Всё хорошо

      Каждое лёгкое касание её губ оставляло приятное и манящее тепло на коже, даже на отвратительном для него шраме. Она совсем не хотела отстраняться и погружаться обратно в свою работу, лишь увереннее прижималась к нему, кладя руки на его плечо и свободную щёку, до которой ещё не добралась. — Моя леди, прошу… — Этот мир уже спасён. Ничего не рухнет, если я отвлекусь от Жозиных бумажек и займусь тобой. Том не успел возразить, как поцелуи стали спускаться ниже, к шее, к открытой коже. — И всё же… — И всё же это мой единственный шанс. Ты скоро снова опустишь бороду и мне уже нельзя будет так легко к тебе приласкаться. — Раньше тебя так не тянуло к моей шее… — Раньше она была почти закрыта. — Да, но… — Ты непривычно много говоришь. Анаан подняла голову и посмотрела на него сверху вниз, не опуская подбородка. Этот надменный и строгий взгляд быстро на нём срабатывал, и он мгновенно проглотил язык, не желая спугнуть Инквизитора. Она смягчилась и слабо улыбнулась, опустив свой лоб к его. — Милый… Не стоит так отстраняться от меня… Может ты себя и не принимаешь, но я приму всё, что ты мне дашь. Всё, что ты имеешь и потерял. Всего тебя. И я хочу всего тебя без остатка. Шёпот в последних словах проник чуть ли не под кожу от такой мягкости и одновременно твёрдой уверенности в её голосе. Обе руки девушки оказались на его лице, чтобы он не смог его опустить, пока она рассматривает его жемчужными глазами. В глазах же Ренье были страх и паника, даже непонимание, как она могла сказать столь приятные ему слова, после всего того, что она узнала. Что он сделал. Анаан улыбнулась и поцеловала его, не отпуская и закрыв глаза, погружаясь в ощущения. Но он стал отстраняться. Не хотел ей отвечать. Или же не мог. — Проклятье… С недовольством она взяла мужчину за ткань одежды и повела к кровати, не желая даже думать, что он как-то воспротивится. Но Том всегда был послушан в эти моменты и сейчас исключением не был. Инквизитор повернула Стража к себе лицом и снова улыбнулась, толкнув его на кровать. Пока мужчина поднимался на локтях и пытался переварить происходящее, Анаан уже с лёгкостью избавилась от своего ожерелья и корсета, оставшись только в лёгкой белой рубашке. Вещи с шумом приземлились на орлесианский ковёр, а желанное тело уже оказалось верхом на Ренье. — Ты сейчас словно трясущаяся жертва перед хищником. Нет, не перед простым хищником… Перед самим драконом. Сладостный смех Инквизитора снова раздался по покоям и Том не сдержал улыбки. — Ты уже видела меня в битве с ними. Неужели хочешь оказаться на их месте? — Звучит как угроза. Но ты безумно привлекателен, когда сражаешься с ними… Особенно когда горишь. Тут уже раздался тихий смех стража. Кончики пальцев девушки аккуратно прошлись по щеке, где находился длинный и глубокий шрам. На мгновение Анаан задумалась, неужели борода так легко скрывала этот след от битвы. Но мысли быстро исчезли, было лишь желание снова примкнуть к родному телу и целовать его небольшие недостатки. Она послушно поддалась желанию, просунув одну свою руку под его рубаху. Том лежал почти неподвижно, но когда кунари проникла под ткань одежды, то невольно вышел громкий вздох, которому девушка была очень довольна. — Так вздохнул, словно совсем отвык от моих- Ох! Мужчина резко сел, обняв свою «наездницу» за талию. Носом он тут же уткнулся в её ключицу, а после стал медленно тереться лбом, словно пытался найти в её тепле лекарство от головной боли. Его бросало из одного настроения в другое за считанные секунды. Словно в этом было что-то удивительное, всё же он пытается принять себя всего немного, а Адаар уже ведёт себя так, словно у него нет никаких проблем. Девушка аккуратно поднесла пальцы к своим пуговицам и расстегнула верх рубашки, позволив любимому прижать к горячей и мягкой коже. Ключица, плечо, шея. Его поцелуи поднимались всё выше к ней, а руки не сходили с места, словно старались удержать что-то очень ценное. Когда послышался