на рынок, купить у портного иголку и нитки. Подумал - починюсь сам, золота в обрез, нужна была сумка, и я, давя жабу зашёл в лавку портного. И что же я там обнаружил? Двух сладких алтмерок близняшек, которые трещали о какой-то свадьбе и прочем светском дерьме, я слышал об этом впервые, определённо это повод проверить, работают ли тут мои приемчики, "стиль Имперского города". Сработало! Они растаяли от моей светской игры, на них мой имперский выговор лился словно мед на изысканное явство. Я врал, врал в удовольствие, о том что богат, о том что здесь инкогнито, помогли слухи об Элисиф. И что я пойду на эту свадьбу и, желательно, с ними обеими. Так я заливал в их аккуратные эльфийский ушки. Очумев от моего обаяния, они реально выдали мне изысканный костюм чтобы я прорекламировал их одежду на свадьбе богатой бабенки. Я согласился, потом подмигнул и нежно провел по щеке ближайшей алтмерки тыльной стороной ладони. Ох этот волчий адреналин, мгновение я погипнотизировал её своими глазами довольного хищника и вышел из магазина с сумкой и свертком одежды которую собирался продать в порту.