доверься.

Когда Серёжа впервые пришёл в спальню, зажав меж бледных пальцев алую верёвку, Олег недоуменно поднял голову и заглянул прямо в голубые глаза. На родном лице не было и тени тревоги или сомнения, и Волков вздохнул, взвешивая все за и против. Он прекрасно знал, для чего предназначалась верёвка; несколько дней назад, в тихий дождливый вечер, Серёжа невзначай спросил, как Олег относится к связыванию. Получив в ответ лишь неоднозначное мычание, Разумовский решил не настаивать, и вопрос забылся в бокале шампанского, объятьях, ленивых поцелуях и глупом боевике, который они решили включить на фоне. Серебристый лунный свет заглядывал в окно, танцуя на рыжих волосах Серёжи и подчёркивая бледность кожи. В комнате царила тишина, и, если прислушаться, можно было услышать размеренное дыхание обоих мужчин. Разумовский раскрыл ладонь и продемонстрировал моток верёвок, который был куда меньше, чем Олегу показалось на первый взгляд. — Ты хочешь этого? — почти шёпотом спросил Сергей. Волков сглотнул и медленно, словно в трансе, кивнул, не отрывая взгляда от голубых омутов напротив. Разумовский покачал головой. — Мне нужен однозначный прямой ответ. Словами. Да или нет? — Да, — выдохнул Олег и встал, чтобы подойти поближе к Сергею. — Я хочу этого. Тишина стала почти осязаемой. Спокойствие, застывшее на дне глаз Разумовского, оставалось непоколебимым. Его губы растянулись в полуулыбке. — Хорошо. Тогда давай установим правила. Тебе придётся полностью довериться мне. Если ты почувствуешь себя некомфортно, то сразу скажешь об этом. Я хочу получать на каждый вопрос прямой ответ, без увиливаний, словами. Будь максимально честным. Мы можем использовать цвета, ты будешь оценивать своё самочувствие с помощью них. Зелёный — всё хорошо, жёлтый — тебе нужно время или мне стоит сбавить обороты, красный — мы прекращаем. Если хочешь, выбери стоп-слово. А можем пользоваться и тем, и другим. Олег покачал головой и взял свободную ладонь Сергея в свою, чуть сжав её. На его губах играла мягкая, успокаивающая улыбка. — Стоп-слово это, конечно, хорошо, но говорить какое-то отдельно взятое помпезное слово вроде, не знаю, «канделябра», мне совсем не хочется. Давай я просто скажу, если мне будет некомфортно. Я постараюсь. — Олег сильнее сжал руку Сергея и тихо вздохнул. — Только если ты тоже скажешь мне, если почувствуешь себя не в своей тарелке. Разумовский фыркнул, но кивнул. Он верил в благоразумность Волкова и знал, что тот не нарушит данного обещания. Хрупкое доверие, возникшее между ними после всего пережитого, было слишком ценно, чтобы потерять его из-за излишней самоуверенности и нежелания говорить о своих чувствах. Разумовский аккуратно высвободил свою ладонь из тёплых рук и сказал: — Ты можешь сесть нормально, а можешь на колени, как тебе будет удобнее, главное на кровати. Только сними рубашку и вытяни руки перед собой. Олег кивнул и поспешил выполнить указание. Сергей наблюдал за ним исподлобья, подготавливая верёвки и прикидывая, насколько сильно стоит затянуть узлы и какую технику лучше использовать. Он выключил основной свет. Комнату осветили несколько ночников. Лунные блики застыли на руках и животе Олега. Разумовский невольно залюбовался длинными пальцами, замершими в ожидании, накачанным прессом и грудной клеткой, которая мерно вздымалась вместе со вздохами. Волков сел и, свесив ноги с кровати, выставил руки перед собой. Он сжал ладони в кулаки. На внутренней стороне кисти выступали голубые вены. Сергей подошёл поближе и провёл по ним пальцами, а после коснулся губами. Он сел на колени перед Олегом, положив верёвку рядом с собой: — Тебе нужно время настроиться? — спросил Сергей. Получив отрицательный ответ, он взял верёвку в руки и накинул её на смуглые запястья. Плечи Волкова напряглись, и это не укрылось от зоркого взгляда Разумовского. Прежде чем продолжить, Сергей позволил привыкнуть к весу и текстуре волокон. Олег немного расслабился. Взгляд Волкова стал более доверчивым, когда из тела ушло напряжение. Сергей завязал первый узел, нарочно сделав его чуть слабее, чем стоило. Когда верёвка сделала ещё один оборот, Волков шумно выдохнул. Его руки еле заметно дёрнулись, взгляд стал серьёзнее. Он по старой военной привычке прикинул, как стоило бы выбираться из пут, чтобы обезвредить противника и не травмироваться. Сердце бешено заколотилось в груди, по телу прошла волна жара, и Олег сглотнул вязкую слюну. Но стоило ему опустить взгляд и увидеть Сергея на коленях, который, заметив панику, остановился, тревожные мысли отошли на второй план. — Ты в порядке? Я могу продолжать? — вкрадчиво спросил Разумовский. — Да. Всё хорошо, — соврал Олег. Но спустя полминуты сердечный ритм и впрямь вернулся в норму. Сергей не мог сделать ничего, что могло бы быть потенциально опасным для Волкова. Не сейчас, не в стенах их спальни, не с таким заботливым взглядом, не чуть шершавыми ладонями, прикосновения которых были полны нежности. По крайней мере, Олег хотел на это надеяться. Но он всё равно вывернул кисти рук так, чтобы было удобнее вырваться в случае чего. На создание оставшихся узлов ушло всего несколько минут. Сергей сделал захват слабым, и при желании Олег мог выбраться из пут, даже не прикладывая усилий. Но мужчина покорно сидел, ожидая, когда Разумовский закончит создавать искусные красные узоры на его руках. — Всё хорошо? Ничего не трёт? — спросил Сергей, осматривая результат. — Да. Нет, — честно ответил Олег, заметив, что кончики ушей Разумовского еле заметно покраснели. Внутри обоих разгорался жар, и одного взгляда в омуты напротив было достаточно, чтобы почувствовать напряжение, наэлектризовавшееся в комнате. — На сегодня всё, — отрезал Сергей, закрепив узлы, которые не доходили даже до локтя. Олег внимательно осмотрел творение. Быть ограниченным в движениях любимым человеком оказалось на удивление приятно. Волков глубоко вдохнул, стараясь успокоить сбившееся дыхание, чем вызвал усмешку у Сергея. По связанным рукам пробежала стайка мурашек. Тревога всё ещё сидела под рёбрами, не давая вздохнуть полной грудью, но Олег всеми силами старался побороть её. Разумовский поднёс руку к чужой щеке и провёл по ней тыльной стороной ладони. Олег шумно выдохнул, его зрачки расширились, но выражение лица осталось таким же спокойным. Сергей усмехнулся и облизнул губы: — Позволишь поцеловать тебя? Из груди Олега вырвалось тихое хриплое «да». Разумовский сократил расстояние между их лицами и влажно впился в чужие губы, не давая опомниться. Волкову захотелось прижать родное тело к себе, не оставив между ними и сантиметра, но верёвки не позволили этого сделать. Почувствовав чужой порыв, Сергей усмехнулся в поцелуй. Он легонько прикусил розоватую губу и оттянул её зубами. В спальне стало жарче, и открытое окно больше не спасало от духоты. Тело Олега просило о большем: ему хотелось трогать, сжимать в кулаке рыжие мягкие волосы, прижимать ближе, надавливая на затылок, оглаживать расслабленные плечи и касаться шеи плавными движениями, но он знал — нельзя. Дыхание сбивалось от одной мысли, что запястья были больше неподвластны ему. Но он упал в омут с головой и отдал контроль над ситуацией Сергею. Разумовский разорвал поцелуй, чтобы отдышаться. Олег опустил голову, постепенно теряя власть над собственным телом. Заметивший это Серёжа не дал Волкову раствориться в ощущениях: — С тебя хватит. Давай я развяжу. У Волкова не было сил что-либо отвечать. Разумовский медленно, словно в трансе, распутал массивные узлы. Почти неощутимое давление на руки испарилось всего через минуту, и мужчина покрутил кистями, стараясь вернуть себе контроль над конечностями. Он шумно выдохнул и откинулся назад, ложась на спину. Сергей сел рядом и шёпотом спросил: — Тебе понравилось? — Да, — так же тихо хмыкнул Олег. Он почувствовал холодное прикосновение пальцев на своих запястьях. — Не волнуйся, следов не осталось. — Хорошо, — кивнул Сергей и запустил вторую руку в тёмные жёсткие волосы. Олег прикрыл глаза, почти проваливаясь в сон. Веки словно налились свинцом, и успокаивающие монотонные поглаживания не способствовали пробуждению. Теплый свет ламп не слепил, но и не давал погрузиться в царство Морфея. Из полубессознательного состояния Волкова вытянул родной голос: — Я тебя переодену, и ты пойдешь спать. Возражения не принимаются. Олег приподнял бровь, открыв глаза: — Я не так уж и устал, просто эмоций много было. Могу и сам одеться, не переживай. Пока умение надевать футболки я не потерял. Серёжа пожал плечами и подошёл к шкафу. Он выудил серую огромную футболку с волком и кинул ею в Олега. Тот не глядя поймал вещь и натянул её на себя, прикрыв торс. Разумовский помог Волкову стянуть штаны. Вещица отправилась висеть на стул. — Я приберусь тут, а ты давай спи. Не жди меня, — Серёжа нежно поцеловал Олега в щёку, укрыв одеялом. Щёлкнул выключатель, и комната погрузилась во тьму. Волков прикрыл глаза, проваливаясь в сладкую дрёму, но не отдаваясь во власть сна. Разумовский вернулся и бесшумно лёг рядом. Только почувствовав рядом тепло любимого человека и услышав успокаивающее сопение, Олег позволил себе ненадолго уснуть. * Через неделю Серёжа со спины обнял стоящего у плиты Олега. На сковороде тушилось мясо со специями и овощами, духовка отсчитывала минуты до готовности румяного пирога. На кухне было