Шиворот-навыворот

- Давай-давай, Серый, пробивай уже! - Хорош канючить, Лёх. Почему я вообще должен этим заниматься? - Ну не нуди, кто ж кроме нас? Последняя фраза окончательно подорвала хрупкое душевное равновесие юного следователя. Сергей Разумовский, вот уже который год носивший звание капитана, резко отъехал на кресле в сторону своего коллеги. Траектория движения и нерасторопность (самый большой грех в работе оперативника, между прочим) сыграли с Алексеем злую шутку - нежно любимая им левая нога оказалась жертвой нехитрой манипуляции капитана. Когда поток мата утих достаточно, Разумовский удовлетворённо вернулся к прерванному диалогу. - Действительно, блять, кто же? - Серый, ну- - Да хоть чёрный, Летов, сколько можно? Вот, короче, что мог - нарыл. Изучай. - Оставляя за собой последнее слово, Разумовский спешно ретировался. Вдогонку неслось что-то о его величии и уникальном таланте, жаль только нарастающий гул в ушах не позволил насладиться этим сполна. Коридор, ступени, лестничный проход. Снова, снова, ещё раз. Так некстати попадавшиеся сотрудники раздражали и мешались с разноцветными мушками, мелькавшими перед глазами. На шершавую стену в каком-то закоулке Сергей готов был молиться, хотя на колени его свалило не это, а резкий приступ тошноты. Чьи-то шаги, тихие и шаркающие, мерно приближались, били по ушам с десятикратной отдачей. "Как не вовремя" - медленно проносилась мысль. Больше всего на свете хотелось забиться в угол в этом закоулке и мерно покачиваться, чтобы никого, ничего вокруг. С грустной усмешкой Разумовский постепенно поднялся, опираясь на стенку. Мельком взглянув на часы, так отвратительно свободно висевшие на тонком подрагивающем запястье, отметил, что сейчас почти уже полдень. "Надо же, почти всё утро держался..." - с такими мыслями он задышал глубже. Полдень. Самое время приступить к дыхательной гимнастике. Когда из-за поворота появился Прокопеныч, мерно закручивающий правый ус, руки почти не дрожали. Когда с зычным "О" его заметили, Сергей уже смог отлепиться от стены (родной почти). А на лукавое "ага! Попался, сокол ясный!" даже улыбнулся (возможно это был очередной нервный тик, но уголки губ всё же были подняты). - Ну что, Серёнь, перекур, да? - всё такими же шаркающими шагами приблизился Полковник. - А, ты ж не куришь вроде? Разумовский затряс головой, отчего волосы неловко хлестали его лицо. Нелепость этого действия показалась забавной начальнику и он, глухо посмеиваясь, потрепал капитана по плечу. - Ясно всё с тобой, - Разумовский вздрогнул и обернулся куда-то влево - опять с коллегами не в ладах, да? - Т-товарищ полковник... - вяло пробормотал Сергей. - Ну-ну, ничего. Я то всё понимаю. Тебя как после того случая перевели к нам так ты и не прижился... Только это ничего, да? Ничего, будет ещё оттепель, будет, Серёнь, только переждать надо, да? "Серёня" отчаянно не улавливал нити разговора, но на всякий случай закивал достаточно убедительно. Волосы снова, будто издеваясь, кололи глаза и забивались в рот. Прокопенко, видимо, довольный исходом "диалога" пошёл дальше, оставив Разумовского в прежнем недоумении. - Вот и чего он меня всё "Серёней" зовёт, а? - капитан обернулся. Олег стоял, сложив руки на груди, с привычной улыбкой. - Не представляю, Серёж, - с шипящими нотками проговорил, подходя ближе - маразм, наверное, крепчает. Разумовский прыснул и тут же зажал рот рукой. - Скажешь тоже... Пока майора не получу, никакого маразма! - грозно вскинув указательный палец, Разумовский водил им прямо перед носом Волкова. - Как... - Олег неожиданно захватил его палец зубами - ...скажешь, капитан. Алексей Летов с недоумением смотрел в сторону рыжего капитана, что-то шептавшего себе под нос у допросной.