— Мда… не густо, — сонно хрипит омега, глядя на содержимое холодильника.
Для кого-то утро начинается с кофе и пробирающихся сквозь шторки солнечных лучей, а у кого-то с пасмурной погоды за окном и пустого холодильника, как у Чонгука, к примеру.
Чон, конечно, может оправдать себя тем, что за окном холод кусачий да дождь собирается, но на деле он просто чертов интроверт, которому элементарно лень высунуть свой зад из дома и переместить его до ближайшего круглосуточного магазинчика. Юнги часто попрекает его за это, но Чонгук продолжает упорно игнорировать всё, что говорит ему старший брат.
Ну нет у омеги тяги к прогулкам, веселью и тусовкам, как у всех нормальных совершеннолетних людей. Ким, чёрт бы его подрал, Юнги, будучи замужним и беременным омегой, у которого наверняка и своих дел по горло, всё равно умудряется драть мозги младшему брату.
Достав из холодильника две пачки йогурта в мягкой упаковке, один просроченный, а другой ещё, вроде как, свежий, Чонгук принимается готовить себе завтрак из того, чем богат. Испорченный йогурт он конечно же выкинул, а второй использовал в качестве заправки для чудом найденной пачки нетронутых мюслей.
И стоило ему только поднести ложку ко рту, как в дверь начинают резко барабанить. Содержимое ложки благополучно летит в лицо омеги.
Глубоко вздохнув пару раз, Чонгук отодвигает тарелку от себя подальше и идёт открывать дверь, готовясь привычно обматерить одного надоедливого придурка, любящего устраивать такие концерты несчастному Чону по утрам.
— Ёбушки воробушки! — нежданный гость с громким визгом переваливается через порог. — Он вернулся в Корею! Можешь себе представить? — пищит Чимин, тряся друга за плечи.
— Чимин-а, отпусти, — отбившись от чужой хватки, Чонгук пропускает друга в квартиру, а сам возвращается на кухню, слыша, как Пак топает за ним по пятам. — Мне чертовски не нравится, что я знаю о жизни какого-то певца больше многих, при этом не интересуясь им самостоятельно. — сев на прежнее место, младший вновь принимается за тарелку с мюслями. — Что на этот раз?
Чимин — замечательный парень. С момента как Чонгук переехал в этот дом, у него не было никого из знакомых в соседях. А через какое-то время этажом выше поселился Пак Чимин. Чон постоянно возмущался из-за бесячего шума сверху: громких басов из колонок, постоянного топота… В общем, их общение началось не с вежливого знакомства, а с ссоры.
— Ким Тэхён вернулся в Сеул, — в глазах Пака появляется полный обожания блеск, из-за которого Чонгук невольно ёжится. — Неделю назад у него был небольшой концерт в Австралии, по окончании которого он дал интервью.
Чимин протягивает телефон вперёд экраном Гуку. Тот опять откладывает ложку в тарелку и принимает из руки друга гаджет. С экрана на омегу смотрит альфа, слащавое лицо которого Чонгук запомнил до мельчайших подробностей. Под фотографией идёт текст диалога артиста и интервьюера, читая который Чонгук хмурится, не понимая ничего.
— Он намекнул на свои отношения! — не дав дочитать до конца, Чимин отбирает телефон у застывшего Чона. — Гук-и, ты чего?
— А?
— Чего застыл говорю? — в голосе старшего слышится обеспокоенность. Уняв своё недоумение, Чон цепляет на лицо маску напускного спокойствия.
— Всё нор… — из спальни доносится звук телефонного звонка, заставляя омегу невольно запнуться. — Я сейчас вернусь.
Чонгук встает из-за стола и идёт в спальню, игнорируя вопросительный взгляд друга.
В руках телефон, на экране которого горит красноречивая надпись: «Смазливый засранец». Помедлив пару секунд, омега принимает вызов.
— Приветик, малыш, — доносится пропитанный нежностью глубокий голос. — Как ты там без меня? Ел хоть иногда?
Чонгук молчит, словно думая что ответить.
— Типа того, — звучит совсем уж робко.
— Ты дома? — на фоне слышится шум машин и множественный топот чужих ног. — Надеюсь, что да, потому что через пятнадцать минут я точно буду уже у тебя.