жарко, даже несмотря на шумно работающую вытяжку и открытое окно. Разумовский устроил голову на твёрдом плече и тихо прошептал прямо на ухо: — Какие планы? — Покормить тебя нормальной едой, а потом не знаю. Хочешь фильм какой-нибудь посмотрим? — Олег перевернул часть мяса лопаткой, следя, чтобы оно не подгорело. — Я хотел предложить попробовать продолжить… ну, со связыванием, — прошептал Серёжа, — если ты хочешь и тебе правда понравилось, конечно. Несколько секунд Олег молчал и только пялился на сковороду, будто желая прожечь в ней дыру. Он сглотнул (Разумовский был бы последним лжецом, если бы сказал, что не залип на его шею в этот момент). Духовка издала тихий противный писк, и Серёжа отлип от Волкова, чтобы помочь ему. Он аккуратно вытащил форму с пирогом и, накрыв её полотенцем, поставил на стол. — Да, хочу, — сказал Олег с нечитаемым взглядом. Мясо всё-таки немного подгорело, и мужчине пришлось в срочном порядке выключить плиту. Серёжа заметил, как дрогнул голос Волкова. Сдержать усмешку, которая сама собой расцвела на искусанных губах, оказалось невозможным. — Хорошо. Тогда предлагаю заняться этим после еды, — сказал Разумовский. Олег кивнул, раскладывая мясо по тарелкам. Они вместе расставили посуду, налили чай и уселись друг напротив друга. Их колени соприкасались под столом, как и обычно во время совместных приёмов пищи. За время жизни вместе мужчины научились не обращать на это внимания. Когда мясо было съедено, а тарелки с чашками были загружены в посудомоечную машину, Сергей попросил Олега снять верх одежды и ожидать его на кровати в спальне. Возражений не последовало. Закатное солнце окрасило облака в розовый цвет, небо постепенно становилось тёмно-фиолетовым. Бриз колыхал зеленеющие ветки деревьев. В воздухе застыла сковывающая лёгкие духота — приближалась гроза. Сергей бросил беглый взгляд за окно и поспешил достать верёвки. Их качество вряд ли пострадало с момента покупки, когда он досконально изучил чуть ли не каждое волокно, но ставить под угрозу безопасность возлюбленного не входило в планы на вечер. В спальне было достаточно светло даже без ламп. В полумраке было несложно разглядеть очертания мебели и силуэт Олега. Сергей в который раз залюбовался накаченным прессом и широкими плечами. Накаченная грудная клетка была исчерчена шрамами. Разумовский избегал смотреть на пять круглых рубцов, которые были оставлены его же рукой. — Готов? — спросил Сергей, подходя ближе. Верёвка уверенно лежала в ладони, словно была продолжением руки. Тревога ушла на периферию, Разумовский был сосредоточен и спокоен. Он знал, что не мог сорваться, не когда от его действий зависело состояние Олега. Мысль об этом сдерживала обитающую внутри тьму, вынуждая её прятаться совсем глубоко. Сознание было кристально-чистым, и Сергей упивался ощущением контроля над собственными действиями, разумом и над Олегом. — Да, — голос Волкова был хриплым, но тон оставался таким же твёрдым и уверенным. Сергей кивнул и подошёл ближе. Верёвка скользила меж пальцев, точно гибкий уж, стремящийся оплести чужое тело. Но змея была под контролем, её умелыми движениями направляли в нужную сторону. Когда волокна коснулись рук Олега, Разумовский остановился на секунду, с прищуром посмотрев в карие глаза напротив. — Я хочу попробовать связать тебя до плеч. Скажи, если тебе не понравится. Ответом стал лишь удивлённый вздох. Олег сжал губы в тонкую линию. На лице Сергея заиграла довольная лисья усмешка. Он принялся вязать узлы, с лёгкостью продевая концы верёвок друг через друга. На этот раз запястья Волкова были скованы крепче. Это вызвало лишь отголосок тревоги в сердце Олега, но он тут же испарился, оставив место лишь спокойствию. Серёжа осознавал, что делал. И Волков надеялся, что Разумовский не мог потерять контроль над собой. Процесс связывания занял всего двадцать минут. Всё это время Олег наблюдал за ловкими движениями рук, еле заметно вздрагивал от случайных прикосновений холодных пальцев и смотрел в голубые глаза, натыкаясь на сосредоточенный взгляд. Сергей слегка прикусил губу, но мышцы его лица оставались расслабленными. — Готово, — сказал Разумовский, выводя Олега из транса своим голосом. — Мне бы хотелось, чтобы ты посидел так немного. Согласен? — Да, — ответил Волков, оглядывая свои руки. Красные узоры украсили его запястья, кисти, предплечья, составляя замысловатый рисунок. Олег попробовал дёрнуться, но вырваться из пут не получилось. Сейчас Сергей мог делать с ним всё, что угодно, но он лишь стоял рядом, придирчиво оглядывая узлы и спрашивая Волкова о его самочувствии. От осознания того, что находиться рядом с Разумовским было безопасно даже без возможности двигаться в полной мере, тело прошибало электрическими зарядами, сконцентрировавшимися внизу живота. — Отлично. Тогда позволишь мне трогать себя? Олег кивнул, но Сергей даже не шелохнулся. Тогда Волков вздохнул и сказал тихое низкое «да», прозвучавшее слишком громко в вечерней тишине спальни. Разумовский усмехнулся и довольно коснулся плеча Олега. Последнему захотелось накрыть холодную ладонь своей и погладить тонкие пальцы привычными круговыми движениями. Руки, скованные верёвками, дёрнулись, но Волков не смог даже согнуть их в локте, не то что дотянуться до плеча. — Не стоит делать резких движений, — вкрадчиво предупредил Сергей. Олег лишь шумно сглотнул и приоткрыл рот, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Было жарко. На лбу и спине выступили капельки пота. Взошедшая луна заглядывала в комнату, словно желая подглядеть за мужчинами. Сергей плавно провёл ладонью по напряжённой спине, надавливая. Мышцы перекатились под ладонью, лопатки еле заметно дёрнулись. Когда бледная рука остановилась на пояснице, Олег расслабился. Плечи опустились, с губ сорвался тихий вздох, вместе с которыми ушла ненужная тревога. Но терять бдительность всё ещё казалось опасным — Волков отслеживал каждое движение Сергея боковым зрением, не позволяя себе прикрыть глаза ни на секунду, ладони были сжаты в кулаки, а кисти чуть приподняты. Даже сам того не осознавая, Олег был готов отбиваться в случае чего. Разумовский огладил широкие плечи, снова вернулся к спине. Под массирующими аккуратными прикосновениями Олег таял, словно передержанный на огне зефир, и Сергей нагло пользовался этим. Бледные пальцы зарылись в жёсткие тёмные волосы. По шее и рукам Волкова пробежала стайка мурашек, и это не укрылось от Разумовского. Он слегка надавил на загривок и почесал нежную кожу за ухом. Руки Олега расслабились сами собой, рот приоткрылся, из лёгких вырвался хриплый вздох. Серёжа коснулся губами плеча и немного сжал волосы на макушке, оттянув их. Тело под пальцами дрогнуло. — Тебе нравится? — шёпотом спросил Разумовский, опаляя горячим дыханием кожу Олега. Всего было слишком много, Серёжа был так близко и одновременно до чёртиков далеко, и сделать что-то с этим было невозможно. Олег сглотнул, и, стараясь успокоить участившийся пульс, кивнул. — Да. — Хочешь, чтобы я сделал что-то ещё? — в голосе Серёжи слышалась усмешка. Его пальцы почти невесомо касались шеи, щекоча её. Олег поджал губы. Хитрец знал, какую реакцию вызывал своими действиями, низким тихим тоном, ловкими пальцами, дыханием, которое жаром оставалось на коже. — Не знаю, — соврал Олег. Серёжа недоверчиво приподнял брови, но не стал спорить, пожал плечами и коснулся губами шеи Волкова, снова вызывая мурашки. Мягкими поцелуями он спустился вниз по позвоночнику, отмечая про себя, что смуглая кожа становилась всё горячее, и Олег изредка вздрагивал. Такая реакция вызвала у Разумовского улыбку. — Хорошо, как скажешь. Тогда позволь мне одну маленькую шалость, — Серёжа сел на колени Олега, сжал его подбородок и приподнял голову, заставив приоткрыть рот. Зрачки обоих расширились и почти перекрыли радужку. Порывы ветра проникали в комнату сквозь приоткрытое окно, но никому не было до этого дела. Сергей впился в губы напротив жёстко, властно, сжав подбородок сильнее и не давая оттолкнуть себя. Он покусывал шершавые губы, поглаживал языком зубы, иногда отстраняясь, чтобы вновь мокро и жарко поцеловать. Олег пытался ответить, но чужие губы были слишком настойчивы. Сергей не давал Волкову и шанса отыграться, продолжая дразнить языком. Второй рукой Разумовский снова сжал тёмные волосы, оттягивая их назад и заставляя Олега приоткрыть рот ещё шире. Серёжа оторвался от чужих губ с усмешкой. Между ними протянулась ниточка слюны. — Спасибо, — Разумовский нежно погладил Волкова по волосам и встал с его коленей, коснувшись верёвок. — Не натирает? — Нет, — ответил Олег. Его голос не дрогнул, но прозвучал куда более хрипло. Серёжа улыбнулся этому неявному проявлению эмоций, словно довольный кот, получивший сметану. — Отлично. Но я всё равно сниму верёвки, ты слишком долго связан, особенно для второго раза, — кивнул Сергей. Его лицо сделалось серьёзным, улыбка исчезла с лица. — Сорок минут. Очень неплохо. В следующий раз попробуем подольше, если ты захочешь. Олег кивнул и почувствовал лёгкое прикосновение шершавых пальцев на своих запястьях. Разумовский быстро и ловко развязал узлы, стараясь сделать это без вреда для Волкова. Руки немного затекли, и на коже проступили еле заметные краснеющие следы от верёвок. Сергей растёр их пальцами: — Должны пройти через полчаса. Максимум