not a bad night

Он судорожно вздыхает, распахивая глаза, и почти подскакивает, но не может даже шевельнуться из-за удушающего веса на теле. Взгляд невидяще метается вокруг, а в голове всё ещё звенит чужое «хлам». Парень моргает. Наконец всё вокруг чуть проясняется, останавливаясь на темноте потолка, и затихает. Это был… кошмар? Он прислушивается к спокойствию ночи и опускает глаза вниз, на единственный источник шума в виде лёгкого сопения. Получается разглядеть только макушку, но этого хватает, чтобы прикрыть веки и полностью выдохнуть. Обхватывающие его руки больше не кажутся тяжёлыми, как и человек, практически лежащий на нём. Как и сны (даже не кошмары — воспоминания), которые приходится видеть регулярно. Себастьян… Нет. Больше — нет. Глэм просыпается из-за них часто, радуясь только, что вынужденный сосед спит достаточно крепко, чтобы не беспокоиться чужими волнениями. Блондин успокаивает дыхание. Взгляд в тишину и сопение в темноте. Всё больше начинает ощущаться неудобное положение, и Глэм пытается оценить ситуацию и понять, стоит ли благополучное похрапывание того, кто спас его жизнь от полного разрушения, его кислородного голодания, и, не сдержавшись, хмыкает, потому что, да, по всем моральным соображениям — определённо. —…Глэм? Ты чего не спишь? — голос звучит чересчур резко, и он вздрагивает, глядя на сонно смотрящего Чеса. — А, прости, я слишком тебя сжал. — Нет-нет, всё нормально. Тот всё-таки ослабляет объятия и чуть отстраняется, Глэм удерживает себя от того, чтобы выказать разочарование от потери тепла — ночи в последнее время не очень уютные. Бытие плюшевого мишки уже не кажется плохой перспективой, а тело может и потерпеть. — Ла-адно, — Чес снова прикрывает глаза. Правда, через несколько десятков секунд резко распахивает их обратно и садится, едва не падая с их маленького ложа. — Ну нахер, так дело не пойдет. Как спать, когда на тебя так смотрят? — Я не… — пытается возразить Глэм, но его тут же перебивают. — Как зомби, чувак. Ощущение, что мои мозги не лучшего качества в огромной опасности. Глэм замолкает, наблюдая за тем, как парень взъерошивает себе волосы. Вообще, спать вдвоём на маленьком диванчике — не очень удобно, но не то чтобы у них было много вариантов (вторым был пол и пыльное нечто, называемое ковром). Кажется, у него затёк абсолютно каждый участок тела. Почему же со всем этим кажется, что это самая неплохая ночь из всех, что были за последние… он не будет считать. — Придумал, — его размышления прерывают. Глэм моргает. Он честно не знает, как относиться к нависшему над ним Чесу. — Как насчёт того, чтобы… — Если вы спросите, к чему ещё Глэм не знает, как относиться, так это к тягучему хрипловатому голосу и мягкой ухмылке, которая с каждой секундой становится ближе. — …поиграть. Глэм уверен, вот совершенно уверен, что воскликнул бы «какого чёрта» и вскочил. Возможно… Нет. Ему не нравится, как неуверенно звучит это «возможно». Точно. Он совершенно точно бы это сделал, если бы не болящее тело и… вмиг уткнувшийся в его шею нос. — Только подключи гитару сам и дай мне ещё пять минут, — зевает трепатель его нервов. «Придурок», — закатывает глаза блондин, не обращая внимания на полыхающие щёки. Господи, с кем он связался… Но почему-то, сам не зная почему, Глэм улыбается.