У омеги глаза до размеров блюдец округляются, стоит только услышать это заявление. Чонгук оборачивается и смотрит на спокойного Чимина, сидящего на кухне, и понимает, что этим двоим встретиться никак нельзя.
— Охх,
Тэхён-а, ты не очень вовремя решил припереться.
— Никаких возражений! Я месяц скитался по Австралии с видом великомученика, по твоей вине, между прочим, — Чонгук почти уверен, что альфа на другом конце провода надулся, как обиженная омежка, которую продинамил парень.
Краем глаза Чон успевает заметить непонятное движение, а когда оборачивается, то видит стоящего у порога Чимина. Даже не попрощавшись, Чонгук сбрасывает вызов и подходит к ничего не понимающему соседу.
— Слушай, у меня тут дела возникли, — притворно виноватым тоном говорит младший. — Мне уже через пять минут надо уйти из дома.
— Оу, хорошо, — понимающе кивает Пак. — Я тогда завтра к тебе зайду.
На эти слова Чонгук утвердительно кивает, понимая, что ничерта им завтра не встретиться.
Чон будет занят кое-чем другим.
Как только дверь за Паком закрывается, Гук остаётся в полной тишине и панике. Он оглядывается назад и видит захламленную в щи квартиру и понимает, что заду его не сдобровать. Тэхён ведёт себя с омегой в точности как заботливая мамочка: готовит, прибирается, ругает за многие незначительные оплошности. Если говорить вкратце, то пара они нестандартная.
Сцена с участием Чонгука, бегающего по квартире, собирающего мусор и пихающего по углам вещи, выглядит действительно комично. Попасть под горячую руку альфы, омега желанием не горит.
Раздается очередной стук в дверь, и Чонгук роняет стопку только что сложенных вещей на пол. Собрав их назад в самое настоящее кубло, Чон засовывает всё в шкаф и закрывает его дверцы, подперев спинкой пододвинутого стула. Подбегает к двери, берётся за ручку, но останавливает себя и заглядывает в зеркало, презрительно фыркая на свой растрепанный вид. Поправляет волосы, расправляет пижамную рубашку с забавными розовыми кроликами и, оглядев себя в последний раз, нажимает на дверную ручку, тут же угождая в чьи-то объятия.
В нос ударяет такой привычный и уютный аромат… Чонгук теряется на мгновение, будто не в силах воспринять реальность. Чувствует обвившие талию большие руки, уткнувшийся в макушку нос и откровенно тупит. Когда осознание ситуации всё же приходит, Чон неуверенно опускает свои ладони на тэхёнову спину, обнимая в ответ.
— Ух ты, смазливая задница его высочества Ким Тэхёна решила снизойти до простого смертного? — несдержанно хохотнув, омега выпутывается из объятий Кима.
Будь здесь и сейчас Чимин — в обморок бы грохнулся. Пара из звезды и интроверта, работающего на дому, выглядит не то чтобы комично, но в какой-то степени смехотворно. Но больше всего удивляет, что эти отношения держатся уже почти два года. Сказал бы кто-нибудь Чонгуку три года назад, что он будет встречаться с парнем, которого крутят по телевизору круглыми сутками… Чон бы просто плюнул бы этому человеку в лицо за столь глупую фантазию.
Знакомство их было весьма странным: случайная переписка в интернете, завязавшееся анонимное общение почти на полгода, первые звонки друг другу, первая встреча, первый шок, первое признание, первый поцелуй, первый секс и вот тебе — два года здоровых и счастливых отношений. Правда минусов в них хоть отбавляй: забитый график Тэхёна, из-за которого видеться часто не удаётся, запрет на рассказ кому-либо об их отношениях…
— Да в этом холодильнике мышь отказалась вешаться! — фыркает Ким.
Он привык к тому, что кормить своего омегу приходится насильно, потому и бесится жутко, когда его отправляют в очередную страну на концерт или оповещают о новом туре. Привык контролировать питание своего ленивого оболтуса сам, потому и отрывается от него каждый раз с большим трудом.