через час. В остальном нормально себя чувствуешь? — Ага, всё хорошо, — Олег перехватил ладони Сергея и чуть сжал их. Этот жест был яснее сотни тысяч слов, от него по телу разлилось спокойствие, сердце умиротворённо затихло в груди. Они переплели пальцы, совсем как в детстве, когда старались успокоить друг друга после ночных кошмаров. Серёжа коснулся розоватых следов губами. Ему пришлось отдать власть обратно, в волковские лапища. Тревожность снова подступила к рёбрам. Она уходила по-английски, когда Разумовский был ответственен не только себя, но и за человека, чья жизнь была ценнее любой другой. Контроль был спасительным кругом, который держал Серёжу на плаву в самые ужасные дни. — Времени уже много, — сказал Олег и мягко приобнял возлюбленного за плечи. Тревога спряталась внизу живота, обещая когда-нибудь обязательно вернуться, но тёплые твёрдые руки ненадолго загнали её в угол. — Да, ложись спать, если хочешь, мне нужно поработать, — ответил Серёжа. Он улыбнулся Олегу и поцеловал его пальцы. — Я хотел предложить сходить в душ. Дома как-то жарко. — Хорошо, как пожелаешь, — сказал Разумовский. Его улыбка превратилась в усмешку. — Иди, я приду через пять минут. Возьму только что надо. Серёжа мазнул губами по щеке Олега, когда тот направился в ванную и, получив в ответ мягкий поцелуй, начал искать полотенце в шкафу. * Перед очередной встречей с инвесторами Серёжа был на взводе. Он ходил туда-сюда, повторял речь словно важнейшую мантру и кусал шершавые губы. Руки мелко подрагивали. Несмотря на то, что до презентации оставался ещё целый день, Серёжа успел проработать в голове каждый сценарий развития диалога. Терять соцсеть, сотворённую потом и кровью, было тяжело. Создавать новое детище с нуля, параллельно стараясь остаться в тени, не привлекать внимание органов и пытаться заработать деньги — ещё тяжелее. Серёже приходилось выверять каждое своё действие, чтобы не попасть под подозрения и убедить толстосумов, что ему можно доверять. Фальшивые улыбки, серьёзные деловые разговоры, к которым нужно было долго готовиться, перечитывание огромных пачек договоров и внесения в них правок, выматывали похлеще силовых тренировок, которые они с Олегом устраивали. Иногда нервная система Серёжи сдавала. Это случалось редко, но всегда настолько неожиданно, что подготовиться к срыву не получалось. У Разумовского тряслись руки, тревога под рёбрами отращивала чёрные когти, скребущие кости. Ему хотелось вырвать её, разодрать грудную клетку, но вместо этого пальцы сжимали лишь ткань водолазки, а ногти оставляли белые полосы на коже, которые постепенно становились красными. Дойдя до гостиной, Серёжа сел в кресло. Он сжал рыжие волосы в кулаке и чуть натянул их. На столе, всего в паре метров от него, стоял стакан воды со льдом, но дотянуться до него не было сил. Серёжа начал делать дыхательные упражнения. Они помогли — приступ отступил, из груди вырвался облегчённый выдох. Дрожь в руках унялась, и тревога стихла, хоть и продолжала досаждать своим еле заметным присутствием. Серёжа дотянулся до кружки и выпил воду залпом. По телу разлилась приятная прохлада. Глаза мужчины закрылись сами собой, словно налились свинцом. Он расположил руки на подлокотниках кресла и вздохнул. Ключ повернулся несколько раз в замке, и Серёжа приоткрыл один глаз, услышав шорох. Он задумчиво посмотрел на входную дверь. Олег появился на пороге с огромным полупрозрачным пакетом из дорогого супермаркета. Одежда мужчины была мокрой после проливного дождя, и Серёжа поймал себя на мысли, что не успел заметить, когда погода на улице успела испортиться. Он выглянул в окно. Грозовые тучи действительно затянули небо, не пропуская солнце. Капли дождя барабанили по подоконнику и отстукивали собственный, неповторимый ритм. — Что купил? — спросил Серёжа, вставая с кресла и выходя навстречу Олегу. Тот снял промокшую куртку и поставил пакет на пол. С ботинок Волкова капала вода. — Ты разве не на машине был? — Парковка забита была, пришлось пешком топать. Ну и от машины до дома. Там льёт как из ведра, — сказал Олег. Серёжа заглянул в пакет и увидел их обычный набор продуктов: дорогущее красное вино, стейк, фрукты, овощи и кучу сладостей. Разумовский стащил шоколадный батончик и, тут же открыв шуршащую упаковку, запихнул его себе в рот и проглотил, даже не пережёвывая. — Серёж, давай я что-нибудь приготовлю. Нельзя питаться одними сладостями. — У меня есть идея получше, — на лице Сергея расцвела усмешка. Он приблизился к Олегу вплотную. На розоватых губах остались крошки шоколада. — Хочешь побыть сегодня связанным? Олег сглотнул. Его губы еле заметно приоткрылись: — Да. Только сначала нужно разобрать продукты. — Хорошо, займись этим, но сначала переоденься в сухое. А я пока всё подготовлю, — кивнул Сергей и оставил невесомый поцелуй на щеке Олега. Спустя несколько минут, Волков появился на пороге спальни. Разумовский крепко сжимал верёвку, в который раз осматривая её на прочность. В его движениях чувствовалась уверенность и мастерство. Олег бесшумно подошёл к кровати и сел на её край. — Пожалуйста, сними водолазку и надень носки, а то без них замёрзнешь. — голос Сергея звучал спокойно, но в нём улавливались нотки повеления. Власти. Олег не мог, да и не хотел противиться и повиновался, стянув кофту и обнажив пресс. Несмотря на то, что в комнате было тепло, по смуглой коже пробежалась стайка мурашек. — Молодец. Сейчас я хочу связать тебя по пояс. Как ты к этому отнесёшься? — Хорошо, — сказал Олег и сглотнул. Сергей на секунду задержал взгляд на его шеи, наблюдая за кадыком. Он пропустил красную верёвку сквозь пальцы. Бледно-розовые губы растянулись в усмешке. Когда волокна коснулись кожи рук, Олег понял, что их тяжесть успела стать привычной. Серёжа стянул запястья несколькими тугими узлами. Волков попробовал дёрнуться, но кисти были связаны слишком крепко. Олег не смог бы выбраться из пут без чужой помощи. Он вздрогнул от неожиданного страха, поселившегося под рёбрами. Перед глазами Волкова пронеслось яркое воспоминание, которое раньше покоилось в самых тёмных закоулках сознания. Полумрак комнаты. Маленькое оконце у потолка. Холодный пол. До крови впивающаяся в запястья верёвка. Запах крови. Металлический привкус на языке. Вмиг стало труднее дышать. На дне зрачков застыл немой ужас, и Олег прикрыл глаза, пытаясь отогнать наваждение, избавиться от страшных воспоминаний. Лёгкие будто сжали железными тисками. — Олег, ты в порядке? Что случилось? Мне остановиться? — хладнокровие Сергея сменилось волнением. Он продолжал контролировать ситуацию и, положа ладони на плечи Олега, постарался заглянуть в родные глаза, но Волков продолжал жмурится. — Ответь мне. Властный тон не давал Олегу утонуть в пучине паники, и оставался последним, что держало его на плаву. Мужчина прочистил горло, собираясь с силами для ответа. — Я буду в порядке. Дай мне несколько минут, — хриплый голос эхом отдался в голове Сергея. Он ослабил узлы, растёр запястья и взял Олега за руку. — Я здесь. Ты дома. Бояться нечего. Это осталось в прошлом, сейчас всё хорошо, ты больше не там. Всё закончилось, — последняя фраза заставила Волкова распахнуть глаза. Он вдохнул полной грудью и посмотрел в голубые глаза напротив. Олег разжал кулаки вцепился в ладонь Серёжи мертвой хваткой, кое-как сопротивляясь верёвкам. Взгляд Разумовского оставался спокойным, но губы сжались в тонкую линию, выдавая тревогу. — Думаю, нам стоит закончить на сегодня. — Нет, я в порядке. — твёрдо сказал Олег. — Мне нужно это сейчас. Сергей свёл брови к переносице, его взгляд помрачнел. Он сжал запястье Волкова чуть сильнее, измеряя пульс. Сердце действительно замедлило ритм, по коже больше не бегали мурашки. В глазах напротив застыло обычное ледяное спокойствие, и сколько Серёжа не всматривался в них, он не мог заметить и следа паники. Разумовский вздохнул и на секунду прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Я несу ответственность за тебя. Если почувствуешь, что тебе хоть немного хуже, то говори об этом мне. Я не потерплю вранья и недоговорок здесь, — твёрдо сказал Сергей и снова взял верёвки в руки. «Я волнуюсь за тебя», — смог прочитать Олег во взгляде ясных голубых глаз. Эту фразу было тяжело сказать, поэтому она так и не прозвучала в вечерней тишине комнаты. Разумовский боялся признать свою слабость, боялся, что Олег и есть его слабость. И они оба понимали, что обвинять его в этом было бы глупо. — Хорошо. Я понял, — уверенно произнёс Волков. Сергей кивнул и ловко связал сильные руки, сделав узлы не такими тугими. При желании Олег мог выпутаться из верёвок, лишь немного вывернув кисти. Разумовский подобрался к плечам Волкова. Красные узоры оплетали кожу, притягивая взгляд. Грудная клетка Олега мерно вздымалась с каждым вздохом, и Сергей прикусил губу. Он приостановился на секунду, чтобы оценить состояние мужчины. Руки были расслаблены, на дне глаз застыло непоколебимое спокойствие. Сергей слегка нахмурил брови. Верёвки стали оплетать грудную клетку Олега, и Разумовскому пришлось изощряться так, чтобы путы не задевали шрамы, розовеющие на коже. Сергей знал, что рубцы продолжали причинять дискомфорт, хоть Волков никогда не признавался в этом. Иногда, холодными зимними утрами, Олег хватался за футболку, совсем рядом с сердцем, и тихо шипел, думая, что