«Добро пожаловать в нашу систему. Повторное оповещение: вы желаете пройти обучение?»
— сияло белоснежным, с оттенками неонового-фиолетового и льдисто-голубого окно системы, освещая в ночном полумраке хмурое лицо Дианы. Сейчас были особенно видны очертания её пушистых ресниц и морщинки между бровей, появившейся из-за излишней сосредоточенности. Если прислушаться, от "окна "можно было услышать низкий, почти неслышный, механический гул. — Вы, блять, издеваетесь?! — Вырвался из еë горла крик, в конце которого прозвучало самое настоящее рычание. Оно было приглушено стенами недостаточно большой для эха комнаты, растворившись в объятиях темноты. За окном встрепенулись ночные птицы из-за её отчаянного зова. Пара слуг во дворце озадачились тому, что услышали. Но на утро все они будут уверены в том, что им показалось. Диана вскочила на ноги, едва не запнувшись в них, и начала бесцельно ходить по комнате. От окна, что пропускало сквозь себя рассеянный лунный свет, до двери, которую сопровождающая горничная заперла на всякий случай, и так несколько раз, пока не начала чувствовать, что эмоции остывают. На место отрицания пришло осознание и тихая злоба. «Все это — блядская игра» Как просто понять. Как сложно принять в полной степени. Мысль того, что она стала частью чего-то настолько сюрреалистичного казалась больной, нездоровой, выдуманной. Перерождение это одно, но вот перерождение с… Этой "системой" — звучит как издевка. И это бесило. Подобное она видела в фильмах, книжках, которые время от времени читал брат и спокойным, незаинтересованным голосом делился о прочитанном. Но ведь Диана, она другая — она отличается от персонажей тех историй. Хотя бы тем… Что она живая, не фантазия чьего-то мышления, мать его! У неё есть своя полноценная жизнь, большая семья, и… и… Так не бывает. Такого не должно было случиться с Дианой. Вопреки своим внутренним терзаниям и сомнениям, она вернулась на смятое покрывало, усевшись прямо перед "окном системы". Неуверенно дотронулась до белой рамки, которой ограничивался текст, и поняла, что она вполне себе осязаемая, но не твердая — если бы коснулась поверхности холодной воды. Такие были ощущения. «Значит тогда, в переулке, мне не показалось… Мне уже предлагали пройти обучение, но я проигнорировала это. Может быть, все повернулось по-другому, если бы я заметила раньше» Тогда она ответила «нет». Сейчас же система не предлагала ей вариантов ответа, забрав право выбора — одинокое и пугающее «да» сияло внизу, призывая коснуться. «Видимо, выбора у меня нет?» — Диана сложила руки у лица, утыкаясь носом в ладони. Глубокий вдох в три биения сердца и медленный выдох — так успокаивался Дима, когда он все-таки выходил из себя. В этот момент она больше всего походила на брата, когда попыталась совладать с эмоциями, а не выплеснуть их. Она подняла сосредоточенный взгляд на систему, непроизвольно щурясь из-за искусственного света. В розовых глазах солнечным зайчиком проскользнул блик. «Нужно двигаться дальше» Рука настойчиво и немного спешно коснулась левитирущего в воздухе «да».… в эту секунду она весьма небрежно решила свою судьбу, самолично защелкнув замок ошейника, и отдала поводок тому, кому стоит доверять собственную жизнь в последнюю очередь…
Диана чуть не упала спиной на кровать, когда до этого маленькое окошко системы размножилось, открывая взгляду новые тексты, чье мерцание заполнило всю комнату. Щелкающий звук сопровождал открытие новых "окон", а низкий гул стал четким и ровным. Все это прекратилось лишь тогда, когда перед глазами появилась сплошная стена из белоснежных окон.«Поздравляем!»
