всегда вместе

Драко даже не пытался сосчитать сколько раз оглядывал Хогвартс сидя вот так, на каменном берегу Чёрного озера. Летняя жара ещё не совсем отступила, но от воды приятно тянуло холодом. Малфой глубоко вздохнул и ещё крепче сжал руку Гарри в своей. Он постоянно старался быть рядом, возможно, даже раздражал Поттера тем, что желал постоянно ощутить его прикосновения. Брать его за руку на зельеварении, из-за чего Гарри всегда вздрагивал и оглядывался, Малфою уже было все равно если кто-то узнает о них. Хотелось просто запомнить как можно больше всего, что с ним связано. — Точно все хорошо? — который раз спрашивает Поттер, оглядывая сосредоточенное лицо Драко. Закатное солнце добавляло его волосам золотой блеск, а кожа словно сияла изнутри, все это было таким знакомым и родным, что казалось, Гарри мог и не смотря на него, вспомнить все до мельчайших подробностей, предугадать любое выражение на его лице. Но этого все равно было мало, все равно хотелось смотреть. — Ты после каникул сам не свой. — Поттер нежно гладит большим пальцем его ладонь, пытаясь отвлечь Малфоя от темных мыслей. — Точно. — Драко устало улыбается, очередной раз оглядывая красивое и немного загорелое после летних каникул лицо. — Все хорошо, Гарри. — повторяет он и нежным движением зачесывает темные волосы Поттера назад. На самом деле с волосами все было хорошо, просто Малфой боялся забыть какие они на ощупь, как приятно в них зарываться рукой. Боялся что в один миг, проснувшись, он совсем не сможет воспроизвести в памяти это прикосновение. — Ты же знаешь, что я всегда тебя поддержу? — Гарри не выглядел убежденным, его брови были немного сведены к переносице. Он всегда так делал, когда тревожился. Он тоже это чувствовал. То же что и Драко — панику, какое-то животное желание прятаться. Ощущение надвигающейся бури, когда сидя на берегу, ты уже чувствуешь как поднимается ветер и где-то там, далеко, уже нарастают волны, они ещё не дошли до тебя, но это липкое чувство страха и обреченности, не даёт дышать. Малфой резко, без слов, прижимается к груди Поттера, сжимая рубашку на его спине руками, жмурясь, как испуганный ребенок. Ощущая, как волна постепенно начинает их настигать. — Драко, тише, все хорошо, я люблю тебя. Малфой чувствует как Гарри мягко гладит его по голове, как целует в макушку, пока сам Драко слушает монотонный стук его сердца. Это совсем не помогало. Малфой чувствовал себя мерзким и отвратительным. Из-за чего медленно отстранился, глядя в обеспокоенные зеленые глаза за стёклами дурацких круглых очков. — Приходи сегодня, в 12, на Астрономическую башню. — произносит на одном дыхании Малфой. Бежать некуда. Он должен сказать это до того, как волна захлестнет их обоих. — Ладно. — Поттер потеряно моргает. Такой Драко его пугал, он был нервным, тревожным и совершенно не хотел говорить что происходит. Ещё с четвёртого курса Поттер привык, что Малфой самодостаточный человек, которому нужно личное время, что он тратит на любимые занятия и друзей. Но с начала шестого курса все резко изменилось. Любую свободную секунду он проводил с Гарри. И Поттер был с ним безоговорочно, постоянно. Честно говоря, он даже не помнил когда последний раз нормально разговаривал с Роном или Гермионой. И все бы можно было списать на разыгравшееся влечение, если бы в его красивых глазах не было столько боли и тоски. Настолько много, что Гарри было неуютно и вот сейчас, он смотрел на серые глаза перед собой и видел тоже самое. Поттер не мог ничего сделать, как бы не спрашивал, как бы не пытался. — Я приду. — кивнул Гарри. — Хорошо, я буду ждать. — Драко наконец берет под контроль эмоции и обнимает Поттера. Крепко-крепко, желая раствориться в нем, он целует Гарри куда-то в район шеи и последний раз проведя холодным носом по месту поцелуя, тяжело вздыхает. Поттер ощущает странное шевеление зарождающейся боли в груди и яркое понимание — они прощаются. Не говоря ни слова об этом. Прощаются. — Я люблю тебя. — шепчет Малфой так, словно задыхается от этих чувств, будто они сдавливают ему горло, на самом же деле, это делали слезы. — И я тебя люблю. — Гарри закрывает глаза, еще крепче обнимая Драко, вдыхая запах его странного шампуня и предчувствуя что-то очень неприятное.