в его состояние никто не мог заметить. В такие дни тренировки упрощались, а Сергей поджимал губы и утыкался в компьютер, желая забыться в работе, лишь бы не думать о том, что это он был причиной этих болей. Разумовский не касался шрамов. Пальцы умело обходили отметины, и верёвки стягивали кожу в нескольких сантиметрах от них. Пришлось перестроить заученную схему для шибари под тело Олега, но результат впечатлил Сергея. Когда верёвки были закреплены на прессе, Разумовский довольно осмотрел своё творение. — Выглядишь замечательно, — губы Сергея тронула хитрая усмешка. Он проверил крепость узлов, изредка невесомо касаясь тела Олега. Под бледными пальцами возникали мурашки. Они разбегались по коже, спускались по позвоночнику, заставляя Волкова еле заметно вздрагивать. — Тебе комфортно? — Да, — кивнул Олег. Сергей недоверчиво взглянул в карие глаза, но, не найдя в них и тени сомнения, нежно провёл рукой по щетинистой щеке. Усмешка превратилась в мягкую, влюблённую улыбку. Их лица разделяли лишь несколько сантиметров, и Олег мог чувствовать тёплое дыхание у своих губ. — Отлично. Есть какие-нибудь пожелания? — Одно, — из груди Олега вырвался напряжённый вздох, но его лицо оставалось спокойным. — Поцелуй меня. Брови Сергея поползли наверх. Он подался назад и кивнул. Волосы Разумовского слегка растрепались, и Олегу захотелось поправить их привычным жестом, чтобы рыжие прядки не лезли в глаза, но связанные руки не дали этого сделать. Серёжа сжал подбородок Олега двумя пальцами и приблизился вплотную к мужчине. Усмешка не сходила с его лица, пока их губы не столкнулись в почти целомудренном прикосновении. Волков лишь немного приоткрыл рот, отвечая, и Сергей позволил это сделать. Поцелуй вышел нежным, они неспешно смаковали губы друг друга. Разумовский плавно провёл языком по верхним зубам Олега. Волков наклонился ближе. Сергей почувствовал еле уловимый аромат одеколона, который почти выветрился за то время, что Олег ездил за продуктами. От этого знакомого, родного запаха сносило крышу, внизу живота взрывались фейерверки, становилось до неприличия жарко. Волков придвинулся ближе и наклонил голову, пытаясь углубить поцелуй. Он жадно впился в губы напротив, как делал тысячу раз до этого. Теряясь в ощущениях, не имея возможности двигать половиной конечностей, Олег на секунду упал в пропасть. Он отдал власть над телом и сознанием Разумовскому, и это казалось единственным верным решением. Только оно могло спасти Волкова от демонов прошлого, которые продолжали преследовать его. Но Сергей властно стиснул подбородок Олега и отстранился. — Не сейчас. Это не то, что тебе нужно, — сказал Разумовский и заглянул в глаза напротив, словно читая мысли Волкова. «Он понял. Не мог не понять», — хмыкнул про себя Олег. Ладони сжались в кулаки. — Подчинение может помочь справиться с травмами, но ты не должен избегать их с его помощью. Тогда будет только хуже. Понимаешь, о чём я? — Да, — голос Олега был тише, чем обычно. Он всё ещё пытался отдышаться после поцелуя. — Хорошо. Сегодня я не дам тебе побыть связанным подольше, уж прости, ты не в состоянии. В следующий раз наверстаем, если захочешь, — подмигнув, Сергей принялся развязывать узлы. Движения рук были плавными, отточенными. Олег невольно залюбовался, всё ещё стараясь осмыслить то, что сказал ему Разумовский. Теперь граница между бегством от кошмаров и необходимостью отпустить контроль ощущалась яснее. На руках, грудной клетке и спине Олега остались красные следы, но с каждой секундой они становились бледнее. Сергей внимательно осмотрел Волкова с ног до головы и кивнул: — Ничего серьёзного. Сейчас всё пройдёт. Руки не затекли? — Немного, но терпимо, — сказал Олег, встав с кровати. Он потянулся. Сердечный ритм был быстрее, чем обычно, и мужчина не мог сказать, что стало тому причиной, и старался списать всё на адреналин, закипавший в крови. Сергей подошёл к Волкову вплотную и обнял его. — А общее самочувствие как? — Лучше, чем было, — признался Олег. Серёжа прижался ближе, нежно поглаживая рельефную спину. У них ушло немало усилий, чтобы научиться обниматься так, чтобы не задевать изредка саднящие шрамы на груди обоих, но теперь нужная поза занималась сама собой. — Хочешь посмотреть сериал? Там вроде что-то новое вышло. — Да, давай. Только верёвки уберу, — Серёжа отстранился и нежно поцеловал Олега в щёку. Они оба знали, что Разумовский не выдержит и двадцати минут перед телевизором и уйдёт работать после первой же серии, но знакомый «ритуал», когда они заваривали чай, заказывали роллы и сидели в обнимку на диване какое-то время, успокаивал. — Ты пока иди накинь что-нибудь на себя, а то замёрзнешь. Я пока закажу перекусить. Волков кивнул и чмокнул Разумовского в макушку. Спокойствие, поселившееся внутри, вытеснило тревогу, страхи прошлого рассеялись. Олег знал, что те могли вернуться, но был готов встретить их и дать отпор. Прежде чем пойти на кухню, Серёжа приободряюще сжал руку Волкова, и от этого обыденного трепетного прикосновения на сердцах у обоих стало легче. * Небо было хмурым. Тёмно-серые, почти чёрные тучи затянули небо так, что нельзя было с точностью сказать, наступил уже вечер или нет. Привычная для Питера погода продолжала навевать тоску даже на коренных жителей. Серёжа с недовольством стащил с себя пальто и спрятал ладони в рукавах в тёплого свитера, когда зашёл в помещение. Приветливые официантки мило улыбнулись и предложили паре столик у окна. Олег, стоявший рядом, кивнул, а Разумовский выдавил из себя обольстительное: «спасибо». — Зачем надо было тащиться сюда, если мы поехали только за запчастями? — недовольно спросил Серёжа после того, как сделал заказ. — В следующий раз ты будешь выбирать всё по видеосвязи, я с тобой никуда не пойду. — Да ладно тебе, хорошо же всё. Ты воздухом подышал хоть немного, подвигался, сейчас выпьешь чего-нибудь вкусного, — Олег попытался скрыть полуулыбку в стакане с водой. — Воздух мне из открытого окна и в квартире дует, в зале есть беговая дорожка, а глинтвейн и ты неплохо готовишь, — Серёжа закатил глаза и откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Он посмотрел за окно. Исаакиевский собор возвышался над городом. Дождь, постепенно набирающий обороты, стучал по стеклу, людей на улице почти не осталось — боялись, что вскоре начнётся гроза. Из лёгких Серёжи вырвался тихий вздох. Они созерцали пейзаж из окна кафе ещё несколько минут. Каждый думал о своём. У переносицы Олега залегла морщинка, а на лице Разумовского, наоборот, расцвела улыбка. — Какие планы на вечер? — неожиданно спросил Серёжа, подперев подбородок ладонью. В его взгляде заплясали лукавые огоньки. Олег приподнял брови. — Довезти тебя до дома и посмотреть какую-нибудь дрянь по телевизору, а что? — У меня есть идея получше, — подмигнул Серёжа, довольно усмехаясь. Олег недоумённо нахмурился, но через несколько секунд его губы превратились в ровную букву «о». Он тихо откашлялся. — То, о чём я думаю? — шёпотом спросил Волков. Получив кивок от Серёжи, он постарался вернуть своему лицу спокойное выражение. — Да, почему нет. — Чудненько! Тогда я предлагаю сейчас смыться отсюда и поехать. — Даже заказ ещё не принесли, — Олег сложил руки на груди. Серёжа лишь фыркнул и достал из кармана шуршащую купюру. — Этого им хватит за «моральный ущерб». По дороге вроде МакАвто был, если захочешь кофе — заедем, — Серёжа встал из-за стола и потянул Олега за руку. Они схватили верхнюю одежду с вешалки у входа и спустились вниз по ступенькам, игнорируя недоумевающие взгляды официантов. Когда пара оказалась на улице, Разумовский спрятал волосы под капюшон, чтобы не привлекать внимания, и скрыл нижнюю половину лица в воротнике пальто. Вовремя — мимо них как раз пронёсся полицейский патруль. Когда Серёжа сел на пассажирское сиденье, он первым делом снял ветровку и поправил растрепавшиеся волосы. Он нажал кнопку на проигрывателе, и из колонок донёсся голос Фредди Меркьюри. Олег начал качать головой в такт песне, а Серёжа лишь закатил глаза и переключил музыку на заранее скаченную рапсодию Ференца Листа, блаженно откидываясь в сиденье. По дороге они не проронили ни слова. Олег сосредоточенно вёл машину, стараясь разобраться с озлобленными из-за пробок водителями, а Разумовский достал с заднего сидения ноутбук и принялся что-то быстро печатать. Зайдя в квартиру, они тут же стянули промокшую обувь. Олег включил обогреватель и кондиционер, из которого хлынул тёплый воздух. Серёжа потёр ладони, пытаясь хоть немного согреться, и заметивший это Волков чмокнул его в нос. — Серый, ты просто ледяной. Может, отогреешься сначала? — спросил Олег. Серёжа помотал головой. — Ты горячий как печка. Об тебя и погреюсь, — фыркнул Разумовский и указал рукой на дверь спальни. Больше слов не потребовалось. Олег на ходу стянул с себя пиджак и рубашку. Вещи отправились висеть на стул, и Сергей невольно залюбовался обнажённым телом, оперившись на дверной косяк и сложив руки на груди. Желание провести по выпирающему позвоночнику, приобнять горячую талию замёрзшими руками, родилось где-то внизу живота, распространилось по телу и замерло румянцем на щеках Разумовского. Мужчина отогнал мысли прочь. Оторвавшись от созерцания чужого тела, Сергей достал из шкафа верёвки и задумчиво прикусил губу. — Тебе стоит снять брюки. Можно с ними, конечно, но