первый удовлетворённый вздох, одна его рука всё же поднялась, чтобы расстегнуть последние пуговицы на одежде Инквизитора. Дорогая рубашка, скрывающая верх девушки, тихо сползла на пол. Мужчина почти задрал голову, чтобы мягко поцеловать поднятый подбородок, прося разрешения на дальнейшие действия. Он почувствовал, как тонкие и длинные пальцы прошлись по его волосам. Разрешила. Горячие, грубые, в мозолях и ссадинах, но такие приятные руки с особой осторожностью коснулись груди. Пальцы еле сжимали её, боясь как-то навредить или сделать больно. Властные руки девушки всё же взяли его под своё управление. Одна рука так и осталась на груди и слегка царапала кожу, прося использовать его силу так, как он умел, а вторая опустилась на бедро, оставив Тому возможность выбора, где она может быть. Рука снова осталась на месте и он просто мял желанное тело, будто стараясь вспомнить и убедиться, что оно всё такое же мягкое, но не совсем податливое. Устав от этих ласк, Анаан отстранилась от мужчины, посмотрев ему в глаза. — Раздевайся. Девушка позволила ему подняться и легла на кровать, скинув оставшиеся вещи, в виде сапог и штанов. Устроившись на боку, глаза стали бегать по раздевавшемуся мужчине: первым же открылся большой рваный шрам на плече от битвы с драконницей, которая прокусила его тяжёлый доспех; потом же шли шрамы и ожоги куда меньшего масштаба, но с не менее сложных битв. Многие из этих шрамов он получил уже давно. Анаан подозревает, что некоторые следы на нём будут старше неё. Так странно, что он боится прикосновений к шраму на лице, когда его тело полностью покрыто ими. — Иди ко мне… Как всегда послушен. Она позволила ему быть сверху. Но лишь сейчас. Девушка почувствовала на себе тяжесть его тела, стоило ему опуститься для ещё одного поцелуя. Под ним ей казалось, что она может сломаться, что она хрупкая и слабая. Это было… Неприятно. Но это может помочь ему чувствовать себя сейчас её защитником, как на поле боя. Рука мужчины оказалась на её лице и большой палец аккуратно огладил кожу. Всё ещё переживает и чего-то боится. Резким движение Анаан смогла сменить их положения. Она была готова снова сесть на его бёдра, но это будет слишком легко. Рано. «Чувствует себя нагим без грифона на доспехах, но теперь знает, что желанен нагим.» Кажется, так сказал Коул, когда тайна Ренье раскрылась и она его простила. Но тогда он ещё не принял своё прошлое. Он собирался с ним умереть. Надо дать ему понять, что для неё ничего не изменилось. Он всё также желанен для неё, как и раньше. Снова поцелуй в шрам на щеке. Она спускается к шее, к рваному плечу. Она задерживается на нём как можно дольше. Хотелось отблагодарить своего героя за то спасение. Да и за все те случаи, когда её приходилось спасать и защищать. Он всегда будет её щитом. Поцелуи на молодых шрамах вызывали громкие вздохи и подрагивание в теле. Хорошо. Ему приятно ощущение слабой боли на следах побед. Во всем его теле было приятное напряжение от ласк. Анаан словно невольно отстранилась от его плеча и выпрямилась, всё также смотря на него сверху вниз. Она старалась садиться на него помедленнее, чтобы понаблюдать за его слабым смущением и как он показывает свою силу духа, сдерживая свои руки и бёдра, чтобы не поддаться к ней, чтобы не ускорить эту приятную пытку. — Хорошо… По её телу пробежала приятная дрожь, когда они сомкнулись. Руки стали гулять по его груди и шее, вызывая тяжёлое дыхание и истязая его чувствительную перед ней кожу. Это было больше похвалой, чем наказанием. Она поощряла его послушание такими ласками. Но лучше не издеваться над ним так долго, иначе забудешь и о себе позаботиться. Она снова взяла его руки и дала ему взяться за свои бёдра, давая понять, что он может их сжать так сильно, как того пожелает, даже оставить следы, если он того захочет. Позволяет оставлять следы на коже. Это на неё не похоже. Но удержаться от такого было невозможно. Ему никогда не разрешали оставлять даже