И эпилог станет новым прологом, И мы уйдем, чтобы вновь повториться. (с) Fleur - Память
Вселенная без Роуз Тайлер стала пустынным, одиноким, тоскливым местом. Пульсация холодных звёзд и зарождение новых светил больше не будоражили разум и сердца Доктора. Он довольно умело изображал прежнее удивление и восторг, когда кто-то был рядом, но внутри у него разливалась черная, липкая пустота. Она ныла и болела под ребрами, как нестерпимый голод, только душевный, а не телесный. Хотя при воспоминании об их случайных прикосновениях, её тепле Доктора захлестывала ещё большая печаль. Он сам её не удержал. Он не имел права так сильно её любить.***
Чувство вины и хроническое одиночество снова стояли за его плечом невидимыми демонами, вот только рядом больше не было той, что способна была отогнать их одним движением руки, улыбкой, раздраженным или счастливым вздохом. Роуз Тайлер соскользнула за грань его мира, растворилась призраком и обрела форму лишь в бессмертной памяти таймлорда. Но память не могла утешить, а сны не могли стать явью. Однако Доктор ещё держался за какую-то безумную надежду. Наверное, потому, что она тоже делала это. Там, бесконечно далеко. Чтобы он не сдавался.***
Их новая и нежданная встреча случилась в хаосе гибнущего мира, на обломках реальности, что меняла привычный уклад. Кажется, пепел в её волосах был похож на рождественский снег. Рука, испачканная в золе, крепко сжала его собственную обожженную ладонь. Слова были не нужны. Если шагнуть в пустоту, то только вместе - вот что читалось в их взглядах, полных неземного восторга и отчаяния.***
Но мир устоял в очередной раз, и они осмелились поверить в то, что им дарован второй шанс. Пульсация звёзд зажгла на лице Роуз теплую, прежнюю улыбку. Сердца Доктора вспыхнули верой в бесконечность и безразмерность их прочного чувства. Он не любил говорить, что любит. Она любила смотреть - и разговаривать только взглядом. Они были созданы друг для друга, и этому миру, обеим Вселенным и всем мыслимым преградам пришлось смириться с этим. Они ведь всегда побеждали, если были вместе, верно? В том и была вся их подлинная суть.