будет не так эффектно смотреться. Олег лишь распахнул глаза, но возражать не стал. Грубая ткань штанов отправилась туда же, куда и рубашка. — Молодец. Я хочу связать тебя вместе с бёдрами, до колен, двумя верёвками, — начал Сергей, постепенно приближаясь к Олегу. Из-за спрятавших солнце грозовых туч в комнате было слишком темно, пришлось включить освещение и захлопнуть шторы. Разумовский бегло пробежал пальцами по верёвке, проверяя её прочность, прежде чем подойти к Волкову вплотную. — Согласен? — Да, — твёрдо заявил Олег. Сергей кивнул, спрятав удовлетворённую усмешку. — Отлично. Я могу связать ноги вместе и лишить тебя возможности двигаться почти полностью. А могу по-отдельности. Тогда это будет больше для красоты, примерно так же, как это было на груди. Что ты выберешь? — Я доверюсь тебе. Как тебе кажется лучше, так и делай. Сергей улыбнулся. Он устроил ладонь на плече Олега, слегка надавив, и заглянул в глаза напротив: — Спасибо. Я не причиню тебе дискомфорта. Верёвка струилась меж тонких пальцев. Тёплый свет лампы путался в тёмных волосах, и Сергей находил это очаровательным. Ему пришлось подавить желание запустить ладонь в жёсткие пряди и сжать их в кулак на затылке, заставив откинуть голову. Грудная клетка Олега мерно вздымалась и опускалась, пока на теле расцветали красные узоры. Привычные выверенные движения рук Сергея и стойкое спокойствие Волкова дарили умиротворение обоим. Из лёгких Олега вырвался тихий вздох, когда верёвки коснулись бёдер и ягодиц, но выражение его лица не изменилось. Сергей связывал каждую ногу по-отдельности и остановился на середине бедра, напоследок огладив острые колени. — Ты такой красивый, — прошептал Разумовский в губы напротив. Тёплое дыхание опалило подбородок Олега. Мужчина сглотнул и посмотрел в глаза напротив. — Расслабься, ты весь как струна. Можешь попробовать прикрыть глаза. Хочешь, завяжу их тебе? Во взгляде Олега застыла тревога. Он набрал воздух в лёгкие, стараясь не выдавать волнения и тихо выдавил из себя: — Не думаю, что это хорошая идея. — Почему? — недоумённо спросил Сергей. Он положил ладонь на плечо Волкова в попытке успокоить. В комнате повисла тяжёлая тишина, затянувшаяся на полминуты. Разумовский терпеливо ждал, пока Олег боролся со внутренними демонами. Воспоминания разом захватили сознание мужчины. Жаль, что их нельзя было выкинуть из головы. Жаль, что та клетка, её холодный пол, окрасившийся в красный, навсегда остались в его памяти. Жаль, что безумная ухмылка, ядом застывшая на любимых губах, и пять глухих выстрелов до сих пор были частыми гостями в ночных кошмарах. Жаль, что даже несмотря на то, что Олег простил Серёжу после долгих болезненных разговоров и извинений, ему всё ещё иногда становилось страшно. Страшно, что это могло повториться. — Последний раз, когда ты заставил меня закрыть глаза, я проснулся с ошейником, который должен был взорвать меня к чертям. Резкие слова заставили Сергея опустить взгляд и прикусить губу. Олег поёжился. Долгое время он боялся признаться сам себе, что, как бы ему ни нравилось спать рядом с Разумовским и ощущать тепло его тела, ему иногда приходилось сбегать на ночь в другую квартиру, лишь бы не вскакивать с постели и не хвататься за шею в страхе, боясь даже вдохнуть. Но правда оголёнными проводами ранила сердце, и Волкову хотелось разодрать себе грудную клетку, лишь бы не мучаться с этим противным въевшимся в подсознание чувством. — Мне жаль, — Разумовский переложил холодную ладонь на связанные руки и, чуть поглаживая их, вздохнул. Он присел рядом. Между мужчинами снова повисла тишина, пока Сергей о чём-то размышлял. — Я хочу предложить тебе кое-что. Ты вправе отказаться, и мы никогда больше не вернёмся к этой теме. Олег заинтересованно приподнял брови и кивнул, уставившись на Сергея. — Ты закроешь глаза, но я не завяжу их. Ты сможешь открыть их когда пожелаешь, и я тут же прекращу всё это, только скажи. Согласен? В комнате стало тихо. За окном громко гаркнула ворона, заставив обоих вздрогнуть от неожиданности. Олег сжал ладони в кулаки, впившись ногтями в податливо мягкую кожу рук: — Да. — Спасибо. Нужно время подготовиться? — спросил Сергей, пристально уставившись в глаза напротив. Олег прислушался к своим страхам, клубком свернувшимся внутри. Тревога всё ещё обитала внизу живота, но Волков надеялся справиться с ней в процессе. Он кивнул. Сергей и бровью не повёл, ожидая прямого ответа. На его лице не было даже намёка на улыбку, лишь серьёзный взгляд голубых глаз и слегка поджатые губы. — Нет. Я готов. — Замечательно. Тогда закрывай глаза, — кивнул Сергей. Он встал напротив Олега. — Я обещаю тебе, что всё будет хорошо. За это глупое обещание Разумовскому захотелось дать затрещину самому себе. Он не мог ничего обещать. Иррациональный страх, что Птица вернётся, всё ещё скребся под рёбрами по ночам. Касаться Волкова, целовать его по утрам, обнимать и держать за руку, было правом, которое Сергей не заслужил. От осознания этого из лёгких пропал весь воздух, по коже пробежали мурашки, лицо стало бледнее. У Птицы почти получилось забрать самое дорогое, так что мешало ему вернуться и закончить начатое? Олег закрыл глаза, и Сергею пришлось взять себя в руки. Обещание было в силе, а Разумовский не собирался нарушать данное слово (не в этот раз). Он нёс ответственность за лишённого способности двигаться Олега, за его здоровье и благополучие, и рисковать всем из-за страхов было неправильно. В голове промелькнуло воспоминание. Тихий щелчок ошейника, который Разумовский сам застегнул на шее Волкова, пока тот был в отключке, раздался в мыслях громче соловьиной трели по утрам. Сергей мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Олег почти полностью оказался во власти Сергея, и последнее, чего хотелось Разумовскому, причинить ему боль. Хрупкое доверие, которое они смогли восстановить за прошедшее время, теперь находилось в его ладонях, и Сергей не хотел жертвовать такой ценностью (только не снова). «Птица ушёл, он не вернётся. Моё сознание подчиняется мне, я не причиню Олегу боль. Кому угодно, убью всех, но не его. Он нужен мне», — промелькнуло в голове Сергея. Он кивнул сам себе и приблизился вплотную к Волкову, ощущая жар чужого тела. — Я коснусь твоих плеч и спущусь ниже. Не против? — Не против, — тут же ответил Олег, будто ожидал вопроса. Сергей не смог сдержать довольную улыбку. Страх отступил, когда Разумовский положил ладони на смуглые плечи. Он огладил грубую кожу сквозь прорехи между узлами, провёл руками вниз по спине лёгким щекочущим движением, чтобы после вновь вернуться ладонями выше. Ресницы Олега слегка трепыхались, но мужчина не открывал глаза. Сергей мягко коснулся его щеки, невольно любуясь мужчиной напротив, его лицом, телосложением и своей работой, огибающей податливые мышцы. Подушечки пальцев соскользнули на шею и на секунду остановились на пульсирующей вене. Сердцебиение было куда быстрее обычного, и Разумовский выдохнул прямо в губы Олега: — Расслабься. У тебя даже после тренировок пульс не такой бешеный. Я не причиню тебе вреда. Волков выдавил из себя тихое «угу». Сергей отметил про себя, что чужое сердцебиение действительно немного замедлилось. Кожа на шее покрылась мурашками, и Разумовский огладил их пальцами. На его губах расцвела усмешка. Из плеч Волкова постепенно начало уходить напряжение. Его выражение лица оставалось непоколебимо спокойным, но Сергей умело считывал язык тела. Он понимал, что доверие между ними укреплялось с каждой секундой, но этот прогресс мог быть разрушен одной, даже самой безобидной ошибкой. Разумовский огладил пресс Олега и приблизился вплотную к мужчине. — Чувствуешь себя нормально? — спросил Сергей, забравшись пальцами под верёвку у пупка. Олег рвано выдохнул, хватая ртом воздух. — Да. — Хочешь, чтобы я продолжил? — Хочу, — хриплый голос Олега отдался жаром в животе и на щеках Разумовского. Сергей провёл большим пальцем по губам Волкова, прежде чем нежно прильнуть к ним. Почувствовав, что Олег приоткрыл рот и подался навстречу, Разумовский подключил язык и, дразняще проведя им по зубам Волкова, надавил на его затылок. Поцелуй стал глубже, Сергей не стеснялся оставлять лёгкие укусы на чуть припухших губах. Когда Разумовский отстранился, ласково проведя рукой по щетинистой щеке, глаза Олега всё ещё оставались закрытыми. Его дыхание было ровным, несмотря на ускоренное сердцебиение. Сергей продолжил оставлять невесомые прикосновения по всему телу Волкова, забирался пальцами под верёвки, чуть царапал ногтями кожу. Олег постепенно расслаблялся под чуткими касаниями. Они пьянили, и сознание Волкова балансировало где-то на грани, ощущение реальности истончилось. Тело само по себе начало подаваться навстречу еле тёплым рукам. Сергей надавил на плечи. После он спустился ниже и слегка сжал бедра, с хитрой усмешкой проведя вниз по сильным ногам. — Есть какие-то особые пожелания? — спросил Разумовский, задевая икры ногтями. С губ Олега сорвался тихий вздох. — Да. Тебя хочу, — Сергей заметил, как покраснели кончики ушей Волкова. На лице Разумовского появилась хитрая довольная усмешка, он остановил руку на связанном бедре и оставил между телами всего несколько сантиметров, опаляя дыханием тонкую кожу шеи. — Что ты имеешь в виду? — Ты всё понимаешь, — процедил сквозь зубы Олег, совсем