— Спасибо уже на том, что хоть иногда вспоминаешь мои слова, — кивая на полупустую тарелку с йогуртом и мюслями.
Тэхёна всегда забавляли эти отношения. Время от времени именно он чувствует себя омегой, в то время как Чонгук ведёт себя как заёбанный жизнью альфа. Тэхён готовит, Тэхён убирается, Тэхён постоянно звонит, чтобы напомнить лишний раз покушать или поспать своему омеге. А что насчёт Чонгука? Да, собственно, ничего.
Хоть выглядит всё со стороны и странно, но никто не жалуется.
Им обоим нравится нынешнее положение дел.
— Я честно планировал сегодня сходить за продуктами! — врёт Чонгук или, по крайней мере, пытается. Ким всегда знает когда омега врёт, а когда говорит правду.
— Спасибо за заботливо повешенную мне на уши лапшу, но забери её обратно, золотце, я не голоден, — хохотнув, Тэхён выходит из кухни, волоча за рукав спальной рубашки Чона, и заходит в гостиную.
Даже не раздумывая, альфа валится на диван и утягивает за собой Чонгука, удачно пристраивая на своих коленях. От неожиданного перемещения омега теряется, а после застывает статуей, когда его губ касаются чужие мягкие. Касаются они осторожно, нежно. Тэхён словно боится навредить этим прикосновением. Не чувствуя никакого сопротивления, альфа осторожно раздвигает своим языком чонгуковы подушечки губ, проникая в приоткрывшийся рот. Чонгук уверен, если бы он сейчас стоял — ноги бы без сомнения подкосились.
Ким ведёт своими ладонями по чужой спине, медленно спускаясь к пояснице и всё так же не разрывая поцелуя. Аккуратные ручки Чона лежат на чужих плечах, то мягко сжимая при каждом глубоком поползновении тэхёнова языка, то расслабляются. Кислорода катастрофически не хватает обоим, но те, оторвавшись лишь на долю секунды, судорожно вдыхают его, а затем вновь впиваются в уста друг друга, словно оголодавшие.
Пока омега тихо постанывает в поцелуй, Тэхён руками спускается всё ниже и ниже и выдыхает довольно через нос, когда чувствует под ладонями такие мягкие и до одури любимые половинки Чонгука. Тот вскрикивает, когда чувствует неожиданную хватку на своей заднице, но не сопротивляется, позволяет зайти дальше. Сам ведь хочет чертовски сильно.
Альфа пробирается ладонями под резинку пижамных штанов, оттягивая кромку трусиков милого, нежно-голубого цвета, и наконец касается мягкой кожи чонгуковых ягодиц. Разводит их и чувствует, как руками Чон обвивает его шею, уже не так смело отвечая на поцелуй. Тэхён чувствует под пальцами влагу и рычит неосознанно. Без лишних слов, просьб и вопросов Ким проникает своим одним длинным пальцем в тугую глубину омеги и ловит губами сорвавшийся полустон-полувскрик с чужих. Чонгук хочет сдвинуть свои ноги, но не может, так как колени его находятся по обе стороны от бедер Кима, а задница удерживается на весу сильными ладонями всё того же альфы.
Наконец оторвавшись от истерзанных губ омеги, Тэхён переключается на его ключицы, целуя мягко и вместе с тем покусывая. Оставляет еле заметные следы. Чонгук весь сжимается, когда без предупреждения в него входит ещё два пальца, что нещадно толкаются вглубь, задевая сокровенное. Уже три длинных пальца вколачиваются глубоко и резко, прокручиваясь, чтобы задеть каждую чувствительную стеночку. Чон, уже не стесняясь стонет, но всё равно старается делать это как можно тише, ведь стены этого здания как картон — звукопроводимость более чем шикарна. Если Чимин этажом выше услышит то, что не должен — хана всей конспирации.
Вынув пальцы, Тэхён валит Чона спиной на диван, а сам нависает сверху, загнанно дыша. Чонгук выглядит более чем соблазнительно в его глазах: припухшие от поцелуев губы приоткрыты в предвкушении, глаза блестят манящим блеском, щёки покраснели, мягкие волосы разметались по обивке дивана, открывая лобик со слегка нахмуренными бровками, а запах…
Тэхён раздвигает стройные ножки Чонгука, снимая с себя остатки одежды, и пристраивается между ними, самостоятельно закинув дрожащие ноги омеги себе на поясницу.
