Roses

чонсон не помешанный, вы не подумайте. он просто влюблён по уши. в ян чонвона, недавно поступившего в университет на профессию со слишком длинным и сложным названием. который в первый же день привлёк внимание — нежелательное, по секрету он скажет сейчас, — к своей персоне красивой улыбкой и глубокими ямочками. родители постарались, конечно, на славу. услужили, как говорится. теперь бегает за их сыном какой-то странный панк, обожающий рок-шик. окей, может, это и ложь. чонсон давно не любит рок-шик. ведь ради милого ян чонвона можно и не только стиль сменить. но также выпросить информацию у его друзей о любимом цвете — «голубой, парни. мне срочно надо обновить гардероб!», — домашнем животном — «это судьба, мы оба не можем держать у себя зверушек!», — цветочке — «розы! мне нужны розы. и много!», — предмете в университете — «окей, это я просто ненавижу. но ради чонвон-и можно и потерпеть, так ведь?», — времени суток, года, числе, блюде и так далее по списку… в общем, влюбился чонсон по самое не хочу. что своё, ощущая нечто подобное впервые, оттого волнуясь, как никогда в жизни; что чонвона, ведь ему вся эта муть под названием «любовь» не нужна, и ещё в жизни ни разу не пригодилась. поэтому зачем хранить у себя или вокруг себя что-то бесполезное? чонсон решает начать попытки завоевания юного и горячего сердца с самого простого — цветочки, записочки, конфеточки, улыбочки и смущённые взглядики, пока никто не видит. выбор падает на бордовые розы. флорист спрашивает: знает ли он значение этих цветов, но чонсон просто отмахивается. важны ведь не цвет и значение, а внимание? данный девиз ломается вдребезги, крошится на миллион осколков, когда чонвон, скептически глядя то на огромный букет цветов, то на него, задаёт тот же самый вопрос, что и девушка из магазина. чонсон мгновенно теряется, не зная, что сделать лучше: испариться, как вода за ночь, или провалиться сквозь землю. от волнения сравнение к этому желанию из головы вылетает, а руки потеют. — бордовый цвет роз означает всепоглощающую страсть и влечение, — терпеливо и холодно поясняет чонвон, вручая розы обратно, хмыкая, будто с дураком только что общался, молча тянет сону за руку и уходит. оставляя после лёгкий шлейф приятного одеколона и такое же непонимание ситуации. так кто-нибудь всё-таки объяснит, что происходит? сонхун сочувствующе хлопает по плечу и хохочет в ладонь; а рики, делая вид, что самый лучший на свете донсен — какой дебил будет с этим спорить? — хрюкает в изгиб локтя и сгибается пополам от неудержимого смеха. что ж. мало того, что парень мечты отшил, так ещё и друзья немечты — самого кошмарного сна — ржут над ним. чонсон мог сдаться сразу же после первой и неудачной попытки, но… кто не рискует, тот не пьёт шампанское, не так, что ли? сонхун говорит, что он в любом случае напьётся, даже в поводе не нуждается. за что получает по голове, хотя это уже другая история. но чонсон не сдаётся — он вновь идёт в тот цветочный магазин, зыркает на флориста и выбирает жёлтый цвет роз, надеясь на взаимность. и всё равно получает в ответ «нет»: чонвон вздыхает тяжело, устало потирает переносицу, закатывая глаза, и что-то бурчит, обращаясь больше к сону, чем к нему. а после оборачивается и буквально пихает букет в руки. сону рядом тихо хихикает, отводя взгляд и решая не перенимать паршивое настроение друга на себя. пусть лучше кто-то другой отдувается, раз до сих пор не узнал значение цветов, которые дарит. горьким опытом не научен, или что? — жёлтый означает расставание и разлуку, а мы даже не друзья. в этот раз уходит — скорее, убегает, — чтобы не услышать что-нибудь ещё вслед, чонсон. сонхун, на удивление, молчит и даже не шутит. собирается издеваться чуть позже, когда он хоть немного успокоится? зато рики ржёт всю дорогу до дома. но у всего есть конец. чонсон намекает на его влюблённость в сону, и друг, наконец, затыкается, обиженно смотря оставшееся время до ночи. что ж. страдать лучше молча, чем на всю страну. в третий раз, придя уже в другой магазин, чонсон выбирает чёрные розы. а что? элегантно, красиво и, в какой-то степени, загадочно. чонвон весь такой — обворожительный и ослепительный. он невольно притягивает взгляд, что всё остальное