немного придвигаясь к руке. Его брови взмыли вверх, но мужчина продолжал держать глаза закрытыми. Он чувствовал дыхание Сергея на своей шее, которая покрылась мурашками. Тело пробила мелкая дрожь, дышать стало почти невозможно. — Не сейчас. Ты не готов к этому. Я вижу, чего ты хочешь, — Сергей метнул взгляд на выступивший бугорок на серых боксёрах Олега. — но я не могу дать тебе этого. По крайней мере, пока. Рука переместилась с бедра на грудную клетку. Разумовский слегка надавил на выступающие мышцы, и Волков, шумно вздохнув дёрнулся от неожиданности. Сергей прикусил губу. Он должен был принять, должен был сделать то, что могло принести им обоим облегчение. А возможно, эта прихоть развела бы между ними мосты и снова разрушила бы доверие, восстановленное потом и кровью. Разумовский тихо выдохнул. Он уверенно повёл ладонь выше, к правой ключице, прошёлся пальцами по выпирающей кости и сжал челюсти, касаясь рваного, шершавого следа, оставшегося от поцелуя пули. Всё тело Олега напряглось, стоило Сергею огладить рубец. Волков умело подавлял рефлекторную реакцию тела, и Разумовский шепнул ему на ухо: — Отпусти себя. Не держи это внутри. Еле слышимый голос в мрачном спокойствии спальни был похож на гром в июльской ночи. Олег шумно вздохнул и кивнул. Его веки подрагивали, ладони до побелевших костяшек были сжаты в кулаки. Он попытался расслабиться, но тело всё равно подрагивало в ожидании подвоха. Прикосновения были нежными, извиняющимися, но где-то на подсознательном уровне Волков испытывал животный страх. Воображение рисовало Сергея с пистолетом, зажатым в руке. Пальцы беспощадно опустились на курок, предварительно сняв оружие с предохранителя. С такого расстояния Разумовский мог попасть в сердце левой рукой, даже не целясь, и никакая удача не смогла бы спасти Волкова от смерти на этот раз. Олег нахмурился и помотал головой, пытаясь отогнать непрошенные образы. Его плечи подрагивали под верёвками. — Ты в порядке? Мне остановиться? — спросил Сергей, замирая. — Нет, всё хорошо, — сказал Олег и прикусил щёку. Разумовский шепнул лишь еле слышное «ладно» и повёл рукой дальше, постепенно приближаясь к левому плечу. Тело Олега покрылось мелкой судорожной дрожью, когда согревшиеся пальцы мазнули по очередному рубцу. Волков шумно сглотнул. Из-за тревоги желудок завязался в тугой узел. Темнота с каждой секундой поглощала Олега всё сильнее. — Я не причиню тебе вреда. Веришь? — спросил Сергей. К горлу Волкова подступил комок. Дышать стало тяжелее, и мужчине пришлось впиться ногтями в ладонь, чтобы не открыть глаза. — Верю, — сипло выдохнул Олег. Разумовский коснулся губами его щеки и кивнул. После поцелуя волнение немного отступило, дрожь унялась. Волков, казалось, сам поверил в свои слова, но ненадолго — ладонь Сергей двинулась левее, к сердцу. Мышцы под пальцами снова напряглись. Это ранение было самым серьёзным — если бы пуля прошла всего на несколько сантиметров выше, то Олег давно бы покоился в земле. Разумовский легко надавил на шрам, и из лёгких Волкова против его воли вырвался хриплый кашель. Олег дёрнулся в попытке прикрыть рот рукой, но верёвки держали слишком крепко, и мужчина чуть не потерял равновесие. Сильные руки упёрлись в плечо, удерживая размякшее тело на месте. Сердце Волкова гулко стучало, пульс гомоном отдавался в висках. Мужчина приоткрыл рот, не сдерживая рваные вздохи, которые вырывались из груди. — Я держу тебя. Ты в безопасности, — уверенно сказал Сергей. Через секунду его брови поползли наверх. — У тебя всё ещё закрыты глаза. В голосе Разумовского улавливались нотки удивления вкупе с благодарностью и самодовольством. Олег задумчиво молчал несколько секунд, но после сказал: — Я почему-то хочу верить в то, что ты сдержишь своё обещание. — Спасибо. Разумовский плавно отпустил плечо Волкова и, убедившись, что мужчина не собирался падать, спустил руку к накаченному прессу. Пальцы сами нащупали рубец и огладили его шершавую поверхность. Олег продолжал тяжело дышать, по его виску скатилась капелька пота. Сергей коснулся губами пульсирующей венки на шее и легонько царапнул ногтем шрам. Волков нервно сглотнул. Разумовский внимательно оглядел Волкова в поисках тревожных сигналов, но, не найдя их, провёл пальцами по диагонали, к правому боку. Рваные края «безопасного» ранения выпирали под пальцами. Сергей сжал челюсти. Он огладил шрам, а после, в попытке извиниться за причинённую боль, поцеловал его, вложив в осторожное прикосновение губ раздирающие грудную клетку сожаления и горечь. Разумовский отстранился, и мягкая верёвка мазнула по его свежевыбритой щеке. — Открывай глаза. Олег повиновался. Он быстро привык к свету, но долго пытался сфокусировать взгляд на синих омутах напротив. Дыхание выровнялось, мужчина резко мотнул головой, пытаясь убрать прилипшие ко лбу пряди, и Сергей помог ему, аккуратно зачесав непослушные тёмные локоны. — Я развяжу тебя, — начал Разумовский, положив ладонь на щёку Олега, — а потом, когда ты отойдёшь, нам нужно будет поговорить об этом. Волков кивнул, не в силах отвечать. Через несколько минут давление верёвок испарилось, сменившись прикосновениями рук, которые разминали затёкшие мышцы, растирали розоватые следы, оставшиеся на коже. Сергей иногда целовал запястья, кисти, лопатки, бёдра, но его взгляд оставался предельно серьёзным. Олег прикусил внутреннюю сторону щеки, готовясь к разговору. Разумовский сел на край кровати и надавил на плечи Олега, заставляя мужчину прилечь. Тот не стал противиться — откинулся на подушки и подложил руки под голову. — Как ты себя чувствуешь? — Сергей закинул ноги на кровать и облокотился о её подголовье. Он укрыл Волкова одеялом, пряча его от послегрозовой прохлады, которая пробралась в спальню. — Нормально, — лаконично ответил Олег, даже не соизволив посмотреть на Разумовского. Из груди последнего вырвался раздраженный вздох. — Тебе не лучше и не хуже? — Что ты хочешь услышать? — вкрадчиво спросил Волков, бросая на Сергея взгляд из-под полуопущенных ресниц. — У меня те ещё флэшбэки пошли. Но после этого как-то даже легче. Странно, но правда легче. — Отлично. Я надеюсь, что теперь ты мне доверяешь чуть больше, — последнее предложение Серёжа прошептал себе под нос. Он прикусил губу, но Олег, сумев его услышать, хмыкнул. — Серый, это серьезный разговор, и мы уже обсуждали всё, что можно. Мы есть друг у друга, и без этого тут нельзя. Да, мне сложно, хоть я и верю тебе, но иногда… — Олег запнулся. Мужчина перевёл дыхание и сжал ладони в кулаки. Его кадык дёрнулся, выдавая напряжение. Тёмные короткие ресницы начали трепетать, когда Волков зажмурился, пытаясь собраться с мыслями. Серёжа не торопил, лишь пристально смотрел и ждал окончания тирады. - ...это страшно. Брови Разумовского поползли вверх от удивления. Олег никогда не признавал свои страхи, даже в детдоме он прятал их за маской храбрости. Но сейчас она треснула, упала с лица и закатилась куда-то далеко, на задворки сознания. И почему-то чинить её, особенно сейчас, Серёже не хотелось. Волков замолчал и стал избегать зрительного контакта. Он выбрался из-под одеяла, развернувшись спиной к Разумовскому и свесив ноги с кровати. Его спина мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. — Я понимаю, — Серёжа положил руку на лопатку Олега, подсев рядом. — Я хочу помочь тебе избавиться от этого страха. Это, конечно, та ещё задачка, но я же, как-никак, гений, хоть и компьютерный. Справимся. — Да когда мы не справлялись-то, — прохрипел Олег. Он встал с кровати и пошел в сторону двери. — Кофе будешь? — Да, две ложки сахара. Давай я помогу тебе, что ли, — Серёжа поплелся за Олегом, выключив свет в спальне. — Рядом посидишь. Мне эта кухня нужна целой, невредимой и несожжённой. Разумовский закатил глаза, но повиновался, и, когда они дошли до кухни, сел за стол и подпёр подбородок рукой. Олег в одних боксёрах напевал что-то себе под нос, поставив турку на плиту. Сергей прикрыл глаза, наслаждаясь звучанием родного успокаивающего голоса. Они справятся. Действительно, когда у них это не получалось? * День выдался тяжёлым. Серёжа раздражённо пялился в телефон на обратном пути, пока Олег ловко объезжал пробки. Между ними повисла тяжёлая тишина — каждый думал об одном и том же, но ни один не озвучивал свои догадки — Я одного не понимаю: как они на нас вышли? — сдался Разумовский, не отрываясь от смартфона. На экране появились записи с городских камер видеонаблюдения, и мужчина пригляделся. Олег лишь пожал плечами, смотря на дорогу. — Твою мать! За нами хвост с Московского проспекта был, как мы не заметили? — Серый, успокойся. Сейчас поменяем машину, доедем до дома, и всё нормально будет. Эти нас уже не побеспокоят, а разбираться будем потом. Желательно, завтра. — Хорошо. Я попробую пробить номера. Сомневаюсь, что это что-то даст, но, как ты правильно подметил, эти уже не смогут за нами угнаться, — Разумовский кивнул и свёл брови к переносице. Он прикусил губу, когда на экране высветился какой-то код. — Чёрт, мне нужен компьютер. И стоит поменять номера на этой машине. — Можно ещё перекрасить на всякий пожарный, — пожал плечами Олег. Он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, запоминая машины, которые ехали за ними. — Да, ты прав. Займёшься этим? — Сергей спрятал рыжие волосы под кепку чтобы не привлекать