— весело сияло на вершине всех массивов текста.«Система даёт Вам второй шанс — участие в игре, частью которой вы станете. После ее прохождения Вы получите возможность вернуть свою прежнюю жизнь»
Диана сжала губы, пробегая взглядом к следующему окну. То, что она прочитала дальше, вызвало мурашки на спине и легкую дрожь в пальцах:«Важное замечание состоит в том, что Вы не являетесь незаменимой частью системы — вам придется доказать свою пригодность того, чтобы дойти до конца игры, и, соответственно, вернуться в родной мир»
— Пиздец… — Сорвалось с сухих от переживаний губ, — голодные игры, значит… Это ненормально. Это не гуманно. Это пугает. Но если это — единственный шанс вернуться домой, когда, казалось бы, пришло смирение того, что она больше никогда не увидит своих родных… Диана Самойлова вцепится в этот шанс ногтями, раздерет руки в кровь, откинет гордость и принципы, лишь бы доказать, что она и правда достойна своей прошлой жизни. Иначе это была бы не она.«Ваша задача состоит в том, чтобы выполнить три цели — получить высший уровень симпатии трёх персонажей. Ваше время будет ограничено, так же, как и количество жизней, которые вы можете использовать на своё усмотрение. Системе не важно, каким образом Вы придете к завершению цели — ей важен только результат»
Трех персонажей… Трёх людей, значит? Получить высший уровень симпатии можно понять как "влюбить в себя". "Три жизни" остались под вопросом — логичного объяснения этому не было. Диана переваривала предоставленную информацию должным образом, пускай и ощущение того, что все это происходит не с ней, так и не прошло. «Бред собачий», — Диана пропускала сквозь пальцы пряди светлых волос, снимая таким образом раздражение, — «Этой системе нужно мое умение того, что я могу кому-то запудрить мозги? Это правда настолько важно?»«Ваша первая цель — Император Обелийской Империи, Клод де Эльджео Обелия»
Диана моргнула и нервно хихикнула. «Что?» Высокий смех усилился. Слуги в коридорах снова съежились и зашушукались. «Серьезно? Это же не тот, о ком я думаю?» … рядом с характерным щелчком открылось новое окно, которое можно было сравнить с профилем персонажа или же анкетой в социальной сети. Вместе со скудной информацией, по типу возраста и краткой биографии цели, была фотография с изображённым на ней мужчиной. Сомнения отпали. «Мать вашу… Да почему мне так не везет…» Из плюсов: Клод де Эльджео Обелия уже видел её, и абсолютными незнакомцами они не являлись, а так же, Диана на данный момент проживает во дворце, который принадлежит ему, а значит, имеет какой-то процент того, что сможет встретить Императора. Из минусов: первое впечатление о себе было феерически проëбано. — Сука-а-а… — Многозначительно изрекла в ладони, в которых Диана спрятала своё лицо.«Вы ограничены в своих действиях правилами, предоставленными Системой; участвуя в игре, вы обязуетесь соблюдать следующие пункты, за нарушение которых будете оштрафованы жизнями: 1. Задания Системы не должны подвергаться сомнению; игрок обязан исполнять их вовремя. 2. Вы не имеете права распространяться о своём положении и задачах, поставленных системой. 3. Убив цель до достижения высшей точки симпатии Вы не пройдете игру. За этим нарушением следует конец игры без возможности использовать одну из жизней. 4. Вы не можете получить полную информацию о персонажах сразу — Ваша база данных будет обновляться по ходу игры. 5. Вы можете отказаться от случайных событий, но тогда ваши шансы на успех значительно снизятся. Помните, что Системе нужны только активные игроки. 6. Ваши мотивы не должны быть раскрыты, в противном случае это будет расценено как провал, а жизни, сколько бы их не было — обнулены. 7. Вы ограничены тремя жизнями в этом мире. Используйте их в своих интересах, ведь смерть на последней жизни будет окончательной и бесповоротной. Ваша игра закончится»