Альфа неспешно приставляет головку своего сочащегося смазкой члена к слегка покрасневшей дырочке Чона и входит, утыкаясь в сладко пахнущую шею омеги, где благополучно заглушает свой рык. Чонгук стонет, чувствуя, как, стоит заметить, не малых размеров член медленно входит до самого основания. Омега чуть ли не прокусывает ребро своей ладони в попытке заглушить рвущиеся стоны. Тэхён, как на зло, сжимает его половинки, чуть ли не с садистским удовольствием, и начинает медленно двигаться.
— Чёрт, — низко стонет альфа, — ты такой узкий, золотце.
Чонгук запускает свои маленькие ручки в темные вихры тэхёновых волос и кусает до крови губы, потому что толчки стали стремительно наращивать амплитуду. Руками Ким разводит мягкие ягодицы омеги и с хищным оскалом наблюдает, как собственное достоинство полностью пропадает в жадной дырочке. Кладет одну руку на плоский живот Чона, чувствуя свой нещадно терзающий омежье нутро член через тонкие стенки.
Омега скулит, стонет и извивается под чужим горячим телом, уже окончательно позабыв о попытках сдерживаться.
Завтра у Чимина будет уйма вопросов, но о завтрашнем дне он подумает завтра, а сейчас полностью отдастся сегодняшнему дню.
Чонгук честно надеялся, что ограничится всё лишь одним разом, но понимает, что оплошал, когда чувствует как горячее семя вливается в него уже в третий раз. Его запястья туго прижаты друг к другу кожаным ремнём и заведены за спину, колени, до этого уверенно стоявшие на мягкой обивке дивана, то и дело разъезжаются. Омега давно бы уже свалился на пол, если бы не сильные руки, держащие поперёк вздувшегося от переизбытка спермы живота. Тэхён всё не перестаёт вколачиваться, крепко удерживая Чона за тонкую талию и взбивая собственное семя до пенистого состояния.
Никого не останавливает даже настойчивый стук в дверь. По крайней мере Тэхёна, потому что Чонгук пытается его остановить, но явно тщетно. А альфа, словно на зло, вновь ускорился, хотя куда ещё быстрее. Чонгук утыкается лицом в подушку, заглушая хрипы сорванного голоса, уже мало чем напоминающие стоны, а Ким всё издевается: ведёт руками выше, останавливаясь на бусинках омежьих сосков. Те быстро оказываются в плену длинных пальцев.
Тем временем, стук за дверью резко прекращается. Тэхён, выйдя из раскрасневшегося чонкукова лона, не без удовольствия наблюдая за обильно вытекающей из пульсирующего колечка мышц спермой, плотно перемешанной с пахучей омежьей смазкой. Словно не отдавая отчета своим действиям, альфа ловит с бедра стекающую каплю двумя пальцами и слизывает, довольно жмурясь от их совместного вкуса.
Чонгук тяжело дышит в подушку, наконец таки сгрузив своё тело полностью на мягкую обивку дивана. Тэхён опускается рядом, притягивая обессиленного младшего к себе. Невесомо ведёт кончиками пальцев от чоновой талии до расслабленных плеч и видит, как млеет от нежности омега. Мягкая кожа последнего покрывается мелкими мурашками, когда Ким заостряет особое внимание на сгибе между шеей и плечом, ровно на месте, где обычно ставится метка. И стоило только Чону восстановить дыхание, как к шее опускаются теплые губы Тэхёна, заставляя омегу в очередной раз рванно выдохнуть.
Нежные поцелуи, коснувшиеся нежной шейки, в скором времени прекращаются. Чонгук уж было расслабился, но в следующую секунду он чувствует несильный укус.
— Ты сейчас серьёзно… — скулит Чон, предпринимая жалкие попытки вырваться.
— Конечно серьёзно, — усмехается Ким, слизывая капли выступившей крови на свежей метке. — И ответь уже своему соседу, иначе твой телефон скоро взорвется.