внимания. Даже тонированные окна автомобиля не всегда спасали от зорких глаз недоброжелателей. — Конечно. Но не сейчас. Сначала мы отойдём от этого и выспимся, — Олег круто повернул руль, заезжая в переулок. Машина, несмотря на габариты, вписалась в поворот. Волков вжал педаль газа в пол, игнорируя все правила дорожного движения. Они оставили приметный внедорожник в гараже, со стен которого почти слезла зелёная краска. Олег пригнал серебристый седан. Сергей вспомнил, что запасной автомобиль был спрятан где-то в окрестных дворах. Волков сел на переднее сиденье, а Разумовский расположился рядом. Машина разогналась, и вскоре мужчины выехали на шоссе. Серёжа прикусил губу. По венам разлился азарт, тугим комом застывший внизу живота. В неясном порыве Разумовский открыл окно. Он подставил лицо ночному ветру, который так и норовил сорвать с него кепку. Прохлада забиралась под рубашку, морозила спину, вызывала мурашки, спустившиеся по веснушчатым плечам. Серёжа засмеялся и поднял голову, чтобы посмотреть на звёзды. Но небо затянула свинцово-серая пелена. Смех стал громче. Олег метнул суровый взгляд в сторону Серёжи, но ничего не сказал. Он отвернулся, и на потрескавшихся губах застыла мягкая улыбка. Сердце мужчины пропустило удар. Волков покачал головой и сосредоточился на дороге, надеясь совладать с чувствами, которые нежились внутри, словно морские волны в тихий солнечный день. — Залезай обратно. Мы в переулки сейчас съедем, нам не нужно лишнее внимание. Серёжа недовольно фыркнул но повиновался, ровно усевшись на пассажирском сиденье и закрыв окно. Автомобиль свернул на узкую одностороннюю улочку. Перед глазами Разумовского замелькали знакомые дома, бары, кафе и магазины. До дома оставалось совсем немного. — Уверен, что сегодня лучше не на базу? — спросил Серёжа, прикрыв глаза. Олег кивнул. — Мы там давно не были, а если эти твари раскопали номера машины, то и на базу могли выйти. Лучше перекантоваться дома, вместе, — Олег заехал в соседний двор и начал искать свободное парковочное место. — Ты можешь поехать к себе, ты не обязан меня опекать, — Серёжа попытался поймать чужой взгляд. Волков вздохнул, еле сдержав подступивший к горлу кашель. Машина остановилась посреди двора, и Олег повернулся к Серёже. — Я не опекаю. Я хочу остаться сегодня с тобой. А это разные вещи. — Пафосные речи вроде по моей части, — закатил глаза Разумовский и тихо засмеялся. Олег нашёл свободное место. Когда автомобиль был припаркован, пара дошла до парадной. Старый лифт работал через раз, но оба, не сговариваясь, решили подождать его, вместо того, чтобы подняться по лестнице. Никто не стал озвучивать причину, которая рубцом притаилась под сердцем Олега. Дома Серёжа в первую очередь проверил уведомления на компьютере и перенёс полученные видеозаписи в нужную папку. Волков сполоснул лицо холодной водой и помыл руки. Казалось, что запах крови въелся в грубые ладони, и мужчина попытался его оттереть с щёткой. Но ни хозяйственное мыло, ни Серёжин гель для душа с запахом фиалок, не помогли избавиться от противного ощущения. Олег сглотнул комок, подступивший к горлу. Он оскалился на своё отражение, пригладил волосы и вздохнул. Мужчина боялся потерять контроль над ситуацией. Внезапная погоня, решения, которые приходилось принимать слишком быстро, задания — у Олега не было права на ошибку. Но он не мог нести такое количество ответственности на своих плечах. Хотелось хоть ненадолго сбросить её, почувствовать разрывающую лёгкие свободу, доверить ситуацию кому-то другому. Волков вытер лицо махровым полотенцем. Что-то в его голове щёлкнуло. Он выключил свет в ванной и прошёл в кабинет, где Разумовский корпел над записями камер. Олег отмахнулся от тревоги, стремящейся захватить его нутро, и подошёл ближе. Серёжа поднял голову и заглянул Волкову прямо в глаза, почувствовав что-то неладное. — Серый, — слова давались Олегу с трудом. Он сделал глубокий вдох, успокаивая нервы, — свяжешь меня? Разумовский приподнял бровь: — Я не ослышался? — Нет, — Олег сжал челюсть. Сергей медленно, словно под гипнозом, встал с кресла и, подойдя вплотную к Волкову, провёл ладонью по щетинистой щеке. Волков посмотрел в глаза напротив. Сердечный ритм обоих мужчин ускорился. — Хорошо. Тогда жду тебя через пять минут в спальне, — на лице Разумовского заиграла усмешка. — Разденься до белья, пожалуйста. Олег кивнул. Сергей оставил на его губах невесомый поцелуй и показал на дверь. Волков без раздумий вышел и направился в спальню, попутно стягивая с себя водолазку. Вся одежда была аккуратно сложена на стул. Олег щёлкнул выключателем, и кромешная ночная тьма сменилась тёплым светом, блики которого танцевали на лакированной мебели. Мужчина задёрнул шторы, а после сел на кровать. Он прикрыл глаза, отгоняя непрошенные мысли и тревоги, глубоко засевшие под рёбрами. Из его груди вырвался хриплый вздох. Дверь тихо отворилась, и Олег распахнул глаза. На пороге стоял Сергей в домашнем халате из-под которого выглядывали чёрные штаны и ворот футболки. В руках он сжимал моток знакомой красной верёвки. — О, молодец, — усмехнулся Сергей и подошёл ближе к Олегу. — Готов? — Да, — выдохнул Олег прямо в лицо губы. Он вытянул руки, подставляя их верёвкам, и Сергей раскрыл рот в удивлении. — Даже так? — Разумовский накрыл костяшки Волкова ладонью и наклонился к его уху. — Хочешь, чтобы руки были связаны за спиной или спереди? — Спереди, — Олег попытался контролировать реакцию тела и успокоил мурашки, которые покрыли ноги. Воздуха катастрофически не хватало, но Волков продолжал дышать через нос, жадно втягивая в лёгкие кислород. — Хорошо. И ещё, — Сергей полез в карман штанов и достал оттуда атласную тёмную ленту. Послышался тихий скрежет металла, но Волков не придал этому значения, — завязать тебе глаза? Олег шумно сглотнул. Его глаза округлились, из лёгких вырвался хрип. По телу разлилось тепло, вскружившее голову и заставившее тратить усилия на то, чтобы отогнать неприличные мысли. Мужчина сглотнул и кивнул: — Да. — Отлично. Тогда начнём, — Сергей оставил поцелуй на щеке Олега. Век коснулась приятная на ощупь ткань. Разумовский завязал не слишком тугой узел на затылке Волкова и проверил, чтобы лента не спадала с глаз. Олег напрягся. С закрытыми глазами он мог различать свет и отслеживать тени, теперь мрак поглотил всё. Неизвестность, таившаяся в кромешной тьме, пугала. Волков сглотнул и попытался расслабиться. Прикосновения родных ладоней помогли — мужчина почти расплавился от поглаживаний, которые прошлись по плечам и лопаткам, задев татуировку. Сергей распутал моток, и верёвки тут же коснулись податливых запястий. Почувствовав привычную шероховатость и тяжесть, Олег хрипло выдохнул. С каждой секундой в груди становилось всё легче. Сергей то и дело оставлял лёгкие поцелуи на смуглой коже, прежде чем сплести хитрый узел, ограничивающий движения. Олег не пытался дёргаться — знал, что не получится избавиться от пут. Медленные, монотонные движения успокаивали, вселяли уверенность. Волков почувствовал, что контроль над собственным телом начал ускользать от него. Сергей связал руки, спину и грудь Олега. С губ Волкова изредка слетали тихие вздохи. Разумовский усмехался, слыша их, и целовал кожу между узлами, поощряя. Сергею казалось, что он лепил из пластилина — чужое тело откликалось на каждое прикосновение, кожа покрывалась мурашками, когда часть верёвки заплеталась в очередной узел. Пальцы Разумовского перебрались на бёдра. — Я свяжу твои ноги вместе, — предупредил Сергей, сев на колени перед Олегом. Разумовский потёрся щекой об острую коленку и провёл тыльной стороной ладони по бедру. Волков шумно сглотнул и кивнул. — Хорошо. Сергей аккуратно свёл ноги Олега и связал их буквально за несколько минут. Разумовский выверял движения, стараясь не затягивать узлы слишком сильно, но делал их достаточно крепкими, чтобы Волков не смог выбраться. Сергей сосредоточенно свёл брови к переносице и высунул кончик языка. В груди зародилось тепло от осознания, что Олег был настолько открыт и так доверял ему, что позволил связать себя полностью и добровольно лишился зрения. Мужчина не смог сдержать улыбку. Он был готов сделать всё, лишь бы Волков оставался настолько же уверен в нём. — Я хотел предложить одну вещь, — Сергей вздохнул, пытаясь успокоить ускорившееся сердцебиение. «Только бы не разрушить всё», — подумалось Разумовскому, и он помотал головой. Олег знал, что ему ничего не угрожало, вот только Сергей не был глупым — замечал, как Волков избегал галстуки и игнорировал просьбы надеть тугой шарф, даже когда за окном был снегопад. Каждый раз, когда такое случалось, под рёбрами Разумовского расцветало чувство вины, которое вскоре начинало душить мужчину когтистыми лапами. Олег услышал, как зашелестел халат Сергея. Вскоре в комнате раздался тихий стук металла. Волков нахмурился, но не почувствовал волнения, лишь укол любопытства. — Не против, если я надену на тебя ошейник? — Сергей ловко скрыл тревогу, и его голос прозвучал уверенно. По телу Олега прокатилась дрожь. Ладони сжались в кулаки, из груди вырвался кашель. Разумовский придержал Волкова, чтобы тот не упал. Олегу на секунду показалось, что он очутился в невесомости, утонул в темноте. Дышать стало сложнее. Ему почудилось, что где-то рядом раздались взрывы, но вскоре Волков