легкого засоса, не то что лёгкие царапины и следы укусов. Кроме той ночи перед казнью. Анаан начала медленно двигаться, оперевшись на грудь мужчины, и стала выдавать приятные и глубокие вздохи, снова прикрыв глаза. Старается забыться. Как и всегда. Но это ненадолго. Том стал слабо царапать тёмную кожу, сжимая её в своих руках. Ему казалось, что он был груб, но удовлетворённые стоны не давала хватке ослабнуть. Она открыла глаза и посмотрела на любимого, который словно терялся и словно пытался привести мысли в порядок. Сейчас? Почему? Неужто плохие мысли лезут в голову. Нежное касание. Анаан остановилась, а её рука оказалась на лице Тома. Она мягко улыбнулась, заглянув ему в глаза. Он начинает успокаиваться. Взгляд фокусируется на ней. В голубых глазах снова начинают возгораться восхищение, тепло и преданность. — Всё хорошо. Доверься мне. Ты тут, со мной. И у нас всё прекрасно. Она опустилась к нему для поцелуя, но быстро вернулась на прежнее место, чтобы продолжить двигаться. Покрывало кровати свернулось где-то в стороне от постоянного движения, одеяло приятно шумело от периодических сжиманий ткани в руках, а огромная комната наполнялась мягкими и тихими стонами. Но даже простор комнаты не помогал от вставшей духоты между ними. Кожа мокла и становилась липкой, дыхание неумолимо учащалось, и вскоре по комнате стал раздавать звук шлепков. На коже девушки стали появляться слабые дорожки от царапины на ногах, а на Ренье же царапины шли на грани с порезами. Волосы на груди и животе не особо спасали от острых ногтей и в какой-то момент порез оказался настолько сильным, что он прошипел. Девушка лишь невинно посмеялась на это и опустила к его груди, чтобы язык выпросил прощение за содеянное. Тела ускорились из-за накала желаний. Она уже не смогла выпрямиться, только стонать всё громче и буквально липнуть к мужчине, всё также двигаясь. Ей казалось, что она сейчас сойдёт с ума от духоты и жара внутри, в то время как он уже считал себя безумным. Уткнувшись девушке в плечо и крепко обняв за талию, он заставил её остановиться. Анаан заскулила, не понимая, что произошло и почему он так с ней поступил. Было слышно лишь его дыхание и слабое кряхтение от ощущений. Он тоже этого хочется, в чём же дело? Том аккуратно сел вместе с девушкой, а потом аккуратно уложил головой на подушки. Она была достаточно уставшей, чтобы он мог самостоятельно повернуть к себе спиной. — Т-Том, что ты- — Я знаю, как ты это не любишь… Но я хочу, чтобы ты поняла мои ощущения… И теперь доверилась мне. Девушка покрылась гусиной кожей от нахлынувших воспоминаний и эмоций, что она тогда пережила, и невольно сжалась. — Всё хорошо… Ты знаешь, что с тобой я, да? — Только… В-возьми меня за руки… Мужчина раздвинул ноги девушки и аккуратно вошёл в неё. Внутри у неё всё неприятно сжалось, и он опустился к ней, как позволял рост. Её руки оказались у головы на подушках, а своё лицо она пыталась спрятать, всё также чего-то боясь. Мужчина крепко взял её руки и тяжело выдохнул ей в затылок. — Не бойся… Это я… Мы здесь. И у нас всё хорошо, помнишь?.. Всё хорошо. Девушка стала расслабляться, почувствовав на шее и плечах его поцелуи. Это был он. От его тела шёл невыносимый жар, его тяжесть впервые стала так быстро успокаивать, да и его вздохи и рычание не давали окунуться в плохие воспоминания. Всё теперь иначе. Она смогла поднять голову и закрыть глаза, позабыв обо всём, и погрузиться в ощущение безопасности и защищённости, которые он давал. Кровь снова словно закипела, руки хватались за подушки, пока сверху были его ладони, крепко, но одновременно нежно, держали её руки. Это он и никто другой. С ним никогда не будет плохо. Он защитит и не даст в обиду. — О, Андрасте! Крик сам вырывался из её уст, когда она ощутила эйфорию в своём теле. Девушка приподнялась и поджала ноги в коленях, чувствуя, как пустота внутри неё заполняется им. Снова поцелуи в плечи и тяжёлое, обжигающее дыхание. Всё хорошо. Это он.