больше не в поле зрения. только он, только его глаза, только его улыбка и щёчки. интересно, какие они на ощупь? такие же мягкие, какими кажутся? эта мысль не даёт чонсону спать до самой встречи спустя две недели после второй попытки. да и вообще спокойно жить: она преследует на парах, во время завтрака, обеда или ужина, выполнения домашней работы, танцевальных тренировок и посиделок с сонхуном и рики. чёрт. он слишком влюблён. — одно из значений чёрных роз — траур и скорбь. второе я называть не буду, а то вдруг в обморок ещё упадёшь от шока. чонвон разговаривает с ним отстранённо и неохотно. чонсон внутри покрывается льдом от его тона и кивает, судорожно вытирая мокрые ладони о штаны. а после сам, без чужой помощи, забирает цветы, кланяется на прощание и прячется в машине, выдыхая уже там. и что с ним творится? погрузиться в пучину самоистязаний не даёт сонхун, пинающий и говорящий, что помрёт прямо здесь и сейчас, если не съест что-нибудь. ну, или кого-нибудь. в пример он приводит одного страдающего и безответно влюблённого друга. чонсон понимает всё с первого раза. рики с вопросами не лезет, желает отдохнуть после пар и на крыльях собственной любви убегает на танцевальную репетицию. зато список желаний на ужин скидывает сообщением в катоке, пока тусуется с друзьями в студии. чонсон плачет вместе со своим кошельком. и плевать, что розы обходятся намного дороже. ради чонвона и столько не жаль. грустно, что он это не оценивает по достоинству, но попытка не пытка. это упущенная попытка — пытка. следующий жизненный девиз рушится с букетом красных роз, которые чонвон окидывает замученным взглядом. — страсть, признание в любви… что в этот раз не так? — а чонсон хмурится, губы надувает. чонвон мысленно называет его милым. но не всю эту ситуацию, застрявшую в глотке, как кость. — поищи другие розы, хён, пожалуйста. эти не подходят под описание наших отношений, — на языке вертится язвительное окончание фразы, но он держится и, попрощавшись, уходит. чонсон повторяет ранее заданный вопрос ещё раз. только уже в пустоту. и проверяет значение оранжевых розочек, стоящих на витрине третьего магазина. «красота, власть и могущество». всё это в чонвоне есть: он невообразимо и неописуемо красив, а также имеет огромную над ним власть, которую также сложно передать одними словами. чонсон покупает пять розочек, обтягивая стебельки персиковой ленточкой, и молится всем известным богам, чтобы точно вышло, как планировалось. выходит. или же не выходит. но с единственным отличием. чонвон улыбается мягко, перебирая осторожно пальчиками хрупкие лепестки, и закусывает нервно губы, не решаясь спросить одно-единственное. — персиковые розы выражают теплоту чувств, благодарность. но за что? чем я обязан таким подаркам? хён, мы учимся в одном универе, но нет общих пар и друзей. так почему? — он наклоняет немного вбок голову, выражая искреннюю заинтересованность. чонсон мысленно выдыхает, благодаря всевышнего, и запускает руки в волосы на затылке, лохматя остатки утренней причёски больше. сонхун точно будет ругаться, ведь с утра не смог выспаться из-за звуков фена. что ж. ради чонвона и не такое можно послушать. — ты мне понравился с самого первого дня? — аккуратно начинает он, боясь спугнуть резкими и громкими словами, и чонвон смущённо опускает взгляд в пол, прижимая цветы к груди. чонсон считает это своей маленькой победой и продолжает дальше рассказ, подготовленный заранее и отрепетированный перед зеркалом в ванной около сорока раз. — и я много спрашивал у сону и хисына о тебе, твоих вкусах. но… нет, не подумай, я не сталкер, — испуганно машет руками, и чонвон смеётся тихо, скрывая улыбку ладонью. — я просто хотел понравиться тебе. но, видимо, не получается. очередь говорить переходит чонвону, который мнётся на месте и бегает задумчивым взглядом по его лицу. чонсон сглатывает, готовясь к тираде в тысячи слов, оскорблений или чего похуже, но чонвон просто улыбается снова и поднимает руку, цепляя его кисть и мягко сжимая. — осень, а ты покупаешь мне цветы в течение месяца. удивительно. никогда бы не подумал, что кто-то решится на подобное для меня, — моргает пару раз, и чонсон в панике поднимает свободную руку, чтобы стереть