academy's idioits (that are loved by the committees' heads)

сонхва нагло тащит подхрамывающего парня в голубом худи за шкирку, второй рукой удерживая увесистую магнитолу, с которой этот сорванец припёрся прямо посреди урока рисования с натуры и устроил танцевальное шоу. решать проблемы с ним снова заставили пака как главу комитета. магнитолу хотелось разбить, чтобы больше не повторялось, но потом деньги из собственного кармана отдавать жаба душила. лучше бы она так душила чон уёна, а не кошелёк парня. на внутреннем дворе он снова видит сана, который тащит за яркие волосы кричащего от боли парнишку и вместе с ним рюкзак, из которого виднеются баллончики с краской. хонджун снова напакостил во враждующем комитете танцев. стоило им пересечься, как во взгляде вместе с издёвкой и злобой читалось короткое «опять…» — забирай своего мелкого ублюдка и скажи, чтобы он валил с нашего комитета со своими танцульками и моргенштернами куда подальше. у вас же есть танцевальные залы, на которые директор выделил деньги, чего он у нас промышляет хрен пойми чем, — вдобавок к почти отшвыренному, словно котёнок, парню ставится магнитола. — ещё раз увижу, и его шмотки пойдут на тряпки уборщицам, а магнитолу разберут на новую скульптуру современного искусства. в ответ сонхва почти в руки падает хонджун в своих бесконечно безразмерных брюках, о которые — или дело было в плохо завязанных шнурках, — он спотыкается, и матерится на весь двор о том, что у него вещи стоят дороже, чем их танцевальные залы вместе взятые. вслед за ним летит рюкзак, из которого под те же самые нецензурные выражения хонджуна выпадают баллончики с краской, которые тот поспешно собирает обратно, проверяя их целостность. — ещё раз этот говнюк начнёт разрисовывать стены в танцевальных залах, я его волосы на новую краску для стен пущу во время ремонта, — зло шипит сан, из-за спины которого выглядывает уён, нагло показывая язык и кое-как ковыляя вслед за чхве, потому что сдёрнули его невовремя и он грохнулся на пол, ободрав коленки. хонджун показывает сану средний палец, когда сонхва с тяжёлым вздохом уводит его в их корпус, заводя в свой кабинет, где вообще-то должен собираться студсовет, но они творческие натуры, не желающие тратить время на какие-то совещания, вот пак и отдувается за всех и сразу. везёт только, что проблемы сейчас только из-за хонджуна. не везёт с тем, что этих проблем не оберёшься, ведь ким тот ещё сорванец, а в том комитете у него друг, к которому он бегает и по просьбе которого разрисовывает то одежду к выступлению его команды, то декорации к записи, а хонджун рад стараться, ведь на уроках ему скучно, а сидеть и часами разукрашивать майки с картонками ради юнхо, который «попросил меня разукрасить им одежду для выступления, так что не лезь, хва», ему конечно же намного веселее, чем писать занудные лекции, которые потом всё равно спишет у сонхва, ведь «у нас всё равно одно направление, дай мне записи для сессии». а ещё хонджун дебошир, который не хуже уёна справляется с задачей наведения беспорядка в соседнем корпусе, то раскрашивая внешние стены, то каким-то волшебным образом пробираясь внутрь — скорее всего с помощью того же юнхо, — и раскрашивая что-то уже там специальной несмываемой краской из тех самых баллончиков, которые ким всю дорогу до кабинета тщетно пытался аккуратно сложить прям на ходу. — джуни, я же просил не лезть туда, потому что меня нет рядом и я ничем не смогу помочь, если это повторится. что ты пообещал мне на той неделе? — наверное, снова сказал, что не буду так делать? — задумчиво тянет младший, когда сонхва, словно мамочка, проверяет его руки и лицо на предмет царапинок или других повреждений, обещая, что выцарапает сану глаза, если найдёт таковые, но видит только вчерашнюю ранку, которую парень получил, катаясь на скейте. — да. малыш, ты же знаешь, что я не могу там светиться, а ты тем более, — хва заботливо поправляет яркие прядки на голове паренька, вздыхая. — вот и что мне с тобой делать, а? что мне говорить директору, если он узнает? — ну ты же умный, хва-я, — хонджун откладывает наконец свой рюкзак, обнимая старшего двумя руками за шею и хитро улыбаясь. — скажи, что оставишь меня после занятий убирать класс и сам всё проверишь, как обычно. сонхва снова вздыхает, ведь ничего не может поделать с тем, что этот яркий комок таланта по выносу ему мозга такой милый, пусть и бесит безумно. пак только улыбается в ответ, коротко чмокая хонджуна в губы, ведь в академии они условились не целоваться вовсе, а хонджун вообще-то тот ещё прилипала, особенно когда ему вдруг взбредёт в голову, что его никто не любит и в этом бренном мире больше ничто не сможет вдохновить его. — хорошо, но чтобы больше ты там ни ногой, — строго проговаривает сонхва, зная, что ему соврут, но всё равно веря бессмысленному обещанию, скреплённому ещё одним поцелуем, уже долгим, ведь хонджун любит нарушать правила.