***

Астрономическая башня. На ней только двое и ночной, порывистый ветер, что навевает мысли о шторме. Драко стоит спиной к Гарри и каждой клеточкой тела хочет обернуться, обнять. Но не может. Не может себе этого позволить. Поттер же хмуро смотрит на легкую рубашку Малфоя, тот точно замерз. Хочется согреть, прижать к себе, не подпускать так близко к перилам, уберечь. Но Гарри не двигается с места. Лишь съеживается, когда холод окончательно пробирает до костей. — Я пожиратель смерти. — вдруг шепчет Драко. Ветер сильный, но Поттер его услышал, Малфой почти физически ощутил это, ощутил как Гарри в привычной манере поднял на него взгляд. — Что? — хрипит Поттер, совсем не понимая, правильно ли расслышал. Точнее, не веря, что расслышал правильно. Драко резко обернулся, по его щекам текли слезы, они обжигали холодные щеки, мешали говорить, хотя больше хотелось кричать. Поттер непроизвольно сделал к нему шаг. — Я пожиратель смерти, я принял метку. — ветер срывал его нервный, несвойственным, как будто чужой голос, уносил его вдаль, словно желая, чтобы эти слова никогда не дошли до человека перед ним. Гарри, не веря, молчал. Малфой же, нервно, замерзшими и синеющими пальцами расстегнул пуговицы на рукаве рубашки. Рваными, излишне резкими движения, он оголил предплечье. Где мерзко чернела метка. Драко смотрел, как потерянность на лице Поттера медленно сменяется пониманием, видел, как тот нервно сглотнул. Видел и хотел упасть перед ним на колени, так глупо, так жалко. Всё, лишь бы он что-то сказал. Но Гарри молчал, молчал и смотрел, как череп в очередной раз открывает рот, как оттуда выползает змея и как все это начинается заново. После, медленно поднял взгляд на Малфоя. — Ты… — начал он и запнулся на секунду. Драко обнял себя руками, то ли от холода, то ли от начинающейся тревоги. Но он продолжал стоять на месте, ожидая своего приговора. — Ты правда на его стороне? — наконец выдал Гарри смотря в серые глаза, от холода начинали стучать зубы. — Да. — выдавил из себя Малфой. Поттер кивнул, решая все для себя. И вряд-ли осознавая, что решает всё не только для одного из них. — Ты поддерживаешь его идеологию, убийства маглорожденных, террор? — его голос дрогнул, но Гарри быстро собрался. — Прошу, Драко, скажи что нет. — он редко молил о чем-то, из-за чего Малфою было еще хуже. Его зеленые глаза, как и сердце, наполняла боль. Эта боль отравляла. — Поддерживаю. — одно слово и между ними что-то сломалось, это ощутили оба, что-то внутри громко разбилось и они с точностью могли сказать что это было сердце. Волна все-таки захлестнула их. Обоих. Погибли стоя так, на берегу моря, в метре друг от друга, не предпринимая ни одной попытки сблизиться, спастись. Так глупо сдались. — Понятно. — Гарри наконец отвел глаза. — Прости, Драко, — на имени голос снова дрогнул. — Я не могу с тобой быть, надеюсь, ты понимаешь это. — Поттер говорил пересиливая себя, специально не смотря на Малфоя, он бы не сказал это видя его. Не смог бы. — Прости. — кинул Гарри напоследок и быстро вышел прочь, даже не взглянув на Драко. Это было больнее чем он думал. Было намного больнее чем он мог представить. Малфой смотрел на себя в зеркале в туалете плаксы Миртл, до которого не помнил как дошел, он ощущал, как задыхается. Его лицо было красным от ветра, глаза, красными от слез, а его самого колотило неизвестно от чего больше, от холода или едкой боли. Хотелось кричать, но сил хватало лишь на поскуливания. Драко крутил в голове недавний вечер и ощущал как все медленно исчезает. Словно он взял горсть песка, но через пробелы между пальцами, эмоции-песчинки сыпятся на ветер, навеки исчезая. В диафильмах воспоминаний Драко, продолжающего невидящим взглядом смотреть в зеркало, был смеющийся, целующий, обнимающий, любящий его Гарри. А где-то в мальчишеской спальне гриффиндора, совсем на другой пленке был один счастливый, беззаботный, нежный и мягкий Драко. Гарри и Драко навсегда были вместе там, в воспоминаниях. Там, в долгих и особенно приятных снах. Там, где встаёт солнце и никогда не бывает больно.