Пустота

Пустота. Что можно чувствовать, когда стоишь перед обрывом? Потерю контроля? Страх? Выброс эндорфина? Каждый чувствует по-разному — это зависит от множества факторов. Гермиона же чувствовала лишь одно — всепоглощающее отчаяние, пустоту внутри, соль на губах от пролитых слез и морской запах. Что можно чувствовать, когда ты на грани смерти? Прыжок, и ты мертв. Время вспять не повернуть. И когда ты уже летишь, смотря уже не так отважно в лицо смерти, хочется лишь кричать от осознания того, какую глупость ты натворил. И будешь творить еще пару несчастных секунд. Что можно чувствовать, когда ты — Гермиона Джин Грейнджер — самая сильная ведьма, самая стойкая, самая отважная? Та, которая никого и ничего не боится? Хотя какой есть толк в отваге, когда отношения с чистокровным Драко Малфоем выбивают тебя из колеи, заставляют тебя перевернуть свою жизнь на целых триста шестьдесят градусов. Хочется смеяться, вдыхая морскую прохладу. После всего, что ты пережила: война, смерти, убийства… боль, — тебя заставляет задуматься какой-то мужчина. Особенно, если это человек, которого ты ненавидела, как тебе кажется, целую, мучительно долгую жизнь. Что можно чувствовать, когда вокруг тебя настолько угнетающая, но в то же время безумно заманчивая атмосфера? Темнота, лишь пару тусклых звезд; волны, разбивающиеся с шумом о скалы; безлюдная местность, которую окружает лишь открытая пустыня. Кровь, которая бежит по твоим венам и будоражит тебя. Всплеск эмоций. Тебя буквально разрывает от них настолько, что хочется рвать кожу и кричать в кромешную тьму, чтобы все услышали о твоей боли, в том числе и Драко Малфой. Гребаный Драко Малфой. Хочется орать настолько сильно, чтобы он услышал о твоей боли, прожил ее на своей шкуре, прочувствовал, как она проникает в душу и как ломает кости. Щелчок. Трансгрессия. Она чувствует кожей, даже повернутая к нему спиной. Чувствует его присутствие, и это чертовски раздражает. Как будто он ее соулмейт, как это любят писать во всяких фэнтези. Отказ в это верить — сильнее любых ее чувств. Не может быть ее второй половинкой хладнокровный убийца, грубиян, не умеющий чувствовать вообще. Просто не может быть. Она же не такая. «Во мне нет тьмы, нет, нет и еще раз нет…» — Ты уверена, Грейнджер? — раздается пронизывающий голос, который задевает все внутренности и заставляет их перевернуться, сжаться в агонии. Черт. Ну чего другого она вообще могла ожидать. — Малфой, — зубы скрипят от злости, губы сворачиваются в трубочку и выплевают его фамилию со злостью. Огромной и бесконечной злостью. Ненавистью. — Как неожиданно, что ты не забыла мою фамилию, — безупречный голос, холоден как сталь, интонация — как айсберг. В этой тишине слышен каждый его шаг по траве. Каждый метр, который делает их тела ближе и ближе. Вдох. Выдох. Дыхание становится более частым, более глубоким. Она все же решает к нему повернуться, скрестив руки на груди и пронизывая его гневным взглядом. — Что ты тут забыл? Я тебя вроде как не просила приходить. Ухмылка на губах, но взгляд уже не такой холодный. Серо-голубые глаза отражают всю палитру эмоций: от гнева до беспокойства и обратно. Что за чертовщина? — Не пытайся совершить глупых и необдуманных поступкой. Тогда я буду приходить только по разрешению, честное слово. Вдох. Выдох. «Контролируй себя. Не позволяй эмоциям выйти наружу. Не позволяй. Держи в себе. Не позволяй. Держи в себе». Вдох. Выход. А затем потеря контроля. — Самым глупым и необдуманным решением было впустить тебя в свое сердце. Открыть тебе его, позволить войти туда и прочитать все мои мысли, желания, эмоции. Это было так нерационально, так необдуманно, так глупо и… — каждый вдох вбирал в себя холодный морской воздух, от которого уже начинала кружиться голова, — это самое невзвешенное решение в моей жизни, о котором я буду жалеть долгое время. Я так хочу повернуть время вспять и никогда не сталкиваться с тобой на том балу. На том балконе, когда мы после такой долгой разлуки впервые с тобой поговорили откровенно. Честно. Был бы шанс, я бы тогда не пошла на тот чертов балкон. Меня раздражает твой постоянный сарказм, холодность, за которой ты скрываешь всю боль и горечь. Я так и не смогла полностью увидеть тебя настоящего… Разворот, шаг к обрыву, галька и камни сыпятся под обрыв. Всего один несчастный шаг. Раз. — Грейнджер, не делай этого. Посмотри на меня! — блондин срывается на крик. Она впервые слышит отчаяние в его голосе. Два. — Гермиона, Великий Салазар, остановись! — боль, горечь, беспокойство, дрожащий тон. — Драко, мне жаль, безумно жаль, что все так получилось. Но я правда не могу больше, — слезы застилают глаза, бегут беспорядочно по щекам. Бывшая гриффиндорка даже не смотрит на него, ведь тогда точно передумает. Три. — Черт побери, Гермиона, я люблю тебя. Слышишь? Люблю. Она поворачивается к нему в шоке, а затем… пустота.