слёзы, но замирает на полпути, тушуясь. можно ли ему так делать? и тем более, что за глупые мысли посещают эту тёмную очаровательную головушку? он готов для чонвона звёзды чёртовы с неба достать, в жерло вулкана прыгнуть, с драконом подраться, из-под носа у злого короля забрать. что угодно лишь бы видеть эту улыбку ежедневно, слышать мелодичный голос и смех, гладить волосы и целовать губы. лишь бы быть рядом. — я сделаю, — твёрдо произносит он, полностью уверенный в своих силах, но, замечая удивление в глазах напротив, когда чонвон смотрит прямо на него, поспешно добавляет. — если ты, конечно, позволишь мне. — позволю. если ты подаришь мне розы с правильным значением. сокращает между расстояние, улыбаясь головокружительно, и чмокает в щёку, мгновенно отпуская руку и убегая к ожидающему на входе в университет сону. место поцелуя и ладонь горят, но чонсон не жалуется. он наоборот касается щеки, не веря в происходящее. сам ян чонвон только что поцеловал его? и принял цветы? радость переваливает за края, и он радостно прыгает на месте, привлекая внимание к себе. на осуждающие взгляды становится плевать настолько же сильно, насколько хорошо и приятно. ян чонвон дал ему шанс! твою мать, лучший день в его жизни! он набирает номер сонхуна, отвлекая от пар и крича в трубку, что счастлив до невозможности. рики, подключившись к звонку чуть позже из-за возникших трудностей в виде преподавателя, просто слушает. и визги, и писки, и крики. но спустя пару минут не выдерживает и всё-таки спрашивает. сонхун отвечает коротко и лаконично — «любовь», сразу же отключаясь. краткость — сестра таланта, а вы разве не знали? рики остаётся в полном одиночестве слушать влюблённые речи своего хёна, посвящённые «самому лучшему, прекрасному, великолепному, превосходному, шикарному и замечательному» ян чонвону. почему это игнорирование так резко закончилось? а как же спокойствие? какая любовь, если он жить снова нормально не сможет? так, стоп, давайте всё обратно. до того момента-знакомства с чонсоном. он пересмотрит возможные варианты и, может, даже в японии останется от греха подальше. чонсон на радостях сидит на лекциях, совсем не слушая преподавателей и читая в интернете найденные статьи про значения цветов. «белые розы — невинность, молодость, искренность и прозрачность намерений». даже звучит волшебно. и чонвону подходит удивительно хорошо. потому что он абсолютно везде: состоит в студенческом совете, участвует в различных мероприятиях в университете и от его лица, помогает студентам и преподавателям, успевает заниматься на дополнительных и в секциях, помимо основной учёбы. в двух словах — золотой мальчик. чонсон за несколько месяцев убедился в этом сам. он сам не лентяй и раздолбай, просто живёт в своё удовольствие и не тратит огромное количество сил и нервов на учёбу. имеет положительные оценки, хорошие отношения с профессорами и не забывает о компании отца, но… не стремится сделать всё и сразу, будто от этого напрямую зависит его жизнь. его новый день начинается в цветочном ларьке недалеко от дома, с разговоров с милой женщиной и дорогой на крыльях любви до университета. в машине, раздражённо буравя взглядом прищуренных глаз, ожидает сонхун, а рики мирно посапывает в кроватке, не особо торопясь просыпаться к началу второй пары. везёт же кому-то. чонсон медленно выдыхает, считая до десяти на английском и корейском языках, чтобы успокоиться, и терпеливо ожидает возле входа во второй корпус университета. на улице холодно, мороз поздней осени трещит, и, кажется, на занятиях придётся писать пальцами ног. но закрадываются сомнения, что и это не получится. хотя чонвон появляется перед ним за пару минут до звонка в непривычном одиночестве и широкой улыбкой на красных губах, которая в то же мгновение превращается в смущённую. у чонсона внутри сердце то останавливается, то заходится в бешеном ритме. — здравствуй, хён. чонсон улыбается широко и аккуратно вручает букет белых розочек, который до этого прятал за спиной. чонвон замирает удивлённо, чешет кончик носа и прижимает цветы к груди, обводя контур небольших и, скорее всего, недавно сорванных бутонов. белые розы, несмотря на любимый голубой цвет, нравятся ему куда больше, чем