‹›‹›‹›
Смерть изящно потягивал розовый лимонад, прежде чем поставить ледяной стакан обратно на кофейный столик в гостиной. — Итак, Бин, как тебе жизнь на пенсии? — спросил Смерть у жнеца, который сидел на диване вплотную к беспокойному Феликсу. Несмотря на тошнотворный узел в животе, знакомая тяжесть мускулистого тела Чанбина, прижатого к Феликсу, приносила пульсирующие волны комфорта явно расстроенному человеку. Может быть, Феликс просто немного преувеличивает, но тот факт, что олицетворение Смерти аккуратно сидело менее чем в футе перед ним, не помогало замедлить быстрое биение сердца. Он уже должен был привыкнуть к этому, прожив в ковене так долго. Лучший друг его парня – Смерть, и теперь Смерть пьет с ними розовый лимонад в гостиной. Чанбин, казалось, обдумывал вопрос, прежде чем его взгляд упал на Феликса. Бессознательно на его губах расцвела очаровательная улыбка, а щеки покрылись розовым румянцем. — Это здорово. Я никогда не был так счастлив, — пробормотал он, слова заглушила сила влюбленной улыбки на его губах. Смерть кивнул, довольная улыбка появилась на его красивом лице, когда он посмотрел на пару перед ним. — Знаешь, в свое время ты был моим любимым жнецом, — задумчиво произнес Смерть, и тяжелый вздох слетел с его покрытых розовым губ. — Таких жнецов, как ты, больше не создают. Или, я должен сказать, что я больше не создаю жнецов, подобных тебе, — внезапно произнес Смерть с беззаботным смешком, вызвав такой же хихиканье у самого жнеца. Чанбин закатил глаза, добродушно встряхнув черными как смоль волосами. Феликс просто неловко сидел рядом со своим парнем, его окоченевшие и липкие руки с побелевшими костяшками сжимали стакан с лимонадом. — Что ж, Смерть, может быть, однажды ты найдешь кого-нибудь такого же хорошего, как я. Сомневаюсь, но, может быть, когда-нибудь, — дразнил Чанбин с игривой ухмылкой. — О, точно! — внезапно воскликнул Смерть, умело уклоняясь от слов Чанбина со своей собственной злой усмешкой. — Теперь я Джексон. — Ты опять поменял имя? Клянусь, ты меняешь его каждые десять лет, а последнее было у тебя всего несколько лет! — воскликнул Чанбин, и широкая улыбка снова расплылась на его губах. Смерть, или Джексон, просто закатил глаза в ответ на недоверчивую реакцию Чанбина. — Но у меня одна фамилия уже лет двести, Бин. Я хотел что-то поменять. Феликс сделал маленький глоток из своего стакана с лимонадом, освежающая жидкость охлаждала его слишком горячее тело. Он полностью доволен, сидя сложа руки и позволяя двум парням разговаривать в их собственном мире. Но, похоже, у Джексона другие планы. — Итак, Феликс, — внезапно заговорил он, и это заставило Феликса сделать глоток лимонада, кислый напиток обжег горло и поднялся в носовые пазухи. С трудом проглотив, Феликс посмотрел в глаза Смерти. Они покрыты нечитаемыми эмоциями, их прежний озорной блеск полностью забыт. — Ты боишься меня, не так ли? — просто заявил он, его губы растянулись в крошечной улыбке, когда Феликс ответил: — Н-нет! Конечно, нет! Это просто... странно, встретить смерть. Это все, — быстро ответил Феликс, доблестно пытаясь успокоить свой явно нервный голос. Джексон замурлыкал в ответ, по-видимому, принимая ответ человека. — Все в порядке. Я все равно могу читать твою ауру. Феликс склонил голову набок, словно сбитый с толку щенок. — Моя аура? — Да, у тебя потрясающая энергия. Твоя аура ярко-белая, что означает, что ты абсолютно чист сердцем, — объяснил Джексон с почти меланхолической улыбкой, его темные глаза лениво перемещались от Феликса к фигуре Чанбина, прижавшегося к его боку. — Я знаю Чанбина уже некоторое время, и я никогда не видел его энергию так ясно. Это похоже на детоксикацию того негатива, который использовался для