Кроссовки в моде, при любой погоде

***

У Чон Хосока новые кроссовки, белоснежные такие, с красными полосками, красными шнурками, с красной надписью «Fila». С самого утра счастливый Джей Хоуп ходит гордо задрав подбородок, мысленно проворачивая в голове тот момент, когда он наденет свою обнову. У Чимина новый набор странных и явно бесполезных наклеек, и никто до сих пор не может понять для чего он вообще их заказывает? У Сокджина новая мультиварка со всякими там программами и кнопками, и одному только кулинарному богу известно, что он будет сегодня в ней готовить мемберам на ужин. У Юнги и Намджуна ничего нового, но им особо ничего и не надо, главное, чтобы был рядом ноутбук и чуть-чуть тишины, и личного пространства. У Тэхена, который Ким, который Ви, а также всемирный красавчик, целая куча новых средств для очищения лица, и он уже битый час крутится около зеркала в ванной, накладывая одну маску за другой. Ну вот скажите, ну зачем себя делать ещё красивее, когда природа одарила тебя такой внешностью? Ну а что есть у Чон Чонгука? А у него есть одна, и далеко не новая, а практически уже навязчивая идея, схватить в охапку вертлявую задницу этого самого Ким Тэхёна, затащить в свою комнату и вставить по «самое не хочу». Ибо не хрен этому странному во всех смыслах этого слова, но безумно сексуальному существу ходить по пятам «Пак —люблю дурацких вещи — Чимина» и заглядывать ему чуть ли не в рот. После их совместной ночи перед поездкой в Японию у Чонгука эта идея-паразит заседает в голове и скребет черепную коробку точно так же, как смех любимого хёна Сокджина. Макнэ сидит в гостиной и, нажимая пальцами на джойстик, вытягивает губы трубочкой, потом морщит нос, потом опять трубочкой, потом нос, потом…  — Что за морда лица, Чонгук-и? Хосок плюхается рядом и приподнимает ноги в кроссовках вперед, явно желая, чтобы внимание младшего резко переключилось на это произведение спортивного искусства. Чонгук останавливает игру, и, облокачиваясь на спинку дивана, потягивается, так и не удостоив вниманием вытянутые ноги.  — Хочу свою обнову выгулять, гоу со мной, Гуки. Макнэ переводит взгляд на прям-таки светящегося гордостью Хосока, и вдруг в его голове, как пирамидка начинает складываться чудесный план, как можно безопасно улизнуть из общаги, и по возможности воплотить свою фантазию в полной мере.  — Хён, а если мы возьмем с собой Тэхёна? Хосок опускает резко ноги на пол и смотрит Чонгуку в глаза, с таким негодованием, как будто тот предложил ему что-то совсем из ряда вон выходящее.  — О, нет, дорогой Гуки! Что уж я точно не выдержу больше одной минуты, так это дурацкие разговоры о редких растениях планеты, исчезновении тропических лесов, как спариваются кенгуру, и как луна входит в фазу Сатурна.  — Да ладно тебе, хён. Ты выгуляешь новые кроссовки, Тэхен новую мордаху, а я… я выгуляю вас обоих.  — Не понял… — Хосок, слегка зависнув, начинает непроизвольно сканировать взглядом периметр в поисках младшего Кима.  — В смысле Тэхён выгуляет новую мордаху?! И давно ОНА у него новая?  — Кто? — рассеянно выдаёт Чонгук. Бурная фантазия, приправленная пубертатом, уже вовсю вырисовывает макнэ картину предстоящего вечера. Яркую. Фееричную. И очень развратную… с возрастным ограничением двадцать один плюс. Чонгук весь в предвкушении ухмыляется краешком губ, а потом хищно облизывается.  — Гуки, при-ё-ём! — Хосок подаётся вперед и щелкает перед носом макнэ пальцами. — Хера ты завис, как муха над… кхм… над… пугаешь ты меня короче… а я говорил, чтобы ты поаккуратней с Тэхёном был. Это у Чимина уже иммунитет выработался, а вот тебе прививку от «странности» не мешало бы сделать.  — Хёёёёёён…  — Что хён?! Ты со стороны бы себя видел… Бррр… аж мороз по коже. И даже знать не хочу, чему ты там так лыбился.  — Уверен? — Чонгук игриво приподнимает бровь, гипнотизируя чёрными глазами Хосока. — Уверен точно, что не хочешь знать? Уголки губ Хосока опускаются вниз, а потом надуваются как у рыбы Фугу.  — Вообще-то, о чём бы ты там не думал, мне это неинтересно.  — Что хотите на ужин? — в проеме нарисовывается светящееся счастьем красивое лицо «Джин-рамён-всея-Бантан», и это прерывает зрительную дуэль братьев Чон.  — В новой мультиварке столько функций, и там можно столько разных блюд приготовить, что аж глаза разбегаются. Из недр общежития тут же слышится торопливый топот, а через несколько секунд талию Сокджина окольцовывают тонкие руки с изящными пальцами.  — Я хочу Пачжон*, — из-за спины старшего вылезает довольная мордаха, покрытая яркой зеленой субстанцией непонятного происхождения.  — А я хочу новую кухню в двадцать пять квадратов и новых мемберов, и желательно женского пола. Тэ, ты дятел?! У меня новая мультиварка, а не сковорода, и как скажи на милость я тебе блины пожарю?  — И я хочу Пачжон… — мечтательно доносится откуда-то слева. Сокджин, пытающийся в это время отодрать от себя Тэхена, резко разворачивается в сторону дивана. Чонгук на гневный прищур реагирует мгновенно, выбрасывая указательный палец в сторону Хосока.  — Эй мелкий, ты что тут пальцами размахался? — Хосок хватает Чонгука за палец и загибает его, заставляя макнэ зашипеть. — Лишние, что ли?!  — Айяяяяяяя… хён-хён…  — Будешь еще пальцами своими тыкать куда не на… Айщ! — Хосок от неожиданного удара полотенцем чуть ниже поясницы, пугливо вздрагивает. — Сокджин-хён, ёпта, ты чего творишь?  — Хо-со-ки! — Губы растягивается в кривой улыбке. — Ты ж меня уважаешь?!  — А?! — Хосок изумленно приподнимает бровь, а после, поняв откуда ноги растут, демонстративно складывает руки на груди. — Нет!  — Эй, хён! — хитро прищуриваясь подхватывает игру Гук, он сразу соображает к чему клонит Сокджин. — «Бомбезные кросы», Тэхён, подтверди?!  — Да, Тошик, подтверди, — Сокджин, все еще криво улыбаясь, продолжает гипнотизировать танцора, похлопывая Тэхёна по бедру в одобрительном жесте. — Иди умывайся дорогой. Хоби вас сейчас за блинами свозит.  — Да что вы? А потрахаться вам не завернуть? — выпячивает вперёд подбородок Хоби. — Ладно, мелкие, на сегодня вы победили, так и быть отвезу вас, хотя я прямо задницей чувствую, какой-то подвох… Чонгук ликует и внутренне издаёт громогласный боевой клич воинов древнего Чосона: Они всё-таки едут Г-у-л-я-т-ь!!! Хосок, конечно же, возмущается для проформы и даже пытается пару раз голос повысить, но с Сокджином такие номера не прокатывают, да и Тэхён, собравшись за рекордные пять минут, делает такую жалостливую мордашку, что сердце Хосока предательски вздрагивает.  — Фиг с вами, но учтите, если что- то пойдёт не так, выкину нахрен из машины и домой пойдёте пешком. *** Открыв переднюю дверь машины, Хосок грациозно, словно кот, садится на водительское место, и опять с восхищением окидывает взглядом белоснежную и гладкую кожу новеньких кроссовок:  — Айгу, Айгу, мои вы хорошие, сейчас мы поедем вас выгуливать, любимые, великолепные, самые лучшие в мире кроссовочки. Чонгук забирается на заднее сиденье, пахнущего дорогой кожей салона, и, приподнимая бровь, вслушивается в бормотание Хосока, больше напоминающее «заклятье долины змей», или нет, скорее, шипение Голлума из «Властелина колец» «Моя-я-я пре-е-елесть»  — Хён, это, ты. ты меня в последнее время пугаешь, а особенно после покупки этих дурацких Фил. Хоби, понемногу выходя из состояния обувной трансы, переводит взгляд со своих ног на зеркало заднего вида. —Чонгук, я не Бабайка, чтобы тебя пугать. И вообще, мелкий, будь благодарен за то, что я вызвался вас отвезти за блинчиками, так что молча затаскивай это неземное существо в машину и помчали уже пожалуйста, а то я со своими новыми друзьями поеду без вас.   Чонгук рассыпается в благодарностях за героический по мнению Хосока поступок и затягивает внутрь салона Тэхёна, который всё это время, зависнув в пространстве, считает ворон, сидящих на фонарном столбе. Тэ плюхается рядом с Чонгуком и, фыркая, начинает растегивать пуговицы на льняной рубашке. Таким образом он, вероятно, пытается устроить проветривание своего организма, чтобы хоть как-то спастись от жары, навалившейся на город с раннего утра.  — Твою же мать, ещё пару градусов и погода просто станет русской водкой. И кто это там смеет утверждать, что «Солнышко» ласковое?!.. Хён-н-н-н врубай кондей, а то мои яйца сейчас сварятся в крутую, станут бордовыми и будут похожи на пасхальные. Чонгук двигается ближе и, приобнимая Тэхена за плечи, останавливает взгляд тёмных и чуть затуманенных глаз на его трикотажных шортах. Нечёткие контуры под тонкой тканью, и богатое воображение макнэ уже дорисовывает картину того, что под ними у Тэхена ничего нет, как и у самого Чонгука. В такую жару грех носить нижнее белье, особенно с такими достоинствами как у них. Тэ морщится стаскивая горячую ладонь макнэ со своего плеча.  —Отстань Гук, жарко же, и сейчас мой лучший друг и партнер это… кондиционер. Включил, испытал оргазм!!! Чонгук поджимает губы, но сдаваться не собирается. Тратить время на вежливые фразы или на долгие церемонии и уговоры не в его стиле. Макнэ, как и обычно бывает, хочет всего и сразу, на меньшее он уж точно не согласен.  — Эй, секс-дружбаны, все пристегнулись? — Хосок расплывается в улыбке и заводит мотор. — Мелкий, как назывался тот ресторанчик, где мы вкушали божественного вкуса самгепсаль в прошлом месяце?  — Да-да, — моментально оживляется Тэхён, — Юкджин Щиктан на Нангэро* который? Ух, сейчас нам будет вкусно, сейчас нас хорошо накормят. По мере того, как Тэхён с Хосоком со счастливыми выражениями лица начинают углубляться в перечисление блюд, которые им в том заведении «страсть как понравились», Чонгук начинает мрачнеть все больше и больше. Ситуация явно выходит из-под контроля, поскольку эти двое реально намылились пожрать… ПОЖРАТЬ!!! Лелеянная Чонгуком развратная картина предстоящего вечера неожиданно начинает обретать совсем иные краски… Небольшой зал, заполненный голосами посетителей, звуками столовых приборов и «удовольствия» от поедания пищи, звяканьем стопок с соджу, шипением гриля, а еще запахами… тел, духов и ароматом свинины… с маринованным альпийским луком-пореем… васаби или соусом самджан, к слову, идеальной остроты… ммм… и умопомрачительный, пряный жареный рис… Живот макнэ предательски урчит, и сексуальный голод тут же уступает место прожорливости растущего организма. Воображение Чонгука начинает заполнять разум едой, сочной, прожаренной, ароматной, но тут возмущенный голос Хосока возвращает его хозяина в реальность. И эта реальность приправлена руганью и густыми зарослями кустарника за окном.  — Хрена я завис… — растерянно вздыхает Чонгук. Он настолько увяз в своих мыслях, что совершенно не заметил, как ушел в астрал. Может Хоби-хён прав, и Тэхён действительно заразен? Просто как еще объяснить, что пять минут назад они ехали по эстакаде, а сейчас машина стоит в окружении двухметровых кустов, причем непонятно где. Да и как он мог не слышать перепалку этих двоих, грозящую, кстати, вот-вот перерасти во вселенский пиздец?!  — А мы где?  — В рифме мы! — Раздраженно выдаёт старший. — У друга своего можешь поинтересоваться, у мистера «нахрен-нам-навигатор-я-знаю-куда-ехать»!   — Но мы ехали правильно! — Голос Тэхена сквозит раздражением и обидой.  — Да что ты говоришь?! А как мы тогда оказались в этой жопе мира, не подскажешь?  — Мы ехали правильно.  — Повторяю для особо одаренных, тот факт, что мы здесь оказались тебя не смущает?!  — Мы ехали правильно.  — Тэ, тебя заело что ли?! — желваки на лице Джей Хоупа начинают ходить ходуном, и нервно сглотнув он закашливается, как чахоточный на последней стадии, чтобы скрыть замешательство и придумать хоть сколько-нибудь логичное объяснение всему этому пиздецу. «Ну, ладно Хосок, ничего страшного, Хосок, медузы тоже без мозгов живут, Хосок»  — Мы ехали правильно.  — Твою же мать — «главный танцор» многострадально закрывает глаза, пытаясь взять под контроль эмоции. Вдох, выдох. Раз. Два. Три… Тэхен же, поджав губы и скрестив руки на груди, театрально разворачивается к окну. В машине повисает тишина. Чонгук, все это время молча наблюдавший за парнями, непонимающе переводит взгляд с одного на другого. Нормально так погуляли. Рукалицо просто.  — А навигатор включить не судьба? ...... Практически одновременно в него впиваются две пары ошарашенных глаз. Чонгуку даже начинает казаться, что левый глаз Хосока как-то нервно дергается.  — А он точно с нами в машине ехал? — Хосок первым выходит из ступора и переводит взгляд на Тэхена, лицо которого по-прежнему выражает полнейший «the end»  — Не- у-ве-ре-н.  — Да что?! — Чонгук в полном недоумении разводит руками в стороны.  — Да ничего! — Хоби опять начинает раздражаться. И открывший было рот Тэхен, под натиском сурово сдвинутых Хосоком бровей, предусмотрительно воздерживается от желания вставить свои пять копеек.  — Говорю же, жопа мира. Здесь связи нет от слова совсем. А сказать, чего еще нет?! Домов и людей. Дорогу спросить можно, разве что у кустов, боюсь только не ответят. Зато в наличии есть Я в бешенстве, ТЫ в прострации и «Ким мы-ехали-правильно-Тэхён» Ах да, парни, я про вишенку на торте забыл, еще у нас бензин практически на нуле. А до цивилизации, сука, в виде последнего жилого дома, километров двадцать, но и это не точно.  — Не, однозначно больше… — задумчиво произносит Тэхен, а после, произведя в голове ему одному ведомые подсчеты, растягивает губы в довольной улыбке. Хосок, все это время державшийся на честном слове, реагирует быстрее атомного крейсера.  — ИДИ СЮДА, ГОВНЮК МЕЛКИЙ, Я ТЕБЯ СЕЙЧАС УБИВАТЬ БУДУ! У тебя я так посмотрю вагон здоровья? Так, сейчас разгрузим…. Гуки, убрал лапы… да что б вас… ты кого тут кусать вздумал… сюда иди, навигатор хренов… ай… Чонгук… ай… ха-ха… это запрещенный прием… ай… хватит…ха-ха… все-все… да все говорю, брейк… Взъерошенные, тяжело дышащие и… улыбающиеся, все трое расползаются по сиденьям.  — Мелочь, это конечно, все гуд, только мне тут природа внезапно зов кинула. Нехило так причем, я бы даже сказал конкретно. — Хосок открывает бардачок и не обнаружив в его недрах искомого, с ноткой легкой паники в голосе оборачивается к младшим, — Скажите, что у вас в рюкзаке есть салфетки! Тэхен с Чонгуком переглядываются, и потом в припадке смеха, начинают падать друг на друга и даже вываливаться в проход между сидений.  — Придурки, я серьезно, хера вы ржете? — Градус паники в голосе нарастает. — Делать-то теперь что?  — Листья тебе в помощь, — сквозь смех выдавливает Чонгук. Тэхен, уткнувшийся ему в плечо в приступе истерического хохота, поддерживает идею, сложив пальцы в фирменном жесте. Первым охает макнэ, болезненный щипок в руку моментально приводит в чувство. Следом за ним смолкает гогот Тэхена.  — Месяц у меня из зала не вылезете, — обещает красный, выбирающийся из машины Хосок. Оглядевшись по сторонам в поисках зарослей пониже, он решительно двигается в сторону густой растительности. *** Хосок выскакивает из машины и убегает как будто ему на пятки наступает сам Дядя Бан, а Чонгук, провожая глазами удаляющуюся фигуру главного танцора, с улыбкой подмечает, как тот с грацией беременного бегемота, ломая сухие ветки, лавирует между зарослями. непонятно откуда взявшегося кустарника. В салоне автомобиля воцаряется тишина и только слышатся звуки бормотания Ким Тэхена, который уже целых минут пять как водит пальцем по экрану телефона, разглядывая какие-то фотографии. В голове макнэ начинает лихорадочно мигать лампочка неонового цвета, а с ней одновременно бегущей строкой «Гид по сексу в машине: Что, куда и как?» Чонгук раньше никогда не думал, что можно наслаждаться этими моментами, почему даже в мыслях он пренебрегал таким экстримом, ему не понятно. И только раньше по дороге куда-либо, он с ухмылкой всматривался в одиноко припаркованные автомобили вдоль дорог или на парковках, особенно если они были затонированы или запотели изнутри. Понятное дело в них не аудио книги слушали, и не псалмы Давида читали. Но постепенно это вдруг становится навязчивой идеей и одной из самых главных эротических Чонгуковских фантазий .Правда, чаще всего они напоминают ему нечто среднее между неудачными трюками Пак Чимина и статичной версией «героев Марвела «. Потому что, чтобы разобраться, как сделать процесс комфортным и приятным, а заодно не навредить ни себе, ни своему автомобилю, нужно мозг как минимум — Мин Юнги.  — Тэхён-а-а-а…  — М-ммм… Тэхён очень медленно, и явно нехотя, отрывает свой взгляд от экрана айфона и, приподнимая брови, смотрит на раскрасневшееся лицо макнэ.  — Тэхён-а, ты заметил, что мы тут вообще-то одни?!  — Ага, мы тут одни, а ещё я заметил, что здесь безумно душно, как в сауне! Слабую утреннюю прохладу давно уже сменил послеобеденный зной. Ни единого ветерка, ни малейшего движения воздуха! Весь Сеул словно обратился в гигантскую жаровню. -А-а-аа как я ненавижу жару, люблю осень, прохладу, а лучше зиму! Хочу зиму-у-у! Тэхён убирает влажную челку со лба и не успевает открыть окно, как тут же рой мошек залетает в салон машины, заставляя его визжа и дёргаясь подпрыгнуть, а потом чуть ли не забраться на голову к Чонгуку. На губах макнэ проскальзывает самодовольная, даже какая-то снисходительная улыбка, похожая на ту, что обычно бывает у киношных супергероев во время решающей схватки за мир во всём мире. Игриво приподнимая брови, он притягивает Тэхёна к себе и проводит языком по внутренней стороне щеки: «Что ж, Чонгук-и, момент просто потрясающий, ох, как я обожаю этих маленьких волшебных крылатых тварей, дай бог им здоровья и долгих лет жизни!»  — Эй, Чонгук-а выражение лица поправь — пафос потёк, — Тэхён пытается отодвинуться, но вовремя вспоминает, что опасность ещё летает по салону, и мерзотненько жужжит при этом. Но чтобы не выглядеть в глазах макнэ трусишкой, Тэ задирает подбородок кверху.  — Ты что, серьёзно думаешь, что я испугался каких-то там насекомых? Да ладно? Конечно же нет, я совершенно спокойно отношусь ко всякого рода жучкам, паучкам, люблю гусениц, сороконожек и абсолютно ОБОЖАЮ МОШЕК, они самые милые существа на свете. Тэхён на всякий случай, ну мало ли что, придвигается поближе к Чонгуку, а тот кивая головой « Ну да, ну да, так я и поверил» обхватывает его за талию и сильнее прижимает спиной к своей груди. С минуту они оба сидят и прислушиваются, как колотятся их сердца. Первый отмирает Чонгук. Жар тела, табун мурашек от шеи до поясницы, горячий выдох в основание шеи, и поток возбуждения пробегает по спине прямиком в живот, перехватывая дыхание.  — Тэхён-а? — шёпот едва разжимая губы, — Тэхёна — знаешь, что? Я вдруг подумал, а что если мы сейчас … Тэхён вздрагивает всем телом и замирает меж разведённых колен Чонгука как статуя Хэнё.  — Вообще, не разу, не хочу знать о чём ты там подумал! Гук, ты в своём уме, Хосок ведь не в Тэгу пешком пошёл?!  — Тссс, — выдыхает Чонгук, пронзая взглядом больших глаз, которые становятся темнее и глубже. И вот уже его губы мажут вдоль линии роста волос Тэхёна, поднимаясь к подбородку, а потом переходят на шею. Эх, это был прямо-таки запрещённый приём, потому что шея, это одна сплошная эрогенная зона Кима, она-то и опускает его обладателя до уровня примитивного млекопитающего — проще говоря, отключает полностью все мозговые функции. .  — Я хочу тебя прямо здесь  — звук глубокого голоса Чонгука проникает сквозь кожу и разносится по всему телу. — Не буду спрашивать хочешь ли ты, чтобы не казаться глупым, — пальцами Чонгук проводит по его губам. Тэхёну нравится этот блеск в тёмных глазах макнэ, а от его крепких рук, покоящихся на его талии, по всему телу пробегает дрожь. Теплое дыхание, губы прикасающиеся к мочке уха, он никогда бы не подумал, что простой шепот способен настолько сильно возбуждать, и поэтому на низком гортанном стоне Тэхён ломается. Времени на нежность и неторопливые ласки нет, да и не сдались они сейчас к херам, этого момента Чон Чонгук ждал целых полтора месяца. Той ночью, когда они были втроём с Чимином он, дебила кусок, так и не попробовал губы Тэхёна на вкус, а после момент уже был бездарно упущен. Ким Тэ все это время как приклеенный таскался за Паком, всячески игнорируя попытки макнэ хоть как-то пойти на сближение. А «Хочунемогу» Чонгука продолжало разрастаться, как на дрожжах, грозясь масштабами превысить, даже саму башню Намсан. «План совращения Тэхёна» становится для макнэ прямо-таки идеей фикс! Сейчас, здесь в машине, внутренний ребёнок макнэ прямо-таки вопит от восторга, потому что наконец-то получает доступ к этим умопомрачительным губам, что каждый раз так очаровательно складываются в квадратную улыбку. Они просто созданы для поцелуев, и Чон властно берёт свое, требовательно и даже немного грубо.  — Давай попробуем Тэхён-и — горячее дыхание Чонгука касается мочки уха, пропуская через тело того, тёплые волны нахлынувшего возбуждения. Тэхён ничего не отвечает, а только прикусывая нижнюю губу кивает. Чёрт, да, он и сам хочет этого! И это для него не является большим открытием, потому что так было всегда! Но «мелкому» это знать необязательно. Немного поколебавшись, Чонгук начинает стаскивать с него рубашку, при этом покрывая шею и плечи быстрыми нетерпеливыми поцелуями. Страсть разгорается в молодых телах всё больше, и они начинают действовать хаотично, пытаясь добраться до самых чувствительных мест друг друга. Шорты стягиваются вслепую, почти не расцепляясь. Чонгук рывком укладывает Тэхёна на кожаное сидение и, нависая над ним, рассматривает его из-под полуопущенных ресниц. Киму безумно нравится голод и вожделение в тёмных глазах макнэ, его нетерпеливость, властность, волевой характер, непредсказуемое настроение, импульсивность. Исходящий от волос Тэхёна запах вишни, начинает сводить с ума. Чимин подарил ему эту линейку средств для ухода за волосами на день рождения. «Дурацкий запах» -так думал Чонгук, но сейчас он готов дрочить на вишню и кончать от аромата сакуры, лишь бы хозяин этого аромата просто вот также, безумно сексуально продолжал смотреть на него. Тэхён прижимается разгоряченным от жары телом; волосы его влажные, щеки красные. Чону безумно нравится этот парень, который сейчас лежит под ним. Он такой сладкий и приятный, что его хочется проглотить всего, целиком. Глаза Чонгука жадно вспыхивают. Да, он по своему влюблён в Тэхёна. Ему нравится в нём абсолютно все, от его жуткого увлечения приготовлением кофе, до неумения аккуратно есть гамбургеры. Чонгук никак не может смириться с мыслью, что для него приходит эта катастрофа. Никогда еще в своей жизни он не влюблялся даже в противоположный пол. А осознание, что это один из мемберов группы становится удивительным обстоятельством, о котором он еще никогда как следует не думал. В его глазах это то же самое, как заболеть чёрной оспой или лихорадкой Эбола … Никогда, даже в самые худшие времена, ему даже в голову не приходила мысль, что и он когда-нибудь очутится в подобном положении. Короче, как бы сказал Мин Юнги: «Это полный треш детка, треш и хардкор». А что он ещё сказал бы Чонгук даже проговаривать вслух не решается. Это состояние постоянного адреналина раздражает и вводит в замешательство, подталкивая макнэ на определённые, и иногда не очень-то адекватные действия. Вот, допустим, Чимину когда не хватает экшена, он сгребает в охапку Намджуна и Сокджина, и они сидят и целый вечер смотрят «Крик» или «Бензопилу» с «Бугименом». А для Чонгука именно Тэхён —это развлечение особого экстрима! Ну это, как катание по круто наклоненной отшлифованной стене вниз головой! В ушах звенит, и уже плохо соображая, ты выставляешь руки вперед, пытаясь затормозить свое падение, но не удаётся, и на полной скорости ты влетаешь в этот безумный, и в какой то мере даже бесстыжий, Тэхёновый космос. А это всё, полнейший аут, ты пропал! Чонгук чувствует как градус напряжения в крови просто зашкаливает, ведь в любую минуту сюда может вернуться Хосок. Но нижняя часть тела Чона посылает мозг на Чеджу бабочек ловить, отключая как и обычно бывает, его даже отдалённые функции. Да и ладно, плевать, и пусть, увидев всё это, «солнечный хён» как минимум озвереет и запрёт их в зале на всю жизнь, а то и вполне возможно, отдаст в пожизненное рабство на кухню Сокджина! Гук сейчас между разведенных ног Тэхёна! И ему абсолютно фиолетово на все вытекающие из всего этого последствия! Пусть мир рухнет и всё сгорит. Пусть его разнесёт на куски и разложит на атомы. Чон Чонгука сейчас никто не стащит с Тэхёна, даже сам великий и могучий Бан Шихёк со своей свитой из менеджеров и стаффа! Даже Ким Намджун, даже Мин Юнги … От картины перед глазами, где Шуга надвигается на него с каменным выражением лица Чонгука внутри немного передёргивает, но даже после этого пыл не убавляется. На доминантный жест, а именно покушение на его ягодицы, Чонгук реагирует молниеносно и с рыком, перехватывая руки Тэхёна, заводит их за головой. В отместку он совершает ощутимый толчок в пах, имитируя секс, и начавший было возмущаться Тэ, оттого, что его рукам не удалось добраться до заветной цели, внезапно для самого себя громко стонет, и как раз его низкий голос и срывает с крыши Гука последнюю черепицу. Внутри его тела начинают происходить беззвучные, мягкие взрывы, один за другим, от которых темнеет в глазах. Тэхёну вдруг тоже становится на редкость всё понятно, всё по-барабану. И мысль о том, что ему уготовлено место снизу, перестаёт быть настолько пугающей. Его и раньше посещали фантазии на тему, чтобы попробовать, как это быть ведомым, но вот под младшим он себя как-то слабо представлял… В его воображении сверху был Чимин, и еще парочка мемберов, ну с кем не бывает… но вот младшего между своих ног он как-то не видел от слова совсем. И вот теперь он уже и не помнит, как всё выходит из-под контроля, и как он оказывается сверху сидя на Чонгуке. Как руки макнэ опускаются на его бедра, как он, Тэхён, упирается в плечи Чона ладонями, и как сам насаживается на влажные, уже смазанные, непонятно откуда взятой смазкой, пальцы. Он, с дрожью в руках от нетерпения, комкает волосы Гука и до боли зажмуривает глаза.  — Черт, Тэхен-а ты такой узкий, тебе ведь правда не больно? — в голосе Гука сквозит странное и несвойственное ему волнение. Тэхен издает звук похожий на фырканье Ёнтана.  — Если бы было больно, ты бы знал точно, но не переживай, я дал бы тебе попрощаться с родителями. Чонгук запускает пальцы свободной руки в его волосы и, слегка оттягивая затылок, заставляет посмотреть в глаза. — Я постараюсь быть осторожнее… — он приподнимается, и касается его губ. Его тут же окутывает запах кожи, сладковатый аромат вишни, смешанный с мужским и особенным запахом. Прикрывая глаза, Чон наслаждается этими незабываемыми ощущениями: гладкой кожей, учащенным дыханием Тэхёна, тихими стонами. И вот уже третий палец входит глубоко и почти свободно. Чонгук с силой сжимает челюсть, пытаясь контролировать безумное желание кончить. Ему хочется, чтобы сначала кончил Тэ, и чтобы кончил с его именем на губах. Его член, он такой мучительно твердый, и Чонгуку так приятно касаться его. Пара движений рукой, и стоны Тэхёна переходят на рык, он пытается расслабиться, лихорадочно вспоминая о чем читал в инструкции «начинающего пассива», но в голове пусто, разве что муха не летает по кругу. Зажмурив глаза и прикусив губу Тэ замирает, приготавливаясь к самому худшему, а Чонгук, чуть подавшись назад, заполняет его одним глубоким толчком.  — Ащ-щ-щщ– судорожно ахает Тэхён, испытывая странную смесь боли и удовольствия. Чонгук накрывает его губы поцелуем и не отпускает, пока тот не расслабляется и не обмякает в его руках. С каждым последующим толчком на место боли начинает приходить интенсивное и пульсирующее наслаждение. Причем сейчас было совершенно другое ощущение, невероятное удовольствие пронзает Тэхёна внутри и снаружи. Такое впечатление, что он перестаёт дышать. Звёздочки перед глазами. Разве так может быть хорошо первый раз?»  — Чон…пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста …Тэхен выдыхает воздух сквозь зубы, толкаясь навстречу, совсем не понимая, чего он просит.  — Замри, Тэ, мы сделаем это вместе.  — Вот же — Тэхён давится воздухом чувствуя, как растягиваются мышцы, и протяжный стон Чона превращается в низкий, страстный рык. Боль смешивается с удовольствием, заставляя бедра подниматься навстречу, проталкивая член всё глубже. Чонгук очень медленно входит до конца, а затем также медленно выходит. Тэхён, балансируя на грани оргазма, только что и может, так это, откинув голову назад, стонать от наслаждения, пропуская Чона всё дальше и дальше. В какой-то момент в порыве страсти Тэхён впивается крепкими зубами в плечо макнэ, и тот шипит от боли. Чонгук чувствует, как стенки крепко сжимают его член. Его толчки становятся резкими и неравномерными, и он с низким стоном, впиваясь пальцами Тэхёну в бедра, кончает прямо внутрь, не успев даже предупредить, так быстро и так неожиданно, как будто неопытный подросток. Такого с Чонгуком никогда не было, он всегда мог взять эмоции и чувства под контроль. Но видимо не в этот раз, и видимо не с Тэ точно. Даже не глядя Тэхёну в лицо, Чонгук чувствует, что тот наблюдает за ним в момент оргазма, потом убирая мокрые волосы с лица и не заботясь о том, что испачкает дорогое сидение, Чонгук сгребает Тэхёна в охапку и целует в обиженно надутые губы. — Прости, я не смог сдержаться, просто ты такой, такой .тихо, не двигайся… У Чонгука конечно же слишком маленький опыт, чтобы сравнивать, но он более чем уверен, что такой член, как у Тэхена — редко у кого встретишь. Он сейчас мысленно сочувствует Чимину, а потом от этой же мысли чуть ли не давится ревностью. Тэхёна к Чимину, или Чимина к Тэхёну, или их обоих друг другу, макнэ до сих пор не может разобраться в этом безумно странном, но таком сладком треугольнике чувств.  — Ты хочешь взять в рот? — фраза из уст Тэхена звучит настолько уверенно, и настолько пошло, что член Чонгука опять болезненно дергается.  — Ну я так думаю, ты не против? — Чонгук обхватывает член Тэхена рукой и умело проводит по нему пальцами.  — Кто бы был против такого? — Тэхён призывно приподнимает брови, а потом, откинув голову на сидение, блаженно закатывает глаза. Чонгук наклоняясь очень осторожно, как бы пробуя на вкус, трогает языком головку, словно боясь обжечься. Желая доставить ему максимальное удовольствие, заставить стонать и, может, даже кричать от восторга, он погружает член в рот, начиная ритмично насаживаться на него, помогая себе рукой. Прикусив губу, Тэхён закрывает глаза и, запрокинув голову, подаётся бёдрами навстречу. Он гладит Чонгука по голове и, запуская пальцы сжимает их вместе с волосами, своими действиями показывая, что ему хочется большей активности, и тот начинает подстраивается под темп его тела. Тэхен со свистом втягивает воздух сквозь зубы, ощущая себя внутри этого рта, и с трудом сдерживается, чтобы не завопить в голос, приподнимаясь на локтях. Ему кое-как удается сконцентрировать взгляд в одной точке, но голова Чонгука над его бедрами заставляет ощутить головокружение и опять откинуться на спину. Салон автомобиля заполняют пошлые звуки и приглушённые стоны.  — Черт, Чон, малыш, если бы я знал, что это так ахуительно, ох, — стонет он на выдохе, ощущая игру теплого языка Чонгука  — Я сейчас …Чон…я сейчас — Тэхен, закрывая глаза, откидывает голову назад до синяков стискивая руку Чонгука, отпуская сознание куда-то далеко, в свой бесконечный космос. Нельзя кричать…нельзя, но так хочется… Атмосфера полного треша буквально сносит крышу.  — Давай Тэхён-и, давай, отпусти себя, можешь даже кричать в голос, я хочу, чтобы нас слышали даже на другом конце Сеула! Чонгук заменяет губы на пальцы, чувствуя как ладонь покрывается тёплой влагой. Они, замирая на мгновенье, смотрят друг другу в глаза. Не моргая, часто дыша.  — Что это сейчас было?  — Ты про то, что сначала меня укусил, а потом синяков на руке наставил? — Чонгук только сейчас начинает понимать, что плечо нещадно болит, а на запястье отпечаток пальцев Тэхёна.  — Я был в раю. —А мне бы водички глоток и пару коробочек пиццы, а лучше теплую постельку и подушку-обнималку. Аллилуйя, что Хосок-хён сюда не заявился, а то сложно было бы объяснить всю эту сумасшедшую картину. Макнэ довольно улыбается и потягивается прямо как чеширский кот, а потом приятной усталостью опускается на грудь Тэхена, предварительно протерев его живот влажными салфетками. Их дыхание постепенно успокаивается и Ким, пропуская влажные пряди темных волос сквозь пальцы, мечтательно закрывает глаза.  — Чонгук-а, и откуда в тебе столько таланта, есть хоть что-нибудь, что ты не умеешь? Чону сейчас не хочется ни двигаться, ни говорить от слова совсем. Хочется просто закрыть глаза и побыстрее отбыть в сонное царство Морфея.  — Беру онлайн уроки у Сири.  — Очень смешно  — А нет?  — Да твоим шуткам Гуки можно вены вскрыть…  — Ха-ха. Да ты же настоящий тролль, Тэхен-и. Чонгук, всё ещё улыбаясь, поворачивает голову в сторону водительского сидения, но тут же вскакивает как ошпаренный, ударяясь головой о потолок автомобиля.  — Твою мать, как же больно… макнэ хватается за ушибленные место, и тут же, забыв о голове, вспоминает, что его так напугало. Чонгук медленно переводит взгляд на запотевшее окно. Следивший за его взглядом Ким Тэхен делает то же самое. Сквозь мутное с разводами стекло, очень напоминающее сцену из «Титаника», они видят два больших глаза, которые не мигая взирают на них. Нет никаких сомнений, что эти два раскосых глаза, которые сейчас больше напоминают французские фарфоровые блюдца принадлежат никому иному, как Чон Хосоку. Но почему-то вид «главного танцора» сейчас больше напоминает зомби из дорамы «Поезд в Пусан». То, что творится у Хоби на голове, больше похоже на гнездо болотной цапли. Из некогда чистых, вкусно пахнущих карамельных волос, торчат сухие листья, палки, хвоя, а с бровей свисает кусками паутина с возмущённым пауком на носу. Одежда Хосока выглядит как переваренный доширак, а на щеках боевой раскрас племени «Хули, Папуа — Новая Гвинея»  — Здрасьте … глаз Чонгука дёргается, и опуская руку на сидение он пытается нащупать хоть какой-нибудь предмет одежды. Но попытка оказывается тщетной, так как все вещи благополучно натягивает на себя Ким Тэхен, при этом не забывая нервно улыбаться своей квадратной улыбкой.  — Это моя футболка — шипит куда то в сторону Чонгук, не переставая выдавливать из себя улыбку полнейшего идиота.  — Была твоя, теперь будет общая…  — С хера ли общая, может и в шорты вместе залезем?  — Извини, мы не настолько близки, один раз не считается.  — Ебическая сила, а ну оба заткнулись!!!!! Голос Хосока срывается на ФАЛЬЦЕ́Т, а набор фраз, которые фонтаном выливаются из его рта, скорее напоминают эльфийский язык, чем корейскую речь. *** Сорока минутами раньше.  — Святые боги Бантан, за что мне все это? Я так и знал, что нельзя было брать с собой, этого «МЫ ЕХАЛИ ПРАВИЛЬНО, Я НЕ ВИНОВАТ» — знал ведь, что это несомненно закончится жопой. Ащ-щ-щ, ну что доволен?! Ну почему ты, никогда не слушаешь, свой здравый смысл, а-а-а, Хосок, ну ты же помнишь, что там, где присутствует «Ким — ходячий трэш — Тэхён», вечно что-то происходит. Он прям сука — магнит для неприятностей! Злостно бубня себе под нос, Хосок продолжает искать подходящее местечко, протискиваясь сквозь заросли кустарника.  — А ведь он — ХОСОК, БОГ ТАНЦА ВСЕЯ КОРЕИ из-за одного дебила, должен срать на улице, под каким — то, мать его, кустом! Да, комфортные апартаменты конечно.....Я бы даже сказал, прям Vip, как раз для таких звёзд как я — уже сидя под кустом продолжает причитать Хоби.  — А ведь могли бы — сидеть в кафе, кушать Самгепсаль, пить Соджу, я бы, может даже, плясанул под какой-нибудь известный трэк, ну или хотя бы просто, был бы сыт. Срывая очередной огромный зелёный лист, Чон Хосок приподнимает брови и на его губах появляется странная полуулыбка, и эта смена выражения лица не предвещает ничего хорошего.  — Ну а что — куча лопухов рядом, свежий воздух, муравейники, куда не глянь — ни одна уборная не сравнится..... — Сри — не хочу-у — блять! Ну ничего, я в долгу точно не останусь — видно, мелкие забыли, что бывает, если меня разозлить! Выбираясь из кустов, Хоби на ходу натягивает шорты, а потом со злости пинает носком, некогда нового кроссовка, кусок высохшей земли.  — А вместо этого что?! Мало того, что моя жопа сейчас горит, как факел. Да, да, подтираться лопухами, знает ли — то ещё удовольствие. А муравьи — эти долбаные муравьи, искусали все мои драгоценные яйца. А все из-за кого? Всё из-за этого, мать его Тэхена — нет, я точно его убью! И да, мои кроссовки, мои новенькие кроссовки, их жизни пришёл такой трагичный конец! Но ничего,  — глаза Хосока загораются дьявольским огнём, — ничего Ким Тэхён, ты за всё поплатишься, и за мою задницу, и за моих новых друзей, и за…… Нога Хосока соскальзывает с чего-то очень мягкого, и главное, довольно-таки жидкого для сухой погоды, и он беспомощно размахивая руками, сильно зажмуривая глаза, с воплями «Блять, что это за нахуй» стремительно летит куда-то вниз. . Последняя мысль, которая молниеносно проносится в голове у главного танцора это — «Завтра в утренней прессе будет статья с заголовком " Чон Хосок, мембер всемирно известной группы «ВТS», поскользнувшись на собственном дерьме, закончил свою карьеру и жизнь в кустах на окраине Сеула» -Твою же мать, стыдо-о-о-обища то какая! Перед глазами Хоби быстро пролетает вся его недолгая жизнь. Мама с папой, сестренка, садик перед домом, старенький велосипед, ворчливое лицо аджумы из соседнего дома. Студия в тренировочном центре Big Hit Entertainment. Ким Намджун, Ким Сокджин, Мин Юнги, милая улыбка Мини Пака, Чонгук…и ..... Тэхён… Тэхён… Тэхё-ё-ённннн. Да чтоб тебя, Тэхен, черти драли! Хосок зажмуривает глаза, мысленно произнося все известные ему молитвы, но вместо того, чтобы рухнуть, как он думает в пропасть, он начинает катиться по склону, выделывая ногами такие пируэты, что Пак Чимин точно бы обзавидывался. Прокладывая задницей на сухой траве дорожку, цепляясь одеждой и волосами за кусты и бурелом, «главный танцор» пятаясь затормозить, продолжает нестись вниз, и останавливается он лишь тогда, когда оказывается на ровном месте. Некоторое время Хосок просто лежит, пытаясь прийти в себя, но когда сердце перестаёт тарабанить, как ненормальное, он, наконец, поднимает голову и, вскакивая, понимает, что перед глазами сплошная белая пелена. «Всё, приплыли Джей Хоуп, суши весла, ты ослеп» Вот она кара небесная, нельзя было малышу Тэхёну желать такие вещи! А теперь всё, карьере ВСЁ, жизни ВСЁ! Зачем слепому танцевать? Уж лучше пусть меня здесь белки съедят, а эти долбанные муравьи обглодают мои кости! Пелена на глазах начинает шевелиться, и тут Хосок, в ужасе скосив глаза к носу, видит гигантского мохнатого паука размером с «добермана». Вокруг воцаряется полнейшая тишина, птицы перестают петь, цикады стрекотать, даже воздух напряжённо встаёт. Хосок просто до усрачки боится жуков, американских горок, высоты, змей, всего в общем. Забывая сделать хоть один элементарный вдох, Хоби сидит на пятой точке, в густом и, как кажется ему, непроходимом лесу, с пауком на физиономии… Ах, да кстати, пауков как раз он боится БОЛЬШЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ! -А-А-А-А…Визг разносится, наверное, на несколько километров. Вскочив на ноги, подпрыгивая на одном месте и одновременно стаскивая с лица паутину, Хоби с воплями раненного гиппопотама, несётся обратно по склону наверх, отдирая вместе с волосами разнокалиберные колючки. От ора и топота ног танцора начинают содрогаться даже кусты и валиться сухие ветки. В небо с криком взметаются стаи перепуганных птиц.  — Я убью тебя, Ким Тэхён!!! Слышишь, клянусь всеми богами, я тебя убью! ***  — Ебическая сила, а ну оба заткнулись!!!!! Голос Хосока срывается на ФАЛЬЦЕ́Т, а набор фраз, которые фонтаном выливаются из его рта, скорее напоминает эльфийский язык, чем корейскую речь. Первый приходит в себя Чонгук, и боязливо приоткрывает запотевшее стекло.  — Хён, это точно ты?  — Нет, блять, это призрак Тангуна по Кювон Сахва! Так, а ну быстро вылезли из машины, прямо в темпе «FIRE» и объяснили, что я только что здесь увидел! Тэхён, эй ты Леонардо недовинченный, ты зачем это, того, Чонгук —долбоящер, ты что делал там, там, у этого между ног …а-а- а- ааа — на последних гласных словарный запас Хосока иссяк.  — А где ты был? -Тэхен пытается нацепить на лицо любимую моську лапочки-милашки, но когда Хосок переводит на него взгляд, Ким быстро закрывает рот, ибо вид Хоби сейчас такой, что японские ниндзя нервно курят в сторонке! Тэхён выдавливает из себя совсем несмелую улыбку, и начинает чувствовать своей, и так на данный момент чувствительной задницей, что что-то внутри обрывается. Последняя надежда? Наверное!  — Где я был спрашиваешь? Ты сейчас это серьезно? — брови с остатками паутины ползут наверх, и Тэ потихоньку, ну, на всякий случай, отодвигается ближе к Чонгуку.  — Ну да, где?  — голос младшего Кима скорее походит на писк.  — А правда, где я был?!!! — Тёмные глаза Хосока гневно сужаются, смуглое лицо краснеет и правая щека нервно дёргается. — У дяди Сокджина на ферме перцы сажал! Где же ещё?!   — Хён, что ты мне в ухо орёшь? Давай сейчас спокойно сядем, и обсудим сложившуюся ситуацию. — Чонгук делает выражение лица, как у Намджуна на «планёрке», и даже пытается так же скрестить руки на голой груди.  — Ситуацию? То есть, то, что ты только что делал у Тэхёна между ног, я так предполагаю, ты называешь «сложившейся ситуацией»? — Хосок рывком открывает дверь и, просовывая голову в салон машины, тут же морщит нос.  — Ой, а отчего здесь столь благоухает? Запах просто сногсшибательный, в прямом смысле этого слова. У меня аж глаза слезятся, — Хоби, заткнув нос двумя пальцами, выныривает обратно на улицу, и начинает плеваться.  — «Сложившаяся ситуация», мои братья меньшие, это — гейский секс, это ведь им вы пропитали весь мой салон, блять?!!!!! Не, ну я конечно догадывался, что вы двое голубее светодиодных прожекторов для сцены, но чтобы так, и в моей собственной машине, на моем кожаном сидении, и тогда, когда я на минутку отлучился по нужде?! Если хоть одно пятно увижу, языком заставлю слизывать! На слове «слизывать» Хосок осекается и начинает нервно хлопать глазами, понимая что последняя фраза звучит прямо-таки со всеми оттенками синего и голубого, радужного. Нервно пнув ногой не в чём неповинный камень, он обходит машину, и прежде, чем забраться на водительское сидение, стряхивает с того, что осталось от одежды, траву и комки глины. Некоторое время они сидят молча. Хосок нервно барабанит пальцами по рулю, иногда поглядывая в зеркало заднего вида.  — Кстати, — голос старшего Чона немного смягчается, совсем немного. — Ты, межконтинентальный индивид, а ну быстро отдал Гуку его футболку, ещё не хватало, чтобы он в общагу заявился с голым торсом. Чонгук чувствует, что Хосока начинает отпускать, и тут же включает талант качественного подлизы. -Хен, ты устал, давай я поведу, а ты сзади отдохнёшь. Хосок реагирует молниеносно, выкидывая вперёд руку, с указательным пальцем.  — Никто мой руль не трогает, кроме меня!  — Как, в принципе, и твой член, — Тэхён прикусывает губу, пытаясь сдержать смех, толкая при этом макнэ локтём.   — Я, конечно, согласен расширять свои секс-горизонты, но уж точно не до такой степени, и вообще, поговори мне тут, любитель мужских задниц, сейчас домой попиздуешь один и по ветерку! Хосок заводит мотор и смотрит на приборную панель. Мигающий красный огонёк указывает, что бензин практически на нуле, но радует хотя бы то, что он пока ещё мигает.  — Бензин заканчивается прям вовремя. Хотя я, в общем-то, сам конечно виноват, нужно проверять бензобак перед поездкой.  — Но ты же говорил, у тебя полный бак, — удивляется Чонгук натягивая футболку.  — Я так думал, — скрипя зубами, отвечает Хоби — но как оказалось, нет. Ну что ж, попробуем докатить до ближайшей бензоколонки. Чон включай навигатор в телефоне, и давай уже без «Мы правильно ехали», а то продолжения этой эпопеи я точно не вынесу.  — Хён, тебе нужно срочно съесть шоколадку, я знаю, тебе точно станет легче. — Тэхён приглаживает волосы Хосока, которые топорщатся в разные стороны, и вытаскивает из них сухую листву и хвойные иголки.  — Я думаю, мне сейчас больше нужны горячий душ, кофе, и любимый Чиминка под боком.  — Это естественно, но для поднятия настроения шоколад просто необходим.  — Хорошо, как приеду, обязательно съем, но не надейтесь, что я всё забуду, вы мне ещё обязаны объяснить всё это полубезумное мракобесие! Кстати, мелкие, нужно быстро придумать план действий, как пробраться в общагу незаметно, потому что ваши рожи говорят о многом, так же, как и мои кроссовки. Хосок неторопливо нажимая на педаль газа, бросает взгляд на зеркало заднего вида, а Тэхён, как ни в чем не бывало, посылает ему в ответ саранхульку.  — Этим ты уж точно не отделаешься, Ким Тэхён, теперь будете моими рабами пока мне не надоест. А кроссовки купите новые, и чтобы точь-в-точь были, с красными шнурками! Главный танцор вжимает газ в пол, и, оставляя клубы пыли, серебристый HYUNDAI трогается с места. Через несколько минут, выезжая на более пологую дорогу, машина словно вздохнув от усталости, резво катит вперёд к ближайшей бензоколонке, которая как оказывается находится всего в двух километрах от того места, где они остановились. *** В коридоре общежития темно и тихо. По одному, стараясь не дышать, прижимаясь к стене, Чонгук, Тэхён и Хосок быстро проскользывают мимо стоявшего к ним спиной Намджуна, а потом, пройдя несколько шагов на цыпочках, приударяют бегом. Повернув направо по коридору, переходят, тяжело дыша, на шаг. — Вроде пронесло, — ухмыляющийся во весь рот Хосок, с кошачьей походкой опытного танцора делает пару движений из «DNA», но вдруг резко останавливается, и шарахается назад будто бы увидел призрака замка «Моррисвиль» Чимин в ярко жёлтой пижаме, облокотившись плечом на дверной косяк их с Хосоком комнаты, жуёт яблоко.  — Ну-у-у — потеряшки, — тянет он на пуссанском диалекте. — Где вы были?  — Выгуливали кроссовки Хосока, — на одной, и самой высокой октаве, выдают все трое.  — Прекрасная синхронизация, и ваш голосовой диапазон, — слышится из кухни голос Сокджина. — Всегда говорил, что Хосоку нужно записать песню с мелкими, это точно будет шедевр! — Твою же мать! — вслед за этим раздаётся звон посуды и визг, — Намджун, ебать твой умный мозг с кривожопыми руками, ну кто ставит в раковину на один стакан пять тарелок??? Чонгук, вжимая голову в плечи, расплывается в своей кроличьей улыбке, слушая, как из старшего хёна выливается непереводимая игра слов с использованием Сеульского наречия.  — Наш Джини — хён, такой… — улыбка постепенно сползает с лица макнэ в ту же минуту, когда Хосок мелкими перебежками, махнув на прощание грязной рукой, проскальзывает в свою комнату, а они с Тэхёном остаются стоять лицом к лицу с Чимином… А это, знаете ли, так себе развлечение, особенно, когда этот Пак Чимин чем-то явно рассержен, нет, даже зол.   — Хорошая пижамка, Ми-ни — Длинный палец Тэхёна так и застывает в воздухе, именно в тот момент, когда взгляд Чимина отрывается от недоеденного яблока, и широко улыбаясь, ослепительно белозубой улыбкой, окидывает Кима взглядом с ног до головы.  — Хорошие шорты Тэхён-а. Они с утра так заманчиво обтягивали задницу макнэ, да мой хороший? — взгляд Пака переходит на Чонгука. — И, кстати, Гуки, у тебя фирма на вороте футболки спереди …упс …будете молчать, мои зайки, или …  — Тихо, тихо, только без рук, во всём виноват… — Чонгук замирает с указательным пальцем в воздухе, — во всём виноват Чон Хосок! Из комнаты Чимина слышится сначала грохот, а потом топот босых ног. — Кто виноват???? — Лицо, материализовавшегося в дверях старшего, красноречиво как никогда… Чонгук ляпает, как и обычно не подумав, а подумать несомненно стоило, особенно в свете последних событий. Брови сдвинуты, губы сжаты в прямую линию, а глаза… глаза транслируют бегущую строку, яркую такую… с неоновой подсветкой и ОЧЕНЬ крупным шрифтом — «Ну, всё, мелкий, тебе, определенно и бесповоротно, сейчас будет пЯзда!» Лимит понимания и всепрощения за невинные оленьи глаза, Чонгуком на сегодня явно исчерпан, и потому, повинуясь инстинкту самосохранения, макнэ молниеносно перемещается за спину Тэхена, и втянув голову в плечи, виноватым тоном шепчет:  — Я виноват! Прости придурка… грешен, каюсь… Тебе помочь спинку помыть?..  — Да иди ты в жо… — Хосок прикусывает язык, перед его глазами вспыхивает увиденная им ранее картина, судя по которой, Гука в жопу посылать более, чем опасно… он же ж пойдет… силы в мелком много, дури… дури еще больше… а если ему в голову втемяшится какая-то дичь, то можно смело откидывать тапки… а, вернее, кроссы… Божечки… мои кроссы… мои белоснежные… с красными полосочками… с красными шнурочками… мои драгоценные «Fila»…  — Хоби-хён, — Чимин осторожно дотрагивается до плеча старшего. Вначале зависнувший, а после разразившийся причитаниями о своих кроссах Хосок, реально пугает. — Все хорошо?  — Чими, мои кроссовочки… Я же их только купил… а эти… эти… — он сгребает в объятия тонсена, готовый вот-вот разрыдаться на его плече. Казалось, этот день тянется целую вечность. Он устал… он измотан физически, а самое главное — выжат эмоционально. Слишком много событий для одного дня, а откровений, и того больше… и Хосока накрывает.  — Стоять! — Тэхен с Чонгуком замирают, до спасительных недр комнаты мелкого им не хватает всего нескольких шагов. Тон Чимина предвещает боль… много боли. Тэхен шумно сглатывает накопившуюся вязкую слюну:  — Гук, если бы я тонул, ты бы меня спас?  — Конечно! — Чонгук отвечает не задумываясь, машинально кивнув головой.  — И я тебя тоже люблю, мелкий! — на этих словах в душе Чонгука что-то покалывает, неприятно так, опасливо, и уже через секунду, аккурат с воздушным поцелуем, посланным ему Тэ, пятая точка яростно сигнализирует об опасности.  — Чим-Чим…  — Сейчас ты у меня увидишь небо в алмазах!  — Ну, мелкий, сейчас ты у меня получишь! За эти пару секунд, что Тэхен разворачивается к Чимину, на его глазах, что мгновение назад отсвечивали лукавством, начали проступать слезы. У наблюдавшего за данным действом Чонгука, вначале начинает отвисать челюсть, а уж после и мозги… гребанный-ты-ж- Ким-чтоб-тебя-Тэхен! Но спектакль уже начинает набирать обороты… Спустя полчаса бедную комнату Хосока с Чимином было не узнать. Там и пожар, и наводнение, и переезд вместе взятые! Всё, что когда-то стояло, висело или аккуратно лежало оказалось безжалостно вывороченным, опрокинутым, разбитым или порванным в клочья. Бой между макнэ-лайн разгорелся не на шутку, и Хосок быстро ретировался на кухню к Сокджину, а Намджун с Юнги благополучно тут же отбыли в студию звукозаписи. Тайм-аут! В изнеможении Чимин и Тэхён падают на пол, а Чонгук прислоняется к перевёрнутому стулу спиной, переводя дыхание. — Ё-моё! Ну что за день сегодня, а?  — В следующий раз креативный ты мой, если уж что-то задумаешь, так хоть ставь меня в известность, — Чимин надувает губы и пытается застегнуть повисшие на нитках пуговицы. — И вообще, что теперь будете делать с Хосоком, его ведь теперь придётся как минимум раз в неделю к психологу водить. Чонгук подползает к Чимину и укладывает голову на колени. Тэхён делает то же самое, но с другой стороны.  — Я тут недавно вечером прочитал одно интересное произведение наших дорогих Арми. Чонгук прикрывает глаза и его губы расплываются в мечтательной улыбке.  — Фанфик что ли? Чимин опускает голову вниз, сканируя взглядом лицо «зелёного» экспериментатора.  — Ага «Палатка» называется, так там Хосок, Чимин и Чонгук…  — Ну, сейчас начнётся… — стонет Чимин и демонстративно закрывает уши диванными подушками. — Так, не хочу даже слышать, что там было дальше …ля…ля…ля. Тэхён игриво хихикнув и клацнув зубами, подаётся вперёд.  — А я за любой кипишь кроме голодовки, так что, мелкий, если что я в деле! — Он проводит пальцем по животу Чимина, и страстно закусывает губу.  — Кстати, насчёт голодовки, Чимина-а-а, мы с утра ничего не ели.  — А я думал, что вы уже сыты, — Чимин, скидывая со своих ног их головы, поднимается.  — Секс, Мини — это всего лишь инструмент. Лучший способ выжить во времена глобальных катастроф. Война войной, а обед — по расписанию.  — Самая чистая и простая любовь — это любовь к еде, вставайте уже, Сокджин сегодня приготовил Дакжим, хотя вы не заслужили и сухого рамёна. Чонгук улыбаясь обнимает Тэхёна и Чимина за плечи, чувствуя себя самым счастливым человеком на земле. Ему за счастьем не надо гоняться… Иногда — не хватит и целого мира, а порою — довольно и самой малой малости, и эта малость всегда находится здесь и рядом с ним! Малюсенький эпилог…  — «Палатка» говоришь, Гуки? — Хосок, небрежно вытирая руки висящим на крючке пушистым полотенцем, проводит ладонью по волосам, вновь взъерошивая их и, уже покидая ванную комнату, смотрит на себя в зеркало. На его тонких губах тут же нарисовывается кривоватая улыбка, однозначно таящая в себе нечто невообразимое.