синие. в первую очередь, из-за значения. ведь они являются символом чистоты и целомудрия. один греческий поэт писал, что морская пена, которая капала с тела богини любви афродиты после её рождения, когда она выходила из океана, превращалась в белые розы. чонвон, читая книги про значения цветов и иногда мифы греции, полюбил не только легенду, но и эти цветы. — привет, чонвон-и. надеюсь, в этот раз я принёс правильные цветы, — чонсон заламывает пальцы, с надеждой смотря на краснощёкого чонвона и прикусывая нижнюю губу. хоть бы получилось. — да, хён. ты угадал, — чонвон согласно кивает, вдыхая чарующий аромат роз и подходя чуть ближе. расстояние между ними становится совсем ничтожным, буквально несколько сантиметров, но чонсон, мгновенно потерявший всю нервозность, не приближается. страшно напугать и оттолкнуть. — белые розы… — чистота помыслов, невинность, бескорыстие, молодость и ещё кое-что, — чонсон заканчивает за него, тихо усмехаясь, и замечает в чужих — невыносимо красивых — глазах некую гордость. значит, шанс всё-таки у него? — в таком случае, мы должны сходить на свидание, чтобы получше узнать друг друга. как тебе такая идея, хён? — чонвон смотрит в самую душу, чуть прищуриваясь и вновь наклоняя голову. на щеках появляются ямочки, а губы дрожат в улыбке. чонсон не верит в происходящее, ощущает себя на седьмом небе от счастья, крылья за спиной. он готов оторваться от земли, но предложение заземляет. эй, вообще-то, он хотел пригласить на свидание! через мгновение он выдыхает, складывая руки на груди. чонвон от резкой смены настроения вокруг заметно подбирается, готовясь к чему-то плохому. но разве не для этого покупались цветы? или он вдруг стал причиной какого-нибудь спора? а ведь чонвон решил довериться, наконец! — хён? я сказал или сделал что-то не то? — в голосе сквозит страх и неловкость вперемешку с обидой, а чонсон, поняв, почему, сглатывает. вот же дурак! — это не то, что ты подумал, чонвон-и. правда, — он обхватывает до сих пор тёплые руки чонвона, гладит большими пальцами ладони и улыбается в знак извинения, чувствуя медленно разгорающийся стыд. — я сам хотел позвать тебя на свидание. прости. но я согласен. чонсон отпускает ладони, отходит на шаг и виновато опускает взгляд, а чонвон негромко и легко смеётся, внезапно обнимая свободной рукой. в груди приятно трепещет, кровь бурлит, а они замирают перед входом в университет, не слушая звонок, оповещающий о первом занятии. но чонсону плевать — ему сейчас хорошо. можно даже сказать, что прекрасно. — я выберу место и время, хорошо? а вечером тебе напишу. только дай мне свой номер, — чонвон улыбается снова, и он заторможенно качает головой, как болванчик, неловко хмыкая. набирает на чужом телефоне свой номер, подписывает новый контакт и торжественно вручает смартфон обратно, подмигивая. — жду нашего свидания, чонвон-и, — тихо говорит чонсон, и чонвон кивает, приближаясь. закусывает губу и коротко целует в уголок чужих, но в этот раз не отстраняется, будто спрашивая разрешение на дальнейшие действия. и разве чонсон может отказаться, притягивая ближе для полноценного поцелуя. ведь здание второго корпуса идеально для этого подходит — людей нет, камер тоже, двери сделаны не из стекла. губы чонвона мягкие, на вкус арбузные от недавно съеденного леденца и умелые, чонсон лишь двигается навстречу, полностью отдавая ему ведущую роль. пунцовые щёки и, правда, мягкие, а поцелуй нежный, медленный. такой же, как и чонвон, как и белые розы в его руках, которые стали толчком к началу чего-то нового. — я тоже, хён, — чонвон отстраняется первым, пытаясь отдышаться, и несколько секунд горячо дышит в шею, посылая по телу мурашки. и куда только подевался невинный малыш? чонсон выдыхает и оставляет ещё один поцелуй на лбу, убирая чёрные пряди в сторону. обнимает, прижимает ближе и поддерживает букет, который почти выпадает из ослабевших пальцев. — тогда… до встречи, хён? — чонвон даже сам удивляется, услышав свой голос и то, сколько в нём было надежды, и фыркает. чонсон в этот момент желает подарить ему весь мир. и, кажется, влюбляется только сильнее. хотя куда ещё сильнее?.. но в одном он уверен точно — белые розы его любимые цветы. — конечно, чонвон-и.