… Диана скользила взглядом по полотну текста, иногда кусая губы и сжимая зубы, и лишь изредка тяжело, безнадежно вздыхая. Что-то из правил она пропускала глазами, потому что пункты зачастую повторяли своё содержимое, вследствие чего упустила нечто кое-что важное, о чем в далеком будущем пожалеет. «Блять. Все подается таким образом, что я буквально раб этой системы, а она может вертеть мной как хочет. Сделка с дьяволом и то прозрачнее будет» О том, что представляет собой «Система» на самом деле, не хотелось даже думать. В самом низу окна с перечнем правил выделялась строка без численного обозначения:«Система желает вам удачной игры. И не разочаруй меня :) »
— В смысле… — На испуганном выдохе пробормотала в пустоту она. Слабый стук в дверь. За ней послышался голос девушки, горничной, которая ровным голосом предупредила: «я вхожу». Диана пустым взглядом проследила за тем, как поворачивается ручка, и поняла лишь то, что после того как дверь открылась, система исчезла сама по себе, погружая комнату обратно в мрак. Впрочем, свеча в правой руке горничной справлялась со своей задачей вполне неплохо. На левой же висела одежда, которую, судя по всему, принесли для неё, Дианы. — Это твоя форма. — Заметив, куда устремлен взгляд танцовщицы, оповестила вошедшая. Она аккуратно положила принесенные вещи на прикроватную тумбочку, а после, поправив складки на белом фартуке, продолжила, — Ты начнешь носить её с завтрашнего дня, до тех пор, пока не перестанешь работать в этом месте. Роль горничной устраивает? В её голосе чувствовалось некоторое пренебрежение, и то, кажется, вызванное обидой; той работа во дворце досталась большими усилиями, в то же время как чужеземке легко, просто так. На то был приказ господина Феликса. — Горни-, — Диана осеклась, чуть не начав возмущаться, — … Да. Да, конечно. Я буду стараться. А потом, похлопав по кровати рядом с собой, обратилась к уже собиравшейся уходить девушке: — Присядешь со мной? Мы бы могли… Э-эм… Поговорить…? В глазах горничной появился слабый интерес, и она, не долго сомневаясь, мягко опустилась рядом. В её движениях чувствовалась некоторая сжатость, которая, к счастью, постепенно отходила на задний план. «Нужно её разговорить» — Меня зовут Диана. — Она приложила руку к груди, очаровательно улыбнувшись, так, как не смогла бы в прошлом теле. — А тебя? — Элен. — Кратко и четко. — Я слышала, что ты танцовщица из Сиодона. Диана нахмурилась: — Я не танцовщица…! Это недоразумение. — Значит, все-таки из Сиодона? Много слышала об этой стране, и признаюсь честно, больше плохого, чем хорошего. Диана повела плечом, даже не зная, что на это ответить. Знания о новых странах были все еще нулевые. — Да… Как-то так и есть. Но я не жаловалась. — Тебе виднее. Было ощущение, что Элен хочет больше узнать о далеком и запретном Сиодоне, но к её разочарованию, Диана не делилась подробностями жизни там. — … ну там по-жарче чем здесь будет… И море рядом. — Придумала первое, что пришло в голову, Диана. — Но в Обелии мне нравится больше. Мужчины красивее. Глаза горничной округлились: — Действительно? — Ага. Гораздо симпатичнее тех, что в Сиодоне. Разве Император тому не пример? — Подошла к нужной теме Диана. Но Элен от этих слов, противореча своему непоколебимому образу, вздрогнула и чуть отодвинулась: — Пускай Его Величества и нет рядом, но ты не должна произносить подобных слов в этих стенах. — А что такого? — Непонимающе склонила голову вбок Диана. — Я его видела, и мне он показался вполне… Приятным. Он живет в этом дворце? — Нет, — покачала головой горничная, — Но он посещает Рубиновый дворец, когда желает увидеть своих наложниц. «Ахренеть» — Н-наложниц? — Уголок губ Дианы нервно дернулся. — Да. Уважаемые девушки из