🌚
— Нет, Чимин-и, я в полном порядке.
— Нет, меня никто не ебал.
— Я уже сто раз повторил, не из моей квартиры были звуки. Да меня даже дома не было!
Уже битый час Чонгук сидит на кухне, устроившись на стуле и подогнув к себе одно колено, и без зазрения совести врёт другу по телефону. Тэхён, тем временем, крутится неподалёку, гремя столовыми приборами.
Ещё через какое-то время, альфа заявляет, что никуда этой ночью уходить не собирается, поэтому Чон отправляет его в душ, а сам принимается за поедание приготовленных вкусностей. Всё было до невозможности спокойно и уютно. До определенного момента.
Из прихожей послышался щелчок дверного замка.
Паника накрывает Чонгука очередной губительной волной. Он вспоминает, что ключи есть только у Юнги, а в ванной в настоящее время плещется одна смазливая задница. Западня.
Пока омега пытается спрятать тарелки хоть куда-то, тяжелая входная дверь шумно растворяется, вместе с лёгким ветерком впуская и ванильный аромат брата, тускло смешанный с запахом его мужа. Под еле слышное кряхтение Юнги, Чонгук окончательно собирается с мыслями и выходит в коридор встречать старшего. С Чимином, мать твою.
— Не отвечаешь на звонки, — пыхтит Юнги, пока Пак заботливо помогает снять длинное пальто, — В квартире пахнет едой, — передает пальто и шапку Чимину, — а в ванной кто-то есть, — усмехается.
У Чонгука холодный пот по вискам ручьями льётся. Только сейчас он понимает
насколько сильно оплошал. Чон сам с ног до головы пропитан тэхёновым собственническим запахом, в квартире пахнет едой, а омега плох в готовке. В добавок ко всему, и Чимин, и Юнги уже догадались, что в квартире Чонгук не один.
Два года в попытках скрыть эти дурацкие отношения — коту под хвост.
Юнги подходит ближе, чуть ли не в плотную к своему младшему брату, и смотрит в глаза, в которых четко выражена паника. Старший щурится и смотрит с подозрением, а после молвит:
— И как давно? — звучит более чем просто заинтересованно, но в ответ он получает лишь недоумённый взгляд. — Я спрашиваю тебя, как давно появился тот, кто как последний лошара повелся на твою ленивую, чудом не заплывшую жиром задницу?
Хоть Юнги и груб, но Чонгук точно знает, что не со зла. У старшего всегда была грубая манера общения, и Чон до сих пор не понимает, как его терпит Намджун с такой невероятной легкостью.
Чонгук мысленно отсчитывает последние минуты своей спокойной жизни до того, как его секрет раскроют. Но делать нечего, на плече метка, а её долго скрывать, в отличие от Ким Тэхёна, не получится.
Отступив на шаг, Чон пропускает брата и подозрительно притихшего Чимина в гостиную, замечая, как Пак засмотрелся на валяющуюся на тумбочке в прихожей маску и темные очки Тэхёна. Чимин не дурак, и то, что сейчас зима, а солнца, чтобы носить темные очки, и в помине нет, прекрасно понимает.
— Либо ты сейчас хоть что-то скажешь, либо я звоню маме. Она уж точно мозги тебе выест, — Юнги любопытный, всегда таким был, а с приходом беременности стал ещё более настырным.
Понимая, что задавать вопросы напрямую бесполезно, Ким решает пойти окольными путями.
— Тогда давай начнём с простого: как давно тебя ебут? — на последней букве старший осекается, чувствуя слабый толчок от Пака, разместившегося рядом на диване. — Я имел в виду, как давно ты молчал, что альфой обзавелся?
Чимин, удовлетворенный ответом, поддакивающе кивает, ожидая хоть каких-то объяснений, но Чонгук, как на зло, молчит.
Все трое слышат шум бьющейся об стенки душа воды, но в какой-то момент они стихают. Чон сглатывает вмиг образовавшийся ком в горле и глубоко выдыхает, готовясь к худшему.
— Чимин-а, — быстро обращается Чонгук к другу, — только пообещай, что не возненавидишь меня, или хотя бы не словишь сердечный приступ.
