А моя душа летит к твоей душе

Ты от меня так далеко, К тебе добраться не легко, Ты где-то в небе среди звезд И опадают лепестки увядших роз. Я буду вечно встречи ждать Пока не научусь мечтать, Пока не научусь любить, Пока не научусь летать. “Корни”

------------ Лифт дернулся и застрял между этажами. Свет в кабине моргнул и погас. Двое в просторной, но для них слишком тесной кабине одновременно выдохнули. Над головой тускло затеплилась аварийное освещение: - Твою ж мать!- вздохнула блондинка, глядя в закрытую дверь Из-за спины раздалось насмешливо: - Полностью разделяю… Но не будем поднимать панику, Этери Георгиевна, ситуация-то идиотская! Тренер медленно повернулась к невысокой темноволосой собеседнице и протяжно произнесла: - Нууу, нааадо жее! Она умеет говорить! Более дурацкого дня и положений, чем сегодня, Этери Тутберидзе даже представить себе не могла, так что финал - закономерное окончание или продолжение того фарса, в котором она варилась с самого утра. Сначала они делали вид, что друг друга не существует в раздевалке, в зоне разминки, перед льдом. Так изображать, что бывшая ученица прозрачна, это надо все же брать курс актерского мастерства. У этой самой ученицы можно и взять. Талантливая девочка Женя Медведева непринужденно смотрела сквозь “вторую маму”, а той приходилось усиленно задирать голову, делая вид, что под ноги она отродясь не глядела на всю эту шушеру, что суетится в районе пупка. Благо рост позволял прикидываться, что ты выше всех. Но добило ее то, что уже здесь, в отеле, нажав на первом этаже кнопку лифта, она в открывающуюся дверь увидела, что с подземной парковки этим же лифтом поднимается Медведева. Ну, и что вы предлагаете? Бежать прочь, как ведьме от святой воды? И ведь доехали же уже почти! Этери рассматривает в неверном свете аварийки лицо девушки. Взрослая. Усталая. Несчастливая. Слишком гордая и глупая! Чужая. Любимая. Впрочем, сама она тоже - взрослая, усталая, несчастливая. Слишком гордая и глупая! Так и не могущая заставить себя быть чужой этой девочке. И не помогает даже понимание, что она уже давно нелюбимая. Система оповещения уведомляет, что поломка будет устранена в течение получаса. Отель, естественно, приносит извинения и компенсирует, и бла-бла-бла. - Ну, нафиг,- звонко сообщает брюнетка и практически плюхается на пол,- Я не буду стоять пол часа! И без того спина болит. Блондинка осматривает пол. Вроде и не грязный. В итоге молча машет рукой и сползает серым кашемиром вниз напротив своей бывшей подопечной. - Давно болит?- интересуется у Медведевой. - А как заболело перед олимпиадой, так и болит,- встряхивает головой Женька. - И чего не лечишь?- в голосе проскакивает железный нажим и беспокойство. Медведева пожимает плечами: - Лечу с переменным успехом. Сейчас фаза провала, кажется. Обе замолкают. Свет помаргивает, делая мир несколько нереальным. В зеркальных стенах, преломляясь, многократно отражаются два сидящих человека. - Зазеркалье!- тихо произносит Женя,- Говорят, там сбывается несбыточное. - Уже сбылось,- неожиданно замечает Этери,- Вот сидим, разговариваем, как ра…- хотела сказать “как раньше”, но осеклась, как раньше уже не будет, слишком многое произошло,- по-человечески. Нашла приемлемое слово. - Медведева, так уходить - это форма жестокости! Люди должны разговаривать! Девушка вытягивает худенькие ноги и негромко смеется: - А я вообще человек жестокий, Этери Георгиевна. Но вы не переживайте. Уж кто-кто, а вы-то мне отплатили по полной. Я все внимательно прочла и просмотрела. Лучше б вы рукоприкладством занимались, честное слово. Блондинка тоже вытягивает ноги и тела соприкасаются. Лодыжка одной прижимается к икре второй. - То есть я теперь виновата еще и в том, что не дерусь?- уточняет Этери. - Зачем вам бить по телу, если вы живого места на душе не оставляете,- вздыхает Женя,- Как же я вас любила, Этери Георгиевна! Как я ждала вас тогда, после произвольной. Думала, нам будет о чем поплакать. Вечер после произвольной Этери провела на телефоне. Искала врача, который бы согласился оперировать маму. Хотя бы дал надежду. Поиски не имели смысла, как показало время. Стоило и правда идти к Женьке. Там еще можно было спасти. Но теперь-то уж что. Все сложилось так, как сложилось. - Зря вы нам с Алиной тогда не сказали про маму, Этери Георгиевна,- в голосе девушки упрек. - Зачем? У вас свои заботы. Чужие проблемы тогда вам точно были не нужны,- поникше отвечает Тутберидзе. Женьку злят эти слова и она не сдерживает чувств: - Ну, конечно! Очень удобно: тут “она мне как дочь”, а там “чужие проблемы”. Тут играем, тут не играем, тут селедку заворачивали, да, Этери Георгиевна? Только так не бывает: или родные люди и как дочь, или чужие проблемы! Когда вы меня рожей об асфальт в интервью прикладывали - это по-родственному или вмазали как чужой без проблем? Я хочу знать - это от любви или от ненависти у меня на душе живого места не осталось после ваших откровений, милый тренер?! В глазах стоят слезы. Женька прижимает пальцы к нижнему веку, чтобы аккуратно подхватить слезинки, не размазав тушь. Смотреть на это тяжело, потому что опять именно ты причина ее слез. Этери перебирается к противоположной стене и прижимает Медведеву к себе. Мокрое лицо утыкается в воротник. И вот теперь пальто точно только в химчистку. Баюкая девушку в объятиях тренер наконец отвечает на ее вопрос: - А рожей об асфальт, девочка моя, это от боли. Ты ушла и выдрала из меня кусок души. И теперь на этом месте аэродинамическая труба. Можно парашюты тестировать, так сквозит! Никогда так больше никого не бросай, слышишь?! Сквозь слезы раздается смех через ворот пальто: - “Никогда”, “никого”, нет бы честно сказать: не смей меня так второй раз бросить, Медведева! Вы неисправимы, Этери Георгиевна! Женька поднимает лицо с размазавшейся косметикой. Этери забирается в сумку достает косметичку и отдает Жене: - Меня тоже не смей, если вернешься! И приведи себя в порядок, а то точно скажут, что Тутберидзе за пол часа в лифте уничтожила Медведеву морально. Женька вынимает влажные салфетки, заглядывает в зеркальце и, стирая потеки краски и туши, произносит: - Не “если”, а “когда”... - И когда?- уточняет женщина рядом. - Когда-нибудь, в следующей жизни… В этот момент лифт заливает рабочим светом и кабина дергается в подъем. Этери встает на ноги, протягивает руку Жене. - Значит, буду ждать, когда ты “станешь кошкой, ла-ла-ла-ла”?- замечает блондинка. - Типа того… Судьба должна дать знак,- кивает фигуристка. - Зная тебя, судьбе придется сигналить всем светом и звуком, чтобы ты заметила ее знаки,- недоверчиво отвечает тренер. - На то она и судьба,- соглашается спортсменка. Двери распахиваются и девушка, не прощаясь, выходит в коридор, оставляя разговор и свою собеседницу подниматься дальше.