пяти благородных домов. Фамилия Гран и Албемарль тебе знакомы? Ах, да… Ты же не из этих мест… — Расскажешь мне про наложниц? Жу-утко интересно узнать о них. — Там особо и нечего сказать. — Элен слабо пожала плечами, — Татьяна Грант, уважаемая девушка, влиятельный отец, и его фамилия известна всем в стране. Фелиция Албермарль — тоже из аристократии, хотя, многие считают её слишком… Слабохарактерной. Но мне кажется, она просто слишком добрая для этого места. Горничная окончательно сняла с себя скованность, говоря свободно, хотя, пускай, все так же сухо: — Оливия Брешо… — На этом имени горничная запнулась, и, кажется, потерялась в собственных словах, смущенно понизив голос, — Чем-то похожа на тебя внешне... Но она чудесная. Просто её никто не понимает... Впрочем, все они довольно сдержанны, в отличие от… — Элен прикусила язык. Диана напряглась, и заметив неуверенность новой знакомой, доверительно положила ладонь ей на плечо, мягко спрашивая: — В отличие от? — … Около года назад один чиновник из Сиодона отдал свою дочь в гарем Его Величества. Она долго обживалась в Рубиновом дворце... О боже, эти стены помнят её истерики и крики до сих пор. Элен закатила глаза, вспоминая, как некоторым из её подруг приходилось прочувствовать на себе гнев госпожи, что не скупилась на рукоприкладство. Глубоко внутри радуясь, что их участь не постигла ее, девушка вернулась к разговору: — Но сейчас Роза Арлезис является любимой наложницей Императора. Осторожнее с ней — она любит выгонять прислугу. Как увидишь красное платье и розовые волосы — прячься. Ты красивая, знаешь... Только здесь это не приветствуется. Ещё какое-то время горничная пробыла рядом. Она говорила медленно, с расстановкой, спокойно отвечала на вопросы Дианы, и под конец разговора ещё раз не удержалась от слов :«прошу, осторожнее с Розой... ». Что же это за мадам такая, которая держит целый дворец в страхе? Впрочем, едва ли она будет страшнее Дианы. Она мысленно ударила себя по голове — НЕ привлекать внимание и держать язык за зубами. Конфликты с благородными домами ей сейчас будут совсем ни к чему. Оставив на тумбочке подсвечник, Элен выскользнула за порог, тихо попрощавшись и закрыв за собой дверь. В этот раз замок не запирали. Диана могла сказать ей спасибо — если бы не она, то в будущем пришлось столкнуться с неожиданной неприятностью в виде пяти соперниц. Сейчас же она имела общее представление о них, и имя той, кого стоит сторониться. «Элен сказала, что я красивая. Интересно, правда ли это?» Со свечкой в руках Диана подошла к ростовому зеркалу на стене — едва ли его бы повесили в комнате обычной прислуги, так что стоит полагать, что ее поселили в гостевую комнату, — и замерла. В отражении предстала доселе незнакомая девушка, которой она же и являлась. Тяжёлые светлые, едва ли не золотые кудри пускай и испачкались после инцидента на площади, когда её кидали на землю, но все так же продолжали быть роскошными. Миловидное лицо, которая Дина не могла принять как своё — слишком идеальное и ни грамма косметики. Розовые глазки, цвета, которого в её родном мире не может быть нормальная радужка, и до рези в груди знакомый, потрепанный костюм танцовщицы предстали в отражении. «Точно кукла блять...» Странный камень, прикрепленный ко лбу, был выкинут в тот же момент с недовольным ворчанием: «хрень какая-то». Ей ли было знать, что этот самый камень приносил своей бывшей владелице удачу? Пускай и не уберег от трагичной смерти. Тяжелый вздох вырвался из груди, с мыслью о том, что теперь ей придется свыкнуться с этим, новым телом... Как минимум на неопределённый срок. В пару коротких шагов она встретилась с поверхностью зеркала, и уткнувшись в неë лбом, тихо, словно уговаривая саму себя, или же пытаясь убедить богов, прошептала: — Я смогу. Должна смочь.