Чимин непонимающе сводит свои красивые брови на переносице, но позже быстро забывает сказанное другом и перемещает своё внимание на дернувшуюся ручку двери в ванной.
— Гуки, я возьму твоё по…
Из ванной выходит Тэхён. На теле его лишь домашние шорты, а на голове повисло белое полотенце. По груди ветвистыми дорожками стекают грузные капли воды, проходя через подтянутый живот и до самой резинки шорт.
Вот вам комедия высшего качества, получите — распишитесь: два застывших в непонимании омеги, один застигнутый врасплох альфа, и один до чертиков распереживавшийся Чон Чонгук. Забавно, не правда ли?
— …лотенце…
На лице Юнги не дрогнул ни один мускул, зато в голове, Чонгук уверен, обезьянка, хлопающая тарелками от барабанной установки. У Чимина же реакция поинтереснее будет: тот тоже застыл, но с расширенными до невозможности глазами и приоткрытым ртом. Первым опоминается, как не странно, Юнги.
— Челюсть подбери, — хмыкает старший омега, щелкнув Пака по носу.
Чимин поворачивается к беременному и смотрит, словно насквозь.
— У меня уже галлюцинации, прикинь? — усмехается Пак, боясь вновь повернуть голову в сторону альфы. — Пора переставать дрочить на Ким Тэхёна.
Пару секунд похлопав длинными ресницами, Юнги срывается на неконтролируемый смех из-за того с какой же невинной моськой Чимин произнёс эти слова. А ещё с того, что Пак действительно подумал, что ему просто померещился кумир.
А ещё с того, что Чимин напрямую сказал, что дрочит на парня его младшего брата.
— Приму это за комплимент, — негромко хохочет Тэхён, выходя из спальни. За время юнгиева ржача он успел взять с кровати забытую футболку и вернуться назад в гостиную. — Только не делай этого больше, серьёзно.
Краснота на чиминовых щеках начинает стремительно набирать яркость. Тэхён присаживается на второй диван, где удобно расположился его омега, и смотрит изучающе-заинтересованно на двух парней напротив.
— Честно говоря, — начинает альфа, беря в край перенапряженного Чонгука за руку, переплетая пальцы и вызывая этим жестом очередное удивление Юнги и негромкий писк ошеломленного Чимина, — я ещё год назад просил меня познакомить с вами, Юнги, но Чонгук запрещал.
Юнги, хоть и ведёт себя более или менее сдержано, всё равно удивлен. Не успел он ещё прожевать факт, что его младший брат встречается с, ёб вашу матушку, Ким Тэхёном, так в его сознание постепенно начинают выбрасывать всё новые факты.
— Как… давно вы вместе? — опережает вопрос Юнги Чимин.
— Уже два года как, — скрипя сердцем, признает Чон. Нервы у него скачут, и даже мягкие поглаживания большими пальцами Тэхёна по тыльной стороне ладоней не помогают. — Мы с тобой подружились уже после того, как у нас с Тэхёном завязались отношения. Я честно хотел признаться! Поверь, Чимин-и, но мне не хватало смелости этого сделать.
В воздухе повисает тишина, волнение, неловкость и дикое напряжение. Ядерная смесь, стоит заметить.
— Да ладно тебе, — выдыхает Пак и потирает лицо ладонями. — Я не в обиде, — усмехается, но вдруг неожиданно резко поднимает голову, смотря со всей серьезностью. — Но есть одно условие.
Чонгук нервно сглатывает, сжимая в своих ладонях ладони альфы.
— Чего напрягся, я просто автограф хочу, — хохочет Пак.
Облегчённо выдохнув, Чон падает лбом на тэхёнову грудь под коллективный смех. Хватит с него на сегодня потрясений.
🌚
— Юнги не говорил, когда вернётся? — интересуется Чонгук, вертя в руках кружку с зелёным чаем.
Прошёл месяц с незапланированного знакомства с Тэхёном, и всё шло гладко. Но опять же, только до поры, до времени: во-первых, теперь все интернет статьи и новости пестрят эффектными заголовками по типу
«Известный артист Ким Тэхён признался, что состоит в отношениях», «Отношения известного исполнителя Ким Тэхёна, правда, или очередной способ пропиариться?». А во-вторых: две ёбаных полоски на тесте на беременность. На семи из восьми сделанных тестов.