заражения его собственной ауры. Я очень рад, что вы встречаетесь, — продолжил он, продолжительно и глубокомысленно кивая головой. Он быстро поправил кепку, сдвинув ее на затылок, чтобы черные волосы не касались кожи. Феликс не мог не опешить от явного воздействия слов Джексона на него, чувствуя, как его сердце дрожит за ребрами, а дыхание перехватило в горле, как будто он был заморожен только этими словами. Прежние опасения внезапно исчезли, сменившись мощными толчками горячей любви. Его глаза расширились, а затем метнулись к Чанбину, встретившись с таким же взволнованным взглядом своего парня. Розовые губы Чанбина слегка приоткрыты, его остекленевшие глаза устремлены исключительно на Феликса. — Ты – причина, по которой он так счастлив, Феликс, — сказал Джексон, наблюдая за парой перед собой, как гордый родитель в день свадьбы своего ребенка. — Так что спасибо. Феликс не мог остановить блеск слез, которые омывали его медово-коричневые радужки, он быстро сморгнул их, прежде чем они могли пролиться на его кожу. — Нет, Джексон, спасибо тебе, — заговорил Феликс, голос теперь был полон уверенности и свободен от прежней нервной дрожи. Феликс встретился взглядом с Джексоном, и на губах человека появилась яркая улыбка. Чанбин был прав: Феликс так рад, что встретил Смерть.‹›‹›‹›
Кто бы мог подумать, что Феликс действительно расстроен тем, что Джексон должен уйти. Он, конечно, никогда бы в это не поверил, но болезненный стук его сердца, отдававшийся в груди, ни с чем не спутаешь. Они продолжали непринужденную беседу еще около часа, пока Джексон, вздрогнув, не проверил свой телефон; надув губы, он объявил, что задержался дольше, чем планировал. Как и подозревал Феликс, у Смерти есть айфон. И наклейка с черепом на нем очень подходит ему, должен сказать он. — Обещай, что скоро снова приедешь? — Чанбин умоляюще посмотрел на Джексона блестящими щенячьими глазами и, сложив руки вместе, проводил гостя до двери. — Да, возвращайся скорее! — согласился Феликс, Джексон позволил хихиканью сорваться с его губ при детском поведении пары. — Ладно, ладно. Я обещаю, что вернусь, как только смогу, — беззаботно сказал Джексон, протягивая руку, чтобы взъерошить черные волосы Чанбина. Он почти положил руку на белокурые волосы Феликса, но быстро отдернул руку, прежде чем коснулся мягких локонов человека. Это был бы... неловкий конец дня, проще говоря. Феликс уже видит заголовки: «Местному мальчишке взъерошивают волосы – он мгновенно умирает. Джексон снова взялся за дело, ребята». Вместо этого он встретил Феликса сочувственной улыбкой, прежде чем открыть дверь и поправить кожаную куртку. Блестящий черный мотоцикл припаркован у дома, большая белая наклейка в виде косы украшает его. Джексон послал парочке последнюю улыбку и помахал рукой, затем прошел через двор и направился к мотоциклу. Смерть ездит на мотоцикле. Это, конечно, превосходит изможденного и больного бледного коня, на котором Феликс представлял себе его скачущим галопом. Если Феликс что-то и понял сегодня, так это то, что Смерть совсем не такой, каким он его себе представлял. С ревом двигателя Джексон умчался в закат на ониксовом мотоцикле, пара смотрела, как он исчезает на горизонте с одинаковыми тоскливыми огоньками в глазах. — Видишь? Я же говорил тебе, что он великолепен, — с усмешкой проговорил Чанбин, закрывая входную дверь, и вскоре крепко обнял Феликса. — Ты был таким храбрым, детка, — он небрежно поцеловал его в щеку, щекоча его кожу и вызывая яркие смешки. Феликс извивался в объятиях Чанбина, щекотка терзала его тело, заставляя корчиться в сильных руках жнеца. — Ты был прав, — наконец заговорил Феликс, задыхаясь от щекотки. — Давай пригласим его на ужин на следующей неделе.