***

— как тебе вообще могло такое в голову прийти?! у нас и так обстановка не самая лучшая в отношениях с соседним комитетом, а ты намылился туда танцевать! что это за акты самовыражения, чон уён! — у них скучно, — отзывается парень, сидящий уже в шортах и болтающий ногами, свешенными с края кушетки в медпункте, в воздухе, — поэтому я немного разбавил обстановку. если кто-то скажет, что это никому не понравилось, это неправда! уён дует губы обиженно, когда сан наконец подходит к нему садясь на корточки и обрабатывая ранки младшего перекисью, на что тот шипит громко, но ногой не дёргает, терпеливо выжидая, когда чхве закончит своё дело, и попутно слушая его нравоучения. — из-за тебя меня могут вызвать к директору, а комитеты начнут войну между собой, глупый, — сан меняет ватку и на этот раз обрабатывает ранки йодом, дуя на них, чтобы прошло быстрее. — щипет? — да! — недовольно фырчит чон. — как я вообще могу там не быть, если там учится ёсан, а мы с ним со школы дружим! уён скрещивает руки на груди, недовольно и громко бурча о чём-то вроде «и вообще зачем все эти воины, если можно просто дружить», вызвав тем самым милосердную улыбку на лице сана, обнявшего это недовольное чудо и поправившего сползшую на лоб бандану, не забыв чмокнуть в щёчку, чтобы непременно точно успокоить. — я вообще-то волновался, когда мне сказали, что ты прогуливаешь пару по математике, — сан поглаживает улёгшегося на плече, словно котик, уёна. — ты же понимаешь, что добром это не кончится. — я просто хотел развеселить ёсана. он сам мне написал, что ему скучно, — бурчит чон, после переходя на более громкие тональности, — потом он написал, что ему понравилось, как я танцую, а сонхва опять всё испортил! — вы с этим разноцветным чучелом кимом что, сговорились? одно и то же, уён! — сан снова встаёт с кушетки, уставившись на младшего. — что? хонджун-хён классный, он ведь команде юнхо пилит классные аутфиты на выступления. они ж не с воздуха берут эти футболки и кофты, — чон пожимает плечами, открыв телефон и начав что-то активно искать в нём. — а ещё ты никогда не смотришь на то, что он пишет на стенах. — и что же он пишет? уён молчит, протягивая телефон, где открыт пост в инстаграме хонджуна, а там — фото стены их комитета, где немного неровно, но тем не менее в стиле то ли панк, то ли ещё чего похуже написано «make love not war». чхве, охреневший уже от того факта, что этот радужный говнюк, распыляющий вместе с краской гейские флюиды, явно повлиявшие на юнхо и минги, что раньше друг друга за километр обходили, а теперь милашатся постоянно на переменах, по стенам комитета, делал те самые классные футболки, некоторые из которых перекочевали в гардероб уёна, юнхо и его команде, ещё более охреневшим сознанием понимает, что что-то в отношениях комитетов всё же надо будет поменять, не зря ведь этот идиот сюда бегает. — ладно. переодевай шорты и шуруй на историю через двадцать минут, — спокойно чеканит сан, зная, что пару отменили, пока уён дэнсил на чужих занятиях. — чхве сан! — эхом звучит, наверное, по всей академии, когда уён злобно пыхтит, ударяя по чужому плечу кулаком под смех старшего. — шучу! пойдём есть мороженое. будет компенсацией твоих боевых ран, — уён тут же сменяет гнев на милость, теперь повиснув на чужой шее с радостной улыбкой. а сан вздыхает и напару с сонхва думает, что ему достался самый лучший придурок парень на свете.