понял, что это был лишь шум автомобильного двигателя за окном. Олегу стало сложно дышать. Казалось, из лёгких выбили весь воздух. Мужчина отчаянно нуждался в порции кислорода, и он приоткрыл рот в попытке вдохнуть полной грудью. Сергей не торопил с ответом, лишь поглаживал напряжённые плечи, стараясь не задеть шрам. Олег постарался расслабиться. Он разжал кулаки и привёл дыхание в норму. — Не против, — хрип Волкова был похож на натужный скрежет. Сергей нахмурился. — Уверен? — Да, Серый. Давай, — Олег медленно приподнял голову, стараясь не потерять равновесие, и обнажил шею. Сергей прикусил губу. Мужчина повертел в руках чёрный кожаный ошейник, на секунду прикрыв глаза. — Если поймёшь, что плохо себя чувствуешь — говори, не молчи, — в который раз предупредил Сергей. Олег фыркнул и кивнул. Разумовский огладил пульсирующую венку на его шее большим пальцем, а после слегка надавил на ямку между ключиц. — Хорошо, — Сергей знал, что Олег закатил глаза под повязкой. Когда холодный ошейник коснулся разгорячённой кожи, Волков вздрогнул. По спине пробежался холодок, руки еле заметно дрогнули. Сергей не спешил застёгивать замок, давая привыкнуть к новому ощущению. Он удерживал ошейник одной ладонью, а второй поглаживал руки Олега и забирался пальцами под верёвки. Волков старался не думать о том, что случилось в прошлый раз, когда его шеи касался удушающий металл, но воспоминания против воли вспыхнули в сознании, заставив мужчину зажмуриться в попытке отогнать страхи. Олегу на секунду показалось, что если бы с его глаз сняли ленту, то перед ним возникли бы прутья решетки, пистолет и желто-карие глаза. — Я не причиню тебе боли, — Олег уловил в родном голосе грустную улыбку. Сергей не мог не заметить изменения в настроении Волкова, но решил не комментировать их. Холодные пальцы Разумовского огладили щёку Олега, и мужчина наклонил голову, стараясь урвать от невесомого прикосновения всё, что ему позволялось. Реальность стала более ощутимой, когда к ладони прибавились губы, оставившие на лбу поцелуй. В комнате становилось душнее. Сергей вплёл пальцы в жёсткие тёмные пряди и чуть оттянул их. Олег подался навстречу, и Разумовский заметил, как быстро пульсировала вена под ошейником. Он прикусил губу. Щелчок замка эхом разлетелся по помещению. Кровь в жилах Олега застыла. Он сглотнул слюну, не в силах пошевелиться. — Верь мне, — твёрдо сказал Сергей, продолжая гладить Волкова по голове. — Верю, — голос Олега был настолько хриплым, что Разумовский еле-еле разобрал слова. Вторая ладонь опустилась на пресс Волкова, остановившись прямо под рёбрами. Сергей оглядел связанного мужчину с ног до головы. Олег правда расслабился — его плечи опустились, дыхание выровнялось. Но сердце продолжало колотиться в груди. Волков откинул голову. Чуткими прикосновениями Сергей, казалось, забирался в самые потаённые уголки души, успокаивал. И Олегу почему-то хотелось довериться ему. Мужчина вздохнул, вместе с воздухом выпустив из лёгких все страхи. Тело в момент стало легче и податливее. Скованность, касания, тяжесть ошейника и атлас, прилегающий к глазам — всё это смешалось в букет ощущений, от которого помутилось сознание. — Хороший мальчик, — Сергей усмехнулся и сел на колени Олега, одной рукой обняв его за шею. Губами Разумовский прижался к чужому уху. — Так горжусь тобой. — Спасибо, — Олег прижался ближе, не оставив между их телами и сантиметра. В комнате резко стало жарче, кислорода словно не осталось. На лбу обоих мужчин выступила испарина. — Чего ты хочешь сейчас? — пальцы Сергея путешествовали по торсу, плечам и спине Олега, выбивая из лёгких воздух и заставляя прогибаться навстречу. Вместо ответа Олег слегка повернул голову и на ощупь нашёл губы Сергея. Он впился в них жаждущим влажным поцелуем. Разумовский опешил, но уже через секунду запустил пятерню в жёсткие тёмные волосы, надавив на затылок. Его язык властно проник в рот, прошёлся по нёбу. Олег почувствовал, как его сознание растворилось в этом поцелуе. Мужчине не нужно было ничего решать, он без остатка отдал власть над собой Сергею. Потребность в движениях и размышлениях исчезла, сменившись необходимостью быть подконтрольным. Волков, не отвечая за свои действия, начал кусать чужие губы, и Сергей отстранился. Из лёгких Олега вылетел тихий разочарованный стон. Разумовский округлил глаза: — Ты почти никогда не стонешь в постели. Всё хорошо? — Я… — начал Олег, но прервался, чтобы прокашляться. Мысли в голове хаотично носились туда-сюда, и выцепить из этого потока хотя бы одну казалось невозможным. — Я просто… Слова никогда не были сильной стороной Волкова, и они оба об этом знали. Рыжие волосы щекотали шею. Сергей успокаивающе погладил Олега по голове, поняв, что произошло с Волковым. — Я знаю. Спасибо, что полностью доверился мне, — улыбнулся Разумовский и оставил лёгкий поцелуй на скуле Олега. — Хочешь продолжить? — Да, очень, — дыхание Олега сбилось. Он уткнулся взмокшим лбом в плечо Сергея и шумно выдохнул. Разумовский погладил его по спине, слегка царапая кожу. Мужчины слышали, как гулко стучали их сердца. Пульс Олега был быстрее — сказывались последствия старых травм, но Сергей чувствовал, что его собственное сердцебиение тоже ускорилось. Бледные пальцы гуляли по прессу Олега. Тело мужчины отзывалось на каждое прикосновение; Олег не имел возможности контролировать свою реакцию. Казалось, что его сознание отделилось от тела, и теперь Волков был лишь сторонним наблюдателем. С потрескавшихся губ изредка слетали стоны, спина выгибалась навстречу рукам, пока верёвки не впивались в кожу. «Это так правильно», — единственная мысль, которая посетила Олега, канула в небытие, стоило Сергею собрать капли пота с его шеи языком. Дышать с каждой секундой становилось всё тяжелее, лёгким не хватало кислорода. Голова начала кружиться. По телу то и дело прокатывались волны дрожи. В крови Олега закипел адреналин. Желудок скрутился в тугой узел, низ живота приятно тянуло. С губ сорвался тихий вздох. Сергей поцеловал Олега ещё раз — смачно, жадно, мокро. Он провёл языком по нёбу, сжав пальцами чужой подбородок. Волков пытался ответить, но Разумовский напирал так сильно, что мужчине оставалось лишь шире открыть рот и покорно наклонить голову. Когда поцелуй был разорван, Сергей встал с колен Олега и прикоснулся губами к его шее. — Давай заканчивать, — улыбнулся Разумовский и чуть оттянул верёвки. Губы Олега блестели от слюны, рот был приоткрыт. Сергей невольно залюбовался этим зрелищем. — Ты меня очень порадовал. Волков шумно сглотнул и кивнул. Родные руки ловко расправились с узлами, и вскоре алые путы лежали на паркете. Олег машинально покрутил кистями и размял пальцы. Сергей снял повязку с глаз Волкова. Последний зажмурился, пытаясь привыкнуть к яркому свету. Когда ему это удалось, он обвил руками талию Сергея и прижал мужчину к себе. — Ты чего делаешь? — Разумовский хитро усмехнулся и зацепился пальцем за кольцо на ошейнике, оттягивая его. Хватка на талии стала крепче. — Мне тебя отпустить? — Я этого не говорил, — Олег лишь усмехнулся и поднял руки в примирительном жесте. Сергей расстегнул ошейник и убрал вещицу в карман. Он заметил на шее Волкова небольшое покраснение от трения. Тыльной стороной ладони Разумовский огладил нежную кожу, проведя кончиками пальцев по розоватому следу. — Нам нужно будет поговорить об этом всём. Можно даже сейчас. — Хорошо. Я схожу в душ только, — Олег уткнулся носом в рыжую макушку, втягивая в лёгкие запах кофейного шампуня. — Договорились. А я чай пока сделаю, — Серёжа помог Волкову встать и проводил его до ванны, напоследок оставив поцелуй на колючей щеке. Когда Волков зашёл на кухню с мокрыми волосами, в белой домашней футболке и спортивных штанах, на столе уже стояла кружка ароматного чёрного чая. Серёжа сжимал свою чашку с кофе и задумчиво смотрел в окно. Услышав шаги, мужчина обернулся. — С лёгким паром, — на губах Серёжи расцвела улыбка. — Спасибо, — Олег плюхнулся на стул и посмотрел прямо в голубые глаза. — О чём ты хотел поговорить? Серёжа вздохнул и сел на соседний стул, поставив чашку перед собой. Он прикусил губу: — Хотел спросить, нормально ли ты себя чувствуешь после связывания? Особенно после того, как полностью отпустил контроль. Олег накрыл ладонь Разумовского своей. Мужчина прислушался к ощущениям внутри, нахмурившись: — Это ощущалось правильно. Даже слишком. Как будто отдать всю власть над собой тебе — лучшее решение в моей жизни. Серёжа приподнял брови и горько усмехнулся, вспоминая былые раны, причиной которых он стал. Но через несколько секунд их пальцы переплелись, даря обоим мужчинам ощущение покоя. Призраки прошлого отступили. — Даже несмотря на всё, что я сделал? — сожаление в голосе Разумовского болью отдалась в сердце Олега. Волков коснулся бледной щеки и вздохнул. — Я простил тебя давно. И доверяю теперь. И всегда буду. Серёжа фыркнул и отвернулся, чтобы смахнуть не вовремя подступившие к глазам слёзы. Он сглотнул комок, застрявший в горле, и прижался щекой к тёплой шершавой ладони. — Спасибо, — Разумовский приблизился к лицу Олега и заглянул в карие глаза, будто спрашивая разрешение на поцелуй. Волков кивнул и нежно поцеловал Серёжу в уголок губ. Одна и та же фраза пронеслась их мыслях, но мужчины знали, что она не нуждалась в озвучивании. «Я люблю тебя».