— Вроде как, говорил что к трём вернется, — мычит задумчиво Намджун, муж Юнги.
— Намджун, — еле слышно зовет старшего Чонгук. Альфа отрывается от переписки с клиентом и смотрит вопросительно на Чона, — что ты почувствовал, когда Юнги сказал, что ждет ребенка?
Намджун, не ожидая услышать подобного вопроса, молчит первые десять секунд, но потом, неожиданно даже для самого себя, улыбается.
— Конечно, я был шокирован. Но это не отменяло того факта, что я был несказанно рад, — голос Кима звучит непривычно нежно. — Я так полагаю, ты это неспроста спросил.
Ну конечно, конечно же Намджун уже обо всём знает. Или вы забыли за кем он замужем?
Чонгук лишь неловко кивает.
— Тэхён ещё не знает, я прав? — Чон вновь, как болванчик, кивает пару раз. — Я не знаком с ним лично, но, исходя из рассказа Юнги, могу сказать, что нет смысла переживать. Он любит тебя, иначе бы не бегал за тобой, как нянька за гиперактивным ребёнком.
Прав, чертовски прав, но омега, отчего-то, не хочет этого признавать.
— А мы… не слишком ли торопимся? — Чонгук настороженно подглядывает на быстро меняющееся выражение лица альфы, еле поспевая замечать детали по типу то хмурящихся, то разглаживающихся бровей или морщащегося в раздумьях носа.
— Чонгук, ему двадцать семь лет, тебе двадцать пять. Ты его любишь, он тебя, как мы уже выяснили, тоже. Вы знакомы уже очень давно. Он состоятельный взрослый человек, который наверняка хочет обзавестись собственной семьёй. Продолжить список? — омега отрицательно машет головой.
Оставшиеся двадцать минут до прихода Юнги Чон эту тему больше не поднимет.
🌚
Очередное утро в компании вновь пришедшего Чимина. Его появления в последний месяц участились, и Пак стал более настойчиво впаривать Чонгуку разные новости, связанные ни с кем иным, как с Тэхёном. Чон всё ещё отмахивается и говорит, что ему это не интересно. Всё равно он потом выбивает эти новости из первоисточника.
Сегодняшним утром, к примеру, Чимин заставил младшего смотреть вместе с ним трансляцию Тэхёна на Вилайве. Забрав под себя всё одеяло, Пак развалился на кровати, рядом устроился Чон, а перед ними ноутбук. Они смотрят за тем, как альфа отвечает на вопросы в комментариях и изредка дурачится с парнями из стаффа.
Как на зло, большинство вопросов про их отношения.
Тэхён отвечает завуалированно, каждый раз еле заметно улыбаясь, когда видит очередной вопрос, связанный с его омегой.
— Ты куда, — спрашивает Чимин, когда Чонгук поднимается с кровати и идет к ванной.
Возвращается он меньше чем через минуту. Хватает по дороге обратно в кровать телефон, сжимая что то в одной из рук.
— Я решился кое на что, — усаживаясь в позу лотоса, младший включает камеру на телефоне и выставляет перед собой три теста на беременность с положительным результатом.
У Чимина челюсть почву пробила, несмотря на то, что квартира находится на четырнадцатом этаже.
— Ёбушки воробушки, — изрекает свою любимую фразу Пак. — И давно ты…
— Больше месяца, — Чонгук делает пару снимков, выбирает тот, что кажется ему наиболее удавшимся, и заходит в личную переписку с Тэхёном.
— Может, не стоит, — робко шепчет Пак.
— Стоит, Чимин-и. Зато так, — указывая на экран, — я увижу настоящую реакцию.
Чонгук прикрепляет фото к сообщению, и пишет:
«Ты перестарался»
«Фото»
И нажимает на кнопку, подтверждающую отправку.
Пристально смотрит на экран компьютера, видит телефон Тэхёна рядом с его владельцем и ждёт пока сообщение дойдёт.
Дошло.
Альфа отвлекается на звук уведомления, берёт телефон в руки и включает, тепло улыбаясь первым делом, когда видит от кого пришло сообщение, а затем тыкает по экрану, видимо, заходя в переписку.
Чимин сидит на месте, боясь хоть шелохнуться.
Лицо Тэхёна резко меняется на удивленное. Из его руки чуть не падает телефон.
Ким Тэхён только что засветил их переписку на трансляции, где присутствует больше двух миллионов людей.
— Кусок идиота, — отчаянно стонет Чонгук, упав лицом в подушку.
Чимин дергает его за плечо, заставляя вновь подняться, и тыкает своим пальцем в экран, где с разрешением в 1080HD светится счастливая физиономия альфы.
На телефон Чона приходит короткое сообщение от альфы:
«Заранее извини»
— А теперь поговорим честно, ребят, — воодушевленно запевает Тэхён. — Все уже давно знают, что я состою в отношениях, но много чего умалчиваю. Так вот теперь я буду честен.
Сжав обе руки в кулаки, Чонгук смотрит на экран с опаской, потому что догадывается, что задумала эта смазливая задница.
— Начнем с того, что Чон Чонгук, я знаю, что ты смотришь это, — Тэхён улыбается счастливо, будто не он только что назвал его имя перед милионной аудиторией. — На тебе моя метка, ты носишь от меня ребёнка, но всё ещё боишься знакомить меня со своими мамами. Как-то не особо справедливо.
Чон сгорает со стыда.
🌚
Мама Чонгука, Чон Мунбёль, сидит в кресле, боясь хоть слово вымолвить, и громко сербает трубочкой из стаканчика с колой. Недалеко от неё сидит вторая женщина, Чон Хеджин, смотря практически ледяным взглядом на альфу напротив.
Тэхён ожидал, что знакомство с родителями Чонгука будет намного сложнее, но всё оказалось не так страшно. Мунбёль, хоть и удивилась не на шутку, всё равно вела себя дружелюбно, а Хеджин, хоть и отнеслась с настороженностью, к концу дня тоже смягчилась.
Больше всех за это знакомство переживал Чонгук. Его родители далеки от шоу-бизнеса и фанатениям по знаменитостям, потому и не знали о происходящем.
Уже три чёртовых месяца в его чреве развивается маленький пузожитель, а ни Мунбёль, ни Хеджин, ни сном, не духом.
Но, вопреки всем переживаниям, Тэхёну удалось очаровать его маму-омегу, заставив Хеджин ревновать. Было много шуточной ругани, смеха и напряжения. Последнее исходило от Чонгука.
День был насыщенным на события, и Чон не сразу понял, как провалился в объятия сна, уткнувшись лицом прямо в плечо своего альфы.
🌚
— Гуки, — тихо шепчет Тэхён, одной рукой перебирая спутанные пряди волос
Кима, — Если будет омега, то как назовём?
Чонгук морщит свой очаровательный носик, не желая думать ни о чем, пока находится в любимых объятиях. В темноте их спальни не видно ничего, но им и не надо. Достаточно просто быть рядом, как сейчас. Омега млеет от поглаживаний теплой руки своего
мужа по округлившемуся животику. Скоро будет уже шестой месяц, и Чон всё больше начинает походить на пингвина с этой походкой вразвалочку.
— Нуу… если омега девочка, то Хвиин, а если мальчик, — омега щурится вспоминая все известные ему имена, — то Кихён. Как тебе?
Тэхён согласен, согласен со всем, что ему скажет этот колобок.
— В таком случае, если это вдруг будет альфа — назовём его Сухо.
— Фу, — кривится омега, — так себе имечко.
— Почему это? — притворно обиженно дуется альфа и теснее жмется к хрупкому тельцу своего супруга.
— Так звали моего бывшего.
— Понял, принял. Тогда как насчёт Тэёна?
Чонгук задумчиво мычит, потираясь носиком об крепкую грудь своего альфы.
— А если девочка?
Этим вечером были устроены шуточные дебаты. Велась борьба за право выбрать имя для девочки, но, в конечном итоге, оба вымотались.
— Спокойной ночи, — шепчет Тэхён куда-то в район чонгуковых острых ключиц.
— Сладких снов, смазливая задница.
